-_Так говорят_- и это правда.
Морэм посмотрел на шнуроносящего. Тот стоял словно в ожидании
когда можно будет заговорить. Внешностью он очень походил на Гибкую, хотя
волосы были короче, а черты лица_- более мужественными. Обращаясь к
Морэму, он сказал:
-_Я должен оставить вас, чтобы найти траву, которая вылечит
лошадей.
Лорд осторожно ответил:
-_Вам лучше знать. Делайте то, что считаете нужным.
Глаза Хона расширились, словно он не ожидал таких мягких слов от
людей, плохо обращавшихся с лошадьми. Потом в некотором замешательстве
он отсалютовал Морэму в манере Лордов. Морэм в ответ поклонился, как это
делали ранихийцы. Хон улыбнулся и готов был уже умчаться, когда Кавинант
коротко спросил:
-_Почему вы передвигаетесь на своих ногах? У вас ведь есть
ранихины.
Морэм сделал быстрое движение, пытаясь удержать Кавинанта. Но
вред уже был нанесен. Хон посмотрел на него так, словно услышал
богохульство, и его сильные пальцы схватились за шнурок, подпоясывающий
одежду, зажав его в кулаке.
-_Мы не ездим верхом.
-_Осторожнее, Хон,- мягко сказал шнуроносящий Руста.- Гривомудрая
приветствовала их.
Хон посмотрел на своего товарища, потом быстро обвязал шнурок
вокруг талии. Бросившись прочь от людей, он вскоре исчез из виду, словно
провалился сквозь землю.
Стиснув руку Кавинанта, Морэм сурово сказал:
-_Ранихийцы служат ранихинам. В этом для них_- цель всей жизни.
Не оскорбляй их, Неверящий. Они очень быстро вспыхивают. И при этом
они_- лучшие охотники в Стране. В пределах досягаемости моего голоса их
может быть не меньше сотни, но мы этого так и не заметим. Если они решат
убить тебя, то ты даже не заметишь, как станешь мертвецом.
Кавинант почувствовал всю силу этого предупреждения. Окружающая
трава как будто наполнилась глазами, которые с гибельным вниманием
смотрели на него. Он почувствовал себя незащищенным, словно его одежда в
зеленых пятнах была путеводителем для смертоносных намерений,
спрятанных в земле.
Пока Хон отсутствовал, остальные шнуроносящие занимались
лошадьми_- ласкали, заманивали их в воду и уговаривали поесть.
Изнеможенные мустанги крепли на глазах под их добрыми руками.
Удовлетворенные тем, что их скакуны находятся в хороших руках, Лорды с
Кеаном и Тьювором удалились посовещаться. Воины тем временем занялись
приготовлением пищи.
Кавинант проклинал исходящий от еды аромат. Он лег на жесткую
траву и попытался успокоить сосущую пустоту внутри, глядя в небо. Усталость
овладела им, и он некоторое время дремал. Но вскоре был разбужен новым
запахом, который с новой силой всколыхнул терзающий внутренности голод.
Он исходил от пучков роскошных, похожих на папоротник цветов, которые
жевали лошади,- лечебной травы, собранной для них шнуроносящим Хоном.
Теперь все лошади были уже на ногах, и сила, казалось, прямо на глазах
вливалась в них, пока они ели траву. Пикантный аромат цветов заставил
Кавинанта на мгновение представить, как он стоит на четвереньках и жует,
подобно лошадям. С трудом подавив ярость, он сказал:
-_Однако пища лошадей пахнет гораздо приятнее, чем людская.
Шнуроносящий Руста улыбнулся странной улыбкой и сказал:
-_Это растение для людей ядовито. Это аманибхавам, цветок здоровья
и безумия. Лошадей он лечит, но мужчин и женщин... Ах, они для него
чересчур мелки.
Кавинант ответил ему пристальным взглядом и попытался подавить в
себе стон голода. Он чувствовал упрямое желание попробовать траву, все его
чувства говорили ему, что это деликатес. И все же мысль о том, что он пал так
низко, была горька, и вместо пищи он смаковал эту горечь.
Растения эти сотворили с лошадьми настоящие чудеса. Вскоре они
нормально ели и пили_- и выглядели достаточно окрепшими, чтобы
продолжать путь. Отряд покончил с едой, и воины убрали остатки пищи в
мешки. Шнуроносящие объявили, что лошади готовы отправиться в путь.
Вскоре всадники уже ехали на юг через невысокие холмы Ра, сопровождаемые
ранихийцами, легко бежавшими трусцой рядом с лошадьми.
Под копытами лошадей травянистые поля переливались словно мягкие
волны, создавая для отряда впечатление скорости. Они ехали по густой траве
вверх и вниз, по невысоким пологим склонам, вдоль неглубоких долин, между
рощицами и небольшими лесами, мимо узких потоков, через широкие поля.
Это была довольно суровая земля. Кроме вездесущей алианты пейзаж не
оживлялся ни фруктовыми деревьями, ни культурными насаждениями, ни
цветами, за исключением аманибхавам. И все же равнины казались полными
стихийной жизни, словно низкие, пологие холмы были образованы пульсацией
почвы, а жесткая трава была достаточно питательна, чтобы прокормить
любого, чей желудок окажется достаточно крепок, чтобы переносить такую
пищу. Когда солнце начало клониться к закату, вереск на склонах холмов стал
красным. Стадо антилоп вышло из леса, чтобы напиться из источников, а
вороны крикливо начали слетаться на широкие ветви каштанов, усеянные их
гнездами.
Но больше всего внимание всадников привлекали встречавшиеся на
пути ранихины. Мчались ли они галопом, словно триумфальные знамена, или
резвились вместе на вечерних играх_- огромные лошади были окружены
каким-то ореолом величественности, словно сама земля, по которой они гордо
ступали, гордилась их созданием. В буйной радости они звали к себе скакунов
Стражей Крови, и те исполняли танец копытами, словно не в состоянии были
сдерживать радостное возбуждение от того, что снова дома. Потом свободные
ранихины уносились прочь, полные веселой крови и неукротимой энергии,
извещая всех о своем приближении веселым ржанием. Эти звуки заставляли
воздух звенеть от перенасыщенности жизнью.
Вскоре солнце зашло, попрощавшись с равнинами оранжевым
пламенем. Кавинант смотрел на закат с каким-то странным удовлетворением.
Он устал от лошадей, устал от ранихинов, и от ранихийцев, и от Стражей
Крови, и от Лордов, и от Дозора, устал от этой бесконечной круговерти. Ему
хотелось темноты и сна, несмотря на кровавый свет от его кольца,
приближение луны и крыльев ужаса, похожих на крылья стервятников.
Но когда солнце исчезло, Руста сказал Протхоллу, что отряду лучше не
останавливаться.
-_Есть опасность,- сказал он.- Другими ранихийцами в траве были
оставлены предупредительные знаки.
Отряду следовало двигаться до тех пор, пока он не окажется в
безопасности_- еще несколько лиг. Поэтому они продолжили движение. Позже
взошла луна, и ее оскверненный серп превратил ночной мрак в кровь, вызвав
мрачный отсвет у кольца Кавинанта и его голодной души.
Потом Руста сделал всадникам знак придержать лошадей и соблюдать
тишину. Они осторожно поднялись по южной стороне холма и остановились
неподалеку от гребня. Всадники спешились, оставили несколько Стражей
Крови присматривать за лошадьми и следом за шнуроносящими поднялись на
вершину холма.
Низкая плоская земля лежала к северу от холма. Шнуроносящие
некоторое время всматривались, потом указали на какую-то точку. Кавинант
поборол сонливость, застилавшую глаза, и сквозь красную тьму увидел темное
пятно, двигающееся по равнинам на юг.
-_Креш,- прошептал Хон.- Желтые волки_- порождение Терзателя.
Они пересекли Камышовый Проток.
-_Ждите нас здесь,- сказал Руста.- Опасность вам не грозит.
Он и все шнуроносящие растворились во тьме.
Члены отряда инстинктивно придвинулись ближе друг к другу и до
боли в глазах начали всматриваться в жидкий красный свет, который,
казалось, сочился, подобно поту, из клубящейся тьмы равнин. В беспокойном
ожидании они стояли молча, едва дыша.
Пьеттен сидел на руках у Ллауры, совсем проснувшись с наступлением
темноты.
Позже Кавинант узнал, что стая насчитывала пятнадцать огромных
желтых волков. Их плечи были на уровне пояса человека, у них были
массивные челюсти с кривыми острыми клыками и желтые голодные глаза.
Они шли по следу ранихина-жеребенка, единственной защитой которого была
его мать. В легендах ранихийцев говорилось, что дыхание крешей было
достаточно горячим, чтобы опалять землю, и везде, где они прошли,
оставались следы страдающей травы. Но единственное, что видел Кавинант
сейчас,- приближающаяся темнота, которая с каждой минутой становилась все
гуще.
Потом ему показалось, что в хвосте стаи произошло короткое
замешательство, а после того, как волки двинулись дальше, на земле как будто
осталось что-то едва различимое_- две или три неподвижные точки.
Стая снова завертелась. На этот раз тишину нарушило несколько
коротких завываний удивления и страха. Раздавшееся затем резкое рычание
внезапно замолкло. В следующий миг стая ринулась прямо в сторону отряда,
оставив позади еще пять точек. Но теперь Кавинант был уверен, что эти
точки_- мертвые волки.
Еще три креша упали на землю. Теперь он уже мог рассмотреть три
фигуры, отскочившие от мертвых и бросившиеся вдогонку остальным.
Они исчезли в тени у подножия холма. Из тьмы донеслись звуки
борьбы_- яростное рычание, лязг челюстей, упустивших добычу, и треск
костей.
Потом вновь наступила тишина. Из тьмы не раздавалось ни звука.
Чувства людей обострились, поскольку они ничего не видели_- тень достигала
почти до самого гребня холма, на котором они стояли.
Внезапно они услышали звук неистового бега. Он приближался прямо
к ним.
Протхолл прыгнул вперед. Он поднял посох и голубое пламя
рванулось из его наконечника. Внезапный свет озарил одинокого волка,
бросившегося на него с ненавистью в глазах.
Тьювор очутился рядом с Протхоллом на миг раньше, чем великан. Но
Морестранственник вышел вперед, чтобы ответить на вызов волка.
Потом, неожиданно для всех, шнуроносящая Грейс выросла прямо
перед мордой креша. Ее движения были такими точными, словно она
исполняла танец. Быстрым рывком она сняла с талии шнурок, не двигаясь с
места. Когда креш прыгнул на нее, она захлестнула петлю вокруг его шеи и
аккуратно отошла в сторону, развернувшись, чтобы тверже стоять на ногах.
Сила волчьего прыжка, затянувшая петлю, сломала ему шею. Рывок сбил
Грейс с ног, но она легко перекатилась на бок, удерживая натяжение шнурка, и
встала в такую позу, чтобы сразу прикончить креша, если тот проявит
признаки жизни.
Дозор встретил ее действия низким гулом восхищенных голосов. Она
посмотрела на них и робко улыбнулась. Потом она повернулась, чтобы
приветствовать других шнуроносящих, выскочивших из тени холма. Они были
целы и невредимы. Все волки были мертвы.
Опустив посох, Протхолл отвесил шнуроносящим поклон на манер
ранихийцев.
-_Неплохо сработано,- сказал он.
Они поклонились в ответ.
Когда он погасил пламя посоха, вершина холма вновь погрузилась в
красную тьму. В кровавом свете всадники начали возвращаться к лошадям. Но
Баннор подошел к мертвому волку и снял с его шеи шнурок Грейс. Взяв за
концы и натянув его своими сильными руками, он сказал:
-_Хорошее оружие.
Голос его был как всегда до странного бесстрастным.
-_С его помощью ранихийцы совершали великие дела в те дни, когда
Высокий Лорд Кевин в открытую боролся с Порчей.
Что-то в голосе напомнило Кавинанту, что Стражи Крови были
живыми людьми, которые более чем два тысячелетия не знали женщин.
Затем, под влиянием странного порыва, Баннор напряг мышцы, и
шнурок порвался. Слегка пожав плечами, он бросил обрывки на мертвого
креша. Его движение несло в себе законченность порицания. Не взглянув на
шнуроносящую Грейс, он сошел с гребня холма, чтобы сесть верхом на
ранихина, избравшего его.
Глава 19. Выбор Кольценосца
Шнуроносящий Руста известил Протхолла о том, что, согласно
традиции ранихийцев, убитые преследователи ранихинов оставлены
стервятникам. Ранихийцы не желали оказывать честь крешам или оскорблять
землю, закапывая их, а сжечь трупы означало подвергнуть равнины угрозе
степного пожара. Поэтому всадники смогут отдыхать, как только лошади
окажутся вне досягаемости запаха смерти. Шнуроносящий повел отряд снова
