дрожь. Он перебрасывал бич из руки в руку; думаю, так Паук сдерживал свое
нервное возбуждение. Я заиграл мелодию, неслышную для остальных.
- Они все поют?
- Да, нараспев.
- Зеленоглазый, - позвал Паук. - Встань позади меня.
Я опустил мачете.
- Что-то не так?
- Может быть. Это гимн семьи Зеленоглазого. Они узнали, что он здесь.
Я вопросительно посмотрел на него.
- Мы хотели вернуться в город незаметно, - Паук похлопал своего
дракона по жабрам. - Удивляюсь, откуда они узнали, что он прибудет
сегодня?
Я взглянул на Зеленоглазого, но он не смотрел на меня. Все его
внимание было направлено на толпу. Делать было нечего, и я снова заиграл.
Очень не хотелось рассказывать Пауку о моей ночной встрече с человеком в
повозке.
Голоса уже доносились до нас.
И я решил, что лучше, все таки, рассказать. Но он так ничего и не
сказал мне по этому поводу.
Неожиданно Зеленоглазый направил своего дракона вперед. Паук
попытался задержать его, но было поздно. Тревога забилась под янтарными
бровями. Дракон Зеленоглазого мчался к толпе.
- Он не должен был этого делать? - спросил я.
- Он знает, что делает, - людей становилось все больше, они шли
плотной толпой. - Надеюсь на это.
Я следил, как они приближаются, вспоминая Пистолета. Его ужас, должно
быть, ночью расползся по всему Браннингу, как нефть по воде. Пастухи стали
спускаться вниз по склону, а навстречу нам поднимались люди.
- А что может произойти?
- Сейчас они будут возносить ему хвалу, а позднее - кто знает?
- Ко мне... Я имею в виду, что происходящее имеет отношение ко мне.
Паук был удивлен.
- Я ищу Челку. Ничего не изменилось. Я хочу уничтожить Кида. А пока
все на месте.
Я вспомнил лицо Пистолета, когда он убегал от Кида. Я был потрясен -
на лице Паука тоже отразился страх. Но на его лице было еще множество
выражений. Да, Паук - сложный человек.
- Меня не касаются дела Зеленоглазого или кого-нибудь еще. Я пришел
сюда за Челкой. И уйду, когда найду ее.
- Ты... - начал Паук. Потом он утвердительно кивнул головой, как бы
соглашаясь со мной. - Желаю тебе удачи, - и снова посмотрел вслед
Зеленоглазому, скачущему к толпе. - Когда мы будем в Браннинге, заходи ко
мне домой за своим жалованием, - он остановился.
- К тебе домой?
- Да, домой... в Браннинге, - Паук щелкнул бичом, подгоняя дракона.
Мы проехали мимо нового плаката. Беловолосая Голубка приветливо
смотрела на меня.
ГОЛУБКА ГОВОРИТ: "ЗАЧЕМ ИМЕТЬ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ, КОГДА ЕСТЬ ДЕВЯТЬ
ТЫСЯЧ?"
Я отвернулся от нее и удивился тому, как увеличилась толпа. Люди
выстроились на дороге в два ряда. Увидев молодого пастуха, они захлопали.
Мы подъехали поближе.
Джунгли состоят из миллиарда отдельных деревьев, но вы воспринимаете
их, как единую зеленую массу. Восприятие толпы идет так - сначала одно
лицо, здесь (старая женщина, размахивающая зеленой шалью), другие - там
(моргающий мальчик, улыбающийся, показывающий острые зубы) и несколько лиц
по порядку (три зевающие девушки, заслоняющие друг друга). Потом -
множество локтей, ушей, ртов: Двигай!.. Я не вижу... Где он? Что с ним?..
Да!.. Нет...
Спины драконов продвигались по морю голов. Люди приветливо кричали.
Люди махали руками. Я подумал о том, что моя работа закончена. Они толкали
моего дракона: "Это он? Это?.." Драконы были несчастны. Только спокойствие
Паука, его невидимое воздействие на них, позволяло стаду мирно шествовать
через толпу. Мы въехали в Браннинг через ворота. И в это время совершилось
очень много всего.
Я не понимал их всех. Первые несколько часов со мной было то, что
было бы с любым человеком, который никогда не видел более пяти человек
вместе, и вдруг попал на узкие улицы, проспекты и парки, запруженные
многочисленными толпами. Стадо драконов покинуло меня (или я его), и я шел
с открытым ртом, пошатываясь и спотыкаясь. Голова кружилась. Люди налетали
на меня и кричали: "Смотреть надо!" - что я и делал, только некоторое
время я пытался смотреть на все сразу.
А это было фактически невозможно, даже если бы все вокруг было
неподвижным. Пока я смотрел на что-то одно, другое тут же исчезало из поля
зрения, и я толком ничего не успевал рассмотреть в этой бешеной суете
городской жизни.
Миллионы человеческих мелодий сливались в моих ушах в сплошной звон.
В деревне я видел лицо человека и знал, кто это - его мать, отца, работу,
как он ругается или смеется, какие выражения предпочитает, а каких
избегает. Здесь же: одно лицо зевает, другое жует, одно перепугано, другое
хохочет, на одном сияет любовь, а другое... - их тысячи, и ни одно из них
не видишь больше одного раза. И ты пытаешься уместить все это в своей
голове, начинаешь лихорадочно искать место для всех этих лиц, для этих
обрывков эмоций. Если вы побывали в Браннинге, а сами вообще-то живете в
деревне и собираетесь туда вернуться, то описать Браннинг вам поможет
такой словарик: реки мужчин, потоки женщин, буря голосов, ливень пальцев и
джунгли рук. Но это будет не совсем честно по отношению и к Браннингу и к
деревне.
Я ходил по улицам Браннинга, с болтающимся на боку замолкнувшим
мачете, глазел на пятиэтажные здания, пока не увидел двадцатипятиэтажные
дома. Я рассматривал их, пока не увидел дом с таким числом этажей, что не
смог их сосчитать; проносящиеся мимо люди задевали меня, толкали, и я
сбился на полпути (где-то на девяностом). Кто бы мог подумать, что
существуют дома такой высоты.
Попадались прекрасные широкие улицы, где над домами шелестела листва.
Встречались и такие улицы, где на тротуарах валялся мусор, и коробки домов
стояли вплотную, не оставляя пространства для движения воздуха, для людей.
Воздух стоял, и люди стояли. И то и другое было грязным.
На стенах попадались изорванные плакаты с Голубкой. Тут были и другие
плакаты. Я прошел мимо нескольких подростков, расталкивающих друг друга
локтями, чтобы получше рассмотреть плакат на заборе. Протиснулся между
ними.
Из вихря красок смотрели две женщины с идиотическими лицами. Надпись
гласила:
"ЭТИ ДВА БЛИЗНЕЦА НЕ ОДИНАКОВЫ"
Мальчики хихикали и подталкивали друг друга в бок. Очевидно, я
чего-то в этом не понимал. Я повернулся к одному из них.
- Не понимаю.
- Что? - на носу у подростка были веснушки, а вместо одной руки -
протез. Он почесал голову пластмассовыми пальцами. - Что ты имеешь в виду?
- Что смешного в этой картине?
Он недоверчиво посмотрел на меня и рассмеялся.
- Если они не одинаковы, - выпалил он, - то они разные; они
и_н_ы_е_!
И все мальчишки засмеялись. Их сдавленные смешки были недобрыми.
Я отошел от них. Я искал музыку, но ее нигде не было. Ты один, а все
эти тротуары и толпы не выносят твоих вопросов - вот, что такое
одиночество, Челка. Сжимая мачете, я шел через вечер, одинокий, как будто
совсем заблудился и потерялся в городе.
Ноты сонаты Кодали! Я завертелся на пятке. Здесь каменные плиты
тротуара были чистыми. На углах домов росли деревья. Здания стояли за
высокими каменными воротами. Мелодия продолжала звучать у меня в голове. Я
переводил взгляд от одних ворот к другим, пытаясь найти, откуда же она
идет. Нерешительно поднявшись по мраморным ступенькам, я постучал
рукояткой мачете по засову ворот.
Грохот разносился по всей улице, но я продолжал стучать.
В доме за воротами распахнулась обитая медными гвоздями дверь. Потом
щелкнул замок, и ворота со скрежетом раскрылись. Я зашагал к дому,
заглянул в темный дверной проем и вошел, ничего не различая со света.
Музыка продолжала звучать в моей голове.
Вскоре мои глаза привыкли к полутьме. Высоко над головой отсвечивало
окно. Над черным камином была мозаика, изображающая дракона.
- Чудик?
11
Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь
твою.
"Откровение Иоанна". Глава 2, стих 4
Меня беспокоит, что такой объект нельзя серьезно
рассматривать без того, чтобы не сосредоточиться на самой
его сути, которая лежит за пределами моих или чьих-нибудь
еще писательских способностей... Пытаться писать об этом
только в терминах моральных проблем - это превыше моих
сил. Моя главная надежда - изначально сформулировать суть
предмета, и мое невежество...
Джеймс Эйджи "Письмо отцу Флаю"
Где эта страна? Как туда попасть? Если иметь
врожденную склонность к философии, то туда попасть можно.
Плотин "Разум, Идея и Бытие"
За столом сидел Паук и, оторвавшись от чтения, смотрел на меня.
- Так и думал, что это ты.
В тени, за ним, я увидел книги. У Ла Страшной их было несколько
сотен. А у Паука книжные полки высились до потолка.
- Мне нужны... я зашел... за деньгами.
- Присаживайся. Я хочу поговорить с тобой.
- О чем? - спросил я. Нашим голосам отвечало эхо. Музыка почти
стихла. - Я продолжаю свой путь к Челке, еще нужно отыскать Кида.
Паук кивнул.
- Вот поэтому я и предлагаю тебе присесть.
Он нажал на кнопку, и перед столом, в конусе света с кружащимися
пылинками, неожиданно появился табурет. Я осторожно присел, поглаживая
мачете. Паук стал перебрасывать из руки в руку белый хрупкий череп
какого-то грызуна, как однажды перебрасывал из руки в руку рукоять бича.
- Что ты знаешь о мифологии?
- Я знаю только истории, которые рассказывала Ла Страшная, одна из
старейшин моей деревни. Она рассказывала их, когда мы были детьми,
некоторые истории - по несколько раз. Потом мы пересказывали мифы друг
другу, пока они не засели в нашей памяти.
- Повторяю, что ты знаешь о мифологии? Я не спрашиваю, какие легенды
ты знаешь и кто тебе их рассказывал. Я спрашиваю, откуда мы их знаем и для
чего используем?
- Я... не знаю. Когда я покидал деревню, Ла Страшная рассказала мне
миф об Орфее.
Паук отложил череп и наклонился вперед.
- Зачем?
- Я не... - потом я задумался. - Это был совет? - Я больше ничего не
мог придумать.
Паук спросил:
- Ла Страшная иная?
- Она... - в уме у меня пронесся грохочущий смех подростков у
плаката, я не понимал, над чем они смеялись и до сих пор чувствовал, как
горят мои уши. Я вспомнил Увальня, Маленького Джона, Ло Ястреба,
пытающихся развеять мою тоску по Челке, и Ла Страшную, ее попытку помочь
мне - да, она иная.
- Да, - признался я. - Она иная.
Паук кивнул и стал постукивать костяшками пальцев по столу.
- Ты понимаешь, Чудик, что такое иное?
- Я живу в мире, где многие обладают этим, а многие нет нет. В самом
себе я обнаружил исключительные способности несколько недель назад. Я
знаю, что мир движется к этому с каждым биением великого рока и великого
ролла. Но я не понимаю этого.
На вытянутом лице Паука появилась улыбка.
- В этом ты похож на остальных. Все вы знаете то, чего нет.
- Чего нет?
- Это не телепатия и не телекинез, хотя число таких феноменов растет,
как растет и иное. Чудик, Земля, мир, пятая планета от Солнца -
биологический род, странствующий на двух ногах по влажной земной коре -
все это изменяющееся. Это не одно и то же. Одни люди живут под солнцем и
допускают то, что мир изменяется, другие закрывают глаза, топают ногами,
