Айз Седай внезапно остановилась, и Эгвейн вскрикнула, но тут же
покраснела, заметив на себе удивленные взгляды подруг. - Я представила себе
Черных Айя, - проговорила она едва слышно.
- Выбрось из головы все мысли о них! - сказала ей Шириам, и впервые за
долгое время голос ее звучал вновь как когда-то: строго, но с добротой. - В
ближайшие годы вам не нужно тревожиться о Черных Айя. У вас будет то, чего
нет у остальных из нас: время. Время, прежде чем вам суждено будет
столкнуться с ними. До этой встречи у вас еще много времени. Когда мы
войдем, встаньте к стене и храните молчание. Вам разрешили прийти сюда,
оказав доверие, чтобы вы все видели, но не для того, чтобы вы отвлекали нас
или мешали! - И Шириам отворила дверь, обитую серым металлом, обработанным
так затейливо, что он был точь-в-точь серым камНем. Они очутились в
просторной квадратной комнате с каменными стенами, голыми и бледными.
Единственным предметом мебели здесь был длинный каменный стол, покрытый
белой материей, он стоял посреди комнаты. На столе лежал Мэт, одетый во все
свои наряды, кроме разве что куртки и сапог, глаза юноши были закрыты, а
лицо выглядело столь изможденным, что Эгвейн сразу же захотелось плакать.
Дыхание Мэта, с трудом, казалось, протискиваясь сквозь его горло, несло с
собой хриплый свист. На поясе у молодого человека висел вложенный в ножны
кинжал из Шадар Логота, и рубин, венчающий рукоять кинжала, вбирал в себя
словно бы весь свет, сколько его было вокруг, - так нестерпимо сиял
самоцвет, будто яростно горящий красный глаз, хотя и света вокруг всего и
было что от дюжины ламп, отраженных светлыми стенами и полом, выложенным
белыми плитками.
У изголовья Мэта стояла Престол Амерлин, а у ног его заняла место Лиане.
Четыре Айз Седай стояли справа от длинного стола, а по другую его сторону
возвышались еще три женщины, носящие сей славный титул. К этим трем и
присоединилась Шириам. Одной из целительниц была Верин. Эгвейн узнала еще
Серафелле, она тоже из Коричневых сестер, и Аланну Мосвани, из Зеленой Айя,
да еще Анайю, принадлежавшую к Голубой Айя, из которой была и Морейн.
Аланна, так же как и Анайя, совсем недавно давала Эгвейн уроки, обучая
девушку раскрываться Истинному Источнику, передавая ей навыки того, как надо
поддаться саидар, чтобы ею управлять. С того дня, как Эгвейн прибыла в Белую
Башню, и до того часа, когда она покинула сие место ученья, Анайя, должно
быть, раз пятьдесят всевозможными способами проверяла, является ли Эгвейн в
самом деле Сновидицей. Девушка проходила испытание за испытанием, но их
результаты не позволяли Анайе сделать окончательный вывод о наличии или
отсутствии этих способностей у ее ученицы, однако добросердечная Анайя, чья
теплая улыбка, освещавшая ее некрасивое лицо, была единственной ее красотой,
все продолжала и продолжала призывать Эгвейн для новых и новых проверок,
каждую из которых одолеть было не проще, чем обратить к миру и
доброжелательству катящуюся с гор лавину.
Остальных женщин Эгвейн не знала, кроме одной, имеющей такие холодные
глаза, что девушка решила, будто эта особа принадлежит к Белой Айя. На
плечах Амерлин и сопровождающей ее Хранительницы были, разумеется,
положенные палантины, но ни у одной из прочих женщин не имелось ничего, что
указывало на принадлежность их к определенной Айя, а о том, что все они Айз
Седай, свидетельствовали только кольца Великого Змея и словно бы не имеющие
никакого возраста лица. Ни одна из них ничем, кроме внимательного взгляда,
не отметила появление Эгвейн и двух ее подруг. Несмотря на кажущееся
спокойствие стоявших вокруг стола женщин, Эгвейн как будто заметила в их
внешности отражение некоей неопределенности положения. Жесткие складки у рта
Анайи. Хмурая сосредоточенность на красивом смуглом лице Аланны. Женщина с
холодным взглядом постоянно оправляла на бедрах свое бледно-голубое платье,
и казалось, будто она вовсе не обращает внимания на собственное
беспокойство.
Одна из Айз Седай, для Эгвейн пока незнакомая, установила на столе
неброский с виду полированный деревянный ящичек, длинный и узенький, и
тотчас открыла его. Из гнездышка, спрятанного меж складок красной шелковой
обивки, Амерлин достала белый желобчатый жезл - длиной он был с ее руку, от
кисти до локтя. Жезл был, вероятно, из рога или из кости, а может быть, и ни
из того и ни из другого материала. Никто из живущих ныне не ведал, из коего
вещества сотворен сей жезл.
Важную эту вещь Эгвейн никогда прежде не видела воочию. Однако она узнала
жезл, вспомнив лекцию, прочитанную для послушниц Анайей. То был один из
немногих са'ангриалов, которыми владела Белая Башня, и, возможно, наиболее
мощный из них. Хотя са'ангриалы не имели, как всем было известно,
собственной силы, а были просто устройствами для фокусирования и усиления
того, что Айз Седай способны были направить. Но при помощи сего жезла
сильная Айз Седай могла при желании раскрошить даже стены Тар Валона.
Одной рукой Эгвейн схватила Найнив, а другой - сжала ладонь Илэйн. О
Свет! Они не уверены, что смогут его Исцелить, но неужели и са'ангриал им не
поможет, такой мощный са'ангриал! Но тогда могли ли мы сами помочь ему?
Скорее всего, мы бы его просто-напросто погубили, вот и все! Да и самих себя
мы убили бы тоже, о Свет!
- Я буду объединять потоки! - промолвила Амерлин. - Прошу вас проявлять
осторожность! Для того чтобы сломать узы, связующие человека с кинжалом, и
Исцелить нанесенное его тлетворным воздействием повреждение, требуется Сила,
поток которой чрезвычайно близок к тому, что способен убить его. Начинаю
сосредотачивать потоки! Внимание! - Амерлин держала жезл обеими руками,
протянув его вперед и склонив над лицом Мэта. Оставаясь без сознания, он
дернул головой и крепко сжал рукоять кинжала, бормоча что-то непонятное,
будто споря и сопротивляясь.
Вокруг каждой Айз Седай явилось свечение, свет мягкий и белый, видеть его
могла лишь та женщина, которая способна направлять Силу. Сияния целительниц
медленно усиливались, как бы разрастались вовне, сливаясь друг с другом, так
что во единое целое слились ореолы всех Айз Седай, стоявших вокруг больного.
Свечение стало общим и ярким, и в глазах Эгвейн рядом с ним потускнел и угас
свет ламп на стенах. Но внутри сего яркого блистания гнездился еще более
могучий свет. То был стержень белоснежного огня, сверкающего как выбеленная
кость. Сияние са'ангриала!
Эгвейн боролась с почти неодолимым искушением раскрыть себя саидар и
слить поток своей силы с общим объединенным свечением. Ее обуревал столь
жаркий порыв, что она едва удерживалась на месте. Илэйн крепче сжимала руку
Эгвейн. Найнив шагнула к столу, но тут же остановилась, гневно встряхнув
головой. Свет, подумала Эгвейн, я смогла бы совершить это! Но не знала она,
о чем говорила ее мысль, что именно готовилась она совершить. Какую мощь
чувствую я, о Свет! Какое великолепие! Она ощущала, как дрожит рука Илэйн.
Лежащий на столе Мэт, охваченный свечением со всех сторон, вдруг забился
что было сил, выговаривая нечто невнятное. При этом он по-прежнему стискивал
рукоять кинжала, а глаза его оставались закрыты. Медленно, мучительно
медленно он начал выгибать спину, напрягаясь всеми своими мышцами, пока его
не начала бить дрожь. Он по-прежнему бился и противился чему-то неодолимому,
пока не выгнулся наконец, опираясь на стол только плечами и пятками. Ладонь
его на рукояти кинжала резко разжалась и, дергаясь, будто от боли,
отделилась от страшного оружия; ее оттягивало, преодолевая яростное
сопротивление, от рукояти. Вот вздернулись губы Мэта, обнажая его зубы,
послышалось рычание, и лицо юноши исказила гримаса боли, а дыхание его все
гуще смешивалось с хрипом и рыком.
- Они убивают его! - прошептала Эгвейн. - Амерлин лишает Мэта жизни! Мы
должны что-то сделать!
- Но если мы остановим их, - ответила ей Найнив так же едва слышно, -
если мы сумеем их остановить, он погибнет! Не думаю, что с моими
способностями можно справиться хотя бы с половиной собранной ими всеми Силы!
- Она помедлила немного, словно осознавая с опозданием смысл своих
собственных слов: Найнив признала, что готова направить половину той мощи,
которую сдерживали с помощью са'ангриала десять полноправных Айз Седай.
Затем голос Найнив прозвучал еще тише: - Помоги мне Свет, как бы мне того
хотелось!
Молодая женщина замолчала. Что означали ее слова? Желала ли она помочь
Мэту или желала направить столь мощный поток Силы? Эгвейн и в самой себе
ощущала подобные стремления, они будоражили ее, точно песня, подгоняющая
девушку к танцу.
- Мы обязаны им доверять, - сдержанным шепотом промолвила Найнив. - Иным
способом спасти Мэта невозможно.
Внезапно Мат прокричал во весь голос:
- Муаддрин тиа дар алленде. кабадрин родим! - Изогнувшись дугой и воюя с
некоей неведомой напастью, не размыкая сжатых век, Мэт гремящим голосом
выбрасывал вверх отчетливо: - Лос Валдар Кьюбияри! Лос! Карай ан Калдазар!
Ал Калдазар!
Эгвейн свела брови. В годы своего обучения она узнала достаточно из
Древнего Наречия, хоть сейчас поняла всего несколько слов. Карай ан
Калдазар! Ал Калдазар! То есть - "За честь Красного Орла! За Красного Орла!"
Древние боевые кличи Манетерен, страны, исчезнувшей в пламени Троллоковых
Войн. Той страны, что была некогда там, где ныне Двуречье. Вот и все, что
она знала; но на миг ей показалось, будто и остальное ей понятно: словно
смысл сих слов только-только ускользнул, ей нужно лишь повернуть голову, и
все сразу станет понятным.
С неистовым треском лопающейся крепкой кожи кинжал в золотых ножнах
сорвался с пояса Мэта, поднялся и повис в футе над борющимся телом юноши.
Рубин сиял, разбрасывая вокруг себя рубиновые пурпурные искры, словно желал
преградить Мэту путь к Исцелению.
Глаза Мэта открылись, он посмотрел на стоявших вокруг него женщин.
- Миа айенде, Айз Седай! Кабаллейн мизайн йе! Инде муагде. Айз Седай
мизайн йе! Миа айенде! - Из груди его вырвался стон ярости, он все нарастал
и нарастал до тех пор, пока Эгвейн не удивилась: как же у Мэта сохранилось
столь мощное дыхание, несущее этот рев?
Анайя поспешно наклонилась, взяла стоявший под столом металлический ящик
темного цвета и с трудом, будто его тяжесть оттягивала ей руки, установила
его на столе. Когда она разместила ящик рядом с Мэтом и открыла крышку, то
взорам предстало узкое пространство, стиснутое меж его стенками толщиной
дюйма в два. И вновь наклонилась Анайя, достав щипцы, похожие на те, какие
домовитая хозяйка могла бы использовать в кухонном и кулинарном искусстве, и
схватила их зубцами плавающий в воздухе кинжал столь осторожно и аккуратно,
будто управлялась с ядовитой змеей.
Крик Мэта перерос в неистово бешеный вой. Ярко горел рубин, рассыпая
вокруг искры кровавого света.
Айз Седай сунула кинжал в ящик и захлопнула над ним крышку, одновременно
с металлическим щелчком испустив громкий вздох.
- Ну и отвратительная штуковина! - заметила Анайя.
В миг, когда был упрятан в ящик кинжал, вой Мэта оборвался, и юноша без
сил пал на стол, точно мускулы его и кости обратились в текучую воду. Через
секунду свечение, окружавшее всех Айз Седай и стол между ними, исчезло с
легким мерцанием.
- Все! - хрипло выдохнула Амерлин. - Кончено! Хорошо видно было, как
осунулись лица некоторых Айз Седай, как над бровями их выступил пот. Анайя
вытащила из рукава простенький носовой платочек из льна и попросту утерла им
свое лицо. Холодноглазая Белая, стараясь, чтобы никто не видел этого,
