продолжал идти вслед за англичанами.
Проводник остановился.
- Следы. Он был здесь совсем недавно.
Действительно, на влажной почве были хорошо видны отпечатки тигриных
лап. Следы вели в сторону тропинки, к густому кустарнику метрах в ста
впереди.
- Он там, - тихо сказал проводник, указывая на кусты.
Хэнброк деловито щелкнул предохранителем своего ружья; Брэг поспешно
взвел курки двухстволки. Кадзияма прошел между ними, отведя стволы ружей
вниз, мимо уважительно посторонившегося проводника, и медленно пошел к
кустарнику. Позади щелкнул фотоаппарат.
До кустов оставалось метров тридцать, когда они зашевелились, и из
них выскользнул тигр, оранжевой вспышкой разорвав темную густую зелень.
Кадзияма сделал еще несколько шагов и остановился. Сейчас дальше идти было
нельзя - он это почувствовал. Тигр чуть подался вперед и застыл в
напряженном ожидании - тоже почувствовал сильного противника. С минуту они
молча оценивающе смотрели друг на друга. Потом Кадзияма медленно, не сводя
глаз с тигра, опустился в позицию "сэйдзэн". Тигр припал к земле и... тоже
замер, не решаясь прыгнуть. Поединок начался.
Кадзияма полностью отключился от внешнего мира, как в момент
глубочайшего сосредоточения. Сейчас их было только двое - тигр и он. И
чтобы победить, ему надо было на какое-то время самому стать зверем.
Сейчас он не думал о том, что может погибнуть, о том, как лучше напасть
или защититься, он вообще не думал ни о чем. У него была одна цель - когда
противник окажется в пределах досягаемости - нанести один решающий удар.
Только один. Если он не достигнет цели, то возможности для второго удара
уже не будет. Кадзияма чувствовал, как внутри него все сильнее
натягивается невидимая тетива, стрела в которой - он сам. Чтобы победить в
молниеносной схватке, надо было сначала выиграть этот немой поединок.
Проиграет тот, кто не выдержит и первым бросится на противника...
- ...Ну что он медлит? Он что, гипнотизирует тигра?
- Похоже на то. Но мне тоже надоело ждать. Если через пять минут они
не сойдутся, я выстрелю. Я отлично вижу тигра и могу уложить его в любой
момент.
- По-моему, у этого узкоглазого не все дома.
- Очень может быть. Но подождем еще пять минут.
В этот момент японец и тигр одновременно поднялись и медленно
двинулись навстречу друг другу.
...Тетива натянулась до предела, но Кадзияма чувствовал, что
навстречу ему выгнулся такой же тугой лук, готовый распрямиться в любой
момент. Их силы были равны. Они или погибнут оба, или разойдутся, не
тронув друг друга. Они поднялись одновременно и медленно пошли навстречу
друг другу. Две невидимые стены, окружавшие противников, соприкоснулись
и... свободно пройдя одна сквозь другую, слились в единое целое. В этот
момент Кадзияма понял, что поединок закончен. В нем не было победителя и
побежденного. Их силы были равны, и каждый признал в другом равного. Они
подошли вплотную и посмотрели друг другу в глаза. Они больше не были
противниками. В это мгновение Кадзияма почувствовал, что достиг цели, к
которой стремился все эти годы.
В следующий момент раздался выстрел.
- ...Ну, вот, сейчас... Смотрите, не пропустите момент! Это должен
быть великолепный кадр.
- Не беспокойтесь, не пропущу... Что это?! Они подошли вплотную...
Сейчас... Нет, они, кажется, оба ненормальные! Чертовщина!
Щелкнул фотоаппарат.
- Все. Теперь можно стрелять.
- Уступаю это право вам, Хэнброк. У вас глаз лучше. Смотрите, не
зацепите японца.
- Не беспокойтесь.
Хэнброк тщательно прицелился и выстрелил. Но в этот момент тигр
слегка повернул голову, и пуля лишь оцарапала ему шкуру на загривке. Тигр
взревел и бросился вперед, но Кадзияма успел удержать его. Тигр рвался к
своим обидчикам, но уступил японцу.
- Не стреляйте! - Кадзияма заслонил тигра собой.
- Он что, ненормальный? Эй, ты немедленно отойди в сторону, если не
хочешь, чтобы и тебе досталось!
- Не стреляйте! - в голосе Кадзиямы послышалась угроза, и тигр,
почувствовав это, тоже угрожающе рыкнул.
- Отойди, кому говорят!
Кадзияма смотрел прямо в глаза Брэгу, и тот начал медленно опускать
ружье. На лбу его выступил пот.
- Чертовщина! - прохрипел он. - Я не могу выстрелить!
Кадзияма чувствовал, что внутри него снова сгибается невидимый лук,
который ему с таким трудом удалось расслабить. И на этот раз он выстрелит.
Сейчас ему приходилось сдерживать и себя, и тигра. Долго это продолжаться
не могло. Или англичане сейчас уйдут, или...
...Хэнброк быстро взглянул на своего товарища.
- Брэг, я сейчас выстрелю в узкоглазого, а вы стреляйте в тигра.
- Да вы что?! Это же...
- Ерунда! Несчастный случай. И, кроме того, я не собираюсь его
убивать - в руку или в ногу. А вы не зевайте.
- Хорошо.
Брэг снова поднял ружье.
- Не стреляйте! - его заглушил грохот выстрела. Пуля обожгла плечо. В
следующий момент натянувшаяся до предела тетива распрямилась. Тигр и
человек рванулись вперед.
Сейчас он был таким же зверем, как несшийся рядом тигр. В этот момент
его не могла остановить даже пуля.
Брэг дико вскрикнул и выпалил из обоих стволов. Руки его тряслись, и
он промазал. У Хэнброка оставалось три патрона, но на этот раз
хладнокровие изменило ему. Он поспешно выстрелил в тигра, но пуля снова
лишь оцарапала тому шкуру. Второй раз выстрелить он не успел. Тигр и
человек почти одновременно взвились в воздух. Хэнброк попытался защититься
прикладом ружья, но сокрушительный удар отбросил приклад ему же в лицо.
Удар пришелся в переносицу, и Хэнброк, даже не вскрикнув, повалился на
землю. Все было кончено в одну секунду. Брэг лежал, неестественно вывернув
голову - он пытался спастись бегством, и удар тигриной лапы переломил ему
хребет.
Проводник-индиец не успел ничего сделать, и теперь с ужасом ждал
своей очереди. Кадзияма подошел к нему и тронул за плечо. Проводник
задрожал.
- Не бойся. Иди домой, - сказал Кадзияма.
Он не жалел о случившемся. Эти двое заслужили постигшую их участь. Он
подобрал свой узелок, положил руку на голову тигру, и они направились
прочь. Сегодня он достиг своей цели и, кроме того, обрел друга.
Проводник, не веря своим глазам, смотрел им вслед. "Это садху
(святой)!" - думал он. Но Кадзияма не был святым. Просто сегодня он,
наконец, увидел мир таким, каков он есть.
Дмитрий ГРОМОВ
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
Впервые я услышал этот голос неделю назад, когда я спешил на работу и
как раз собирался перебежать улицу на красный свет. И вдруг кто-то
отчетливо и властно сказал: "Стой!" Я замер, в первую секунду решив, что
это милиционер, которого я почему-то не заметил. В следующее мгновение
из-за угла вылетел тяжелый "КРАЗ" и, обдав меня выхлопными газами,
стремительно пронесся мимо. Оказывается, я был на волосок от смерти. У
меня затряслись колени, и я обернулся в поисках своего спасителя, чтобы
поблагодарить его, но рядом никого не было. Кто же это сказал: "Стой"?
- А теперь иди, а то на работу опоздаешь, - сообщил тот же голос.
Действительно, впереди зажегся зеленый свет. Я был в недоумении, но
все же внял дельному совету и, ускорив шаги, направился ко входу в
институт.
Через десять минут я начисто забыл о странном происшествии - прибежал
шеф, устроил разнос и пообещал лишить меня премии, если я завтра не выдам
ему графики и расчет энергии активации. Конечно, можно было резонно
возразить, что виновен тут совсем не я, а Сашка Кройдман, который вовремя
не сделал анализы, но Сашка, если разобраться, тоже не виноват, потому что
у него накрылся масс-спектрометр, а наладчик, как всегда, куда-то пропал,
и Сашка сам целый день сидел и ковырялся в этом масс-спектрометре,
вспоминая "незлым тихим словом" наладчика, изготовителей и наш отдел,
давший ему заказ. Короче, я пошел к Сашке и объяснил ситуацию.
Масс-спектрометр Сашка с грехом пополам починил, и вдвоем мы за четыре
часа сделали все анализы, и я, облегченно вздохнув, пошел обедать.
В столовой, как всегда, была очередь, но я все-таки достоялся, взял
свой суп и котлеты с вермишелью и уселся за столик рядом с Федей Глазиным
из соседней лаборатории. Федя уже поел и теперь с явным удовольствием пил
лимонад. Я уже хотел встать и взять и себе бутылку, но тут тот же голос,
что и утром, произнес:
- Не бери.
- Почему?
Я, кажется, сказал это вслух, потому что Федя с интересом уставился
на меня и спросил:
- Что "почему"?
- Ничего. Это я о своем.
- А-а... - протянул Федя и пошел относить посуду.
Лимонад я брать не стал и в недоумении принялся за суп. Я даже не
заметил, какого он был вкуса, да и котлеты тоже, и очнулся только за своим
рабочим столом, увидев перед глазами результаты анализов.
За три часа я составил график, рассчитал энергию активации и отнес
все это шефу. Теперь у меня было время поразмыслить. Что это был за голос?
Почему я раньше никогда его не слышал? Но ничего дельного на ум не
приходило. В голове была какая-то каша, из которой лишь периодически
выплывали анекдоты про внутренний голос. Но что же все-таки это было?
- Я - твой Ангел-Хранитель.
Теперь я точно разобрал, что голос идет не снаружи, а изнутри. И это
не голос даже, а мои мысли. Только мои ли?
- Нет, не твои.
- Понятно. И откуда же ты, Ангел-Хранитель, взялся?
Голос молчал.
- И что тебе от меня надо?
- Ничего. Я буду помогать тебе.
- Ну, спасибо. Да, ты мне сегодня жизнь спас. Но кто ты? Откуда?
Голос молчал.
- Ну ладно. Не хочешь говорить - не надо. Все равно спасибо тебе.
Кстати...
Я выскочил в коридор и открыл дверь соседней лаборатории.
- Федя есть?
- Нет. Отпросился. Живот у него схватило.
Итак, во мне поселился Внутренний Голос. Или, как он сам себя
называл, Ангел-Хранитель. Это действительно был ангел-хранитель. Он
вовремя предупреждал меня о малейшей опасности, не только угрожавшей моей
жизни или здоровью, но даже грозившей просто испортить мне настроение.
Теперь меня не окатывали грязью машины, в столовой я безошибочно
выбирал наименее несъедобные блюда, а когда появлялся шеф, чтобы дать мне
очередное задание, оно уже было сделано. Все это мне очень нравилось.
Сотрудники, даже намного более опытные, чем я, начали относиться ко мне с
уважением, а Юра Тимохин, который кроме Ломоносова и Менделеева никаких
авторитетов не признавал, однажды тихонько подошел ко мне и попросил
разобраться с особенно заковыристой кривой десорбции. Вместе мы за час
"добили"-таки строптивую кривую, и когда Юра ушел, я понял, что удостоился
чести встать в один ряд с двумя великими умами прошлого, ну и,
естественно, с самим Юрием Тимохиным.
Вначале Ангел-Хранитель вмешивался в мою жизнь лишь в наиболее
критических ситуациях, однако постепенно он стал проявлять все большую
инициативу, но все его советы были действительно дельными, и я ничего не
имел против. Я хорошо помнил прогрохотавший мимо меня "КРАЗ".
В пятницу рабочий день у нас заканчивается на четверть часа раньше, и
уже в четыре я начал поглядывать на часы - на сегодня у меня было
назначено свидание с Людой. Мы встречались уже полгода, и я втайне
надеялся, что и она с нетерпением смотрит на часы.
- Не ходи.
Сначала, поглощенный мыслями о предстоящем свидании, я даже не понял,
кто это сказал. Только через несколько секунд до меня дошло, что это мой
