- Да потому, черт побери, что твоя машина - не твоя, она взята напрокат!
Мы поедем в моей машине, и точка!
- Джесси...
Он обреченно вздохнул:
- Ну что еще?
Она улыбнулась.
- Мне кажется, перемирие - просто чудесная мысль.
Почему в разговоре с ним я стараюсь, чтобы последнее слово всегда
оставалось за мной? Я ведь не была такой раньше, удивлялась Мэг, готовясь ко
сну.
Выдавливая зубную пасту на щетку, она вспомнила, что Джесси всегда
выдавливал пасту из середины тюбика и почти никогда не завинчивал колпачок.
Теперь все ее тюбики аккуратно закручены с конца и все колпачки завернуты.
И еще ей больше не надо есть бобы с копчеными сосисками, выливать в
раковину сладкий чай... и с нетерпением ждать ночи.
Выйдя из ванной, она остановилась перед двухспальной кроватью, не самой
большой из всех, какие она видела, но очень удобной для двоих. Это уж она
знала точно.
Мэг с грустью опустилась на кровать и обняла полированный деревянный
столбик. Придется спать здесь. Выбора нет. Но при виде того же самого
покрывала с узором из обручальных колец ей захотелось плакать.
Нет, наши деды поступили очень жестоко, уже в который раз подумала Мэг.
Где угодно - только не здесь. Уж лучше бы на извергающемся вулкане.
Не говори глупости! - остановила она себя.
Вскочила, выключила лампу и нырнула под одеяло.
Сегодня мне не удастся даже глаз сомкнуть.
Ну и вид у меня будет завтра...
Но она уснула. И видела сны.
Вот Джесси переносит ее через порог старого дома... они оба смеются...
руки Джесси скользят по ее телу, и он ставит ее на ноги перед ярко горящим
камином.
- Я люблю тебя, Мэгги. Никогда не думал, что могу кого-то любить так, как
тебя.
- А я люблю тебя, Джесси Джеймс Таггарт.
И буду любить до самой смерти.
С удивленными восклицаниями она рассматривала старый дом, опьянев не от
вина, а от возбуждения. Они переходили из комнаты в комнату, пока не подошли
к последней двери.
- Ох, Джесси, я никогда не видела такой кровати!
- Это брачное ложе, Мэгги. Кровать сделал мой прапрапрадедушка, а перину
сшила и набила моя прапрапрабабушка. Том Ти привез сюда на медовый месяц
бабушку Эгги, мой отец - мою мать, а теперь я привез тебя.
"Стетсон" пролетел через всю комнату и точно приземлился на одном из
столбиков... Горячие, нетерпеливые пальцы Джесси расстегнули пуговицы ее
красного дорожного костюма, а потом запутались в ее густых, до пояса волосах
и разложили их по всей подушке, словно шелковый веер.
- У тебя самые красивые на свете волосы, самые красивые глаза, самый...
- Самый чудесный муж. Джесси, пообещай мне, что мы всегда будем так
счастливы... как сейчас. Пообещай!
- Обещаю, любовь моя. Все, что хочешь! Да, все, что хочешь!
Мэг резко села на кровати, задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем.
Несколько мгновений она пыталась сообразить в темноте, где находится, а
потом поняла, что это всего лишь сон. Нет, даже не сон, а воспоминание. Она
снова упала на подушку и крепко зажмурилась. Боль, которую он причинил ей
потом, заглушила радость первых дней.
Прижав к груди подушку, Мэг усилием воли заставила себя успокоиться. Если
я не могу контролировать свое подсознание, то уж жизнь-то свою смогу. И
сделаю это непременно.
Я буду вежлива, но холодна. Не буду цапаться. Не буду спорить. Не буду
обижаться. Я постараюсь вести себя так, как принято в культурном обществе.
С удовольствием обдумывая свой новый сценарий, Мэг решила доказать ему,
что перед ним женщина, которая не потерпит никакого вздора. Женщина, умеющая
управлять своей жизнью, серьезная и ответственная, которая может принять
правильное решение, когда дело касается ее сына. Включая и то, в какую школу
ему ходить. Ведь это лишь первый из многих важных вопросов, касающихся
Рэнди. Если им с Джесси не удастся договориться сейчас, то впереди у них
долгие годы споров и ссор.
А если мы уладим свои отношения, то я не буду тосковать по нему, даже во
сне.
А может, и буду...
Маргарет подняла глаза от шипящей на сковородке колбасы и сдержанно
улыбнулась Джесси.
- Доброе утро, - произнесла она спокойным, деловитым тоном.
Он выдавил из себя всего одно слово:
- Кофе!
Джесси выглядел ужасно. Так ужасно, что Мэг побоялась, как бы ее
сочувствие не испортило хорошо продуманного образа небрежного превосходства.
Он не побрился, и на подбородке торчала щетина. Отросшие, волосы
закручивались вокруг ушей и падали на лоб, а глаза потемнели от усталости.
Джесси был босой, в потертых джинсах и клетчатой рубашке нараспашку. Она
молча смотрела, как он налил себе кофе, сделал большой глоток...
И обжегся.
- А, ч... - Он бросил на нее быстрый взгляд и закончил: - Горячо!
Мэг достала из буфета стакан, налила воды и протянула ему.
- Спасибо! - обрадовался Джесси.
Ну зачем ты это сделала! - мысленно отругала она себя. Если мы начнем
оказывать друг другу любезности, то держаться на расстоянии окажется гораздо
труднее.
Она с удивлением обнаружила, что взяла в руки банку варенья и теперь
тщетно пытается открыть крышку. Когда Джесси встал у нее за спиной, Мэг
почувствовала безотчетную дрожь, хотя он даже не коснулся ее.
- Дай мне, - произнес он возле самого ее уха.
В растерянности она позволила ему забрать банку Быстрым движением Джесси
открыл ее и с фустной улыбкой протянул жене.
Она взяла банку, чувствуя, как от его близости в ней нарастает
напряжение, и, чтобы немного разрядить обстановку, вдруг произнесла:
- Ты похож на... - и умолкла.
- Знаю, - мрачно отозвался Джесси. Он взял кружку и отнес ее на стол. - Я
выгляжу так, словно на мне хорошенько поездили, а потом поставили в стойло
прямо в мыле.
- Нет-нет, - поспешно возразила она, хотя суть он передал верно. - Я
просто хотела сказать, что ты выглядишь... усталым.
- Мой матрас, похоже, набит камнями. - Он внимательно посмотрел на нее. -
Зато ты...
Под его взглядом она пожалела, что надела такие узкие джинсы. И хотя
бледно-розовая футболка была даже слишком просторна, Мэг почувствовала, как
напряглась ее грудь. Пытаясь скрыть свою реакцию, она поспешно отвернулась.
Джесси одобрительно хмыкнул.
- Судя по твоему виду, ты спала как младенец.
- Точно, - солгала она, радуясь, что так удачно наложила косметику. - Ты
же знаешь, какая это удобная кровать... - Слишком поздно она поняла, что
язык еще раз подвел ее. Мэг почувствовала, как кровь прилила к щекам, и
скорчила гримасу.
- Да, - мягко согласился он, - эта кровать всегда была очень удобной. -
Он улыбнулся, словно просыпаясь. - Перемирие, не забыла? Я вовсе не хочу
смущать тебя, Мэгги.. прости... Мэг. Лучше сменю тему. Чем это так
потрясающе пахнет?
Улыбка, которую она сдерживала с самого его появления на кухне, наконец
прорвалась наружу.
- Колбаса, соус, бисквиты и яичница, - гордо объявила Мэг. - Ты готовил
мне ужин, а я тебе - завтрак.
Он с удивлением посмотрел на нее.
- Но ведь кто готовит, тот и выбирает меню.
- Совершенно верно. - Она открыла дверцу плиты - проверить, зарумянились
ли бисквиты, и, прихватив полотенцем, вытащила противень.
- Так это же мой любимый завтрак! Ты, насколько я помню, предпочитаешь
что-то вроде сока кумквата и язычков колибри на вафлях.
Это прозвучало скорее ласковой шуткой, чем насмешкой. Мэг наморщила нос.
- А может, я пытаюсь исправить вчерашнее неудачное начало. Такое тебе в
голову не пришло?
Джесси задумался.
- Нет, - признался он наконец. - Главным образом потому, что ты никогда в
жизни не готовила для меня завтрак.
- Нет, готовила!
- Я говорил о готовке. Высыпать хлопья из коробки - это не считается.
Правда, один раз было дело...
- Никак не меньше трех раз. - Мэг сняла с плиты соус. Честно говоря, она
выучилась готовить уже после того, как ушла от него. Нужно же было чем-то
заняться, дожидаясь, пока он приедет и заберет ее домой. Она любила
представлять, как он удивится и обрадуется, узнав, что она не тратила время
зря, пока они были в разлуке.
Оказалось, за пять лет можно научиться неплохо готовить.
- Знаешь, это просто чудо, что мы не умерли с голоду, - раздался сзади
его голос. - Я не хотел готовить, а ты не умела.
- Да, Джесси. - Она мило улыбнулась и поставила перед ним тарелку. - Я не
умела готовить, и знала это. А ты не умел готовить, но этого не знал. Я
поняла это гораздо позже. Теперь я умею готовить, а вот ты по-прежнему
тешишь себя иллюзией. Признайся в этом, и я дам тебе сладкого.
Шестью бисквитами позже он с удовлетворением вздохнул и отодвинул
тарелку.
- Никогда в жизни не ел такого вкусного печева, - признался он, помогая
ей убирать со стола. - Даже в Техасе!
Мэг засмеялась от удовольствия и удивления. Он никогда не был щедр на
похвалу. Когда она делала что-то хорошо - да, это случалось редко, но
все-таки случалось, - он просто не обращал внимания, словно хвалить ее можно
было только за какие-то героические усилия.
Он никак не мог понять, что все ее усилия были героическими. Выросшая в
доме, полном слуг, воспитанная дедом, который превыше всего ставил
благопристойность, она совершенно не владела искусством стирки и уборки. До
такой степени, что уже после первого курса университета ей пришлось покинуть
студенческое общежитие. Она сняла квартиру с прислугой, которая приходила
ежедневно и выполняла всю тяжелую работу, в том числе мыла посуду и вешала в
шкаф ее одежду.
Но она учла свои недостатки и старалась доказать, что может измениться.
Означала ли его похвала, что и он кое-чему научился, пока они жили врозь?
Позавтракав и вымыв посуду, Джесси вежливо пригласил ее покататься
верхом. Мэг так же вежливо отказалась. Пока все идет прекрасно. Не стоит
искушать судьбу и проводить вместе слишком много времени.
Она слышала, как он уехал. Когда же он вернулся через несколько часов,
Мэг сидела на полу перед остывшим камином, а рядом с ней на коврике стоял
маленький потрепанный чемодан. Вокруг на полу лежало множество семейных
фотографий.
- Смотри, - приветливо сказала она, - я нашла фамильное сокровище
Таггартов!
Джесси мало рассказывал ей о своей семье, но теперь Мэг понимала, что
это, скорей всего, из-за того, что она особенно и не интересовалась. Первый
год супружеской жизни они были заняты исключительно друг другом; во второй
год все их интересы сосредоточились на ребенке.
Весь третий год они выясняли отношения, которые так и не выяснили. А
после этого пять лет жили врозь.
Конечно, она знала, что Таггарты были среди первых поселенцев Техаса, но
это, пожалуй, и все. Ей даже не приходило в голову, что история их семьи
может быть не менее интересной, чем история ее собственных предков,
приплывших в Новую Англию на "Мэйфлауэр". Теперь она краснела при одной
мысли о своем снобизме.
Джесси с улыбкой оглядел найденные ею сокровища, наклонился и поднял
фотографию.
- Это бабушка Тома Ти, Диана, - сказал он, подтверждая то, что Мэг смогла
прочесть на обороте снимка. - Она вышла замуж за Джеймса Таггарта, отсюда
мое второе имя. Ее семья перебралась на Юг после войны.
- После гражданской войны.
Он ухмыльнулся.
- Войны за права Юга, против агрессии северян.
- А, я поняла, ты имеешь в виду бунт южан, - радостно закивала она.
В ответ он лишь скептически поднял брови, потом опустился на пол рядом с
ней.
- Где ты отыскала чемодан? - спросил Джесси, поглаживая старую,
облупившуюся кожу.
- На полу в кладовке. Ничего, что я в нем роюсь?
- Ну конечно! Мы же здесь все Таггарты.
Во всяком случае - пока. Мэг взяла в руки следующую фотографию,
