место, следовательно, мы должны во всем разобраться по
порядку. Вопрос первый: на какой почве у вас возникли
разногласия с гражданами, присутствовавшими при открытии
магазина "Ручеек"?
- На политической, - заявил двойник.
- Должен ли я понимать так, что вы пытались изложить свои
политические взгляды, а ваши оппоненты, не желая
руководствоваться принципом плюрализма мнений, пытались
воспрепятствовать изложнию?
- Именно.
- Но в протоколе констатируется, что вы первым начали
боевые действия и ударили аж троих, прежде чем вас, так
сказать, повязали.
- Меня повязали?! Не было этого! Меня спровоцировали!
- Ясно. Но свидетели утверждают, что вы пытались
проникнуть в двери минуя очередь, чем ее и возбудили. А как
известно, очередь за водкой в наше время очень легко
возбуждается.
- Ничего подобного. На меня занимали, и я всего лишь
пытался занять свое место.
- Очень хорошо. Таким образом, мы выяснили, что вас в
какой-то мере принудили к рукоприкладству. Но, однако, ни
законы, ни даже конституция не содержит никаких указаний
относительно права частных лиц размахивать кулаками в
общественных местах. Вас всего-навсего провоцировали, а вы,
как я понимаю, поддались на провокацию. К тому же, в деле
есть потерпевшие, а в протоколе - подписи свидетелей.
Приходится констатировать, что вы виноваты.
Как бы в подтверждение своей мысли, инспектор горестно
покачал головой.
- Это ваше дело, что вы там наконстатируете. - заявил
двойник, - А у меня есть право на необходимую оборону.
"Э-э, братец, вон ты куда заехал! - подумал инспектор. -
Нет, этот ход тебя не спасет. Необходимая оборона - вещь
тонкая. Тут нужна, как минимум, опасность для жизни или
здоровья. Хотя, конечно, в нынешних очередях присутствует
как первая, так и вторая..."
Он вдруг понял, что обстоятельства драки его перестали
интересовать совершенно. Сидел бы этот тип перед ним один,
тогда можно было бы и поупражняться в мастерстве, но ведь
есть и второй, и между ними, вне всяких сомнений, существует
какая-то связь. Какая? Вот этот вопрос действительно
интересовал инспектора - да как интересовал!
История сотворения мира, рассказанная инспектору вчера,
сегодня уже не казалась ему столь впечатляющей. Хотя,
конечно, что-то в ней было. Во всяком случае, она отвечала
на вопрос, давно интересовавший инспектора. А именно: откуда
взялся этот мир? Если он существовал вечно, то за прошедшую
вечность мог бы уже полностью реализовать свои потенции и
достичь вершин совершенства. Но этого явно не наблюдается. И
вот появляется индивидуум, заявляющий, что именно он и
сотворил данный мир. Верить ему совсем не обязательно, тем
более, что никаких доказательств своего деяния он предъявить
не хочет. Или не может. Допустим, он, инспектор, не верит.
Но тогда в деле появляется масса несообразностей, и
непонятно, что с ними делать дальше. Можно пытаться
упорствовать в своем неверии, убить еще день на разговоры,
но инспектор теперь был абсолютно убежден, что это ничего не
даст. Вчера он уже пришел к этому выводу, но сегодня
появился двойник, и... Но если и дальше пользоваться здравым
смыслом, то свидетель не имеет к нему ни малейшего
отношения, и два этих проишествия абсолютно никак не
связаны! Они связываются только через версию свидетеля, да и
то с натяжкой...
... Но почему бы, скажем, не взять эту самую абсурдную
версию за отправную точку и, отталкиваясь от нее, но
пользуясь стандартной логикой, не попытаться выяснить
какие-либо дополнительные обстоятельства? Чем он рискует?
Да, это бред, иррациональность, идеализм и все такое прочее.
Но почему, спрашивается, он, инспектор, должен обязательно
придерживаться материалистической точки зрения?
Уголовно-процессуальный кодекс на этом отнюдь не настаивает,
а в американском суде свидетели даже показания дают, положив
руку на Библию. И ничего, правосудие осуществляется успешно!
Разве кто-то уже доказал, что Бога нет? Почему же нельзя в
интересах следствия допустить, что он есть? Но тогда логично
допустить и существование сатаны, как его антипода. Вот вам
и версия: справа Бог, а слева - сатана...
Инспектор улыбнулся своим мыслям.
"Антихрист! А почему бы и нет?.. Этот, правда, на
антихриста не тянет, но кто его знает... В сущности, про
антихриста нам известно еще меньше, нежели о самом Господе.
Так что..."
- Да, - сказал он вслух, - факт драки вы отрицаете, но
если бы речь шла только о ваших неправомочных действиях в
очереди за водкой...
- Что же мне еще инкриминируют? - поинтересовался
двойник, шевеля носком свободной ноги и как бы прицениваясь,
какое направление стопы больше гармонирует с его
мироощущением.
- Ответьте мне сначала на такой вопрос: вы знаете этого
гражданина?
- Этого? - двойник бросил взгляд на свидетеля. - Нет, я
его не знаю. И если говорить откровенно, знать не желаю.
- Что ж... Тогда я вынужден провести очную ставку.
- Это еще зачем? - насторожился двойник.
- Видите ли, дело в том.., - инспектор сделал паузу.
Нужно было решаться. До сих пор версия, предложенная
свидетелем, известна была только им двоим. Теперь же она
должна стать достоянием третьего лица, и тем самым, будет
иметь уже официальный статус. Ибо совершая следственные
действия для проверки данной версии, инспектор волей-неволей
подтвердит, что считает ее серьезной и могущей
соответствовать действительности.
- Дело в том... Дело, видите ли, в том, что следстие
распологает сведениями о вашей потусторонности...
- Что-о?!
- Иначе говоря, есть данные, что вы являетесь исчадием
ада, лицом, олицетворяющим мировое зло, или субъектом,
противостоящим в своих замыслах самому Господу Богу.
- Кто вам сообщил этот бред? - нелет самоуверенности на
лице двойника слетел в один момент. Он даже привстал, но
потом сел на место и процедил: - Откуда вам это известно?
- Это известно из материалов следствия. Скажу больше:
есть сведения, что вы не кто иной, как сатана. Что вы можете
сообщить следствию по существу предъявленного обвинения?
Инспектор в этот момент сообразил, что в части термина
"обвинение" он перегнул палку. Быть сатаной - не есть
преступление, а, следовательно, и обвинять в этом нельзя. Но
слово не воробей...
Двойник, однако, не воспользовался возможностью прижать
инспектора к стенке, а вместо этого бросил:
- У вас тут что, суд святой инквизиции?
- У нас тут милиция, - невозмутимо сообщил инспектор. - Я
задал вопрос и хотел бы услышать ответ.
- Полная чушь! Это он вам наплел?! - двойник, не
поворачивая головы, указал пальцем на свидетеля. - Да он
сумашедший!
Двойник вел себя неадекватно. Вместо того, чтобы выпучить
глаза и хватать ртом воздух, он вдруг принимается обвинять
якобы совершенно незнакомого ему человека в сумашествии.
Нет, обычный рядовой посторонний гражданин так себя бы не
повел хотя бы из осторожности. А, следовательно, двойник
внутренне не воспринимал заявление инспектора как абсурдное.
Но тогда, если он и не сатана, то уж, во всяком случае, не
ангел, и явно причастен к событиям последних дней.
- Странное заявление, - сказал инспектор, изобразив на
лице недоумение. - Вы ведь не знакомы с этим гражданином,
откуда же вам известно, что следует усомниться в его
умственной полноценности? Или вы все же знакомы?
- Допустим. Это дела не меняет. Если вы в милиции всерьез
принимаете подобные утверждения... Короче, если вы
занимаетесь сумашедшими, то не пора ли вызвать санитаров?
Или вы тут сам и санитар и психотерапевт?
От внимания инспектора не ускользнуло и следующее
обстоятельство. Двойник, похоже, не расчитывал на то, что
его контрагент сообщит инспектору какую-то неординарную
информацию. Например, упоминание антихриста и сатаны явилось
для него полной неожиданностью. Он вообще не предпологал,
что разговор может идти в подобном ключе.
Отметив это, инспектор решил дополнительно осадить
двойника и сбить с него спесь, поскольку терпеть не мог
наглецов.
- Гражданин, - сказал он сухо. - если вы намерены
усугубить свое положение оскорблением должностного лица при
исполнении им своих служебных обязанностей, то можете и
далее продолжать в том же духе. Но я вам не советую, ибо
ваше положение и без того достаточно шаткое. Мало того, оно,
это положение, двусмысленное. Закон же не делает исключения
даже для антихриста, буде он его нарушает. Закон на всех без
исключения действует одинаково.
- Полагаете? - скривился двойник.
- Я не полагаю. Я веду дознание. И пока я его не
проведу, никакие телефонные звонки и ухмылки на меня не
подействуют.
Судя по всему, удар достиг цели. Двойник понял, что имеет
дело с опытным противником, способным навязать свою линию в
открывшейся дискуссии.
Одновременно, инспектор определился наконец с тем, что
же, собственно, он должен выяснить в первую очередь. Про
себя он решил, что необходимо получить ответ на вопрос:
является ли случайностью тот факт, что двойник в настоящий
момент сидит в его кабинете? И далее: если нет, то какую
цель он преследует?
- Так что предлагаю вам не нервничать, а спокойно и
обстоятельно ответить на все мои вопросы, - заявил инспектор.
- Но у меня имеется встречный вопрос. В чем, по вашему,
заключается двусмысленность моего положения?
- Сейчас поймете. Я перехожу к следственному действию,
обозначаемому на языке права как очная ставка. И, ксати,
предупреждаю вас об ответственности за дачу ложных показаний.
- А я пока не давал никаких показаний.
- Ну, вероятно, еще дадите. Я и предупреждаю заранее,
чтобы ложных не давали.
- А вам не приходит в голову, что если я действительно
сатана, то привлечь меня к ответственности будет крайне
затруднительно.
Инспектор отметил, что лексика двойника переместилась в
область с большим индексом интеллигентности и теперь не
соответствовала его внешнему облику. По опыту он знал, что
такое несоответствие - верный прзнак того, что существуют
какие-то скрытые обстоятельства или мотивы, заставившие
подследственного играть не свою роль. Ибо язык - это почерк
ума. Его можно подделать, заучивая роль, но нельзя
имитировать в живой беседе.
- Закон не делает различий между субъектами права. Иначе
какой же это закон? - произнес инспектор, сопровождая фразу
двусмысленной улыбкой. - Итак, повторяю вопрос еще раз: вам
известен данный гражданин?
- Отвечаю вторично: нет.
- И вы с ним никогда не встречались?
- Нет, - Двойник развел руками. - Не имел чести.
- А вы, гражданин? - инспектор повернулся к свидетелю.
Последний, казалось, дремал, не обращая внимания на
разговоры, и на вопрос инспектора ответил не сразу:
- Да-да... Он мне известен. Личность этого гражданина
является частью моей личности, недавно отделившейся и
воплотившейся отдельно.
- Ха-ха-ха! - деланно рассмеялся двойник. - Это же
абсолютная чушь! Вы ведь здравомыслящий человек, инспектор,
подумайте, что это может означать? Вы хоть однажды
встречались с человеком, выделившимся из другого и
воплотившимся отдельно в отдельном теле? Это же нонсенс!
- Да, действительно, - согласился инспектор, - в моей
юридической практике с подобными случаями я не сталкивался.
Но, вообще говоря, наука не налагает прямого запрета на
подобные ситуации. Тем не менее, рассмотрим противоположный
случай. Допустим, вы совершенно отдельная личность, а
