точно не имеющие никакой ответственности дети, и не возвращались долгие
месяцы. И вот вы явились к нам с таким видом, точно ничего не произошло и
будто завтра же с утра вы имеете полное право продолжить прерванное вами
обучение! - Шириам вздохнула так глубоко, как будто иначе она взорвалась бы
от захлестнувшего ее гнева. - Фаолайн!
Три сопровождающие Шириам женщины разом отпрянули в разные стороны, точно
застали их за подслушиванием чьих-то тайных разговоров, но тотчас же одна из
них, кудрявая и смуглая, сделала шаг вперед. Все трое были молоды, но
возрастом своим превосходили Найнив. Собственно говоря, скорое Принятие
Найнив было явлением, выходящим за всякие обычные рамки. Ради того, чтобы
заработать кольцо Великого Змея, послушницам приходилось трудиться несколько
лет, да потом еще долгие годы питаться надеждой, если они мечтали
возвыситься до титула признанной Айз Седай.
- Проводи их до самых комнат, - приказала Шириам темноволосой Принятой, -
и держи их там в строгости. Все, на что они имеют право, - хлеб, бульон,
вода, - до тех пор, пока Престол Амерлин не распорядится по-иному. Но если
хотя бы одна из них осмелится заговорить, хоть единственное словечко
вымолвит, ты обязана отвести ее на кухню и приказать ей чистить котлы.
Шириам отвернулась и пошла прочь, при этом даже спина ее выражала
неистовый гнев. Фаолайн оглядела Эгвейн и ее подруг многообещающим взором,
особенно пристально она воззрилась на Найнив, которая ни в коей мере не
желала сбросить свою маску недовольства. Круглое лицо Фаолайн не выражало
никакой любви к тем, кто нарушил правила столь неподобающим образом, но еще
меньше ей нравились такие, как Найнив, - дичок, удостоившаяся кольца, даже
не пробыв почти послушницей, дичок, направлявшая Силу еще до того, как
ступила в пределы Тар Валона. Когда ей стало совершенно очевидно, что Найнив
держит свою ярость в узде, и крепко, Фаолайн пожала плечами и молвила:
- Когда Амерлин пришлет за вами, то вас, скорей всего, усмирят!
- Прекрати, Фаолайн! - обратилась к ней вторая из посвященных. Из трех
женщин она была самой старшей, у нее была стройная шея и бронзовая кожа, а
походка чрезвычайно грациозная. - Я провожу тебя, - сказала она Найнив. -
Меня зовут Теодрин, и я тоже дичок, как ты. По приказу Шириам Седай я буду
тебя охранять, но изводить не стану. Пойдем!
Найнив обменялась обеспокоенными взглядами с Эгвейн и Илэйн, затем
вздохнула и позволила Теодрин себя увести.
- Дички! - прошипела Фаолайн. Слово это в ее устах прозвучало как
ругательство. Она перевела свой взгляд на Эгвейн.
Третья из посвященных, хорошенькая молодая женщина со щечками, точно
спелые яблочки, взяла на себя попечение об Илэйн. Уголки ее губ постоянно
оставались приподняты, точно она не могла ни секунды прожить не улыбаясь, но
строгий взгляд, коим она смерила Илэйн, говорил о том, что сейчас ей не до
улыбочек.
Эгвейн спокойно возвратила Фаолайн принятый от нее огненный взор.
Молчаливому презрению она научилась в пути у Илэйн, и Эгвейн надеялась, что
это средство поможет ей обороняться против всех высокомерных дам. Красная
Айя, подумала Эгвейн. Она несомненно изберет Красную. Однако ей трудно было
позабыть о собственных проблемах. Как они собираются поступить с нами, о
Свет? Под словом "они" Эгвейн имела в виду всех Айз Седай, а также Башню, но
не этих женщин.
- Ну, пошевеливайтесь! - сердито проворчала Фаолайн. - Достаточно
сомнительное удовольствие - стоять при вас на страже, я не собираюсь
караулить вас тут весь день! Пошли!
Глубоко вздохнув, Эгвейн сжала Илэйн руку и последовала за Фаолайн.
Помоги им Исцелить Мэта, о Свет!
Глава 12
ПРЕСТОЛ АМЕРЛИН
Суан Санчей расхаживала по своему большому кабинету, чтобы взглядом
небесных глаз, заставляющим трепетать перед ней правителей далеких земель,
вновь осмотреть резной ларчик ночного дерева, стоявший на длинном столе
посреди комнаты. Она не теряла надежды, что не придется ей пускать в дело ни
один из покоившихся в ящичке документов, написанных идеальным почерком
писаря. Бумаги сии были подготовлены ее собственной рукой и скреплены
печатями в полной тайне от всех на случай целой дюжины непредвиденных
обстоятельств. Ввиду секретности спрятанные указания Суан Санчей заслонила
от чужих глаз зароком: если какая-либо иная человеческая рука, кроме ее
собственной руки, откроет резную крышку, документы мгновенно сгорят дотла,
да и сам ящик, вероятней всего, вспыхнет.
- Да и как следует обожжет вороватую птицу-рыболова, кем бы она ни
оказалась, и надеюсь, сего урока она никогда не забудет, - прошептала
строгая дама. В сотый раз с той поры, когда ей сообщили о возвращении Верин
в Башню, Суан Санчей заново, вновь по-иному окутала свои плечи шалью, не
замечая собственного беспокойства. Концы широкой, в семь полос цветов всех
Айя шали доставали до талии властительницы. Престол Амерлин была из всех Айя
и не из одной, независимо от того, к какой Айя она принадлежала прежде.
Поскольку властительницы, носившие на своих плечах шаль, на протяжении
многих поколений размещали свой кабинет в этой комнате, стены помещения были
щедро украшены изысканными орнаментами. Приподнятый над пологом очаг и
вместительный камин, сейчас холодный, были выточены из золотистого мрамора,
привезенного из Кандора и удостоенного тончайшей резьбы, а ромбоидальные
плиты пола - отполированный до зеркального блеска краснокамень из Гор
Тумана. Еще не успел родиться славный Артур Ястребиное Крыло, когда из
дальних земель за пределами Айильской Пустыни посланцы Морского Народа
привезли в здешние места панели, выпиленные из невиданного дерева, светлого,
исчерченного внутри полосами, обладающего твердостью самых прочных металлов.
Из него и соорудили плотники стены нарядной комнаты, а резчики пустили по
древесине тщательно выточенные картины: резвящихся волшебных зверей и
небывалых птиц самых невероятных оперений. Открытые навстречу весенним
зеленым запахам высокие арочные окна кабинета выходили на балкон,
расположенный над маленьким укромным садиком Суан Санчей, где слишком редко
ей удавалось уединяться.
Но все великолепие находилось в резком контрасте с мебельным гарнитуром,
выбранным для кабинета властительницей. Гарнитур состоял из единственного
стола и приставленного к нему стула, весьма массивного и так же, как стол,
абсолютно свободного от резных украшений, отполированного временем и
натертого пчелиным воском, вместе со своим братцем-стульчиком, тоже стоявшим
в комнате. Брат первого стула, согласно со своим братцем, был установлен
рядом со столом, однако уже с противоположной стороны стола, с тем чтобы
можно было его выдвинуть и усадить посетителя-пришельца. Перед столом лежал
маленький тайренский ковер, с простым рисунком из голубых, золотистых и
коричневых треугольников, догоняющих друг друга. Над очагом висела
единственная на все просторное помещение картина: крохотные рыбацкие
суденышки, заблудшие в тростники. У стены возвышались полдюжины пюпитров, на
коих возлежали раскрытые книги. Более в кабинете никакого убранства не
имелось. Даже лампы были бы уместнее в доме фермера.
Суан Санчей родилась в Тире, в семье бедняка, и в те годы, когда она и не
мечтала попасть в Тар Валон, она работала на рыбачьей лодке своего отца,
совершенно такой же, как бедные кораблики, изображенные на картине, и
пытавшей судьбу в речной дельте, именуемой Пальцами Дракона. Но даже
последние десять лет ее жизни - с того дня, как ее возвели на Трон Амерлин,
- не привили ей любви к удобствам и роскоши. Ее спальня по-прежнему
оставалась бедной с виду.
Десять лет я ношу этот палантин, подумала Суан Санчей. И почти двадцать
годков миновало с того дня, когда я отважилась пуститься в плавание по этим
неведомым грозным водам. И если сейчас я уйду в сторону, я пожалею о том,
что не осталась тянуть сети.
Некий шорох заставил женщину вздрогнуть. В комнату проскользнула еще одна
Айз Седай, дама с медной кожей и коротко стриженными темными волосами. Суан
Санчей мгновенно овладела собой, громко сказала лишь те слова, которых от
нее ожидали:
- Да, Лиане?
Хранительница Летописей поклонилась, да так низко, точно поклон ее
наблюдали еще какие-то посторонние свидетели. Эта высокорослая Айз Седай,
столь же внушительная видом, как мужчина-воин, в Белой Башне была по власти
и полномочиям второй, уступая лишь одной Амерлин. И хотя Суан знала ее еще в
те годы, когда обе девушки начинали свой ученический путь, настойчивая
рьяность Лиане в стремлении поддержать престиж Престола Амерлин иногда
настолько ее задевала, что порой Суан хотелось взорваться криком возмущения.
- Мать, к нам прибыла Верин, она просит разрешить ей явиться к вам для
разговора. Я уже ответила ей, что сейчас вы заняты, но она настаивает...
- Я не столь увлечена делом, чтобы не принять Верин, - проговорила Суан.
Слова слетели с уст ее слишком поспешно, она это знала, но беспокоиться не
спешила. - Так что скажи ей: пусть войдет. А тебя, Лиане, я не имею
намерения задерживать. Разговаривать с ней я буду наедине.
Брови Хранительницы дрогнули, то был единственный признак ее удивления.
Ни с кем из ее гостей, даже с королевой, Амерлин почти никогда не имела
бесед, тайных для Хранительницы Летописей. Ну что ж, Амерлин всегда остается
Амерлин! Перед тем как исчезнуть из кабинета, Лиане поклонилась своей
подруге, а через несколько мгновений ее место в комнате уже заняла Верин,
опустившаяся на колени, чтобы поцеловать кольцо Великого Змея на пальце
Суан. Под мышкой у Коричневой сестры уютно устроился кожаный мешок
порядочных размеров. - Спасибо вам за то, что вы разрешили мне вас увидеть,
мать, - промолвила Верин, встав на ноги. - Я привезла из Фалме новости,
срочно требующие вашего внимания. А кроме них, еще кое-что. Не знаю даже, с
какого дела начать.
- Начинай, с чего начнется, - сказала Суан, улыбаясь ей. - Мои комнаты
обороняются надежной охраной, поэтому детская шалость подслушивания ни у
кого не получится. - Брови Верин подпрыгнули от изумления, и Амерлин
добавила: - С тех пор как ты от нас уехала, многое здесь стало по-другому.
Итак, я слушаю!
- Тогда я начну с самого главного: Ранд ал'Тор провозгласил себя Драконом
Возрожденным!
- Я надеялась, что это он, - едва слышно прошептала Суан, ощущая, как
сладко растворяется напряженность, давившая ей на сердце много дней и ночей.
- Многие женщины докладывали мне о происходящем, но они могли рассказать
только то, о чем повествовали сплетни, целыми дюжинами привозимые на каждом
торговом судне и в купеческом фургоне, поэтому я ни в чем не могла быть
уверенной. - Она с трудом вобрала в грудь воздух. - И все-таки я, пожалуй,
могу назвать день, когда все это началось. Известно ли тебе, что два
Лжедракона более не тревожат мир?
- Ничего не слышала об этом, матушка! Какие великолепные новости!
- Да, Мазрим Таим находится в руках наших сестер в Салдэйе, а тот,
второй, в Хаддонском Сумрачье, да сжалится Свет над его душой, был схвачен
тайренцами и на месте казнен. Видимо, имя его даже известно никому не было.
Оба были захвачены в один день и, говорят, при одних и тех же
обстоятельствах. Каждый из них командовал войсками, вокруг кипела битва, и
оба Лжедракона были уже близки к победе, когда в небе вдруг воспламенилось
сияние, и на мгновение явилось видение. Есть не менее дюжины вариантов его
обличья, но каким бы видение ни появилось, результат его сошествия был един
