"Меч Гайдала Кейна" и "Последняя Скачка Буада из Албайна". Вечер тянулся,
паузы становились все дольше, и когда Том сменил арфу на флейту, всем стало
ясно: на этот вечер сказания кончились. К Тому присоединились двое мужчин - с
барабаном и украшенными чеканкой цимбалами, но сели они рядом со столом, на
котором расположился менестрель.
При первых же тактах "Ветра, который качает иву" трое парней из Эмондова
Луга дружно начали хлопать в ладоши, и не они одни. В Двуречье эту песню
любили, и в Байрлоне, похоже, к ней тоже были неравнодушны. Тут и там разные
голоса подхватывали слова, а если кто-то не попадал в лад, то соседи на него
не шикали.
Любовь моя прошла, унесенная прочь
ветром, который качает иву,
и весь край жестоко избит,
ветром, который качает иву.
Но крепче к себе прижму я ее
в сердце и в памяти
и силой ее закалю свою душу,
ее любовь согреет моего сердца струны,
встану там, где когда-то мы пели,
хоть холодный ветер качает иву.
Вторая песня была не столь грустной. На самом деле "Лишь одно ведро воды"
по сравнению с прочими оказалось даже веселее обычного, что вполне могло быть
замыслом менестреля. Народ бросился сдвигать столы, освобождая место для
танцев, и вскоре стены уже вздрагивали от ритмичного притоптывания и царящей
суматохи. После первого танца раздался радостный смех, и танцоры вернулись на
скамейки, держась за бока, а на их место устремились новые желающие.
Том заиграл начальные такты "Летящих диких гусей", затем подождал, пока
люди разместятся для быстрого танца - рила.
- Пойду-ка разомну ноги, - произнес Ранд, вставая. Перрин двинулся за ним
следом. Мэт решил пойти потанцевать последним и посему обнаружил, что остался
сторожить плащи в компании с Рандовым мечом и топором Перрина.
- Не забудьте, мне-то тоже хочется! - крикнул Мэт вдогонку друзьям.
Танцоры выстроились двумя длинными рядами, мужчины напротив женщин. Вначале
барабан, а затем и цимбалы стали отбивать ритм, и все танцоры начали в такт
приседать. Девушка напротив Ранда, с темными косами, напомнившими ему о доме,
застенчиво улыбнулась юноше, потом подмигнула, совсем без робости. Флейта
Тома затянула мелодию, и Ранд двинулся вперед, навстречу темноволосой
девушке; она запрокинула голову и засмеялась, когда он закружил ее и передал
следующему мужчине в ряду.
Все в зале смеются, подумал Ранд, ведя в танце новую партнершу, - одну из
$%"ch%*-служанок, в бешено развевающемся переднике. И тут Ранд приметил
единственное неулыбающееся лицо: у одного из каминов горбатился мужчина,
через все его лицо, наискось, от виска до челюсти, шел шрам, перекашивая нос
и оттягивая книзу угол рта. Мужчина поймал пристальный взгляд юноши и
скривился, Ранд в смущении отвернулся. Может, из-за этого-то шрама человек и
не мог улыбаться.
Ранд подхватил следующую партнершу и закружился с нею, прежде чем отправить
ее дальше. Еще три женщины станцевали С ним, а музыка убыстрялась, потом к
нему вернулась первая темноволосая девушка, последовал быстрый переход, и
ряды полностью перемешались. Девушка смеялась не переставая и вновь
подмигнула ему.
Мужчина со шрамом продолжал хмуро наблюдать за юношей. Ранд сбился с шага,
щеки его вспыхнули. У него и в мыслях не было смущать этого малого; он и в
самом деле не предполагал, что его взгляд будет так воспринят. Юноша
повернулся встретить очередную партнершу, и мужчина тотчас вылетел из головы.
Следующей партнершей Ранда оказалась Найнив.
Ранд затоптался и чуть не упал, изо всех сил стараясь не отдавить молодой
женщине ноги. Она же танцевала с грациозностью, которой хватило бы на двоих,
и все время улыбалась.
- А мне казалось, что ты был танцором получше, - засмеялась Найнив, когда
они менялись партнерами.
В эту краткую паузу он едва сумел собраться и вдруг обнаружил, что танцует
с Морейн. Если Ранду казалось, что с Мудрой у него ноги заплетались, то это
не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал с Айз Седай. Она плавно
скользила по полу, платье кружилось вокруг нее; а он дважды споткнулся и чуть
не упал. Морейн сочувственно ему улыбнулась, от чего юноше стало ничуть не
легче. Следующая партнерша, которую преподнес ему рисунок танца, позволила
юноше облегченно вздохнуть, хоть ею и оказалась Эгвейн.
Ранд немного пришел в себя и потверже встал на ноги. В конце-то концов, он
уже не раз танцевал с ней и не один год.
Волосы Эгвейн по-прежнему не были заплетены в косу, но она прихватила их
сзади красной лентой. Наверняка никак не могла решить, кому угодить - Морейн
или Найнив, со злорадством подумал Ранд. Девушка смотрела с таким видом,
будто хотела что-то сказать, но ничего не сказала, а заговаривать первым в
его намерения не входило. После того, как она оборвала его в том кабинете,
где они ужинали накануне, - нет уж. Они сдержанно смотрели друг на дружку и,
ничего не говоря, танцевали - каждый сам по себе.
Когда рил кончился. Ранд даже обрадовался возможности вернуться на скамью к
сгорающему от нетерпения Мэту. Пока он усаживался, заиграла музыка, другой
танец - джига. Мэт уже устремился к танцующим, когда на скамейку опустился
Перрин.
- Видел ее? - начал Перрин, еще даже не успев сесть. - Видел?
- Ты про кого? - спросил в ответ Ранд. - Про Мудрую или про госпожу Элис? Я
танцевал с обеими.
- Ай... Госпожа Элис тоже? - воскликнул Перрин. - Я танцевал с Найнив. Я и
знать не знал, что она танцует. Дома она вообще никогда не танцевала.
- Да-а, интересно, - задумчиво протянул Ранд, - а что сказал бы Круг Женщин
про танцующую Мудрую? Может, потому-то и не танцевала.
Потом музыка, хлопки в ладоши и пение стали такими оглушительными, что
разговаривать оказалось просто невозможно. Ранд и Перрин тоже принялись
хлопать в ладоши - танцоры кружились в середине залы. Несколько раз Ранд
ловил на себе взгляды мужчины со шрамом. С таким шрамом человек вправе быть
чересчур чувствительным, но Ранд не понимал, как ему нужно поступить, чтобы
еще больше не ухудшить сложившееся положение. Юноша сосредоточился на музыке
и старался не смотреть в сторону того типа.
Танцы и пение продолжались весь вечер. В конце концов служанки спохватились
и вспомнили о своих обязанностях - и Ранд с жадностью накинулся на горячее
тушеное мясо и хлеб. Все ели там, где сидели или стояли. Потом Ранд станцевал
еще три танца, и теперь, обнаружив своей партнершей Найнив, да и Морейн тоже,
собственными ногами он владел лучше, чем раньше. На этот раз обе похвалили
его, отчего юноша тут же начал запинаться. И опять он танцевал с Эгвейн;
$%"ch* пристально смотрела на Ранда темными глазами, и все время казалось,
что она вот-вот заговорит, но так ни слова и не промолвила. Ранд был таким же
разговорчивым, как и она, но с полной уверенностью мог заявить, что ни капли
не хмурился на нее, что бы там ни говорил Мэт, когда он вернулся к скамейке.
Ближе к полуночи Морейн ушла. Эгвейн, торопливо бросив взгляд сначала на
Айз Седай, а потом на Найнив, поспешила за Морейн. Мудрая с непроницаемым
лицом посмотрела им вслед, а затем неторопливо присоединилась к танцующим и
после этого танца тоже ушла, с таким видом, будто заткнула за пояс Айз Седай.
Вскоре Том уложил флейту в футляр, добродушно споря с теми, кому хотелось,
чтобы менестрель остался в зале подольше. За Рандом и его друзьями в общую
залу зашел Лан.
- Отправляемся рано, - сказал Страж, нагибаясь к ним поближе, чтобы его
услышали сквозь шум и гам веселья, - и было бы неплохо вам отдохнуть, пока
есть время.
- Здесь тип один на меня пялился, - сказал Мэт. - Со- шрамом через лицо. Вы
не думаете, что он может оказаться... м-м... одним из тех друзей, о которых
вы нас предупреждали?
- С таким вот? - произнес Ранд, проводя пальцем через нос к уголку рта. - И
на меня тоже он смотрел. - Он оглядел залу. Народу понемногу убывало, а
большинство оставшихся собралось кучкой около Тома. - Теперь его здесь нет.
- Я видел этого человека, - сказал Лан. - По словам мастера Фитча, он -
шпион Белоплащников. Нас он не должен беспокоить. - Может, и не должен, но
Ранд видел, что Страж чем-то встревожен.
Ранд глянул на Мэта, на лице у того застыло выражение, которое всегда
означало, что он что-то скрывает. Шпион Белоплащников? Неужели Борнхальду так
захотелось проучить нас?
- Рано отправляемся? - спросил Ранд. - Очень рано? - Может быть, им и
удастся уйти до того, как что-то случится.
- С первыми лучами солнца, - ответил Страж. Когда все вышли из общей залы и
направились к лестнице, Мэт напевал себе под нос какую-то песенку, Перрин то
и дело останавливался, чтобы повторить новые па, которым только что научился.
К ним присоединился Том, пребывая в превосходном расположении духа. Лицо Лана
ничего не выражало.
- А где же ночует Найнив? - спросил Мэт. - Мастер Фитч говорил, что мы
заняли последние комнаты.
- Она в одной комнате, - сухо сказал Том, - с госпожой Элис и девушкой.
Перрин присвистнул сквозь зубы, а Мэт пробормотал:
- Кровь и пепел! За все золото в Кэймлине не хотел бы я оказаться в шкуре
Эгвейн!
Не в первый раз Ранду захотелось, чтобы Мэт мог говорить о чем-либо
серьезно дольше пары минут. В данный момент им в их собственных шкурах тоже
приходилось несладко.
- Я пойду попью молока, - сказал Ранд. - Думаю, поможет уснуть. - Хоть бы
сегодня ночью не было снов. Лан окинул юношу острым взглядом.
- Что-то не то в этот вечер. Не уходи далеко. И помни: мы отправимся в путь
независимо от того, проснешься ты, чтобы усидеть в седле, или тебя придется к
нему привязывать.
Страж зашагал вверх по ступеням, остальные - следом за ним, их веселье как
рукой сняло. Ранд остался в коридоре один. После того, как рядом было столько
людей, теперь здесь казалось совсем одиноко.
Юноша поспешил на кухню, где судомойка еще занималась своими делами. Из
большого глиняного жбана она нацедила ему кружку молока.
Когда Ранд вышел из кухни, потягивая молоко, из глубины коридора к нему
двинулась тускло-черная размытая фигура, поднимая бледные руки и откидывая
скрывающий лицо капюшон. Плащ висел на незнакомце неподвижно, а лицо...
человеческое, но бледно-белое и одутловатое, как слизняк под валуном, и
безглазое. Гладкое, как яичная скорлупа, от сальных черных волос до мучнистых
щек. Ранд поперхнулся, расплескав молоко.
- Ты - один из них, мальчик, - произнес Исчезающий хриплым шепотом - словно
напильником провели по кости.
Ранд попятился, выронив кружку. Ему хотелось убежать, но все, на что он
.* ' +ao способен, - это переставлять по одной дрожащие и спотыкающиеся ноги.
Он не мог отвести глаз от этого безглазого лица; оно притягивало его, желудок
скрутило. Он попытался позвать на помощь, просто завопить - горло окаменело.
Каждый судорожный вздох причинял боль.
Исчезающий плавно скользнул ближе к Ранду. В его широких шагах угадывалась
гибкая беспощадная грация, словно у извивающейся гадюки, сходство
подчеркивалось перекрывающимися черными пластинками чешуйчатой брони на
груди. Тонкие бескровные губы кривились в жестокой улыбке, от которой
становилось еще больше не по себе после взгляда на гладкую бледную кожу там,
где должны были быть глаза. По сравнению с этим голосом голос Борнхальда
казался задушевным и ласковым.
- Где остальные? Я знаю, они здесь. Говори, мальчик, и я позволю тебе жить.
Спина Ранда уперлась в дерево - оглянуться и посмотреть, во что, в дверь
или в стену, он себя заставить не мог. Теперь, когда отступать стало некуда,
юноша уже был не в состоянии двинуть ногой. Он дрожал всем телом, наблюдая,
как Мурдраал скользит все ближе и ближе. С каждым его шагом дрожь Ранда
становилась все сильнее.
