замка, освещенные солнечными лучами, представляли собой раскаленные
зеркала, испепеляющие всякого, кто осмелится к ним приблизиться. Принцесса
в этот час находилась в роще, она отдыхала на берегу ручья, положив одну
руку под голову, а другой, казалось, вытирала слезы; подняв глаза к небу,
чтобы молить о помощи, она увидела, как ее король пронесся по небу с Феей
пустыни, и, поскольку та, чтобы казаться красивой молодому монарху,
прибегла к волшебству, в котором была так искусна, она и в самом деле
показалась принцессе прекраснейшей из женщин.
"Как, - вскричала принцесса, - мало того что я томлюсь в этом
неприступном замке, куда меня перенес безобразный Желтый Карлик, неужто, к
довершению моих горестей, меня еще будет преследовать демон ревности?
Неужто необыкновенный случай оповестил меня о неверности Короля золотых
россыпей? Потеряв меня из виду, король счел, что свободен от клятв, какие
мне дал. Но кто же эта грозная соперница, чья роковая красота превосходит
мою?"
Так говорила принцесса, а тем временем влюбленный король мучительно
страдал оттого, что вихрем уносится прочь от предмета своей страсти. Если
бы он не знал, сколь велика власть феи, он убил бы ее или попытался
избавиться от нее другим способом, какой подсказали бы ему его любовь и
доблесть. Но как одолеть столь могущественную особу? Только время и
хитрость могли помочь ему вырваться из ее рук. Фея заметила Красавицу и по
глазам короля пыталась угадать, какое впечатление оставила в его сердце
эта встреча.
"Никто лучше меня не сможет ответить вам на вопрос, на который вы
ищете ответа, - сказал ей король. - Меня немного взволновала неожиданная
встреча с несчастной принцессой, которую я любил, прежде чем полюбить вас,
но вы настолько вытеснили ее из моего сердца, что я предпочел бы умереть,
чем вам изменить".
"Ах, принц, - сказала фея, - неужто я могу льстить себя надеждой, что
внушила вам такие пылкие чувства?"
"Время докажет вам это, сударыня, - отвечал он. - Но если вы хотите,
чтобы я поверил, что вы хоть немного меня любите, пожалуйста, придите на
помощь Красавице".
"Понимаете ли вы, о чем меня просите? - спросила фея, хмуря брови и
гневно глядя на короля. - Вы хотите, чтобы я употребила свое искусство
против лучшего друга, Желтого Карлика, и освободила из его рук гордую
принцессу, в которой вижу только свою соперницу?"
Король вздохнул и ничего не ответил. Что он мог ответить такой
принципиальной особе?
Они оказались над широким лугом, усеянным всевозможными цветами;
окружала луг глубокая река, под густыми деревьями тихо струились
бесчисленные родники, даровавшие вечную прохладу; вдали возвышался
великолепный замок со стенами из прозрачных изумрудов. Едва только лебеди,
впряженные в карету феи, опустились под портиком, пол которого был выложен
алмазами, а своды сделаны из рубинов, откуда ни возьмись, появилась тысяча
красавиц, которые встретили фею радостными возгласами. Они пели:
Когда приходит страсть,
Чтоб сердце взять в неволю,
С ней борются сверх сил, пытаясь устоять;
С того ей славы только боле,
И первый побежден привыкший побеждать.
Фея пустыни была в восторге, что прославляют ее любовь; она отвела
короля в такие роскошные покои, какие не упомнит вся история фей, и на
несколько минут оставила его там одного, чтобы он не чувствовал себя
пленником. Король, конечно, заподозрил, что фея вовсе не удалилась, а
наблюдает за ним из какого-нибудь тайника, вот почему он подошел к
большому зеркалу и, обращаясь к нему, сказал:
"Верный мой советчик, укажи, что я должен делать, чтобы угодить
прелестной Фее пустыни, ведь я неотступно думаю о том, как ей
понравиться".
С этими словами король причесался, напудрился, украсил себя мушкой и,
увидев на столе костюм его собственный, поспешно в него облачился. Тут в
комнату вошла фея, до того обрадованная, что даже не смогла этого скрыть.
"Я ценю ваши старания мне понравиться, монсеньер, - сказала она. - Но
вы сумели одержать победу даже тогда, когда к ней не стремились. Судите же
сами, трудно ли вам будет ее упрочить, если у вас появится такое желание".
Король, у которого были причины расточать любезности старой фее, не
поскупился на них и мало-помалу вырвал у нее позволение свободно
прогуливаться по берегу моря. Море, заколдованное феей, было таким бурным
и грозным, что ни один мореход не отважился бы пуститься по нему в
плаванье, поэтому фея могла без боязни оказать эту милость своему
пленнику; но все же король утешался тем, что может наедине предаваться
своим мечтам и ему не мешает его злобная тюремщица.
Он долго бродил по берегу моря, а потом наклонился и тростью начертал
на песке такие стихи:
Теперь я волен наконец
В рыданьях дать исход моей душевной муке.
Увы! Зачем со мной в разлуке
Чарующей красы желанный образец?
О море, что легко преградой предо мною,
Бушующее, грозовое,
Чьи волны буре в лад
Вздымаются в зенит и рушатся во ад,
Мне тоже, море, нет покоя,
Тебя напрасно ищет взгляд,
Красавица! О злая доля!
Ее отняли у меня!
О небо грозное, доколе
Мне смерти ждать, судьбу кляня!
Вы, божества пучины, Возможно ль,
Что любви вам пламень не знаком?
Покиньте влажные глубины,
Придите мне помочь в отчаянье моем!
И вдруг король услышал голос, привлекший его внимание, несмотря на
то, что он был занят стихами. Король увидел, что волны стали круче, и,
оглянувшись во все стороны, заметил женщину необыкновенной красоты: тело
ее было окутано только ее волосами, колеблемые ветерком, они колыхались на
волнах. В одной руке женщина держала зеркало, в другой гребень. Тело ее
заканчивалось рыбьим хвостом. Король очень удивился этой необыкновенной
встрече, а женщина, подплыв к нему так близко, чтобы он мог ее услышать,
сказала:
"Мне известны печаль и скорбь, в какие вас повергла разлука с вашей
принцессой, и какой нелепой страстью воспылала к вам Фея пустыни; если
хотите, я вызволю вас из рокового плена, где вам суждено томиться, быть
может, еще тридцать с лишним лет".
Король не знал, что и ответить на такое предложение, и не потому, что
не мечтал вырваться из своей тюрьмы, - он просто боялся, вдруг это Фея
пустыни, желая его обмануть, приняла облик морской девы. Видя его
колебания, сирена, угадавшая его мысли, сказала:
"Не думайте, что я заманиваю вас в ловушку. У меня слишком
благородное сердце, чтобы я стала помогать вашим врагам. Фея пустыни и
Желтый Карлик разгневали меня своими злодеяниями. Я каждый день вижу вашу
несчастную принцессу, ее красота и добродетели равно внушают мне жалость.
Еще раз повторяю вам, если вы мне не верите, я вас спасу".
"Я верю вам настолько, - вскричал король, - что исполню все, что вы
мне прикажете. Но раз вы видели мою принцессу, расскажите мне, что с ней".
"Не будем терять время на разговоры, - сказала сирена. - Идемте, я
доставлю вас в замок из стали, а на этом берегу оставлю фигуру, настолько
похожую на вас, что Фея пустыни не заподозрит обмана".
Тут она срезала несколько тростинок, связала их в один большой пучок
и, три раза дунув на них, сказала: "Друзья мои, тростинки, приказываю вам
лежать на песке, покуда вас не заберет отсюда Фея пустыни". И пучок
тростинок покрылся кожей и стал так похож на Короля золотых россыпей, что
король диву дался, впервые увидев такое чудо. На тростинках была одежда
точь-в-точь такая, как у короля, и этот лже-король был бледен и растерзан,
как утопленник. Добрая сирена тем временем усадила настоящего короля на
свой длинный рыбий хвост, и оба, в равной мере довольные, поплыли в
открытое море.
"А теперь я хочу, - сказала королю сирена, - рассказать вам, что
злобный Желтый Карлик, похитив Красавицу, бросил ее позади себя на спину
своего ужасного кота, невзирая на рану, которую ей нанесла Фея пустыни.
Принцесса потеряла так много крови и была так напугана всем случившимся,
что лишилась чувств и не пришла в себя, пока они были в пути. Но Желтый
Карлик и не подумал сделать остановку, чтобы привести ее в чувство, пока
не оказался в своем грозном замке из стали. Там его встретили
прекраснейшие девушки, которых он похитил из разных стран. Все они
наперебой старались угодить ему, прислуживая принцессе; ее уложили в
постель, на шитые золотом простыни, под полог, украшенный жемчугами
величиной с орех".
"Ах! - воскликнул Король золотых россыпей, перебив сирену. - Карлик
на ней женился, я умираю, я погиб".
"Нет, - сказала королю сирена, - успокойтесь, государь, твердость
Красавицы оградила ее от посягательств ужасного Карлика".
"Кончайте же свой рассказ", - попросил сирену король.
"Что еще я могу вам сказать? - продолжала сирена. - Когда вы
пронеслись мимо, принцесса была в лесу, она увидела вас с Феей пустыни, та
настолько изменила свою внешность, что принцесса вообразила, будто фея
превосходит ее красотой. Отчаяние ее нельзя описать: она думает, что вы
любите фею".
"Милостивые боги! Она думает, что я люблю фею! - вскричал король. -
Какое роковое заблуждение! Что же мне делать, чтобы ее разуверить?"
"Вопросите свое сердце, - с ласковой улыбкой отвечала сирена. - Тот,
кто сильно любит, не нуждается в советах".
Не успела она вымолвить эти слова, как они пристали к замку из стали:
только со стороны моря Желтый Карлик не возвел вокруг замка грозных стен,
которые испепеляли все живое.
"Мне известно, - сказала сирена королю, - что Красавица сидит сейчас
у того самого источника, где вы видели ее на своем пути. Но чтобы к ней
проникнуть, вам придется сразиться со множеством врагов. Вот вам шпага - с
этой шпагой вы можете дерзнуть на любой подвиг и смело смотреть в лицо
опасности - только не роняйте ее из рук. Прощайте, я укроюсь под этой вот
скалой. Если я понадоблюсь вам, чтобы увезти вас отсюда с вашей милой
принцессой, я тотчас явлюсь: ее мать-королева - мой лучший друг, для того,
чтобы ей услужить, я и явилась за вами".
С этими словами сирена протянула королю шпагу, сделанную из цельного
алмаза, блеск солнечных лучей мерк перед ее блеском, король понял, как
пригодится ему этот подарок, и, не в силах найти слова, могущие выразить
его благодарность, попросил сирену, чтобы она сама вообразила, какими
чувствами отзывается благородное сердце на подобное великодушие.
Но пора сказать несколько слов о Фее пустыни. Видя, что ее любезный
возлюбленный долго не возвращается, она сама поспешила к нему; она явилась
на берег с сотней девушек, составлявших ее свиту, и все они несли королю
богатые подарки. У одних были большие корзины, полные алмазов, у других в
руках - золотые вазы искусной работы, а у некоторых - амбра, кораллы или
жемчуга; были и такие, что несли на голове свитки тканей неописуемой
красоты, а иные - фрукты, цветы и даже птиц. Но что сделалось с феей,
которая замыкала это многолюдное и изысканное шествие, когда она увидела
пучок тростника, как две капли воды похожий на Короля золотых россыпей.
Пораженная ужасом и горем, она испустила такой страшный крик, что
содрогнулись небеса, сотряслись горы и эхо донеслось до самой преисподней.
