Господи, ведь я же безумно богат! И дело не в баксах, покоящихся на дне
сумки. Баксы -- всего лишь средство, чтобы сделать мир вокруг себя хоть
немножечко светлее. Без этого баксы -- простые бумажки. А богат я людьми,
которых мне посчастливилось узнать друзьями и которые считают своим другом
меня. Какой соблазн -- перечислить сейчас все их имена...
... И много миль еще пройти...
Сколько миль пришлось мне пройти и какими тропками, чтобы перестать
быть, наконец, боевой машиной, существом до востребования?
-- Аф-ган, Аф-ган, -- выбивают колеса по шпалам, -- Мос-ква, Мос-ква...
Чеч-ня, Чеч-ня.
-- А-Д! -- поезд со скрежетом тормозит на каком-то полустанке.
-- Ффффффф... -- переводит дух уставший локомотив.
Несси кладет мне ладонь на лоб, другой ерошит волосы. От этого ее
прикосновения у меня...Я стоял бы на этом полустанке вечность... чтобы
никогда не заканчивались иннины руки: "Е-жик... е-жик..."
Мы сидим и вместе смотрим за окно. Там кромешная тьма. Она покрывает
наружную часть стекла непроницаемой, черной амальгамой. В этом зеркале мы
видим только себя, да косые росчерки дождя, иссекающего окна...
-- Несси, это же... это же снег падает!
Инна глядит на меня, как на человека, только что свалившегося с Луны:
-- Ты с ума сошел, Сережа... Конечно же, это -- снег. Обычный июльский
новогодний снег. А ты разве не понял, что для тебя наступает Новый год? Дело
ведь в твоем внутреннем календаре...
-- Дааааа... -- трогает с места локомотив.
-- До-мой, до-мой, -- выбивают колеса по шпалам.
Несси шутит? Она, как никогда, серьезна. А почему бы и нет? Пусть
наступит самый банальный, обычный, июльский Новый год. Мой первый Новый год
без войны. Наш с Инной первый Новый год -- вместе.
Я знаю: сейчас прискачет некто длинноухий с кожаным носом и принесет
два орешка в золотой скорлупке.
Один Инне, другой мне.
... -- Иииииин, а я им когда про зайца рассказываю, они говорят: не
может быть! То есть, не зайца... а этих воспоминаний. Дескать, если я...
ну...воин... офицер спецназа... то не могу в орешки дурацкие верить.
-- А для тебя важно, кто и что говорит? Какое тебе дело дон и
хвсех? Вот, возьми...
Инна подает мне пустую ладонь... я подставляю свою... и чувствую, как в
нее перетекают два золотистых теплых шарика.
... Мы верим в сказки. Иногда они сбываются, отмаливая нас у смерти. И
тогда мы возвращаемся.
31 декабря 1997 г.
