ладно тот выглядел для мужчины, которому под восемьдесят. Несмотря на
возраст, он продолжал работать полный рабочий день, получая максимальное
удовольствие от удачных земельных спекуляций.
Но все-таки, хотя внешне это никак не проявлялось, Джек был уверен,
что длительная поездка утомила Лео гораздо больше, чем тот хотел показать.
После того как вертолет сел на плоскую крышу дома и все спустились по
лестнице, Лео первым делом принялся выполнять свое обещание: сидя на
кухне, он с огромным удовольствием сделал каждому по толстому сэндвичу из
кошерного мяса и еврейской халы. Вскоре все сидели в гостиной и ели,
спокойные и расслабленные.
- Вы не представляете, как мы соскучились по пище такого рода, -
наконец произнесла Сильвия. - Даже на черном рынке... - не договорив, она
глянула на Джека.
- Иногда можно прихватить деликатесную еду на черном рынке, -
подтвердил Джек, - хотя в последнее время это стало труднее. Но лично мы
не пользуемся услугами нелегальных торговцев. Не по моральным соображениям
- для нас это слишком дорого.
Отдыхая после утомительного путешествия, они разговаривали, обсуждая
перипетии поездки Лео и условия жизни на Земле. Дэвида отправили спать в
десять тридцать, а в одиннадцать Сильвия извинилась и тоже ушла в спальню.
Лео и Джек продолжали вдвоем сидеть в гостиной.
- Может быть, выйдем и взглянем на огород мальчика? - предложил Лео.
- У тебя есть электрический фонарик?
Найдя свой рабочий фонарик, Джек вывел отца из дома. Их охватил
холодный ночной воздух.
Они стояли на краю кукурузной грядки, когда Лео неожиданно спросил
сына тихим голосом:
- Какие у вас отношения с Сильвией в последние дни?
- Прекрасные, - ответил Джек, слегка ошарашенный вопросом.
- Мне кажется, между вами пробежал холодок, - тихо сказал Лео. -
Будет ужасно, если вы вдруг разойдетесь. Тебе в жены досталась
прекраснейшая женщина - единственная из миллиона.
- Я понимаю это, - смущенно ответил Джек.
- На Земле, - сказал Лео, - молодым парнем, ты всегда любил
"пошалить" на стороне. Но я надеюсь, что теперь ты остепенился?
- Разумеется, - подтвердил Джек. - Я думаю, у тебя разыгралось
воображение.
- Кажется, ты действительно бросил старое, Джек, - проговорил отец. -
Я надеюсь, твои давнишние проблемы больше не беспокоят тебя? Ты понимаешь,
что я имею в виду.
- Я знаю, о чем ты хочешь сказать.
Лео безжалостно продолжал:
- Когда я был ребенком, не было таких душевных заболеваний, как
теперь. Это знамение времени - слишком много людей. Земля очень
перенаселена. Я помню, как много лет тому назад ты заболел в первый раз.
Это выражалось в том, что ты тогда, в семнадцатилетнем возрасте, был
холоден к другим, не проявлял никакого участия к ним. Ты был такой же
унылый. Мне кажется, сейчас с тобой творится нечто подобное.
Джек пристально посмотрел на отца. Тот вспомнил холодность, которую
он проявил во время визита каких-то родственников; они не смогли
удержаться от искушения поиграть свои старые роли широко образованных и
всезнающих людей. В глазах Лео Джек оставался просто сыном, а не солидным
отцом семейства, имеющим жену и сына.
- Взгляни-ка, Лео, - сказал Джек. - Перед тобой очень малонаселенная
планета. Естественно, что люди, живущие здесь, менее общительны и более
замкнуты, чем оставшиеся на Земле, у которых, как ты сам заметил, очень
развито стадное чувство.
Лео согласно кивнул, а потом заметил:
- Гм! Но это, наоборот, должно было бы сделать тебя более приветливым
к ближним.
- Если ты имеешь в виду себя, то я очень рад тебя видеть.
- Конечно же, Джек, - сказал Лео, - я не сомневаюсь в этом. Возможно,
я просто устал. Но ты кажешься мне таким неразговорчивым, рассеянным.
- Во всем виновата моя работа, - пояснил Джек. - Этот Манфред,
ребенок-аутист - я постоянно о нем думаю.
Да, кака и в прежние времена, отец легко понимал с истинно
родительским инстинктом - сквозь все недомолвки - внутреннее состояние
сына.
- Давай, выкладывай, мой мальчик, - мягко предложил Лео. - У тебя
многое скопилось на душе. Уж я-то знаю, как ты работаешь. Трудятся твои
руки, а я имею в виду твой разум - он обращен внутрь. Может быть, тебе
стоит обратиться к местным психиатрам? Только не возражай мне - я знаю
лучше.
- А я и не буду, - вдруг взорвался Джек. - Но я скажу тебе, что это
не под силу твоей чертовой медицине.
Почти невидимый в темноте отец, казалось, весь сжался и как-то
осунулся, огорошенный неожиданной грубостью сына.
- Хорошо, мой мальчик, - пробормотал он. - Извини за то, что я
вмешался не в свое дело.
Они смущенно замолчали.
- Черт возьми! - сказал Джек. - Давай не будем ссориться, папа.
Пойдем в дом, что-нибудь выпьем и отправимся спать. Сильвия приготовила
хорошую мягкую постель в твоей спальне, я уверен, ты хорошо отдохнешь.
- Сильвия очень внимательна, - сказал Лео со слабой ноткой осуждения
в голосе. Затем его голос смягчился и он добавил: - Джек, я всегда
беспокоюсь о тебе. Возможно, я старомодный чудак и ничего не понимаю в
душевных болезнях. Как бывало грипп и полиомиелит, психические заболевания
получили всеобщее распространение. Когда мы были детьми, то почти все
переболели корью. Теперь у вас страдает психика. У каждого третьего - я
слышал однажды по телевизору. Шизики - повсюду. Я хочу сказать, что
существует много радостей, ради которых стоит жить. Почему все
отворачиваются от жизни как сумасшедшие? Это - абсурд! У вас здесь целая
планета для освоения! К примеру, завтра мы с тобой отправимся в горы
Рузвельта, ты мне покажешь район, и я выполню все формальности для
законной покупки земли. Послушай! Купи тоже участок. Слышишь меня? Я
одолжу тебе денег. - Он ободряюще улыбнулся Джеку, обнажая зубы из
нержавеющей стали.
- Это не моя область, - отказался сын. - Но все равно - спасибо.
- Я сам выберу тебе участок, - предложил Лео.
- Нет! Это мне совершенно не интересно.
- Ты доволен теперешней работой, Джек? Создание такой сложной машины
для общения с маленьким мальчиком, который не может говорить - это
достойное дело, я горд слышать об этом. Дэвид отличный сын, и прекрасно,
что он гордится своим папой.
- Да, я знаю, - согласился Джек.
- Дэвид не проявляет никаких признаков психического заболевания, не
так ли?
- Нет, - буркнул Джек.
- Я просто не понимаю, в кого ты такой уродился, но определенно не в
меня, - сказал Лео.
- Я тоже так думаю, - согласился Джек. Он хотел бы знать: как повел
бы себя отец, если бы узнал о Дорин. Вероятно, для Лео это открытие
явилось бы сильным огорчением: рожденный в 1924 году, он происходил из
пуританского поколения. Тогда было совершенно другое время. Изумительно,
как отец приспособился к современному миру - просто чудо - Лео, рожденный
в период экономического подъема, последовавшего за первой мировой войной,
стоял теперь здесь, на краю марсианской пустыни... Но все-таки, при всей
широте взглядов отца, он не мог бы понять Джека и Дорин, понять, как важно
было для него сохранить интимный контакт с такой удивительной женщиной,
любой ценой удержать ее рядом.
- Как ее зовут? - неожиданно спросил Лео.
- Ч-ч-что? - совершенно обескураженный вопросом, стал заикаться Джек.
- Я слегка владею телепатией, - сказал Лео бесстрастным голосом. - Не
так ли?
После некоторой паузы, понадобившейся ему, чтобы прийти в себя, Джек
только и смог ответить:
- Очевидно.
- Сильвия знает?
- Нет.
- Я догадался, так как ты не смотрел ей в глаза.
- Один-ноль - в твою пользу, - свирепо сказал Джек.
- Она тоже замужем? У нее тоже дети - у этой женщины, с которой ты
путаешься?
Джек ответил самым спокойным тоном, каким только смог.
- Почему ты не призовешь на помощь свою телепатию, а выспрашиваешь?
- Я просто не хочу видеть Сильвию обиженной, - сказал Лео.
- Она не будет обиженной, - возразил Джек.
- Очень жаль, - произнес Лео. - Проделать весь путь, чтобы узнать
нечто подобное. Ну... - вздохнул он. - Все-таки, у меня дела. Завтра утром
мы должны встать бодрыми и начать.
- Не будь слишком строгим судьей, папа, - взмолился Джек.
- Хорошо, - согласился Лео. - Я понимаю: новые времена. Ты думаешь,
погуливая на стороне, ты сохранишь свое нормальное психическое состояние -
правильно? Может быть, и так. Возможно, это твой путь к душевному
здоровью. Я, конечно, не хотел сказать, что ты не в своем уме...
- А только испорченный, - подсказал Джек огорченным тоном.
"Господи! Мой собственный отец! - думал он. - Что за тяжкое
испытание! Что за трагедия!"
- Я уверен, что ты прекрасно справишься со своим недугом, - сказал
Лео. Я теперь понимаю, что ты борешься с болезнью, а не легкомысленно
бегаешь на сторону. Я могу сказать твоим голосом - у тебя проблемы. Те же
проблемы, которые всегда у тебя были, только когда ты стал старше, ты
поизносился, и они стали сильнее давить на тебя - так? Да я сам вижу. Эта
планета - ужасно скучная. Просто удивительно, как вы, эмигранты, сразу же
не сходите с ума. Я понимаю, почему ты такое большое значение придаешь
любви и ищешь ее где только можно. Ты нуждаешься в том, что я получаю от
работы с земельными участками, - в удовлетворении. Может быть, ты его
найдешь в создании машины для бедного немого малыша. Мне бы хотелось
взглянуть на него.
- Ты посмотришь, - сказал Джек. - Возможно, завтра.
Они постояли еще немного на дворе, а потом пошли обратно в дом.
- Сильвия все еще употребляет наркотик?
- Наркотик! - засмеялся Джек. - Фенобарбитал. Да, принимает.
- Такая хорошая, молодая женщина, - сказал Лео. - Очень плохо, что
она нервна и слишком обеспокоена. К тому же помогает несчастной вдове по
соседству, как ты говорил мне.
В гостиной Лео уселся на легкий стул Джека, скрестил ноги и откинулся
назад, вздыхая, устраиваясь поудобней, чтобы продолжать разговор. Ему
определенно еще хотелось высказаться по различным предметам, и он
намеревался сделать это.
Почти проваливаясь в сон, Сильвия лежала на кровати. Как обычно, она
приняла стомиллиграммовую таблетку фенобарбитала, чтобы отключиться.
Смутно, сквозь дрему, она слышала неясное бормотание голосов мужа и свекра
со двора, но вдруг их тон резанул ее слух и она встревоженно села на
постели.
"Они собираются драться? Господи, я надеюсь - нет, в честь пребывания
Лео они не станут крушить вещи". Однако их голоса затихли, и она сразу
успокоилась.
"Он определенно замечательный старик, - думала женщина, - очень похож
на Джека, только более последовательный в своих действиях".
Последнее время, с тех пор, как ее муж начал трудиться на Арни Котта,
он здорово изменился. Без сомнения, работа была жуткой. Немой аутичный
ребенок Стинеров ошеломил Сильвию, и она чувствовала себя виноватой с тех
пор, как он появился в их доме. Жизнь и без того предоставляла достаточные
трудности. Мальчик порхал на цыпочках из дома в дом, его глаза всегда
метались по сторонам, как будто он видел объекты, не существующие в
природе, слышал звуки из потустороннего мира. Ах, если бы время как-нибудь
повернулось вспять и воскрес бы Норберт Стинер! Если бы только...
В ее наркотизированном уме, как вспышка, возникла картина: Маленький
неудачник вылетал со своим чемоданом, полным товаров, и вот торговец
отправился на круги своя...
Может, он все еще где-нибудь тут? Возможно, Манфред видел его, такого
