Как жадно внимала ее рассказам самая младшая сестра! А потом, вече-
ром, стояла у открытого окна и смотрела наверх сквозь темно-синюю воду и
думала о большом городе, шумном и оживленном, и ей казалось даже, что
она слышит звон колоколов.
Через год и второй сестре позволили подняться на поверхность и плыть
куда угодно. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце са-
дилось, и решила, что прекраснее зрелища нет на свете. Небо было сплошь
золотое, сказала она, а облака - ах, у нее просто нет слов описать, как
они красивы! Красные и фиолетовые, плыли они по небу, но еще быстрее
неслась к солнцу, точно длинная белая вуаль, стая диких лебедей. Она то-
же поплыла к солнцу, но оно погрузилось в воду, и розовый отсвет на море
и облаках погас.
Еще через год поднялась на поверхность третья сестра. Эта была смелее
всех и проплыла в широкую реку, которая впадала в море. Она увидела там
зеленые холмы с виноградниками, а из чащи чудесного леса выглядывали
дворцы и усадьбы. Она слышала, как поют птицы, а солнце пригревало так
сильно, что ей не раз приходилось нырять в воду, чтобы остудить свое пы-
лающее лицо. В бухте ей попалась целая стая маленьких человеческих де-
тей, они бегали нагишом и плескались в воде. Ей захотелось поиграть с
ними, но они испугались ее и убежали, а вместо них явился какой-то чер-
ный зверек - это была собака, только ведь ей еще ни разу не доводилось
видеть собаку - и залаял на нее так страшно, что она перепугалась и уп-
лыла назад в море. Но никогда не забыть ей чудесного леса, зеленых хол-
мов и прелестных детей, которые умеют плавать, хоть и нет у них рыбьего
хвоста.
Четвертая сестра не была такой смелой, она держалась в открытом море
и считала, что там-то и было лучше всего: море видно вокруг на мно-
го-много миль, небо над головой как огромный стеклянный купол. Видела
она и корабли, только совсем издалека, и выглядели они совсем как чайки,
а еще в море кувыркались резвые дельфины и киты пускали из ноздрей воду,
так что казалось, будто вокруг били сотни фонтанов.
Дошла очередь и до пятой сестры. Ее день рождения был зимой, и поэто-
му она увидела то, чего не удалось увидеть другим. Море было совсем зе-
леное, рассказывала она, повсюду плавали огромные ледяные горы, каждая
ни дать ни взять жемчужина, только куда выше любой колокольни, построен-
ной людьми. Они были самого причудливого вида и сверкали, словно алмазы.
Она уселась на самую большую из них, ветер развевал ее длинные волосы, и
моряки испуганно обходили это место подальше. К вечеру небо заволоклось
тучами, засверкали молнии, загремел гром, почерневшее море вздымало
ввысь огромные ледяные глыбы, озаряемые вспышками молний. На кораблях
убирали паруса, вокруг был страх и ужас, а она как ни в чем не бывало
плыла на своей ледяной горе и смотрела, как молнии синими зигзагами уда-
ряют в море.
Так вот и шло: выплывает какая-нибудь из сестер первый раз на поверх-
ность, восхищается всем новым и красивым, ну, а потом, когда взрослой
девушкой может подниматься наверх в любую минуту, все становится ей не-
интересно и она стремится домой и уже месяц спустя говорит, что у них
внизу лучше всего, только здесь и чувствуешь себя дома.
Часто по вечерам, обнявшись, всплывали пять сестер на поверхность. У
всех были дивные голоса, как ни у кого из людей, и когда собиралась бу-
ря, грозившая гибелью кораблям, они плыли перед кораблями и пели так
сладко о том, как хорошо на морском дне, уговаривали моряков без боязни
спуститься вниз. Только моряки не могли разобрать слов, им казалось, что
это просто шумит буря, да и не довелось бы им увидеть на дне никаких чу-
дес - когда корабль тонул, люди захлебывались и попадали во дворец морс-
кого царя уже мертвыми.
Младшая же русалочка, когда сестры ее всплывали вот так на поверх-
ность, оставалась одна-одинешенька и смотрела им вслед, и ей впору было
заплакать, да только русалкам не дано слез, и от этого ей было еще гор-
ше.
- Ах, когда же мне будет пятнадцать лет! - говорила она. - Я знаю,
что очень полюблю тот мир и людей, которые там живут!
Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет.
- Ну вот, вырастили и тебя! - сказала бабушка, вдовствующая королева.
- Поди-ка сюда, я украшу тебя, как остальных сестер.
И она надела русалочке на голову венок из белых лилий, только каждый
лепесток был половинкой жемчужины, а потом нацепила ей на хвост восемь
устриц в знак ее высокого сана.
- Да это больно! - сказала русалочка.
- Чтоб быть красивой, можно и потерпеть! - сказала бабушка.
Ах, как охотно скинула бы русалочка все это великолепие и тяжелый ве-
нок! Красные цветы с ее грядки пошли бы ей куда больше, но ничего не по-
делаешь.
- Прощайте! - сказала она и легко и плавно, словно пузырек воздуха,
поднялась на поверхность.
Когда она подняла голову над водой, солнце только что село, но облака
еще отсвечивали розовым и золотом, а в бледно-красном небе уже зажглись
ясные вечерние звезды; воздух был мягкий и свежий, море спокойно. Непо-
далеку стоял трехмачтовый корабль с одним поднятым парусом - не было ни
малейшего ветерка. Повсюду на снастях и реях сидели матросы. С палубы
раздавалась музыка и пение, а когда совсем стемнело, корабль осветился
сотнями разноцветных фонариков и в воздухе словно бы замелькали флаги
всех наций. Русалочка подплыла прямо к окну каюты, и всякий раз, как ее
приподымало волной, она могла заглянуть внутрь сквозь прозрачные стекла.
Там было множество нарядно одетых людей, но красивее всех был молодой
принц с большими черными глазами. Ему, наверное, было не больше шестнад-
цати лет. Праздновался его день рождения, оттого на корабле и шло такое
веселье. Матросы плясали на палубе, а когда вышел туда молодой принц, в
небо взмыли сотни ракет, и стало светло как днем, так что русалочка сов-
сем перепугалась и нырнула в воду, но тут же опять высунула голову, и
казалось, будто все звезды с неба падают к ней в море. Никогда еще не
видала она такого фейерверка. Вертелись колесом огромные солнца, взлета-
ли в синюю высь чудесные огненные рыбы, и все это отражалось в тихой,
ясной воде. На самом корабле было так светло, что можно было различить
каждый канат, а людей и подавно. Ах, как хорош был молодой принц! Он по-
жимал всем руки, улыбался и смеялся, а музыка все гремела и гремела в
чудной ночи.
Уже поздно было, а русалочка все не могла глаз оторвать от корабля и
от прекрасного принца. Погасли разноцветные фонарики, не взлетали больше
ракеты, не гремели пушки, зато загудело и заворчало в глуби морской. Ру-
салочка качалась на волнах и все заглядывала в каюту, а корабль стал на-
бирать ход, один за другим распускались паруса, все выше вздымались вол-
ны, собирались тучи, вдали засверкали молнии.
Надвигалась буря, и матросы принялись убирать паруса. Корабль, раска-
чиваясь, летел по разбушевавшемуся морю, волны вздымались огромными чер-
ными горами, норовя перекатиться через мачту, а корабль нырял, словно
лебедь, между высоченными валами и вновь возносился на гребень громоздя-
щейся волны. Русалочке все это казалось приятной прогулкой, но не матро-
сам. Корабль стонал и трещал, вот подалась под ударами волн толстая об-
шивка бортов, волны захлестнули корабль, переломилась пополам, как трос-
тинка, мачта, корабль лег на бок, и вода хлынула в трюм. Тут уж русалоч-
ка поняла, какая опасность угрожает людям, - ей и самой приходилось
увертываться от бревен и обломков, носившихся по волнам. На минуту стало
темно, хоть глаз выколи, но вот блеснула молния, и русалочка опять уви-
дела людей на корабле. Каждый спасался как мог. Она искала глазами прин-
ца и увидела, как он упал в воду, когда корабль развалился на части.
Сперва она очень обрадовалась - ведь он попадет теперь к ней на дно, но
тут же вспомнила, что люди не могут жить в воде и он приплывет во дворец
ее отца только мертвым. Нет, нет, он не должен умереть! И она поплыла
между бревнами и досками, совсем не думая о том, что они могут ее разда-
вить. Она то ныряла глубоко, то взлетала на волну и наконец доплыла до
юного принца. Он почти уже совсем выбился из сил и плыть по бурному морю
не мог. Руки и ноги отказывались ему служить, прекрасные глаза закры-
лись, и он утонул бы, не явись ему на помощь русалочка. Она приподняла
над водой его голову и предоставила волнам нести их обоих куда угодно...
К УТРУ буря стихла. От корабля не осталось и щепки. Опять засверкало
над водой солнце и как будто вернуло краски щекам принца, но глаза его
все еще были закрыты.
Русалочка откинула со лба принца волосы, поцеловала его в высокий
красивый лоб, и ей показалось, что он похож на мраморного мальчика, ко-
торый стоит у нее в саду. Она поцеловала его еще раз и пожелала, чтобы
он остался жив.
Наконец она завидела сушу, высокие синие горы, на вершинах которых,
точно стаи лебедей, белели снега. У самого берега зеленели чудесные ле-
са, а перед ними стояла не то церковь, не то монастырь - она не могла
сказать точно, знала только, что это было здание. В саду росли апельси-
новые и лимонные деревья, а у самых ворот высокие пальмы. Море вдавалось
здесь в берег небольшим заливом, тихим, но очень глубоким, с утесом, у
которого море намыло мелкий белый песок. Сюда-то и приплыла русалочка с
принцем и положила его на песок так, чтобы голова его была повыше на
солнце.
Тут в высоком белом здании зазвонили колокола, и в сад высыпала целая
толпа молодых девушек. Русалочка отплыла подальше за высокие камни, тор-
чавшие из воды, покрыла свои волосы и грудь морскою пеной, так что те-
перь никто не различил бы ее лица, и стала ждать, не придет ли кто на
помощь бедному принцу.
Вскоре к утесу подошла молодая девушка и поначалу очень испугалась,
но тут же собралась с духом и позвала других людей, и русалочка увидела,
что принц ожил и улыбнулся всем, кто был возле него. А ей он не улыбнул-
ся, он даже не знал, что она спасла ему жизнь. Грустно стало русалочке,
и, когда принца увели в большое здание, она печально нырнула в воду и
уплыла домой.
Теперь она стала еще тише, еще задумчивее, чем прежде. Сестры спраши-
вали ее, что она видела в первый раз на поверхности моря, но она ничего
им не рассказала.
Часто по утрам и вечерам приплывала она к тому месту, где оставила
принца. Она видела, как созревали в саду плоды, как их потом собирали,
видела, как стаял снег на высоких горах, но принца так больше и не вида-
ла и возвращалась домой каждый раз все печальнее. Единственной отрадой
было для нее сидеть в своем садике, обвив руками красивую мраморную ста-
тую, похожую на принца, но за своими цветами она больше не ухаживала.
Они одичали и разрослись по дорожкам, переплелись стеблями и листьями с
ветвями деревьев, и в садике стало совсем темно.
Наконец она не выдержала и рассказала обо всем одной из сестер. За
ней узнали и остальные сестры, но больше никто, разве что еще две-три
русалки да их самые близкие подруги. Одна из них тоже знала о принце,
видела празднество на корабле и даже знала, откуда принц родом и где его
королевство.
- Поплыли вместе, сестрица! - сказали русалочке сестры и, обнявшись,
поднялись на поверхность моря близ того места, где стоял дворец принца.
Дворец был из светло-желтого блестящего камня, с большими мраморными
лестницами, одна из них спускалась прямо к морю. Великолепные позолочен-
ные купола высились над крышей, а между колоннами, окружавшими здание,
стояли мраморные статуи, совсем как живые люди. Сквозь высокие зер-
кальные окна виднелись роскошные покои, всюду висели дорогие шелковые
занавеси, были разостланы ковры, а стены украшали большие картины. Заг-
ляденье, да и только. Посреди самой большой залы журчал фонтан, струи
воды били высоко-высоко под стеклянный купол потолка, через который воду