двигались в сторону моря. "Летучая рыба" мчалась куда быстрее баркаса, но
курс ее диктовался направлением ветра, и два судна неизбежно должны были
встретиться.
- Может, снова свернем, пока не подошли к ним, - предложил Зерлик.
- Можно, но они все равно окажутся южнее. Выйдут в море и перехватят нас
на следующем галсе. У меня есть план получше.
В глазах у Джориана появился недобрый блеск; он вел судно, не меняя
курса. Баркас был все ближе.
- А теперь, - сказал Джориан, - возьми рупор, пройди на нос и крикни, что
мы собираемся использовать свое право пройти первыми. Пускай посторо-няться,
если не хотят разлететься в щепки!
- Джориан! Если мы столкнемся, разобьются оба судна!
- Делай, что говорю!
Зерлик кивнул, прошел вперед и выкрикнул то, что ему было велено.
Ксиларцы повернули головы к "Летучей рыбе", которая стремглав неслась прямо
на них. На баркасе произошло оживление, кое-кто из преследователей
приготовил сети и лассо. Рыбацкая лодка летела, не сворачивая.
- Умеешь плавать, Зерлик? - спросил Джориан.
- Немного, но до берега не доплыву! О боги, Джориан, ты и впрямь хочешь в
них врезаться?
- Увидишь. Предупреди их еще раз.
В последнюю минуту на баркасе спохватились. Принялись грести назад, так
что вода вокруг весел забурлила. "Летучая рыба" пронеслась совсем близко, и
баркас отбросило в кильватер. Один ксиларец поднялся и стал грозить кулаком,
но товарищи силой усадили его на место.
- Уф! - вырвалось у Зерлика. - Ты бы, правда, на них налетел?
Джориан усмехнулся.
- Чего не знаю, того не знаю. Запас был; если что, могли бы увернуться.
По крайней мере, теперь можно выкинуть их из головы и плыть спокойно, если
не помешают шторма, штили, морские чудовища и пираты. А теперь - извини, я
помолюсь Псаану, чтобы отвел от нас эти напасти.
Наступила ночь, но ветер не унимался. Зерлик сидел, повесив голову, и
стонал: пища, съеденная за обедом, давно отправилась за борт, и ужинать он
был не в состоянии.
- Как ты можешь? - Он с отвращением глядел, как Джориан, не отрывая руку
от румпеля, уписывает довольно сытный ужин. - Ты ешь за двоих.
Джориан надкусил яблоко, прожевал и ответил:
- Раньше и меня в море тошнило. Во время первого похода против пиратов,
когда я был королем Ксилара, я просто подыхал от морской болезни. Как тот
парень из оперетки Галибена и Сильферо "Славная девочка с корабля". Помнишь,
он поет: "Я капитан пиратов бравый"?
- Не слышал. Спой, пожалуйста.
- Попробую, хоть вокальному искусству не обучался: времени не было.
И Джориан запел густым басом, слегка фальшивя:
Я капитан пиратов бравый.
Колю и режу для забавы,
Горжусь своей лихою славой
И денежки коплю, эх!
И как бы ветры ни свистели,
И как бы мачты ни скрипели,
Не глядя, обойду все мели,
Свой бриг не загублю, эх!
Пускай я в золоте купаюсь,
Но даже другу не признаюсь,
Что от морской болезни маюсь
И качки не терплю... эх!
- Недурно, - заметил Зерлик. - Надо бы разучить, а то я не знаю ни одной
новарской песни. Он затянул начало тоненько, но очень чисто.
- Ты прекрасно поешь, не то что я, - сказал Джориан, когда Зерлик с его
помощью закончил последний куплет.
- У нас человек из знатной семьи непременно должен это уметь... А как ты
справился с морской болезнью?
- Да так, спасибо Псаану...
- Спасибо кому?
- Псаану, новарскому богу морей. Организм как-то приспособился, и больше
меня не тошнило. Может, и ты привыкнешь. Да, кстати, в Иразе что-нибудь
знают о моем... бурном прошлом?
- Насколько мне известно, нет.
- Как же ты о нем узнал?
- От доктора Карадура. Он сказал, что ты был королем Ксилара, а потом вы
вместе путешествовали в Мальвану и Швению. Это чтобы мне легче было тебя
найти. Он взял с меня слово держать все в тайне.
- Карадур молодец! Умный старик, хоть иногда и бывает рассеянным. Знаешь
что: когда мы доберемся до твоей родины, помалкивай насчет Ксилара и всего
прочего. Никому ни слова. Хочу, чтобы меня считали просто почтенным
мастером. Понял?
- Да, сударь.
- Тогда иди сюда и возьмись за румпель. Скоро уж, верно, час Совы, мне
надо немного поспать.
- Можно подвести лодку поближе к берегу? Я плохо вижу землю. Страшно,
когда кругом одна вода.
Зерлик показал рукой на восток, где между залитым луной небом и его
отражением в море темнела полоса ксиларских земель. Волны дробили лунный
свет на тысячи серебристых блесток, отделяющих "Летучую рыбу" от берега.
- О боги, нет! - воскликнул Джориан. - Это же подветренный берег, и чей!
Пусть лучше кругом будет побольше воды. Старайся не менять расстояния, оно в
самый раз, а если что случится, буди меня.
На другой день продолжал дуть западный ветер, по ярко-синему небу неслись
маленькие, словно ватные, облака. Зерлик все еще жаловался на головную боль,
однако собрался с силами и немного поел. Джориан, по-пиратски обвязавший
голову платком взамен улетевшей шляпы, взялся за румпель. Управляя "Летучей
рыбой", он расспрашивал Зерлика о пенембийском языке. Объяснения длились
около часа, и вдруг Джориан хлопнул себя по лбу рукой,
- О великие боги! - воскликнул он. - Ну и язык! И как он дается бедным
пенембийским детям? Я могу понять, когда в языке есть изъявительное,
вопросительное, повелительное, условное и сослагательное наклонения. Но
когда к ним еще добавляются желательное, причинное, сомнительное,
сообщительное, ускорительное, описательное, протяженное и...
- Ну конечно, мой дорогой Джориан! В этом и состоит, как мы считаем,
превосходство нашего языка над всеми прочими. На нем можно точнее выразить,
что думаешь. Вернемся хотя бы к совершенному сообщительному аористу глагола
"спать". По-новарски было бы: "Говорят, что я имел привычку "спать". А
пе-нембийцам достаточно одного-единственного слова...
- Одного-единственного с пятьюдесятью тремя суффиксами, - проворчал
Джориан. А погодя прибавил:
- Может, мне лучше затвердить самые необходимые фразы, вроде
"Здравствуйте" и "Сколько это стоит?" Я всегда считал, что у меня
способность к языкам, но от вашей грамматики просто голова идет кругом.
- Напрасно. Стоит лишь заучить правила и не забывать о них, тогда будешь
говорить без ошибок. И никаких отклонений и исключений, от которых с ума
можно сойти, когда учишь новарский.
К полудню ветер ослабел, волны стали утихать. Зерлик чувствовал себя
лучше, он ходил по судну, разглядывая рангоуты, лини и прочие снасти.
- Скоро я стану настоящим моряком! - воскликнул он в порыве
воодушевления.
Стоя на планшире напротив бизань-мачты, Зерлик вдруг запел песенку из
"Славной девочки с корабля". Последнее "эх!" он сопроводил эффектным жестом,
для чего оторвал руку от мачты, перестав держаться. В этот миг набежала
большая волна, и "Летучая рыба" накренилась. С испуганным криком Зерлик
полетел в воду.
- А, раздави тебя медный зад Вэзуса! - вскричал Джориан, круто
поворачивая румпель.
"Летучая рыба" развернулась против ветра и потеряла скорость. Джориан
подобрал веревку, отнятую у ксиларцев, привязал конец к планке и швырнул
моток Зерлику - его голова то показывалась на поверхности, то снова
исчезала, накрытая волной.
Веревку пришлось кидать снова. Только на третий раз Зерлику удалось за
нее уцепиться. Джориан схватил его за куртку и перетащил через корму. На
Зерлика, скрючившегося на дне лодки, было жалко смотреть: его рвало, он
кашлял, плевался, чихал. А Джориан приговаривал:
- Теперь будешь знать, что на корабле все время нужно за что-нибудь
держаться, если ты не в кубрике. Запомни правило: одна рука принадлежит
тебе, другая - кораблю.
- Хрип, - послышалось в ответ.
Ветер стихал. Солнце село за полосу тумана, которую принесло с моря.
- Мы заштилеем в этом тумане, - сказал Джориан, - надо плыть к берегу да
причаливать.
Через час, когда первые завитки тумана поползли мимо "Летучей рыбы",
Джориан сбросил якорь и убрал паруса. Ветра не стало. Волны превратились в
легкую матовую зыбь, на которой плавно покачивалась "Летучая рыба". Джориан
с Зерликом при помощи губки и ведра убирали из лодки воду.
Когда не стало дневного света, наступила кромешная темнота: луна в эту
ночь долго не появлялась. Джориан зажег небольшой фонарик. Устав от языковых
упражнений, приятели сели за карты. Джориан выиграл несколько марок.
- Никогда не блефуй больше раза за игру, - посоветовал он. - Кто будет
дежурить первым? Хочешь, я?
- Нет. Я все равно не усну: столько соленой воды наглотался!
Джориан проспал недолго.
- Какие-то звуки! - шепотом сообщил Зерлик. Зевая и протирая глаза,
Джориан выбрался из каюты. Туман приобрел жемчужно-матовый блеск, это
значило, что взошла луна. На море было тихо, как в заводи. Джориан не смог
бы сказать теперь, где запад, где восток.
Откуда-то доносился глухой размеренный стук. Джориан прислушался.
- Весла галеры, - решил он.
- Чьей галеры? Джориан пожал плечами.
- Может, ирской, может, ксиларской, а может, альгартийских пиратов.
- Что делать ирцам или ксиларцам в такой темноте?
- Не знаю. И у тех, и у других морские дела сейчас идут худо. В Ире из-за
жадности синдиката, который не хочет раскошелиться на поддержку флота. А в
Ксиларе меня не хватает, некому за них как следует взяться. Выходит, что
корабли обоих государств мирно стоят у пристани, а значит, стучат пиратские
весла.
- Альгартийцы, верно, боятся сесть на мель не меньше нашего.
- У них есть колдуны, которые издали чуют скалы и мела и предупреждают об
опасности. Они угадывают приближение штормов и туманов. Давай-ка помолчим, а
то неровен час услышат.
- Благородный пенембиец, - заявил Зерлик, - не допустит, чтобы какие-то
мерзавцы заставили его молчать.
- Прибереги свои рыцарские замашки до другого раза, когда будешь один. А
сейчас моя жизнь тоже под угрозой, как ты вчера выразился. Я не пенембиец,
притом не особенно благороден и считаю, что отсидеться сейчас куда важнее,
чем вылезти со своей Храбростью. Так что закрой рот.
- Не смей так со мной разговаривать... - возмущенно начал Зерлик, но
Джориан взглянул на него свирепо, и тот притих.
Стук весел делался все громче. Стал слышен и другой стук - судя по всему,
барабана, к ним примешивался плеск воды и невнятные обрывки разговора.
Джориан настороженно вслушивался.
- Не пойму, на каком языке, - прошептал он. Звуки стали стихать, потом
совсем исчезли.
- Теперь можно говорить? - спросил Зерлик.
- Пожалуй.
- Если эти альгартийские мудрецы умеют предсказывать погоду, почему они
не могут ею управлять?
- Знать одно, действовать - Другое. Правда, некоторые колдуны пробуют
управлять ветрами и волнами. Бывает, выходит, бывает, нет. Взять хотя бы
историю с королем Фузиньяном и приливом.
- Что за история? Джориан уселся поудобнее.
- Фузиньян был когда-то королем у меня на родине, в Кортолии. Сын
Филомена Доброхота, а самого его звали Фузиньяном Лисом: он был небольшого
роста, проворный, смекалистый.
Однажды король Фузиньян пригласил самых важных придворных на пикник,
который должен был состояться на пляже в Сигруме, в нескольких лье от города
Кортолии. Это прекрасное место - волны Срединного моря плещут на серебристый
песок. Для пикника лучше не придумать, а также для купанья и прочих
развлечений. Пляж длинной дутой огибает подножие невысокого холма. Туда и
отправился король вместе со своими детьми, прекрасной королевой Дэнудой и
главными чиновниками государства, тоже с женами и детьми.
Среди гостей был некий Форвиль, дальний родственник короля, в те времена
