след?
- Они переправились, милорд. - Хурин с тревогой глядел на дальний
берег. - Они переправились. Но вот что они делали на той стороне... - Он
пожал плечами.
Ингтар кивнул:
- Уно, мне нужно, чтобы паром перегнали на эту сторону реки. И мне
нужно, чтобы тот берег разведали до того, как мы переправимся. Если
засады нет. здесь, еще не значит, что ее не будет там - когда нас
разделит река. За один раз на этом пароме весь отряд не переправить.
Займись этим.
Уно кивнул, и через пару мгновений Раган и Масима уже помогали друг
другу снимать доспехи. Раздевшись до набедренных повязок и заткнув за
пояс за спиной кинжалы, они потрусили к реке на кривых ногах
кавалеристов, вошли в воду и заскользили вдоль толстого паромного
каната, перехватывая его руками. Трос в середине провис, погрузившись в
реку на половину человеческого роста, а течение было сильным, грозя
унести шайнарцев, сбить с ног, но вскоре - куда скорее, чем ожидал Ранд,
- они перелезли через дощатый борт парома. Вытащив кинжалы, Раган и
Масима скрылись между деревьев. Чуть ли не через вечность двое солдат
вновь появились на берегу и принялись медленно тянуть паром через реку.
Баржа уткнулась в берег ниже деревни, Масима стал привязывать ее к
причальным столбам, а Раган трусцой побежал к Ингтару. Лицо солдата было
бледным, на щеке четко выделялся шрам от стрелы, и заговорил он голосом,
который выдавал потрясение:
- Тот берег... На том берегу нет засады, милорд, но... - Он низко
поклонился, мокрый и дрожащий от холодной воды и ветра. - Милорд, вы
должны увидеть сами. Большой каменный дуб, в пятидесяти шагах к югу от
пристани. Я не могу описать словами. Вы должны увидеть все сами.
Ингтар нахмурился, перевел взгляд с Рагана на дальний берег. Наконец
сказал:
- Хорошо сделано, Раган. Оба молодцы. - Голос его оживился. - Уно,
найди в этих домах чем обтереть людей. И проверь, не осталось ли у кого
воды для чая. Если сможешь, дай им чего-нибудь горячего. Потом переправь
вторую группу и вьючных животных. - Ингтар повернулся к Ранду: - Ну,
готов посмотреть на южный берег Эринин? - Не дожидаясь ответа, он
поскакал к парому вместе с Хурином и половиной своих конников. Ранд
помедлил лишь мгновение и последовал за ними. За Рандом поскакал Лойал.
К удивлению Ранда, вниз по склону впереди него скакал посуровевший
Перрин. Несколько воинов, перекинувшись грубыми шуточками, спешились,
взялись за канат и приготовились его тянуть.
Мэт чего-то ждал и в последнюю минуту, когда один из шайнарцев уже
отвязывал паром, ударил ногами свою лошадь и въехал на баржу, где и так
было весьма тесно.
- Рано или поздно я же тоже там буду, верно? - заметил он, переводя
дыхание и не обращаясь ни к кому конкретно. - Я должен его найти.
Ранд покачал головой. Мэт выглядел здоровым и цветущим, как обычно,
отчего Ранд чуть не забыл, почему он отправился в этот поход вместе с
друзьями. Чтобы найти кинжал. Пусть Ингтар ищет Рог. Мне же нужен кинжал
для Мэта.
- Мы найдем его, Мэт.
Мэт окинул насмешливо-ехидным взглядом красивую красную куртку Ранда,
нахмурился и отвернулся. Ранд вздохнул.
- Все будет хорошо. Ранд, - тихо сказал Лойал. - Как-нибудь, но
будет.
Течение, ударив в борт, подхватило отчаливший от берега паром;
противно заскрипел канат. Какими необычными паромщиками ни выглядели
солдаты, шагавшие по палубе в шлемах и доспехах, с мечами, торчащими за
спинами, но паром они вывели в реку вполне сносно.
- Вот совсем так мы уехали из дома, - вдруг заговорил Перрин. - В
Таренском Перевозе. Сапоги паромщиков топают по настилу, вода журчит
вокруг парома. Совсем как тогда. На этот раз все будет гораздо хуже.
- Как может быть хуже? - спросил Ранд. Перрин не ответил. Он
рассматривал дальний берег, и его золотистые глаза почти сверкали, но
совсем не нетерпением.
Спустя минуту спросил Мэт:
- Как может быть хуже?
- Будет. Я чую это, - вот и все, что сказал Перрин. Хурин
взволнованно поглядел на него, но тогда Хурин, получается, на все с тех
пор, как отряд покинул Фал Дара, смотрит нервно.
Паром глухо ударился о южный берег, крепкие доски проскребли по
твердой глине, над головой нависли ветви деревьев. Шайнарцы, кто тянул
за веревку, сели на лошадей, кроме тех двоих, которым Ингтар приказал
перегнать паром и забрать остальных. Все двинулись за Ингтаром на берег.
- Пятьдесят шагов к большому каменному дубу, - сказал Ингтар, когда они
скакали между деревьев. Говорил он как-то сухо и отстранение. Если Раган
ничего не сумел сказать об увиденном... Солдаты проверили мечи в
заспинных ножнах и покрепче взяли пики.
Сначала Ранд принял подвешенные за руки фигуры за пугала, болтающиеся
на толстых серых сучьях каменного дуба. За темно-красные пугала. Затем
он узнал знакомые лица. Чангу и второй, тот, кто был вместе с ним в
карауле. Нидао. Выпученные глаза, зубы в оскале боли. После того как это
было начато, они жили еще долго.
Перрин издал горловой звук, похожий на рычание.
- Хуже я не встречал, милорд, - слабым голосом произнес Хурин. - Хуже
я не нюхал никогда, не считая подземной тюрьмы в Фал Дара той ночью.
Ранд отчаянно искал пустоту. Попутно, казалось, вошло пламя,
тошнотворный свет неровно бился в ритм с его судорожными сглатываниями,
но он упорно пытался и старался, пока не окружил себя щитом из ничто. Но
позывы к рвоте пульсировали в пустоте вместе с ним. Не снаружи на этот
раз, а внутри. Чего же удивляться, если видишь такое? Эта мысль, легко
касаясь, пронеслась по этой пустоте, словно капля воды по горячей
сковородке. Что с ними случилось?
- Заживо содрали кожу, - услышал Ранд, как сказал кто-то за его
спиной, и еще звуки - кого-то рвало. Он решил, что это Мэт, но все
отстояло так далеко от него, плавающего в пустоте. Однако то
отвратительное мерцание тоже было там, внутри. Он подумал, что его тоже
вот-вот стошнит.
- Снимите их, - резко приказал Ингтар. Помедлив, добавил: -
Похороните. Мы не можем быть уверены, что они были Друзьями Темного. Они
могли быть пленниками. Могло так быть. Пусть они все-таки узнают
последнее объятие матери.
Несколько солдат, осматриваясь, выехали вперед с ножами в руках; даже
для закаленных в битвах шайнарцев задача была, не из простых - срезать
ободранные тела тех, кого они знали.
- Как ты, Ранд? - сказал Ингтар. - К такому я тоже не привык.
- Я... со мной все в порядке, Ингтар. - Ранд позволил пустоте
исчезнуть. Без нее тошнота немного отступила; в желудке все было
скручено по-прежнему, но все равно полегчало. Ингтар кивнул и повернул
лошадь, наблюдая за действиями своих солдат.
Похороны были просты. Две вырытые в земле ямы, туда уложили тела, а
остальные шайнарцы наблюдали молча.
Могильщики с серьезными лицами начали без лишних слов и суеты
забрасывать могилы землей.
Ранд был потрясен, но Лойал тихо объяснил:
- Шайнарцы верят, что все мы пришли из земли и в землю должны
вернуться. Они никогда не кладут мертвых в гробы и не заворачивают в
саваны, а тела их никогда не одевают. Земля должна обнять тело.
Последнее объятие матери, так они называют это. И никогда не говорят
других слов, кроме как: "Да осияет тебя Свет, и да защитит тебя
Создатель. Последнее объятие матери принимает тебя". - Лойал вздохнул и
покачал громадной головой. - Вряд ли, по-моему, кто-нибудь произнесет
эти слова сейчас. Что бы ни говорил Ингтар, нет больших сомнений, Ранд,
это Чангу и Нидао убили караульных у Собачьих Ворот и впустили в
цитадель Друзей Темного. Во всем происшедшем виноваты они.
- Тогда кто выпустил стрелу в... в Амерлин? - Ранд сглотнул. Кто
стрелял в меня?
Лойал ничего не ответил.
Когда последние комья земли сгребли на могилы, появился Уно вместе со
второй половиной отряда и вьючными лошадьми. Кто-то рассказал им о
страшной находке, и одноглазый сплюнул:
- Козлом целованные троллоки, бывает, вытворяют такое в Запустении.
Когда им хочется поколебать твою решимость, заставить задрожать твои
проклятые нервы или таким растреклятым образом предупредить, чтоб ты
перестал за ними гнаться. Но здесь у них не выйдет, чтоб мне сгореть.
Перед тем как отряд поскакал дальше, Ингтар остановил свою лошадь у
неотмеченных могил, двух земляных холмиков, которые выглядели слишком
маленькими, чтобы под ними лежали тела людей. Через мгновение он сказал:
- Да осияет вас Свет, и да защитит вас Создатель. Последнее объятие
матери принимает вас. - Он поднял голову и обвел взглядом своих солдат.
Их лица не выражали ничего, как и лицо самого Ингтара. - Они спасли
Лорда Агельмара у Тарвинова Ущелья, - сказал он. Несколько конников
кивнули. Ингтар повернул свою лошадь. - Куда, Хурин?
- На юг, милорд.
- Бери след! Охота - вперед!
Вскоре лес уступил место равнине с пологими холмами, которую изредка
пересекала неглубокая речушка, пробившая себе русло - овраг с высокими
берегами. Изредка встречались небольшой бугор возвышенности или
приземистый холм, что едва заслуживал такое название. Для скачки самое
то, лошадям тут приволье. Ингтар немедленно воспользовался преимуществом
такой местности и задал равномерный, сберегающий силы лошадей, но и
непрестанный шаг. Земля так и летела под копыта лошадей. Иногда Ранд
замечал вдалеке то, что могло быть домом на ферме, а один раз ему
показалось, будто он разглядел деревню: в нескольких милях дымки над
трубами, и что-то белое сверкнуло на солнце, но местность вокруг не
несла на себе ни единого следа человека - длинные полосы травы,
испещренные кустами и редкими деревьями, тут и там небольшие перелески,
самый большой - в сотню шагов в поперечнике.
Ингтар выслал разведку - впереди скакали два солдата, появлявшиеся на
виду только когда они оказывались на гребне случайной возвышенности. У
Ингтара на шее висел серебряный свисток, которым он мог отозвать
разведчиков, если Хурин скажет, что след свернул в сторону, но такого не
случалось. След вел на юг. Все время на юг. - В таком темпе через
три-четыре дня мы достигнем Талидарского поля, - заметил на скаку
Ингтар. - Величайшая из всех побед Артура Ястребиное Крыло. Тогда против
него Полулюди вывели из Запустения троллоков. Шесть дней и ночей длилась
битва, а когда она кончилась, троллоки бежали в Запустение и никогда
более не осмеливались бросить вызов Артуру Ястребиное Крыло. В память о
своей победе он воздвиг там памятник, стелу в сотню спанов высотой. Он
не позволил выбить на нем свое имя, а лишь имена всех до единого
погибших воинов, и на верхушке приказал установить золотое солнце -
символ того, что здесь Свет восторжествовал над Тенью.
- Я бы посмотрел на него, - сказал Лойал. - Никогда раньше не слышал
об этом монументе.
Ингтар помолчал с минуту, а когда заговорил, голос его был тихим:
- Его там больше нет. Строитель. Когда Ястребиное Крыло умер, те, кто
воевал, стремясь заполучить его империю, не смирились с памятником в
честь его победы, пусть даже на нем не было его имени. Не осталось
ничего, кроме кургана, на котором стоял монумент. Курган, по крайней
мере, мы увидим, дня через три-четыре.
Тон Ингтара не располагал к дальнейшему разговору. Солнце висело
золотым диском над головами, когда отряд миновал какое-то строение,
квадратное, сложенное из оштукатуренного кирпича, менее чем в миле от
идущего на юг следа. Оно не было высоким, устояло два этажа, но здание
обросло толстой шкурой земли. Вокруг него висела атмосфера давней
