его никто не слушал.
Мастер Барсонаж возложил на меня ответственность за нее. Он
приказал мне обращаться с ней со всем радушием, согласно законам
вежливости Орисона. Но приказал не отвечать ни на один ее вопрос. И
вот она оказалась здесь, вырванная из собственного мира, и
единственное, что привела ее сюда моя просьба. Она оказалась в месте,
которого не понимает, и мне приказано не давать ей никаких, даже
самых простых, объяснений.
Териза почти не слушала его. Она размышляла: "Неужели он смотрит
на меня так, _смотрит_, словно я действительно существую?" Это
ощущение было совершенно новым и полным загадочной значимости.
"Неужели ему кажется, что я красива? Неужели такое возможно?"
- Правда может оказаться и в том,- заметил коротко король,- что
она сама Мастер-воплотитель и выбрала нас прежде, чем ты встретился с
ней.
Джерадин возмутился:
- Так что это меняет? Разве я не говорил все это время, что она
является воплотителем? Она, тем не менее, достойна...
- Нет.- Тон короля был спокойным и решительным.- Ты делаешь
выводы, ни на чем не основывая их.
Приказ Мастера Барсонажа имел под собой некоторые основания.
Когда алендский монарх направил своего посла обсудить наши соглашения
и выяснить мои намерения, он понимал, что происходит в его мире, и
большую часть того, что происходит в нашем. Это подразумевалось само
собой. Но, тем не менее, я не стал объяснять ему все, что знаю, думаю
или во что верю, ни в политических целях, ни из вежливости. Я не
приглашал его в тайные места Орисона и не пускал его в тайники души.
Делать так было бы слишком опасно - несмотря на определенные
преимущества. Не зная его секретов, я не мог предугадать или
проконтролировать, как он воспользуется моими. И еще менее я
предрасположен отвечать на вопросы, которые посол верховного короля
Кадуола мог бы хотеть задать.
Те же самое справедливо и по отношению к леди Теризе,- король
посмотрел на нее,- если вы простите меня за то, что мы беседуем о вас
как о лице отсутствующем.- Вернувшись взглядом к Джерадину, он
продолжил: - Если, как она утверждает, она пришла из мира, в котором
зеркала ничего не значат, и этот мир не подозревает о нашем
существовании, тогда лучше уж проявить неучтивость и отказаться
отвечать на ее вопросы. Но в таком случае - заметь это, Джерадин,-
было ошибкой вообще воплощать ее здесь. Я сейчас говорю не о
моральной точке зрения, а о практической. Если она не является
воплотителем, то какую пользу она может нам принести?
Джерадин стоял неподвижно и молчал.
Знаток Хэвелок продолжал изучать пустую доску, не обращая
внимания на то, что происходит вокруг.
- И наоборот, если она _является_ воплотителем - Мастером
зеркал, достаточно сильным, чтобы изменить проводимое тобой
воплощение из нужного тебе воплотимого - тогда она находится здесь по
причинам, которые ясны лишь ей, и о которых мы ничего не знаем. Она
словно посол, которого следует в равной степени как уважать, так и
опасаться.
Вы не считаете, миледи,- неожиданно обратился он к Теризе,- что
я честно рассмотрел дилемму с обеих сторон?
Она уставилась на него, не в состоянии воспринять его логику.
Пытаясь найти в происходящем какой-то смысл, она сначала согласилась
с существованием магических зеркал, которые не отражают то, что
находится перед ними, а вместо этого показывают альтернативные миры
или реальности. Затем она начала испытывать серьезные подозрения, что
ее собственные зеркала, зеркала, находящиеся в ее квартире, были
такими же, давая _ей_, Теризе Морган, власть над реальностью и даже
над разумом других людей. И все это превратилось в полную бессмыслицу
прежде, чем она услышала странный вывод, который просил подтвердить
король Джойс.
Она невольно повернулась к Джерадину. Он был единственной нитью,
связующей ее с прошлой жизнью, с ее обычными фактами и
ограниченностью. Вы ведь видели меня, хотела возразить она. Вы видели
мою квартиру. Там не было ничего магического. И вы не потеряли разум.
Ничего из сказанного не имеет со мной ничего общего.
Но пригодник не отрываясь смотрел на короля.- Но если она
настолько сильна,- медленно произнес он,- и является воплотителем
более могущественным, чем мы можем себе представить, тогда с нашей
стороны глупо рисковать, обижая ее. Мы не знаем ее целей - они могут
быть для нас как благом, так и несчастьем. Но они наверняка обратятся
во зло, если мы будем обращаться с ней плохо. Нам нужна ее дружба, а
не ее гнев. Мы должны быть открытыми и искренними с ней.
Пока Джерадин говорил, король Джойс мягко улыбаясь переводил
взгляд с пригодника на Теризу и обратно. Когда он закончил, король
ответил:
- Вот теперь твои доводы имеют под собой основания. Но, к
счастью, лишь правители должны принимать решения.
- Мой владыка король?
- Пригодник,- сказал король Джойс, и хотя его голос был спокоен,
в нем чувствовались металлические нотки,- здесь приказываю я. Вы
более не несете ответственность за леди Теризу де Морган. Ваш король
знает, как следует поступать,- и освобождает вас от дальнейшего
участия в этом. Ваш долг - вернуться в Гильдию, перед которой у вас
есть свои обязательства. У вас больше нет причин видеться или
беседовать с леди Теризой.
Вы можете идти. Леди Териза останется со мной.
Лицо Джерадина побелело; если бы он закрыл глаза, то выглядел бы
так, словно упал в обморок. Однако глаза выдавали его внутреннее
состояние. Они горели яростным неугасимым гневом, который, казалось,
выжег в нем все мальчишеское.
Он тихо сказал:
- Вы считаете меня недостойным.
От этих слов лицо короля недовольно скривилось. Джойс сделал
резкий жест, прогоняя пригодника.
- Ох, да уходите скорей.- Впервые с тех пор, как Териза увидела
его, он вел себя как капризный старик.- Вы разбиваете мне сердце.
Мускулы на лице Джерадина заходили:
- Слушаюсь, мой владыка король,- процедил он сквозь зубы. Затем
резко повернулся к Теризе и отвесил поклон.- Прощайте, леди.
Она не ответила. Он был слишком обижен - и его обида имела под
собой все основания. Он нуждался в поддержке с ее стороны, но
поддержка не могла пробиться через мощный щит долгих лет молчания и
пассивности.
Когда он направился к двери, то наступил на край одной из
валявшихся на ковре шашек и споткнулся, едва не упав. Смущение
румянцем залило его лицо. Уши горели, когда он выходил из палаты.
Глядя, как пригодник уходит, Знаток Хэвелок принялся хихикать
высокими безумными смешками, словно радость его была превыше всего,
чего могли достичь логика и страсть.
Пока он заливался таким смехом, все остальные молчали. Затем
король Джойс сказал, неловко пытаясь придать голосу беззаботность: -
Ну а теперь, миледи Териза де Морган, мы должны позаботиться о вас.
Вас следует устроить как можно комфортабельнее, проявив все радушие,
на какое способен Орисон, как положено гостье вашего ранга и
значимости. А затем, может быть, вы не откажетесь сыграть пару
партиек в перескоки? Я действительно очень устал от бесконечных побед
Хэвелока.
Джерадина обижали ни за что, просто так. Не имело никакого
смысла принимать против нее какие-либо меры предосторожности. Но, к
ее собственному изумлению, Териза услышала свой ответ:
- Я не миледи. Мое имя - Териза Морган, и я вовсе не какая-то
там леди. Вы не должны были так поступать с ним.
Король попытался улыбнулся, но попытка закончилась тем, что на
лице его появилось печальное выражение:
- Миледи, я - король. И потому буду называть вас так, как мне
нравится. Надеюсь, когда-нибудь вы поймете меня.
С той долей сарказма, какую она могла себе позволить, Териза
парировала:
- Но вы ведь не собираетесь мне ничего объяснять. Вы не хотите
отвечать ни на один из моих вопросов.
Вместо ответа король Джойс опустил свои старые кости на пол и
принялся ползать по ковру, собирая шашки.
5. Гардеробы, полные нарядов
Словно сбитый с толку ребенок, Териза замотала головой, часто
моргая. К несчастью, ничего не изменилось. Знаток Хэвелок продолжал
пялиться на доску, словно мысленно разыгрывал будущие партии. А
король продолжал, ползая на четвереньках, собирать раскатившиеся
шашки.
Паника, затаившаяся где-то в глубине сознания, стала пробиваться
наружу. Не следовало говорить с таким сарказмом, так обвиняюще. Она
зависела от этих людей; одно неловкое слово, и она вообще может быть
уничтожена. Король может приказать отослать ее в одно из зеркал, и
она окончит свои дни в какой-нибудь еще более невероятной
нереальности. Например, в том мире, где Гильдия отыскала своего
Воина. Или окажется вообще неизвестно где - попросту растворится в
сером, непонятном, неощутимом ничто, которого она так боялась и с
которым сражалась всю свою жизнь.
Мне очень жаль, подумала она про себя, в то время как страх рос
в ней. Разрешите мне остаться здесь, я буду хорошей девочкой, обещаю.
Но в это мгновение король Джойс перестал шарить по ковру, стал
коленями на пол и с трудом поднялся на ноги. Подойдя к столу, он
высыпал поднятые шашки перед Хэвелоком. Затем с доброй улыбкой
повернулся к Теризе.
- Простите меня, миледи. О чем я только думаю? Я по-свински
забыл о вас. Вы, наверное, очень устали после воплощения и жаждете
отдохнуть и освежиться. У вас есть какие-либо особые пожелания
относительно комфорта? Нет? - Его извинения звучали жалко, но голос
был полон бодрости.- Тогда я прикажу кому-нибудь сопроводить вас в
ваши покои и позаботиться о вас.
Продолжая улыбаться, он совершенно бесцельно шарил руками по
воздуху, пока не сунул руку в карман своей мантии, где обнаружил
серебряный колокольчик на деревянной рукоятке. И принялся энергично
звонить. Почти в то же мгновение дверь распахнулась, и в дверном
проеме появился один из стражников.
- Мой владыка король?
- О, спасибо,- на мгновение вид у короля стал сконфуженный,
словно он позабыл, зачем, собственно, звонил. Его пустые, ничего не
понимающие глаза остановились на колокольчике в руке. Затем он
внезапно сказал:
- Служанку для леди Теризы де Морган.
- Слушаюсь, мой владыка король.- Стражник отдал честь, прижимая
руку к кольчуге, и ретировался.
Хэвелок снова расставил шашки, хотя король Джойс собрал их не
все.
- И снова я прошу у вас прощения,- пробормотал король, не глядя
на Теризу. Он провел рукой по лицу, вздохнул и опустился в кресло.-
Моя память уже не та, что была когда-то.- Его улыбка исчезла,
сменившись печалью.- Будьте откровенны со мной, миледи. У вас есть
семья? Есть ли кто-либо, кого опечалит ваше отсутствие? Они не должны
страдать из-за нас. Я прикажу Джерадину изыскать возможность, чтобы
послать им весточку и успокоить их. Бедное дитя, может быть, это
удержит его подальше от неприятностей. Какое сообщение вы хотели бы
послать, миледи?
- Дело в том...- начала она, но голос ее ощутимо дрогнул. Никого
такого нет. Но она не сказала этого. Ситуация была идиотская. Ее
страх и непонимание происходящего все усиливались. И кроме всего
прочего, неизвестная часть ее дрожала от ярости из-за того, что с ней
обращались подобным образом. С усилием она прокашлялась.- Дело в том,
что у меня есть только отец.
- Так что передать ему?
Загнанная в угол, она была вынуждена тихо ответить:
- Он не заметит моего отсутствия.
Когда она сказала это, взгляд короля опалил ее. На мгновение она
позабыла о его седине, слабости тела, старческой голубизне сморщенной
