возникали огненные тени, отбрасываемые несколькими отважными деревьями,
прилепившимися на краю пропасти, как будто они пустили корни по какому-то
принуждению или по обязанности. Но в самом Ущелье Предателя не росло
ничего, здесь была только водяная пыль, гладкие каменные стены и терзаемая
вода.
Ее рев оглушил Кавинанта, а мокрый от брызг камень, казалось, готов
был выскользнуть из-под ног. На мгновение скалы закружились у него перед
глазами, он почувствовал, что утроба горы Грома с жадностью смотрит на
него. Он отшатнулся от края и, прижавшись спиной к камню, с трудом перевел
дыхание.
Вокруг него все пришло в движение. Он услышал удивленные и
испуганные крики воинов у края ущелья, приглушенное завывание великана.
Но он не двигался. Прижавшись к стене, он ждал, пока у него перестанут
дрожать колени и пройдет ощущение того, что опора выскальзывает из-под
ног. Лишь после этого он пошел выяснить, что все-таки вызвало волнение. При
этом он одной рукой держался за стену, а другой_- за плечи своих товарищей.
Между Кавинантом и скалой бушевал великан. Двое Стражей Крови
повисли у него на руках, а он колотил их о стены щели, хищно вопя:
-_Отпустите меня! Отпустите... Я хочу их!_- словно хотел прыгнуть
вниз, в ущелье.
-_Нет!_- Протхолл внезапно встал перед великаном. Восковые лучи
солнца затенили его лицо, обрисовав его силуэт на фоне сияния. Он стоял,
широко раскинув руки и зажав в одной из них посох. Он был стар и в три раза
меньше великана. Но оранжево-красное пламя, казалось, увеличило его
фигуру, сделало выше, величественнее.
-_Горбрат! Возьми себя в руки! Именем Семи! Ты бредишь?
Услышав это, Морестранственник отбросил Стражей Крови. Он
схватил Протхолла за одежду, поднял Высокого Лорда в воздух и прижал его к
стене. Задыхаясь, словно от ярости, он кричал прямо в лицо Протхоллу:
-_Я брежу? Ты что, обвиняешь меня?
Стражи Крови прыгнули к великану. Но крик Морэма остановил их.
Протхолл висел, распятый на камне, словно пригоршня старых тряпок, но не
отводил взгляда от великана. Он повторил:
-_Ты бредишь?
Какой-то ужасный миг всем казалось, что Морестранственник
размозжит голову Высокого Лорда одним ударом своего могучего кулака.
Кавинант попытался придумать что-то, какой-то способ вмешаться, но не мог,
потому что не понимал, что же случилось с великаном.
Потом за спиной у Кавинанта первый знак Тьювор отчетливо
произнес:
-_Опустошитель? В одном из великанов Прибрежья? Это невозможно!
Словно отрезвленный утверждением Тьювора, великан разразился
конвульсивным кашлем. При этом он отпустил Протхолла, потом завалился
набок, с глухим стуком ударившись о противоположную стену. Постепенно его
пароксизм перешел в низкое хихиканье, похожее на истеричное веселье.
Кавинант почувствовал, как он весь покрывается мурашками, словно после
липкого прикосновения. Он не мог вынести этого и, движимый желанием
узнать, что же вызвало такую бурную реакцию великана, он двинулся вперед,
чтобы посмотреть в ущелье.
Там он и увидел, настроив себя против головокружения и
оглушительного рева реки, то, что возбудило Морестранственника.
-_Ах, великан!_- простонал он. Снова убивать...
Под ним, едва ли в двадцати футах над уровнем реки, проходила
неширокая дорога, похожая на выступ в южной стене ущелья. И по этой дороге
под бой невидимых барабанов маршировала армия пещерников, выходившая
из горы Грома. Возглавляемые клином юр-вайлов, шеренга за шеренгой, эти
мерзкие существа выползали из горы и топали по выступу с блеском
вожделения в глазах цвета лавы. Тысячи уже вышли из своего пещернятника,
а сзади шли все новые шеренги, словно гора Грома выплевывала все орды
населявших ее паразитов на беззащитную землю.
Морестранственник!
Мгновение сердце Кавинанта билось в ритме с болью великана. Ему
невыносима была мысль, что Морестранственник и его народ могут потерять
надежду найти Дом из-за подобных тварей.
Неужели убийство_- единственное решение?
Молча, почти ничего не различая в водяном тумане, он попытался
представить себе, каким образом великан намеревался добраться до выступа
пещерников.
Оказалось, что это не так уж сложно для любого, кто не боится
высоты. В скале, в южной ее стене, была вырублена грубая скользкая
лестница, которая вела от щели до дороги. Напротив виднелись ее ступени,
поднимавшиеся от щели вверх, к вершине ущелья. Они были такими же
серыми, изъеденными водяной пылью и древними, как и все камни вокруг.
Лорд Морэм подошел сзади к Кавинанту. Его голос глухо пробился
через рев:
-_Это древняя смотровая Ущелья Предателя. Та часть Первого Завета,
которая рассказывает об этом месте, легка для понимания. Смотровая была
создана для наблюдения и для того, чтобы скрывать здесь предателей. Лорд
Фаул Презирающий открыл здесь свою истинную сущность Лорду Кевину.
Здесь был нанесен первый удар в войне, которая окончилась Ритуалом
Осквернения.
Еще до этого Кевин сомневался в Лорде Фауле, хотя сам не знал_-
почему, ибо Презирающий не делал такого зла, которое мог бы обнаружить
Кевин, и он доверял Лорду Фаулу, словно стыдясь своих сомнений. Потом, по
замыслу Фаула, в совет Лордов пришло послание от Демонмглы в горе Грома.
В этом послании Лорды приглашались в мастерские Демонмглы_- в гроты, где
плодились отродья, называемые юр-вайлами,- чтобы встретиться там с
мастерами их учения, якобы владеющими великой силой.
Ясно, что Лорд Фаул надеялся, что Кевин сам пойдет в гору Грома. Но
Высокого Лорда охватили сомнения, и он не пошел. Но поскольку ему было
стыдно за свои сомнения, он послал вместо себя нескольких лучших друзей и
сильнейших союзников. Так высокая делегация Старых Лордов отправилась к
горе Грома, а затем из катакомб вышла армия, подобная этой, и Страна, не
успев подготовиться, вынуждена была вступить в войну.
Этот страшный поединок продолжался долго, унося сотни тысяч
смертей, и не видно было никакой надежды на его окончание. Высокий Лорд
Кевин храбро сражался. Но ведь он сам отправил своих друзей в засаду_- и
вскоре начались его полночные встречи с отчаянием, и не было никакой
надежды.
Соблазнительность, головокружительность бега реки постепенно
слабела по мере сопротивления Кавинанта. Брызги стекали по его лицу словно
капли пота.
Великан хотел сделать то же самое_- прыгнуть в клокочущую
приманку ущелья, напасть на пещерников из засады.
С усилием, заставившим его застонать сквозь стиснутые зубы,
Кавинант отошел со смотровой. Изо всех сил прижимаясь к стене, он спросил
нарочито бесстрастно:
-_Он все еще смеется?
-_Нет, теперь он сидит и тихо поет песню Бездомных, и не выказывает
никаких признаков безумия.
"Морестранственник!"_- подумал Кавинант, а вслух сказал:
-_Почему ты остановил Стражей Крови? Он мог повредить Протхоллу.
Лорд повернулся спиной к Ущелью Предателя, чтобы посмотреть на
Кавинанта:
-_Великан_- мой друг, я просто не мог не вмешаться.
Спустя миг он добавил:
-_Высокий Лорд не беззащитен!
Кавинант настаивал:
-_Может быть, Опустошитель...
-_Нет,- в голосе Морэма чувствовалось, что в этом не может быть
сомнений.- Тьювор сказал правду. Ни один Опустошитель не обладает
достаточным могуществом, чтобы победить великана.
-_Но что-то...- Кавинант запнулся,- что-то гложет его. Он не верит в
эти предсказания. Он думает... Друл или еще что-то хочет помешать
великанам вернуться домой.
Ответ Морэма был таким тихим, что Кавинант смог прочесть его лишь
по губам Лорда:
-_Этого же хочу и я.
Морестранственник!
Взгляд Кавинанта обратился к великану. Морестранственник сидел,
похожий на кучу гальки, насыпанной у стены, тихо напевая и рассматривая
невидимые картины на камне перед собой. Это зрелище вызвало у Кавинанта
волну сострадательного гнева, но он подавил его, вспомнив о своей сделке.
Стены ущелья были для него словно удушающими страхом, словно бьющими
темными крыльями. Взгляд Кавинанта метнулся оттуда мимо великана в
долину.
Вскоре весь отряд собрался там на ужин. Они ели при свете одного
тусклого факела лиллианрилл. И когда с трапезой было покончено, они
попытались немного поспать. Кавинант чувствовал, что отдых был
невозможен, перед его глазами стояла армия пещерников, выкатывающаяся,
словно клубок разрушения, разматываясь на ходу, чтобы сплести смерть
Страны. Но нескончаемый рев реки убаюкал его, и наконец он расслабился,
улегшись на земле. Он немного вздремнул под рокот барабанов войны,
доносившейся из скалы под ним.
Позднее он как-то резко вскочил. Красная луна перевалила за гребень
горы Грома и теперь светила прямо в лощину. Кавинант понял, что минула
ночь. Сначала он подумал, что это свет луны разбудил его, но потом догадался:
вибрация, вызываемая барабанной дробью, прекратилась. Он осмотрел лагерь
и увидел, как Тьювор шепчется с Лордом Протхоллом. В следующий момент
Тьювор начал будить спящих.
Вскоре воины были готовы. Кавинант проверил, на месте ли его нож,
и крепче сжал в руках посох. Биринайр держал прут с мерцающим на его
конце слабым огоньком, и в этом неверном свете Морэм и Протхолл стали
держать совет вместе с гривомудрой Гибкой, вохафтом Кеаном и первым
знаком Тьювором. Смутные тени мелькали, словно страх и решимость, на лице
Протхолла. Голос его звучал слабо, старчески, когда он сказал:
-_Сейчас мы проводим свой последний час под открытым небом.
Выход армии Друла завершился. Те из нас, кто захочет, должны войти в
катакомбы горы Грома. Мы должны использовать этот шанс, пока внимание
Друла все еще занято армией и прежде чем он сможет понять, что мы
находимся не там, где он полагает.
Теперь настало время для тех, кто хочет воспользоваться законом
этого похода. В пещернятнике не может быть ни отступления, ни бегства после
поражения. До сих пор все проявили себя в походе наилучшим образом. Никто
из присутствующих здесь не может стыдиться.
Кеан осторожно спросил:
-_Ты поворачиваешь назад, Высокий Лорд?
-_О, нет!_- вздохнул Протхолл.- Рука этих времен лежит на мне. Я не
имею права колебаться.
Тогда Кеан ответил:
-_А разве Дозор Боевой Стражи Твердыни Лордов может повернуть
назад, когда его ведет Высокий Лорд? Никогда!
И весь Дозор эхом повторил:
-_Никогда!
Кавинант подумал о том, где сейчас может быть великан и как он
поступит. Что касалось его самого, то он интуитивно чувствовал, что у него нет
выбора, что сон освободит его только посредством Посоха Закона или смерти.
В следующий миг к Протхоллу обратилась гривомудрая Гибкая.
Голова ее была откинута назад, словно она готова была взорваться.
-_Я дала слово. О ваших лошадях позаботятся. Шнуроносящие будут
беречь их в надежде на ваше возвращение. Но я...- она тряхнула связанными
волосами.- Я пойду с вами. Под землю.
Протест Протхолла она остановила резким жестом.
-_Вы дали пример, которому я должна следовать. Как я могла бы
предстать перед ранихинами, если бы они узнали, что я забралась так далеко
лишь затем, чтобы повернуть назад, когда угроза стала слишком велика? И, к
тому же, мои чувства острее. Ранихийцы знают небо, открытую землю. Мы
знаем воздух и траву. Мы не сбиваемся с пути во тьме. Ранихины научили
наши ноги не оступаться. Я чувствую, что смогу найти путь наверх. Вам,
возможно, понадобится эта моя способность, хотя я далека от Равнин Ра_- и от
себя самой.
Тени превратили лицо Протхолла в гримасу, но он спокойно ответил:
-_Я благодарен тебе, гривомудрая. Ранихийцы_- храбрые друзья
земли.
Скользнув взглядом по отряду, он сказал:
-_Тогда в путь, нас ждет исход нашей битвы. Что бы ни случилось с
нами_- пока есть в Стране люди, умеющие петь, они будут петь о том, что в
этот темный час Страна не осталась без защиты. Храните ей верность до
конца!
Не дожидаясь ответа, он вошел из кровавого лунного света во тьму
щели.
Воины пропустили Кавинанта следом за двумя Лордами, словно
