- Д-д-да, г-г-госпожа! Клянусь! - прошептал Харет. - Клянусь вам!
- Иди!
Хозяин так торопился к лестнице, что по пути упал на колени. Когда он
спускался по ступеням, то по раздававшемуся несколько раз грохоту было ясно,
что от ужаса его не держали ноги.
- Он знает, что я здесь, - сказала Морейн Стражу, - и он послал кого-то
из Черных Айя установить эту ловушку. Теперь он, вероятно, полагает, что в
нее попала я. Это была крохотная вспышка Силы, но он достаточно чуток, чтобы
уловить ее.
- Тогда он не готов к тому, что мы перед ним предстанем, - негромко
проговорил Лан. Кажется, Страж был доволен.
Перрин смотрел на них оскалившись.
- А с ней - что?! - крикнул он. - Что они сделали с ней, Морейн? Она
жива? По-моему, она не дышит!
- Она жива, - произнесла Морейн неторопливо. - Сейчас я не могу, не
осмеливаюсь подойти к ней ближе, чтобы определить большее. Но она жива.
Заринэ... можно сказать, спит. Как медведь зимой. Сердце ее бьется так
медленно, что между ударами проходит больше минуты. И дыхание у нее тоже
медленное. Она спит. - Перрин почувствовал на себе взгляд Морейн из глубин
капюшона. - Только боюсь я, Перрин, что ее нет здесь. Ее больше нет в ее
теле.
- Что значит: ее нет в ее теле? Свет! Вы... Вы хотите сказать, что они...
забрали ее душу? Как у Серых Людей? - Морейн отрицательно покачала головой,
и он облегченно вздохнул. В груди у Перрина кололо, будто с того момента,
как Морейн произнесла последние слова, он не дышал. - Тогда где же она,
Морейн?
- Не знаю, - ответила Айз Седай. - Точно не знаю, только подозреваю.
- Подозрение, предположение, намек - да что угодно. Чтоб мне сгореть! Где
она? - Лан от резкости в голосе юноши чуть шевельнулся, но Перрину казалось,
что он в силах разбить Стража, как болванку о наковальню, реши тот
остановить его. - Где Заринэ?!
- Я знаю очень немногое, Перрин. - Голос Морейн походил на холодную,
бесчувственную музыку. - Я вспомнила ту. малость, что знаю о связи между
резным ежом и Духом. Этот еж - тер'ангриал, и последней его изучала Корианин
Недеал, последняя Сновидица Башни. Талант, именуемый Сновидением, - по сути
своей связан с Духом, Перрин. Я этим никогда не занималась. У меня
способности совсем другие. Думаю, Заринэ теперь поймана в сон. Может даже,
оказалась в Мире Снов, в Тел'аран'риоде. Все, что составляет "я" девушки,
попало в какое-то сновидение. Вся ее сущность. Вся она. Но даже Сновидица
посылает туда лишь часть себя И если Заринэ не вернется оттуда как можно
скорее, тело ее умрет. Может быть, она продолжит жизнь в снах. Не знаю.
- Слишком многого вы не знаете, - пробурчал Перрин. Заглядывая в комнату,
он едва сдерживал слезы:
Заринэ лежала такая маленькая, беспомощная. Фэйли. Клянусь, я буду всегда
звать тебя только Фэйли. - Да сделайте же что-нибудь, Морейн!
- Капкан один раз захлопнулся, Перрин, но он все еще способен поймать
любого, кто переступит порог этой комнаты. Поэтому я и не хочу туда заходить
- я могу не дойти до девушки, как сама окажусь в ловушке. А сегодня вечером
мне необходимо заняться важным делом.
- Да чтоб тебе сгореть, Айз Седай! Пусть сгорят все твои дела! А этот Мир
Снов? Каков он? Он похож на волчьи сны? Вы говорили мне, что эти самые...
Сновидицы иногда видели волков. - Я сказала тебе все, что могла, - ответила
она резко. - Тебе пора ехать. Мы с Ланом должны быть уже на пути к Твердыне.
Больше ждать нельзя.
- Нет. - Перрин промолвил это тихо, но когда Морейн открыла было рот, он
повысил голос: - Нет! Я не брошу ее!
Айз Седай глубоко вздохнула.
- Очень хорошо, Перрин. - Голос ее был как лед - твердый, ровный,
холодный. - Если желаешь, оставайся. Может, тебе и посчастливится пережить
эту ночь. Лан!
Морейн со Стражем прошли через коридор, скрылись в своих комнатах и
спустя минуту вернулись. Лан был облачен в свой меняющий цвета плащ. Не
сказав Перрину ни слова, оба спустились по лестнице и исчезли.
Перрин стоял и смотрел в открытую дверь на Фэйли. Я должен что-то
сделать. Если оно похоже на волчьи сны...
- Перрин! - громыхнул глубокий голос Лойала. - Что это с Фэйли? - Огир в
одной рубашке шагал по коридору, сжимая перо измазанными в чернилах
пальцами. - Лан сказал, что мне нужно уезжать отсюда, и прибавил пару слов,
будто Фэйли в ловушку угодила. Что с ней?
С пятого на десятое Перрин пересказал Лойалу все, что услышал от Морейн.
Может, и получится. Может. Нет. должно получиться! Он удивился, услышав
ворчание Лойала:
- Нет, Перрин, так не годится! Фэйли была такой свободной. Нельзя,
неправильно было ловить ее!
Перрин поглядел Лойалу в лицо и вдруг припомнил старые предания, в
которых огир были показаны беспощадными врагами. Уши Лойала прижались к
голове, а лицо его стало твердым, как наковальня.
- Лойал, я попытаюсь помочь Фэйли, но один я не справлюсь. Прикроешь меня
со спины?
Лойал воздел свои огромные ручищи, умевшие так нежно прикасаться к
книгам, и его толстые пальцы сжались, как будто кроша камни.
- Никто не пройдет мимо меня, пока я жив: ни Мурддраал, ни сам Темный. -
Он произнес это просто. как не подлежащий сомнению факт.
Перрин кивнул ему и посмотрел через порог. Должно получиться. И мне все
равно, о ней или нет меня предупреждала Мин! Зарычав, оскалив зубы, Перрин
прыгнул в комнату, протянув руку к Фэйли. Перед тем как все вокруг исчезло,
ему показалось, что он коснулся девичьей лодыжки.
***
Был ли этот сон-западня Тел'аран'риодом или нет, Перрин не ведал, но он
понял: это тот самый волчий сон. Его окружали склоны поросших травой холмов,
кое-где виднелся кустарник. Перрин увидел оленя, ощипывающего листочки на
опушке леса, через поле бежало стадо каких-то незнакомых ему животных -
похожих на оленей, но с коричневыми полосами на шкуре и длинными прямыми
рогами. Ветер донес запахи, которые подсказали ему, что эти животные
съедобны, а другие запахи говорили, что вокруг много хорошей добычи. Да, это
был волчий сон.
Перрин понял, что на нем длинная кожаная безрукавка кузнеца, а руки у
него обнажены. Какая-то тяжесть висела у него на поясе. Он тронул ремень
там, где была петля для топора, но в ней оказался не топор. Пальцы юноши
легли на головку кузнечного молота. Да, молот, и он явно был на месте.
Перед Перрином появился Прыгун.
Опять ты пришел, словно какой болван! Это послание предназначалось
волчонку, который, сунув нос в дупло, принялся лизать мед, не обращая
внимания на то, что злобные пчелы жалят его в морду и в глаза. Опасность
велика как никогда, Юный Бык. По снам бродят злые твари. Братья и сестры
избегают тех гор камня, которые нагромоздили двуногие. И они страшатся
сниться друг другу. Ты должен уйти!
- Нет! - ответил Перрин. - Где-то здесь Фэйли, она попала в западню. Я
должен найти ее. Прыгун! Обязан!
И он почувствовал, как смещается что-то внутри него, что-то меняется. Он
опустил взор и увидел свои ноги, покрытые густой шерстью, свои большие лапы.
Он был волком, и куда крупнее Прыгуна!
Твое присутствие здесь слишком сильно! Каждое новое послание повергало
Перрина в недоумение. Ты погибнешь, Юный Бык!
Если я не смогу освободить сокола, то мне, брат, будет все равно!
Тогда - на охоту, брат.
Держа носы по ветру, два волка пустились бежать по долине, разыскивая
сокола.
Глава 54
В ТВЕРДЫНЕ
Здравомыслящий человек не станет шататься по крышам Тира, тем более
ночью. Так решил для себя Мэт, вглядываясь в лунные тени. Просторная улица,
или, может, узкая площадь, немногим больше пятидесяти шагов в ширину,
отделяла Твердыню от черепичной крыши, где на высоте четвертого этажа над
плитами мостовой стоял юноша. Эй, а когда это я стал здравомыслящим? Те
благоразумные люди. что мне когда-либо встречались, были так скучны, что от
одного взгляда на них в сон клонило. Было ли это улицей или площадью, но за
вечер Мэт сделал по ней целый круг, обходя Твердыню. Не дошел он только до
одного места, до берега реки, где Эринин текла у самого подножия крепости и
где ничто не преграждало ей путь, за исключением городской стены. Стена
проходила всего через два дома от Мэта, по правую руку от него. Насколько он
мог судить, гребень стены представлялся лучшим путем к Твердыне, но никак не
тем, от которого душа Мэта переполнилась бы радостью.
Подобрав свой шест и маленькую, стянутую проволочкой жестяную коробочку,
юноша осторожно двинулся к кирпичной трубе, ближе к городской стене. На
спине качнулась связка фейерверков - то, что было фейерверками, пока он не
поколдовал чуток у себя в комнате. Как плотно Мэт ни упаковывал, ни
увязывал, узел все равно был слишком велик, чтобы бегать с ним на горбу в
темноте по крышам. Немногим ранее из-за этой неудобной ноши ему пришлось
пуститься наутек: из-под ноги выскользнула черепичная плитка и загремела с
крыши, а спавший в комнате внизу мужчина проснулся и тут же завопил: "Вор!"
Мэт машинально поправил узел за спиной и вполз в тень трубы. Мгновение
спустя он опустил жестянку; проволочная ручка стала неприятно теплой.
Из тени рассматривать Твердыню было немного спокойнее, но особенного
счастья Мэт не ощущал. Городская стена оказалась не такой толстой, какие он
видел в других местах, в Кэймлине или в Тар Валоне, всего в шаг шириной, с
огромными контрфорсами, сейчас окутанными покровом мрака Шага в ширину было
вполне достаточно, идти совсем нетрудно, если, конечно, не считать того, что
в любую сторону падать на целых десять спанов. Лететь в темноте, и на
неласковую мостовую, готовящую отнюдь не мягкий прием. Но некоторые из тех
треклятых домов вплотную примыкают к стене, оттуда я запросто заберусь на
гребень, а проклятая стена идет прямиком к растреклятой Твердыне!
Оно, конечно, так, но это обстоятельство служило слабым утешением.
Вознесшаяся ввысь Твердыня напоминала скалистый утес. Вновь и вновь
прикидывая высоту, Мэт твердил себе, что сумеет туда вскарабкаться. Конечно,
смогу. Совсем как на те скалы в Горах Тумана. Вверху, в сотне с лишним
шагов, виднелись зубцы парапета. Ниже наверняка должны быть бойницы для
лучников, но ночью Мэт не мог их разглядеть. И протиснуться через эти
амбразуры он все равно не в состоянии. Сотня проклятых шагов. Ну, может, сто
двадцать. Чтоб мне сгореть, но даже Ранд не решился бы лезть сюда! Однако
это был единственный способ проникнуть в Твердыню, иного пути Мат не нашел.
Все ворота, которые он видел, были плотно закрыты и выглядели достаточно
крепкими - остановят и целое стадо быков. А если вспомнить еще и о дюжине
солдат, в шлемах и кирасах, с мечами у пояса, бдительно охраняющих каждые
ворота...
Мэт сморгнул и покосился на стену Твердыни. По ней и в самом деле
карабкался какой-то дурень, едва видимый в лунном свете как смутная
движущаяся тень. Эта тень уже преодолела полпути вверх, от мостовой ее
отделял полет-падение в семьдесят шагов. Дурень, да? Ну, я дурак, наверно,
не меньший, раз тоже собрался туда лезть. Чтоб мне сгореть, да он, скорей
всего, там всех переполошит, а поймают меня! Теперь Мэт уже не видел
лазутчика. Да кто, о Свет. он такой? А вообще-то, какая разница, кто он
такой. Чтоб я сгорел, но это ужасный способ сорвать куш! От всех троих я
потребую поцелуя, даже от Найнив!
Юноша чуть подвинулся вперед, получше разглядывая стену и выбирая, где
легче подняться, и вдруг холодная сталь легла ему поперек горла. Ни
мгновения не раздумывая, он отбил ее в сторону и широким сметающим взмахом
своего посоха подсек ноги нападавшего. Противник упал. Но тут кто-то другой
