был столь же большим и сильным, как ты, для меня всегда была бы надежда.
-_Почему? Ты полагаешь, что надежда_- дитя силы?
-_А разве нет? Откуда еще может взяться надежда, если не из силы?
Будь я проклят, если не прав! Прокаженные несчастны по всему миру.
-_А какой силы достаточно для надежды? Что же является мерой?_-
спросил великан совершенно серьезно, чего Кавинант никак не ожидал.
-_Что?
-_Мне не нравится то, как ты говоришь о прокаженных. Ценна ли твоя
сила, если враг сильнее?
-_Ты допускаешь существование такого понятия, как "враг". Я
полагаю, что это_- несколько упрощенный взгляд на вещи. Нет ничего проще,
чем обвинить в своих страданиях кого-то другого, врага, но это_- еще одна
разновидность самоубийства. Нельзя отказаться от ответственности и
продолжать при этом жить.
-_Ага, продолжать жить,- подхватил Морестранственник.- Нет, давай
рассуждать дальше, Кавинант. Какой вообще прок от силы, если она_- не
власть над смертью? Если ты полагаешься на нечто меньшее, то твоя надежда
может обмануть тебя.
-_И что из этого?
-_Но власть над смертью_- это не решение проблемы. Жизнь без
смерти быть не может.
Кавинанту пришлось признать этот факт. Но он не ожидал от великана
подобного умения спорить. Это открытие вызвало у него желание выбраться из
пещеры на солнечный свет.
-_Великан,- пробормотал он, вставая с ложа,- я вот что думаю..._- Он
почувствовал силу взгляда Морестранственника.- Хорошо. Ты прав. Но скажи
мне, откуда, черт побери, берется надежда?
Великан медленно встал. Он возвышался над Кавинантом, и голова
его почти касалась потолка.
-_Из веры.
-_Ты слишком долго общался только с людьми и начинаешь спешить.
Вера_- слишком короткое слово. Что ты имеешь в виду?
Великан двинулся вслед за ним между цветами.
-_Я имею в виду не себя, а Лордов. Послушай, Кавинант, вера_- это
способ жизни. Они полностью посвятили себя служению Стране. И они
принесли клятву Мира_- приговорили себя к служению великой цели своей
жизни только определенными методами, даже к смерти, если она понадобится,
но они никогда не подчиняются великой разрушительной страсти, ослепившей
Высокого Лорда Кевина и вызвавшей Осквернение. Разве ты поверишь, что
Лорд Морэм может когда-нибудь отчаяться? Это_- суть Клятвы Мира. Он
никогда не сделает чего-либо из того, что бывает от отчаяния,- убийства,
осквернения, разрушения. И никогда не поколеблется, ибо его служение
Стране, его звание Лорда поддержат его. Служение вызывает служение.
-_Но то, что ты сказал,- это не надежда,- заметил Кавинант, выходя на
залитую солнцем площадку. Яркий свет заставил его опустить голову, и при
этом он снова заметил пятна, оставленные мхом на его одежде. Он быстро
огляделся. Зелень была расположена среди белых цветов так, что напоминала
узор зеленых линий и пятен на его белом парчовом халате. Он подавил стон.
Словно изрекая непреложную истину, он сказал:_- Все, чего действительно
необходимо избегать,- это неизлечимой глупости или неограниченного
упрямства.
-_Нет,- настаивал Морестранственник.- Лорды_- не глупцы. Посмотри
на Страну.
Широким жестом он обвел простиравшуюся перед ними землю,
словно ожидая, что Кавинант увидит сразу всю Страну, от края и до края.
Взгляд Кавинанта не мог охватить сразу все. Но он смотрел на
зеленые просторы равнин, слышал отдаленный свист позывных Стражей
Крови ранихинам и ответное ржание тех. Он заметил доброжелательное
любопытство домозаботящихся, вышедших из пещеры, поскольку им было
невтерпеж сидеть в Обители, где не было ранихинов. Наконец он сказал:
-_Иначе говоря, надежда происходит из силы того, чему ты служишь,
а не из тебя самого. Черт побери, великан, ты, наверное, забыл, кто я такой.
-_Разве?
-_Во всяком случае, откуда у тебя такие познания о надежде? Я не
вижу у тебя никаких поводов для отчаяния.
-_Не видишь?_- Губы великана улыбались, но глаза оставались
серьезными под нависающими бровями, а шрам на лбу напрягся.- Разве ты
забыл, что от людей я научился ненавидеть? Разве... но оставим это. Что, если
я признаюсь, что служу тебе? Я, Сердцепенистосолежаждущий
Морестранственник, великан Прибрежья, посланник своего народа?
Кавинант услышал в этом вопросе эхо, словно донесшееся с дальней
вырубки и едва слышимое на ветру, и отпрянул.
-_Не говори загадками, черт возьми. Говори так, чтобы я мог тебя
понять.
Великан прикоснулся огромным пальцем к груди Кавинанта, словно
указывая на одно из пятен на его одежде.
-_Неверящий, в своих руках ты держишь судьбу всей Страны.
Губитель Душ объявил поход против Лордов именно тогда, когда мы обрели
надежду отыскать свой Дом. Неужели я должен объяснять, что в твоей
власти_- спасти нас или бросить на произвол судьбы?
-_Проклятье!_- прошипел Кавинант.- Сколько раз я уже говорил, что
я_- всего лишь прокаженный? Все это_- большая ошибка. Фаул просто
разыгрывает всех нас.
Великан ответил просто и спокойно:
-_Тогда неужели для тебя так удивительно узнать, что я думаю о
надежде?
Кавинант встретил взгляд великана из-под нависающего лба,
пересеченного шрамом. Тот смотрел на него так, словно надежда Бездомных
была подобна тонущему кораблю, и у Кавинанта все заныло в груди от
сознания своей беспомощности и неспособности спасти эту надежду. Но
Морестранственник сказал, словно спеша на помощь:
-_Не тревожься, друг мой. Этот рассказ пока еще слишком короток для
того, чтобы кто-то из нас смог предугадать его окончание. Как ты сказал, я
провел много времени с вечно спешащими людьми. Мой народ долго смеялся
бы, увидев меня_- великана, у которого не хватает терпения на длинный
рассказ. И у Лордов еще много может быть неожиданного для Губителя Душ.
Не тревожь свое сердце. Быть может, и ты, и я уже пережили свою долю из тех
ужасов, которые нам положены.
Кавинант хрипло сказал:
-_Великан, ты слишком поспешен в суждениях.
Способность Морестранственника к мягкости смущала его. Бормоча
про себя проклятья, он отвернулся и занялся поисками посоха и ножа. С
площадки доносился шум приготовления к походу. Внутри пещеры суетились
домозаботящиеся, укладывая в мешки пищу. Отряд готовился к выходу, и он
тоже не хотел оставаться в бездействии. Свой посох и нож вместе с ворохом
белья он нашел на камне. Все это было разложено среди цветов, словно на
витрине. Потом он попросил одного из домозаботящихся, тотчас пришедшего в
неописуемое волнение и восторг, достать ему мыло, зеркало и принести воды.
Он чувствовал, что должен побриться.
Но едва он установил зеркало в нужное положение и смочил лицо
водой, как обнаружил Пьеттена, торжественно стоящего прямо перед ним, а в
зеркале ему была видна Ллаура, стоящая позади. Пьеттен смотрел на него так,
словно Кавинант был неуловим, подобно духу, а лицо Ллауры казалось
напряженным, словно она заставляла себя делать что-то против своей воли.
Беспомощным жестом проведя рукой по волосам, она сказала:
-_Ты просил ранихийцев приютить нас здесь.
Кавинант пожал плечами.
-_Так же, как и Морестранственник.
-_Почему?
В ее вопросе Кавинант уловил целый набор значений. Она не отрывала
взгляда от зеркала, а он видел в ее глазах воспоминание о горящем дереве. Он
осторожно спросил:
-_Ты думаешь, что у тебя может появиться шанс отомстить Фаулу? И
что ты сможешь этот шанс использовать?_- Он посмотрел на Пьеттена.-
Оставь это Морэму и Протхоллу. Ты можешь в этом положиться на них.
-_Конечно,- выражение ее лица не хуже слов говорило о том, что не
доверять Лордам она не может.
-_Тогда займись делом, которое у тебя есть. Здесь Пьеттен. Подумай о
том, что с ним может случиться_- нечто худшее, чем то, что вы уже пережили.
Ему нужна забота.
Пьеттен зевнул, словно ему давно было пора спать, и сказал:
-_Они ненавидят тебя.
Голос его был столь же бесстрастным, как голос палача.
-_Как?_- вызывающе отозвалась Ллаура.- Разве ты не видел, как он
себя ведет? Не видел, как он не спит по ночам? Как его глаза пожирают луну?
Не видел его пристрастия к вкусу крови? Он не ребенок. Он уже не ребенок.
Она говорила так, будто она произносила слова, не имевшие никакого
значения.
-_Это предательство, облеченное в форму ребенка. Как я могу
заботиться о нем?
Кавинант снова смочил лицо и стал намыливаться. Спиной он
чувствовал присутствие Ллауры, особенно когда намыливал подбородок.
Наконец он пробормотал:_- Попробуй сделать это с помощью ранихинов. Он
их любит.
Когда Ллаура нагнулась, чтобы взять Пьеттена за руку и увести его,
Кавинант вздохнул и поднес к подбородку нож. Рука его была нетвердой, перед
глазами мелькали видения того, как он ранит себя. Но лезвие скользило по
коже так гладко, словно помнило о том, что Этиаран отказалась нанести ему
удар.
К тому времени, когда с бритьем было покончено, отряд уже собрался.
Кавинант поспешил присоединиться к всадникам, словно опасаясь, что отряд
уйдет без него.
Последняя проверка_- и вскоре Кавинант стоял возле Дьюры.
Состояние лошадей удивило его. Все они блестели ухоженными боками и
выглядели такими сытыми и отдохнувшими, словно ранихийцы ухаживали за
ними еще с весны. Некоторые скакуны Дозора, наиболее изможденные, теперь
рыли землю копытами и весело потряхивали гривами.
Весь отряд, казалось, забыл о том, куда он направляется. Все воины
дружно смеялись. Старый Биринайр что-то кудахтал и бранился по поводу
того, как ранихийцы обращались с его прутьями лиллианрилл. Он держал себя
с ранихийцами как с испорченными детьми, и это, казалось, доставляло ему
такое удовольствие, которого он не мог скрыть даже под своим величием.
Морэм сидел на Хайнерил, широко улыбаясь. А Высокий Лорд Протхолл
стоял, расслабившись, рядом со своей лошадью, словно провел в безопасности
несколько лет. Только Стражи Крови, уже сидевшие верхом на своих
ранихинах, оставались невозмутимыми.
Веселое настроение отряда встревожило Кавинанта как скрытая
угроза. Он понимал, что она частично происходит от спокойствия и
расслабленности. Но он также был уверен, что она вызвана и его встречей с
ранихинами. Как и ранихийцы, воины находились под глубоким
впечатлением, их желание видеть в нем нового Берека получило новый
импульс. Повелитель Белого Золота проявил себя как могущественная и
значительная фигура.
-_Ранихины были в ужасе!_- твердил он себе.- Они увидели на мне
отпечатки рук Фаула и пришли в ужас.
Но в слух он не протестовал. Он обещал быть терпимым в обмен на
свое выживание. Несмотря на молчаливую нечестность, он позволял своим
товарищам верить в то, во что им хотелось верить, но внешне он оставался
спокойным.
Пока всадники смеялись и шутили, перед ними возникла гривомудрая
Гибкая в сопровождении нескольких других гривомудрых и большой группы
шнуроносящих. Когда внимание отряда перешло к ней, она сказала:
-_Лорды просили помощи ранихийцев в их битве против Ядовитого
Клыка-Терзателя. Ранихийцы служат ранихинам. Мы не покидаем Равнины
Ра. Такова жизнь. И это хорошо_- нам ничего больше не нужно до самого
конца, кроме того, чтобы вся земля была Анделейном и люди и ранихины
жили вместе в мире, без волков или голода. Но мы должны помочь врагам
Ядовитого Клыка тем, что в наших силах. И мы это сделаем. Я пойду с вами.
Мои шнуроносящие пойдут с вами, если захотят. По пути мы будем заботиться
о ваших лошадях. И когда вы оставите их, чтобы начать поиск укрытия
Ядовитого Клыка в земле, мы их сохраним. Лорды, примите это предложение
как честь друзей и верность союзников.
Тотчас же шнуроносящие Хон, Хью, Грейс и Руста сделали шаг вперед
и объявили о своей готовности последовать за гривомудрой Гибкой.
Протхолл поклонился Гибкой в манере ранихийцев.
-_Услуга, которую вы предлагаете, велика. Мы знаем, что ваши сердца
принадлежат ранихинам. Как друзья, мы отказались бы от этой чести, если бы,
как союзники, не находились в столь затруднительном положении. Злой рок
