-- Ты уверен? -- спросил я.
-- Конечно, уверен. Честное слово, тут я все подготовил.
Вот только этот чертов прием...
-- Ясно,- продолжал я.- Вероятно, он пожелает также
проверить некоторые окрестные селения?
-- Обязательно,- подтвердил Мартин.- Он обожает всюду
совать свой нос.
-- В таком случае, я предложил бы ленч на природе. Не
станет же человек требовать от ленча на природе таких же яств,
как в роскошном ресторане?
-- В этой глуши,- вступил Робин,- все наши трапезы подобны
ленчам на природе, так что вряд ли он сильно удивится.
-- Я позабочусь о ленче,- заверила Мэри.- У меня есть
козий окорок, его можно есть холодным. А еще могу предложить
латук. Наш бой, бедняга, забыл поливать его, так что почти весь
урожай пропал, но, думаю, двух уцелевших пучков нам хватит. Они
малость вялые, но все-таки годятся для салата.
Мартин и это старательно записал.
-- А что на десерт? -- беспокойно осведомился он.
-- Что вы скажете о сур-сур? -- предложил я.
Так мы называли диковинный плод, похожий на шишковатую
дыню с белой сочной мякотью. Если взбить эту мякоть, получалось
освежающее блюдо с нежным лимонным привкусом.
-- Отлично,- заключила Мэри.- Прекрасная идея.
-- Ну так, с завтраком и ленчем все ясно,- продолжал я.-
Дальше у нас идет обед, чрезвычайно важное мероприятие. Я
обнаружил, что у Мартина роскошная столовая.
-- У Мартина есть столовая? -- удивился Макгрэйд.
-- Ну да, и притом совершенно роскошная.
-- Но тогда почему,- осведомился Макгрэйд,- в тех редких
случаях, когда этот скряга приглашает нас отобедать, мы
вынуждены есть на веранде, точно какие-нибудь бродячие
протестанты?
-- Сейчас не время выяснять, что и почему,- сказал я,-
лучше пойдем посмотрим.
И мы торжественно проследовали в столовую. Я с
удовольствием отметил, что Пайес (когда он только успел?) уже
отполировал стол и стулья до блеска. Столешница отражала ваше
лицо так, словно вы смотрели на поверхность тихого пруда с
коричневой водой.
-- О, восхитительно! -- воскликнула Мэри.- Мартин, ты
никогда не говорил нам, что у тебя есть такая комната.
-- Стол действительно великолепный,- заметил Макгрэйд,
ударяя по нему кулачищем с такой силой, что я испугался, как бы
столешница не раскололась пополам.
-- Право, здесь можно устроить замечательный обед,-
сказала Мэри.- Изумительная обстановка. Сюда бы еще канделябры.
Только я собрался призвать ее не усложнять наши проблемы,
как Робин вдруг объявил: -- У меня есть четыре штуки.
Мы удивленно воззрились на него.
-- Конечно,- продолжал он,- они не серебряные и не очень
шикарные, но это вполне приличная бронза, я купил их в Кано. Их
не мешает почистить, а так-то смотрятся недурно.
-- Чудесно,- просияла Мэри.- Обед при свечах! Он будет
доволен.
-- Если почтенному ирландскому католику дозволено вставить
словечко в трескотню говорливых язычников,- сказал Макгрэйд,-
хотел бы задать один вопрос.
Мы выжидательно посмотрели на него.
-- Откуда мы возьмем свечи?
-- Боже, я совсем не подумала об этом,- всколыхнулась
Мэри.- Нельзя же ставить канделябры без свечей.
-- Хотел бы я знать, почему это люди всегда склонны
недооценивать мой интеллект,- сказал Робин.- Я купил канделябры
потому, что они мне понравились и я собирался пользоваться ими.
Дом, который я сейчас занимаю, не располагает к подобного рода
средневековому шику, однако я предусмотрительно запасся
значительным количеством свечей, и они постепенно тают в шкафу
с тех пор, как меня перевели в Мамфе. Если они еще не
расплавились совершенно, не слились в один комок, может быть,
нам удастся еще спасти две-три штуки. Словом, предоставьте мне
заняться этой проблемой.
Зная Робина, мы не сомневались, что свечи вовсе не
обратились в сплошной безобразный ком стеарина; я был уверен,
что он проверяет их не меньше четырех раз в день.
-- Ну так, Мэри,- сказал я,- ты возьмешься украсить
столовую цветами?
-- Украсить цветами? -- опешил Мартин.
-- А как же,- откликнулся я.- Несколько букетиков бегонии
или каких-нибудь других цветов, развешанных на стенах, придадут
нарядный вид помещению.
-- Вот это как раз сейчас непросто,- сообщила Мэри.- С
цветами дело плохо обстоит. Разве что гибискус...
-- Пресвятая Дева,- сказал Макгрэйд,- этот чертов гибискус
все время окружает нас. Ничего себе украшение. Это все равно
что превратить дом в чертовы джунгли.
-- Ладно,- вступил я.- У меня есть охотник, мастер лазить
на деревья, и на днях он принес мне не только животных, но и
чудесную орхидею, которую сорвал на самой макушке. Я вызову его
и пошлю в лес, пусть поищет для нас орхидеи и еще что-нибудь. А
ты, дорогая Мэри, украсишь ими помещение.
-- О, я обожаю это занятие,- ответила Мэри.- И если будут
орхидеи, получится просто замечательно.
Мартин продолжал лихорадочно черкать что-то в своем
блокноте.
-- Ну,- обратился я к нему,- что у нас уже сделано?
-- Значит, так,- сообщил он,- мы проверили кровати и
прочую мебель, решили вопрос с обслугой и с завтраком. Мэри
организует ленч на природе и займется цветами, вот пока и все.
-- Напитки,- сказал я.
-- Не вижу причин для беспокойства,- заявил Робин.-
Поскольку в моем распоряжении единственная торговая точка,
снабжающая вас этим товаром, я давно установил, что Мартин --
запойный пьяница, и могу с точностью до одной бутылки сказать,
чем он располагает.
Он поглядел меланхолично на свой пустой стакан и добавил:
-- Никогда не любил скупердяев.
-- Остановись, ради Бога,- взмолился Мартин.- Если хочешь
еще пива, позови Амоса.
-- Тише, дети,- вмешался я.- Вернемся лучше на веранду и
попробуем перекричать занятых брачными играми бегемотов -- нам
еще предстоит обсудить самое важное.
Возвратясь на веранду, мы наполнили наши стаканы и с
минуту посидели молча, слушая чудные звуки вечернего
африканского леса. В воздухе мелькали изумрудно-зеленые
светлячки, цикады и сверчки исполняли сложные фуги, время от
времени со дна ущелья к нам доносилось хрюканье, мычанье или
рев бегемота.
-- Если я верно представляю себе вашу психологию,
заблудшие, нечестивые протестанты,- произнес Макгрэйд,
опустошая свой стакан и ставя его на стол с явной надеждой на
добавку,- то под самым важным вы подразумеваете обед.
-- Вот именно,- дружно ответили мы с Мартином. В таком
отдаленном поселении, как Мамфе, когда прибывало
высокопоставленное лицо вроде губернатора, само собой
полагалось приглашать на обед всех белых жителей.
-- И я думаю, Мэри тут проявит себя в полном блеске,-
продолжил я.
-- Конечно, конечно,- отозвалась Мэри.- Можете положиться
на меня. Сколько блюд должно быть -- четыре, пять?
-- Не желая останавливаться на оскорбительном выпаде этого
католика,- сказал Робин,- выскажусь по существу. Должен
признаться, поскольку река сильно обмелела и пароход не пришел,
у меня с запасами не густо. Но если предвидится участие
Макгрэйда в этом обеде, предлагаю выделить ему тарелку сладкого
картофеля. Насколько я понимаю, это основная пища большинства
ирландских католиков.
-- Уж не хочешь ли ты сказать, что я страдаю ожирением? --
спросил Макгрэйд.
-- Нет,- ответил Робин,- ты страдаешь словоблудием.
Я стукнул по столу бутылкой.
-- Призываю к порядку! Мы собрались здесь не затем, чтобы
обсуждать физические и духовные изъяны друг друга, нам нужно
разработать меню.
-- Ну так,-сказала Мэри,-думаю, нам следует начать с
закуски. Что-нибудь аппетитное, возбуждающее вкусовые сосочки.
-- Господи,- произнес Макгрэйд,- я живу здесь уже три года
и за все это время ничто не возбуждало меня и мои сосочки.
-- Но если у нас будут канделябры и все такое прочее, то и
пища должна быть соответствующая,- настаивала Мэри.
-- Сердце мое,- сказал Макгрэйд,- я всецело согласен с
тобой. Но поскольку здесь нет продуктов, я просто не
представляю себе, как ты приготовишь пять блюд, если этот
ублюдок из "Объединенной Африканской компании" посадил свой
пароход на мель и может предложить нам разве что пару банок
консервированных бобов.
Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, я опять
стукнул по столу бутылкой. Тотчас из кухни донеслось дружное
"да, сэр", и появились новые порции пива.
-- Давайте остановимся на трех блюдах,- предложил я,- и
пусть они будут возможно более простыми.
-- Тогда на первое,- горячо произнесла Мэри,- подадим
суфле.
-- Иисус не умеет готовить суфле,- возразил Мартин.
-- Кто? -- удивилась Мэри.
-- Иисус, мой повар.
-- Впервые слышу, что твоего повара звать Иисус,- заявил
Макгрэйд.- Почему ты не возвестил на весь мир, что он воскрес?
-- Понимаешь, он воскрес в весьма своеобразном облике,-
сообщил Робин.- Трехметрового роста африканец из племени хауса
с глубокими племенными клеймами на щеках, выглядит так, словно
вот-вот отдаст концы, и готовит отвратительно.
-- Вот-вот,- подхватил Мартин.- Так что суфле не будет.
-- Как насчет кусочка оленины? -- вопросительно посмотрел
на меня Робин.
-- Как бы мне ни хотелось выручить Мартина,- сказал я.- не
ждите, чтобы я по случаю приезда губернатора пустил под нож
моих телят дукера.
-- Что вы скажете о гренках с яйцом пашот? -- спросил
Макгрэйд, который допивал пятую бутылку пива и с трудом
соображал, какую важную тему мы обсуждаем.
-- Боюсь, все это недостаточно изысканно,- посчитала
Мэри.- Сами знаете, губернатор любит, чтобы его обихаживали.
-- Вот что,- вступил я,- вы когда-нибудь ели копченого
дикобраза?
-- Нет,- последовал дружный ответ.
-- Так вот, это дивное блюдо, если как следует
при-ютовить. Один охотник постоянно приносит мне дикобразов на
продажу, но он ловит их этими ужасными петлями из стального
тросика, которые калечат животных, а потому я покупаю их и
избавляю от страданий, после чего скармливаю мясо моим
животным. Однако иногда я отдаю дикобразов одному старику по
имени Иосиф,- кажется, наш военный совет скоро уподобится
духовному синклиту,- и он коптит мясо, используя какие-то
особые, неизвестные травы и дрова. Получается нечто
восхитительное.
-- И ты, протестантская свинья,- возмутился Макгрэйд,-
держал это в тайне от нас.
-- Только потому, что на всех все равно не хватит
дикобразов,- парировал я.- Но как раз сегодня мне принесли
двух, которые были так сильно искалечены, что пришлось пустить
их под нож. Я думал скормить моим подопечным, однако, учитывая
чрезвычайные обстоятельства, мог бы передать их для обработки
Иосифу, и у нас будет, что положить на гренки.
-- Я все больше убеждаюсь,- объявил Макгрэйд,- что в твоих
жилах есть ирландская кровь. Идея блестящая.
-- Но разве можно кормить губернатора мясом дикобраза,-
ужаснулась Мэри.
-- Мэри, дорогая,- сказал я,- а ты не говори ему, что это
дикобраз. Скажи, что это оленина. Это копчение придает мясу
такой изысканный вкус, что даже губернатор не отличит его от
оленины.
Мартин снова заглянул в свой блокнот. -- Хорошо, а что
будет у нас напоследки?
-- Могу я попросить тебя выражаться более литературным
языком? -- спросил Робин.- А то я сразу вспоминаю Уэртинг, где
мне, к несчастью, довелось расти. Очевидно, ты хотел сказать:
"Что у нас будет на второе и на третье?"
-- Пожалуйста, перестаньте критиковать Мартина,-
