валькирия. - Скажи лучше, что сталось с моими клятвами! Я обещала богам
выйти замуж за самого храброго человека в мире, а он женился на другой.
Затем я поклялась стать женой того, кто проберется ко мне в замок сквозь
огненную стену. Тебе лучше знать, сдержала ли я свое слово!
- Но ведь Гуннар тоже очень храбр и не менее знаменит, чем я сам, -
смущенно проговорил Сигурд. - Он...
- Каким бы он ни был, в моем сердце ему нет места! - резко перебила
его Брунхильд. - Разве он убил дракона? Разве он меня разбудил? Разве он
дважды проехал сквозь пламя? Нет, это сделал другой, тот, кто так легко
забыл свою клятву!
- Да, я забыл ее, Брунхильд, - сказал Вольсунг, опуская голову. -
Забыл тебя, забыл нашу встречу, хотя и не понимаю, как это случилось. Я
ясно вспомнил об этом только теперь, когда возвращался из Дании. Скажи
мне, чего ты хочешь?
- Твоей смерти! - порывисто вскричала королева. - И только твоей
смерти! Больше я ничего не хочу!
- Ты скоро дождешься ее, Брунхильд, - сурово и спокойно ответил
Вольсунг. - Фафнир предсказал мне, что я скоро погибну, и мое сердце
говорит мне то же самое.
Суровое лицо валькирии немного смягчилось.
- Я догадываюсь, что тебя дали волшебный напиток, который
затуманивает память, - проговорила она наконец, опускаясь на скамью. - Это
могла сделать только Кримхильд. Я знаю, она была колдуньей. О горе мне! -
опять воскликнула она, хватаясь за голову. - Мое сердце рвется к тебе, а
ты меня ненавидишь!
- Я ненавижу тебя, Брунхильд? - удивленно повторил Сигурд, садясь
рядом с ней. Я ненавижу себя за то, что смог забыть нашу встречу! Я
ненавижу себя за то, что женился на другой! Я снова люблю тебя, люблю
больше, чем когда бы то ни было! Уедем отсюда, поедем в Данию, или к
франкам, или к твоему брату Атли и будем жить вместе.
- Нет! - твердо сказала Брунхильд вставая. - Никогда! Никогда у меня
не будет второго мужа, и недостойно тебя, Сигурд, предлагать мне это.
- Я не понимаю тебя, Брунхильд, - покачал головой Вольсунг. - То ты
говоришь, что я тебе дорог, то желаешь моей смерти. То ты не желаешь
видеть Гуннара, то хочешь остаться ему верной. Я еще и еще раз спрашиваю
тебя: чего ты хочешь?
- Разве я сама это знаю? - возразила валькирия. - Я хотела твоей
любви, но она принадлежит не мне, а этой ненавистной белокурой и
голубоглазой Гудрун. Я хотела выйти замуж за Сигурда, а вышла за Гуннара,
а теперь не хочу ни того, ни другого. Ах, если бы мы оба умерли! Для нас
это было бы лучше всего! Прощай!
И она показала Сигурду на дверь.
Повинуясь ее знаку, богатырь безмолвно вышел и, сказав Гуннару, что
Брунхильд лучше и что она теперь снова разговаривает, покинул замок.
До поздней ночи бродил он в лесу, а в ушах его по-прежнему
раздавалось одно и то же: "Ах, если б мы оба умерли! Для нас это было бы
лучше всего!"
СМЕРТЬ СИГУРДА
Услышав от Сигурда, что его жене стало лучше, Гуннар сейчас же пришел
к ней.
- Скажи мне, что с тобой было, Брунхильд? - спросил он заботливо. - И
правду ли говорит Гутторн, что тебя околдовали?
- Лучше ты скажи мне, Гуннар, кто проехал ко мне через пламя: ты или
Сигурд? - в свою очередь спросила его Брунхильд, насмешливо глядя ему
прямо в глаза.
Гьюкинг смутился и закусил губу.
- Грани не пошел подо мной, - немного помолчав, ответил он. - Но кто
открыл тебе эту тайну?
- Это сделала твоя сестра Гудрун, - с горькой улыбкой сказала
валькирия, - и вот почему я в таком горе.
- Разве ты недовольна тем, что вышла за меня замуж? - нахмурился
Гуннар.
- Я недовольна тем, что Сигурд обманул и тебя и меня, - возразила
Брунхильд. - Знай, что он изменил вашей дружбе.
- Изменил? - недоверчиво воскликнул Гуннар. - Сигурд мне изменил?
Нет, этого не может быть!
- Однако это так! - подтвердила королева. - Теперь ты знаешь причину
моего горя, и, если Вольсунг останется в живых, я уеду от тебя к своему
брату Атли. Мы расстанемся навсегда.
- Ты не должна так говорить, Брунхильд, - произнес молодой король. -
Как можешь ты нанести мне такую обиду?
- Если ты не убьешь Сигурда, ты нанесешь мне этим еще большую обиду!
- сурово ответила валькирия. - Я даю тебе три дня сроку. А сейчас уйди и
оставь меня одну!
Не зная, что ему делать, Гуннар пошел разыскивать брата, а Брунхильд
в отчаянии схватилась руками за голову.
- Что я делаю? - простонала она. - Зачем я обрекаю на смерть того,
кого люблю? Но ведь он не может быть моим мужем. Он принадлежит ничтожной
Гудрун, и этого я не в силах вынести.
Узнав от Гуннара все, что ему рассказала Брунхильд, Хогни рассмеялся.
- Она тебя обманывает! - сказал он. - Сигурд не мог изменить вашей
дружбе. Брунхильд просто ненавидит его за что-то. Его и Гудрун.
- Но она грозит, что уедет к Атли, если Вольсунг останется в живых, -
промолвил король, и я верю, что она сдержит свое слово.
- Ну пусть и уезжает! - воскликнул Хогни, с первого взгляда
невзлюбивший жену брата. - Без нее мы жили гораздо счастливее.
- Нет, Хогни, - решительно произнес Гуннар. - Я слишком люблю
Брунхильд, чтобы с ней расстаться.
- Но как же ты можешь убить Сигурда, когда вы с ним кровные братья? -
возразил младший Гьюкинг.
- Гутторн не давал ему клятвы, а за золото он готов сделать все, -
отвечал Гуннар.
Хогни подошел к брату и положил ему руки на плечи.
- Послушай, Гуннар, - промолвил он тихо, - ты хочешь совершить
бесчестный поступок, который принесет нам много несчастий. Втроем мы были
непобедимы, а без Сигурда враги вскоре снова вторгнутся в нашу страну. Я
знаю: ты любишь Брунхильд и боишься ее потерять, но еще страшнее потерять
верного друга. Я повторяю, что не верю в бесчестность Вольсунга. Хотя, -
добавил он еще тихо, - может быть, тебя пленяет мысль о его сокровищах?
Гуннар слегка покраснел.
- Да, сокровища Сигурда велики и могут сделать нас еще
могущественнее, - сказал он. - Но я бы не вспомнил про них, если бы не
узнал о его вероломстве. Теперь он должен умереть.
- Договаривайся об этом с Гутторном, - сердито проворчал Хогни. - Ты
мой старший брат и король, и я должен тебе повиноваться, но помни: ты
навлечешь на нас беду.
- Ступай и приведи ко мне Гутторна, - не глядя на брата, произнес
Гуннар.
Хогни вздохнул, но пошел выполнять приказание и через несколько минут
вернулся назад вместе со своим сводным братом.
- Сигурд изменил мне, - сказал Гутторну король. - Согласен ли ты его
убить? В награду я дам тебе третью часть ело сокровищ.
- Я давно знаю о его измене, - засмеялся тот, - и, конечно, исполню
твою просьбу. Мать перед смертью открыла мне, что Вольсунг еще до встречи
с Гудрун знал Брунхильд и хотел на ней жениться, но я боялся тебе об этом
сказать - ведь ты все равно бы мне не поверил. Ты слишком любил своего
коварного друга.
- Ты слышишь, Хогни? - обратился Гуннар к младшему Гьюкингу.
Хогни пожал плечами.
- Даже если бы Брунхильд говорила правду, то и тогда убивать Сигурда
было бы бесчестно, - отвечал он.
"Да, - подумал Гутторн, глядя на них обоих, - хорошо еще, что я не
сказал им о волшебном напитке моей матери, а то бы они, чего доброго,
переменили свое решение. А так сокровища Фафнира попадут в мои руки".
Сигурд не спал всю ночь, а с рассветом ушел в лес и бродил там один
до самого обеда.
"Мне нельзя здесь оставаться, - думал он. - Это причинит горе и мне,
и Гуннару, и нашим женам.
Надо сегодня же вечером сказать Гьюкингам, что мы с Гудрун уезжаем в
Данию. Сокровища Фафнира нетронуты, а с ними нам везде будет хорошо, да и
старый Хиальпрек обрадуется, если мы будем жить при его дворе".
Приняв такое решение, он вернулся домой уже более спокойным и после
обеда сразу же лег спать. Чтобы не мешать мужу, Гудрун ушла к себе, слуги
Сигурда были во дворе, и никто не видел, как Гутторн с обнаженным мечем в
руках осторожно крался к комнате богатыря.
Дойдя до дверей спальни Вольсунга, сводный брат короля остановился и
прислушался, но до него донеслось только ровное дыхание спящего. Тогда он
отворил дверь и несколько минут неподвижно смотрел на прекрасное лицо
Сигурда и его золотые локоны.
- Прощайся с жизнью, победитель дракона, ты, которого считают самым
храбрым, самым могучим и самым богатым, - прошептал он. - Рука жалкого
нищего Гутторна уничтожит того, перед кем бегут целые дружины, и твое
золото будет принадлежать мне.
И, подойдя к постели, он не колеблясь вонзил меч в грудь последнего
из Вольсунгов. Глаза богатыря открылись, и Гутторн, не выдержав их
взгляда, в ужасе бросился бежать, но тут Сигурд, собрав последние силы,
схватил Грам и бросил его вдогонку убийце. Меч богов настиг предателя в
дверях и разрубил его пополам. Гутторн не успел даже вскрикнуть.
Первой на шум прибежала Гудрун. При виде умирающего мужа она упала
около него на колени и, почти теряя сознание от горя, прижалась лицом к
его окровавленной груди.
- Не плачь, Гудрун, - прошептал Сигурд, нежно гладя рукой ее
белокурую голову. - Исполнилось предсказание Фафнира, и Один призывает
меня к себе. Пожалуй, даже лучше, что я умираю. Прощай!
В это время в комнату вошли Гуннар и Хогни. Увидев в дверях труп
сводного брата, король побледнел.
- Я вижу, что Сигурд уже успел сам отомстить за себя, - сказал он.
- Да, он успел отомстить, но только к одному. Нам отомстят другие, -
вздохнул Хогни.
- Ну, до этого еще далеко, - пожав плечами, ответил Гуннар. - Зато
теперь его золото в наших руках, а Брунхильд останется со мной.
- Нет, она с тобой не останется, - послышался чей-то голос позади
Гьюкинга. - Она не будет жить с презренным убийцей.
Гуннар обернулся. В дверях стояла Брунхильд. Бледная, с горящими
глазами, она с ненавистью смотрела на мужа и его брата, а потом,
презрительно отстранив их рукой, подошла к неподвижному телу богатыря и
остановилась возле плачущей Гудрун.
- Ты погиб, храбрейший из храбрых, погиб, не оставив после себя
наследников, - промолвила она. - Но ты не бойся: твоя смерть будет
отомщена, а я последую за тобой. Там, - и она показала рукой на небо, -
там, в валгалле, мы опять будем вместе.
- Что ты говоришь? - в ужасе воскликнул Гуннар, бросаясь к ней.
- Не смей подходить ко мне! - вскричала Брунхильд, с силой отталкивая
его от себя. - Ты убил того, кому клялся в вечной верности, и убил
безвинно, потому что я солгала и Сигурд никогда не изменял вашей дружбе.
- Так как же ты осмеливаешься винить нас в его смерти, подлая
женщина! - не выдержал Хогни. - Разве не из-за тебя он убит? Разве не ты
грозила моему брату бросить его и уехать к Атли?
- Да, грозила, но если б он был верен своей дружбе и своей клятве, он
бы меня не послушался, - возразила валькирия. - Но его прельстили
сокровища Фафнира, и он пролил кровь, которая намного чище и благородней,
чем его. Это не пройдет вам даром. Я вижу нож, который вонзается тебе в
грудь, Хогни, я вижу Гуннара, сидящего в змеиной яме, я вижу, как гибнет
род Гьюкингов. Мое проклятие и проклятие богов будет тяготеть над вами до
вашего победного часа.
- Вели ей замолчать, брат, - промолвил Хогни, трясясь от злобы, - или
я сам заткну ей рот!
- Нет, нет, не надо! Она сейчас успокоится, - остановил его Гуннар.
- Ну так и оставайся с ней вдвоем! - в сердцах сказал младший Гьюкинг
и вышел, небрежно оттолкнув ногой труп Гутторна.
- Не сердись Брунхильд, - примирительно сказал Гуннар, подходя к
