унизить, или оскорбить, просто... Как, например, можно без
специальных знаний понять устройство термоядерной установки?
- Хорошо. Вы сказали: "когда-то". А теперь?
- Теперь? Ну, скажем.., хм.., в данный момент. В общем,
ее там нет. Мне пришлось ее.., - свидетель сделал паузу,
подбирая нужное слово, - нейтрализовать. Признаюсь, это
удалось не сразу и обошлось мне недешево.
- То есть теперь вселенной ничто не угрожает?
- Совершенно справедливо. Вселенная, в целом, теперь
стабильна. Однако, если говорить о ее частях, ситуация не
так благоприятна, как хотелось бы. Но, увы.., - свидетель
вздохнул и умолк.
- А откуда она вообще взялась, эта бутылка.., то есть, я
имею ввиду флуктуацию в бутылке.
- Он украл ее! - возопил двойник тоном провинциального
трагика.
- Это так?
- Да, к сожалению.., - свидетель потупился. - Разумеется,
это не было воровство в общепринятом смысле, поскольку
флуктуация - не вещь. То есть... Я хочу сказать, что сама по
себе она не... Нет, я не могу этого объяснить! Замммыкаясь в
своем мире, я оставил себе шанс. Я был слишком молод и
полагал, что если потерплю неудачу, то просто создам новый
мир и начну все сначала.
- А что стало бы с этим?
- Он бы прекратил существование в результате нового
"большого взрыва".
- Ясно. - Инспектор поджал губы. - Почему же вы не
решились на этот шаг? Вероятно опасались за свое
существование?
- Нет, мне лично ничто не угрожало. Но, как вы наверное
догадываетесь, у меня в запасе было достаточно времени на
раздумия. Я им воспользовался и, - свидетель усмехнулся, -
успел таки многое переосмыслить. Я понял что нельзя
допускать уничтожения каких бы то ни было миров. Это,
во-первых, порождает безответственность.
- Поясните.
- Извольте. Вот вы родили ребенка. Не понравился - убили
и родили другого. И так далее. Где сему конец?
- А вот вы сделали табуретку. Плохую. Не понравилась -
сломали и сделали другую.
- Удивляюсь, с какой легкость вы приравниваете вселенную
табуретке! Впрочем, это вопрос философский...
- Ну, хорошо, - инспектор поскреб в затылке. - А
во-вторых?
- Что - во-вторых?
- Вы сказали: во-первых. Что же во-вторых?
- Да то же, что и во-первых... Хм... Не знаю, является ли
это аргументом с точки зрения юридической... То есть,
во-вторых, это просто безнравственно. Вам двух достаточно?
- Мне достаточно и второго. Теперь остается понять, чего
же добиваеется ваш коллега, а точнее - вторая половина вашей
души. Это поддается объяснению, или совершенно неисповедимо?
Зачем, например, ему понадобилась данная бутылка, если она
уже не содержит ничего примечательного?
- Вы у него и спросите. Вероятно, он полагает, что в
бутылке еще кое-что осталось.
- Именно, - вмешался двойник. - Именно! Полагаю, что мне
все же удастся кое что выдавить из этой бутылки, и приглашаю
вас, инспектор, убедиться лично.
- Он, безусловно, сделает это, если представится такая
возможность, - заметил свидетель. - Но выдавится совсем не
то, о чем он думает. Хотя, быть может, он имеет ввиду то, о
чем думаю я...
- Давайте попробуем, инспектор!
- А зачем?
- Я предлагаю вам союз. Мы вместе создаем новый мир и
становимся в нем хозяевами.
- Так вы меня искушаете, милейший! - удивляясь тому
обороту, какой приняло дело.
- Совершенно павильно, - подтвердил двойник. - Я вас
именно искушаю. Но подумайте, что ставится на карту. Власть
над миром! Наполеон, Гитлер, Сталин... Какие громкие имена!
И люди-то, в общем, неглупые... Один Македонский чего
стоит... Так как? Согласны?
Инспектор задуммчиво пожевал губами и произнес, как бы
обращаясь к себе самому.
- Это же надо - меня искушают. Собственно, мне пытаются
дать взятку... Но чем! Не борзымми щенками и не синими
ассигнациями... Целая вселенная кладется на лапу. Фантастика!
- Не упустите свой шанс, инспектор. Столько не
предлагалось никому!
- Вы действительно дьявол, - пробормотал инспектор,
подавленный масштабами сделки, предлагаемой этим невзрачным
человеком. - Но ведь все они плохо кончили, эти исторические
личности. Я не говорю про литературных героев, обуреваемых
той же страстью. И потом, вы не учитываете одного
обстоятельства.
- Какого же?
- Я могу воспользоваться бутылкой один. Вы, наверное,
большой мерзавец, но, как и все мерзавцы, не учитываете
возможности существования еще больших.
- Вот речь не мальчика, но мужа! Однако, здесь мало быть
приличным, скажем так, негодяем, надо еще уметь пользоваться
ситуацией. Вы ведь не знаете, как обращаться с бутылкой. Я
же предлагаю вам беспроигрышный вариант.
- Ч-черт, заманчиво!.. - произнес инспектор и потянулся,
выгнув грудь.
- Подумайте хорошенько, - напирал двойник, - чем вы,
собственно, рискуете? Ну, не получится, так не получится. А
вдруг! Представляете, наступит новое время и оно будет
подвластно только нам двоим. Совершенно новое... Решайтесь!
Вы знаете, что такое неограниченная власть, власть
абсолютная, когда любое ваше желание немедленно воплощается
в реальность?.. Что там Аттила и Чингисхан. Пигмеи! Они не
имели и крохи того, что будете иметь вы. Решайтесь же!..
Вла-асть - это наивысшее наслаждение... - Глаза двойника
замаслились, он даже задрожал от возбуждения. - Ощутить
трепещущий мир в своих руках... Неужели вас устраивает ваше
теперешнее жалкое положение? О, я вижу, - вы способны на
большее, гораздо большее!..
- Боже правый, как же ты мне осточертел! - простонал
свидетель. - Ты хоть понимаешь, что такое власть? Это прежде
всего ответственность!.. И постоянно он высасывает какие-то
грандиозные планы из пустоты, мнит себя властелином черт-те
чего... Кончится тем, что я тебя окончательно уничтожу раз и
навсегда. Я это сделаю!
- Кишка тонка! - огрызнулся двонник. Я - всего лишь часть
тебя, но далеко не самая худшая. Да, я эгоистичен. Но именно
эгоизм есть движущая сила процесса развития личности. А
посмотри, что представляют из себя другие части? Безвольный
слизняк, состарившийся от собственных переживаний, и вечный
юноша, парящий в эмпиреях, но не сподобившийся найти для
себя хотя бы самый примитивный смысл существования...
- А, так вас уже трое, - вмешался инспектор. - Вот что,
граждане, прекратите взаимные оскорбления. Господь Бог
должен быть един, а я что-то не замечаю особого единства в
ваших лицах. Давайте не будем усугублять и без того
непростую ситуацию в нашем грешном мире. Я готов допустить,
что вы и есть тот самый дьявол, а вы, соответственно, - Бог.
Но коль скоро вы сидите здесь, в моем кабинете, ничто мне не
мешает объявить себя архангелом Гавриилом, со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Сейчас в вашем присутствии
будет проведен следственный эксперимент. Что должно
произойти, если я открою бутылку?
- Ничего особеного, - буркнул свидетель. - Вселенная, во
всяком случае, не взорвется. Но пойдя на поводу у этого
субъекта, вы, так сказать, придадите ему новые силы, и он
непременно устроит какую-нибудь пакость. Дело ведь не в
бутылке, а в том, что вы позволяеете ему навязывать вам свои
услоия. Он же, извините, питается вами...
- Да? - Инспектор состроил озадаченную мину. - Я бы этого
не отметил.
- Ну, разумеется, не в буквальном смысле. Он и с к у - ш
а е т вас, а вы вступаете с ним в дискуссию и, тем самым,
уже искушаетесь. Тратите свою умственную энергию на
ничтожные пустяки, выходите из равновесия. А ему только это
и нужно.
- Ясно. - Инспектор на секунду задумался, потом, видимо,
приняв решение, тряхнул головой, встал, и, подойдя к двери,
сердито крикнул в коридор: - Дежурный!
Сержант явился незамедлительно и строго взглянул на
подследственных.
- Буянят? - спросил он.
- Нет. Все в порядке. Сбегайте в изолятор и принесите
бутылку, оставленную там этим гражданином.
- Есть!
Сержант явился через минуту, неся с собой бутылку на
вытянутых руках.
- Я думал, тут отпечатки.., - туманно пояснил он, ставя
бутылку на стол.
- Спасибо. Свободны, - сказал инспектор. - Ваша бутылка?
- Да, - подтвердил свидетель.
- Так, сейчас будем разбираться.
Это была полиэтиленовая бутылка самого стандартного
формата. Издалека ее вполне можно было принять за
поллитровую из-под водки "Столичная", мечты алкоголика, но
вблизи сходство утрачивалось за счет некоторой мутноватости,
зато легко определялся тип содержимого - шампунь польского
производства, мечта советской женщины. Ибо на этикетке
красовалась женщина с золотыми волосами. Возможно, Кристина,
но, скорее всего, Ванда. Собственно жидкость отсутствовала,
но пробка была плотно завернута.
Когда инспектор протянул руку, чтобы взять бутылку,
двойник вскочил со стула, но, повинуясь властному жесту,
упал обратно. Глаза его горели прямо-таки дьявольским огнем.
- Не суетитесь, - сказал инспектор. - Суета истощает
нервы и утомляет мышцы, но не ускоряет процесс, ибо является
следствием внутренних колебаний.
Эта туманная фраза еще больше возбудила двойника. У него
даже щека задергалась, а руки не находили себе места и
шарили где-то в окрестностях горла, будто он решил перекрыть
себе кислород, но не мог выбрать точку приложения своей
решимости.
- Следите внимательно за моими движениями. Вот я беру
бутылку..., - инспектор действительно взял бутылку в руку,
взболтнул, а потом достал из кармана связку ключей и
продемонстрировал присутствующим.
Ему показалось, что свидетель побледнел и подался вперед.
Тогда инспектор быстро подошел к сейфу, открыл его и, сунув
бутылку в металлическое нутро, захлопнул дверцу. После этого
он тщательно запер сейф на два полных оборота и, вернувись
на свое место, заявил.
- Вот и все. Следственный эксперимент завершен успешно.
Ничего, как видите, не произошло, мир остался невредим, а мы
добились поставленной цели.
- Но ведь вы даже не попытались.., - голос двойника
задрожал и сорвался. - Вы... Вы еще пожалеете о своем
решении!
Инспектор его не слушал. На память ему пришел случай из
детства. Они вдвоем с приятелем исследовали окопы за
околицей деревни и обнаружили закупоренную бутылку. Что в
ней было - осталось неизвестным, ибо брошенная под гусеницы
проезжавшего трактора ДТ-75, она прекратила существование.
Однако, вместе с ней сгорел и трактор. В результате бабка, у
которой гостил будущий инспектор, целый месыц снабжала
колхозное начальство самогонкой, чтобы замять дело. Хорошо,
что великий вождь всех времен и народов к тому времени уже
отдал душу сатане, иначе самогонкой дело вряд ли кончилось
бы. Самое неприятное было то, что к бабке присосался
тракторист, в ведении которого находился злополучный
трактор. Он упирал на то, что под сидением общественной
собственности хранилась его личная в количестве четырех
бутылок водки, и, находясь в состоянии непрерывного
подпития, непрерывно же требовал компенсации, причем размеры
иска на два порядка превышали нанесенный ущерб. Этот
тракторист терроризировал бабку с каким-то садистским
упорством и восстановил против себя всю деревню. С ним
боролись всем колхозом, но утихомирился он только после
того, как был пойман с поличными в момент продажи третьему
лицу общественной солярки в количестве двух бочек...
Двойник своей безудержной наглостью очень сильно
напоминал тракториста из воспоминаний. Инспектор сделал
вывод, что личности подобного типа, вне всяких сомнений,
являются продуктом советской эпохи. Суть их подхода к
