не по вкусу! Так что, ничуть не мучаясь сомнениями, она выбрала двоих, с ее
точки зрения наиболее "достойных", и вполне грамотно провела с ними обряд
Приобщения. Согласия у парней она, естественно, не спрашивала, считая это
само собой разумеющимся, а когда такая соблазнительная девица, как Эльвица,
(прошу прощения за каламбур) сама вешается тебе на шею, возражать, понятное
дело, никто не станет!
Так что вскоре в городе появились еще два молодых вампира.
То-то я еще обратил внимание, что Эли возвращается домой какая-то
осунувшаяся. Конечно, Приобщение даром не проходит, крови и сил на это
уходит порядочно, а тут -- два приобщенных за неделю! Как у нее вообще еще
оставались силы заниматься со мной любовью?! Впрочем, на это у нее сил
всегда хватало.
Все раскрылось еще через пару дней. Элис предусмотрела почти все:
перетащила своих "крестников" в темный подвал, куда не проникал солнечный
свет, и потом забегала проведать их и "наставить на путь истинный". Одного
она не учла, самого главного: парни не хотели быть вампирами! Но Эли была
уже не в силах что-либо изменить -- и она бросилась ко мне. За помощью.
2
Doomed to vanish in a flickering light,
Disappearing to a darker night,
Doomed to vanish in a living death,
Living anti-matter, living anti-breath.*
Peter Hammill,
"Van Der Graaf Generator" group.
Первый мальчишка неподвижно лежал на ворохе пыльного тряпья, брошенного
на продавленный топчан у самого входа -- и лишь слабо пошевелился, когда мы
вошли: один безучастный взгляд в нашу сторону, и снова -- полная
неподвижность. Пятно серой обреченности, исходящей по краям зыбкой дымкой, и
лишь в самой сердцевине -- тусклые багровые огоньки. Да, этот практически
безнадежен.
______________________________________________________________
* Обреченные раствориться в мерцающем свете,
Уходящие туда, где темнее ночь,
Обреченные раствориться заживо в смерти,
Бездыханные, дышим, бесплотная плоть. (англ.)
______________________________________________________________
Второй сидел в углу и чуть покачивался в обшарпанном кресле-качалке,
закрыв лицо руками. Мрачная чернота, но в ней -- нет-нет, да и проглядывали
яростные багровые сполохи. Этого еще, может быть, удастся вытянуть. Только
стоит ли?
-- Да, Людоедка Эллочка, натворила ты дел,-- пробормотал я.
Кажется, Эльвира впервые обиделась, но тут же поняла: да, сама виновата
-- и с надеждой заглянула мне в глаза.
-- Им можно помочь?
-- Сомневаюсь. Но попробую. Эй, парни, я понимаю, как вам сейчас
хреново, но попробуйте на некоторое время сосредоточиться и послушать меня.
Ничего не обещаю, но вы, по крайней мере, сможете четко уяснить, что с вами
произошло, и какой у вас теперь есть выбор. Ну так что, будем слушать?
Лежащий слегка пошевелился и открыл глаза. Даже попытался сесть, и со
второй попытки это ему удалось.
-- А ты кто такой? Доктор? -- неприязненно осведомился сидевший в углу,
не отнимая рук от лица.
-- Ага,-- ухмыльнулся я как можно веселее, хотя на душе у меня скребли
кладбищенские крысы.-- Добрый доктор Айболит!
-- Тогда вали отсюда своих зверей лечить, пока цел,-- посоветовали мне
из угла.-- А от этой... держись подальше, а то станешь таким, как мы.
Хочешь?
-- Ты опоздал, приятель,-- оборвал его я, чувствуя, что парня вот-вот
понесет.-- Я уже такой, как вы -- и именно поэтому знаю, каково вам! Только
я с этим в свое время справился -- а вы пока нет. И справитесь ли -- зависит
только от вас!
-- Так ты... тоже?! -- он наконец отнял руки от лица, и я увидел потеки
от слез и тонкую струйку крови, засохшую в углу рта.-- Вы?! -- он наконец
узнал меня. Виделись пару раз в той компании, где я познакомился с Эльвирой.
-- Я. А теперь заткнись и слушай! И ты слушай. Эльвира -- вампир. И
сделала вампирами вас. Не перебивать! Меня не интересует, верите ли вы в
вампиров. Вы теперь сами одни из них, вернее, из нас, так что поверите,
никуда не денетесь. Она не хотела вам зла -- скорее наоборот, но она не
учла, что вы просто не готовы к такой трансформации. Ведь вампир -- это не
просто живой труп, не просто изменение физиологии и еще кое-чего -- это
прежде всего состояние психики, состояние души, если хотите! Это надо
принять, как данность, поверить в это -- и все. Разглядеть "черный огонь" в
глубине своего седрца -- и постараться раздуть его. Никакого "научного
объяснения" тому, что произошло с вами, у меня нет и не будет. Я и сам
вампир -- и уже довольно давно. Вот, смотрите.
Я широко оскалился, продемонстрировав клыки, а потом медленно поднялся
в воздух и некоторое время парил под потолком.
-- Значит, все-таки правда,-- обреченно выдохнул тот, что заставил себя
сесть на топчане.
-- Правда,-- угрюмо буркнул парень в кресле.-- Я это уже и сам понял.
Ты вот скажи лучше, раз такой умный, что нам теперь делать? Как жить дальше?
-- Хороший вопрос,-- кивнул я.-- Только жить вам уже не придется. И мне
тоже. Мы все -- мертвые. Молчи, Эльвира, мне лучше знать! Мы -- мертвые, и
для поддержания своего посмертного существования должны регулярно убивать
живых и пить их кровь. Вот так.
-- А по-другому -- никак нельзя? -- робко подал голос парень с топчана.
-- Можно. Осиновый кол в сердце -- и все. Отмучался. Только сам ты
этого сделать не сможешь -- по себе знаю. Пробовал. А еще можно тихо
загибаться тут без пищи. Ты будешь жить -- хотя мы и не живем по-настоящему,
но лучшего слова пока никто не придумал -- так вот, ты будешь жить так
долго, очень долго, но голод постепенно сведет тебя с ума, и ты уже будешь
готов на все, будешь готов убить даже родную мать, чтобы только прекратить
это -- но у тебя уже не будет сил, чтобы добраться до чьего-нибудь горла...
Ну как, нравится?
Они долго молчали.
-- Значит -- убивать -- или умереть самому? -- подал наконец голос
парень в кресле.
-- Именно так,-- кивнул я.
-- А если -- зверей? -- с надеждой спросил мальчик на топчане.-- Мне
кажется, я бы смог...
Кажется ему! Он даже не смог произнести слово "убивать"!
-- Зверей -- можно. Только это довольно противно, и все равно долго не
продержишься.
-- А может... консервированная кровь? С донорских пунктов? Как в том
фильме...
-- Забудьте! -- одним взмахом перечеркнул я повисшую было в воздухе
надежду.-- Консервированная кровь -- это для плохих фильмов и комиксов!
Кровь -- это скорее символ. Выпивая кровь жертвы, мы пьем ее силу, ее жизнь
-- и делаем ее своей! Вот за счет чего вампир поддерживает свое
существование. А консервированная кровь -- просто жидкость, не более.
Забудьте о ней. Она вам не поможет. И о том, что можно выпить кого-то не до
конца, сохранив ему жизнь -- тоже забудьте.
-- Я... попробовал один раз,-- глухо произнес парень в кресле.-- Я
думал -- я его ненавижу. Он... а, не важно! -- махнул он рукой.-- Но когда я
увидел его мертвым... Нет, я не смогу еще раз! -- он снова закрыл лицо
руками, содрогаясь всем телом.
-- Ну что ж, тогда мне больше нечего вам сказать. Вы можете стать
настоящими вампирами и регулярно убивать людей; вы можете долго и мучительно
умирать здесь -- но такой смерти я не пожелаю и врагу! И, наконец, вы можете
разом прекратить свои мучения -- но для этого вам нужен кто-то, кто поможет
вам в этом. Я все сказал. Выбирайте.
И я повернулся к выходу.
-- Постойте! -- это произнес мальчик с топчана.
Я обернулся, остановившись в дверях.
Серая, с темно-лиловыми прожилками, обреченность. Но вместе с ней -- и
решимость.
-- Вы... можете помочь мне умереть насовсем?
Да, чтобы принять такое решение, надо тоже обладать немалым мужеством!
Недооценил я его.
-- Могу. Но я бы советовал тебе хорошо подумать.
-- Я уже все обдумал. Я не смогу убивать других. И я не хочу мучаться
-- это уже начинается, я чувствую! Прошу вас...
-- Хорошо. Я приду завтра, и если ты не передумаешь -- я помогу тебе
уйти.
-- Спасибо,-- прошептал он серыми губами.-- Только обязательно придите.
Вы обещаете?
-- Да, я обещаю,-- твердо ответил я.
x x x
Всю обратную дорогу мы с Эльвирой молчали, подавленные случившимся.
-- Влад, я не хотела. Я не знала, что такое может случиться! -- подняла
она на меня полные слез глаза, когда мы уже входили в мой подъезд.-- Может
быть, им все-таки можно помочь?
-- Только одному -- тому, что сидел в кресле. Второй обречен. Теперь ты
знаешь, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями?
Она молча всхлипнула, но я не обратил на нее внимания, потому что
увидел: дверь моей квартиры приоткрыта! А я точно помнил, что тщательно
запер ее, уходя!
-- Заходи, Влад, заходи, не бойся! -- я узнал голос Генриха и слегка
перевел дух. Впрочем, радоваться и вздыхать с облегчением было рано: если
Генрих заявился ко мне вот так, значит, случилось что-то из ряда вон
выходящее; к тому же, раз он не только "вычислил" мое место обитания, но и
смог открыть дверь в квартиру -- значит, грош цена такому убежищу! Надо
срочно менять место дневки.
Мы вошли, и я тщательно запер дверь. Все замки были в порядке.
-- О, да ты не один! -- криво усмехнулся Генрих, вынув изо рта свою
неизменную сигару.-- Впрочем, я мог бы и сам догадаться. Что же ты?
Представь меня даме!
-- Это -- Генрих Константинович, мой Отец,-- обернулся я к замершей на
пороге Эльвире.-- А это -- Эльвира. Моя "дочь".
-- И любовница,-- закончил Генрих.-- Ого, да вы еще не разучились
краснеть, леди! Не надо смущаться, я не хотел сказать ничего плохого. А у
тебя прекрасный вкус, Влад. Впрочем, не могу сказать того же о вкусе твоей
дамы. Ну да ладно, присаживайтесь. Есть новости, и очень нехорошие. Я не
вполне понимаю, что происходит, но подозреваю, что кое-что поможете
прояснить мне вы.
Мы с Эльвирой молча уселись в свободные кресла, и я потянулся к
лежавшей на журнальном столике пачке сигар. "White Owl". Да, у Генриха губа
не дура! Я вынул из пачки сигару, содрал с нее целлофановую обертку, с
наслаждением понюхал и аккуратно прикурил от зажигалки Генриха.
-- Итак? -- я выжидательно посмотрел на него.
Посмотрел изнутри.
Однако Генрих "закрылся", так что кроме серой брони его внутреннего
"щита" и чуть насмешливой улыбки, я ничего не увидел. И все же я
почувствовал, что моему Отцу сейчас не до смеха.
-- Пропали Безумная Нищенка и Виктор. Я подозреваю, что их
ликвидировали.
-- Может быть, они просто сменили убежища?
-- Нет. У меня есть свои способы проверки. Их наверняка убрали. Или
пытались убрать, и они ушли на дно; впрочем, это маловероятно -- они бы дали
знать об опасности.
-- Ты подозреваешь, кто мог это сделать?
-- Я не подозреваю -- я знаю! Один из нас может погибнуть случайно, но
сразу двое -- никогда! Значит, Бессмертный Монах здесь и идет по следу.
Эльвира переводила растерянный взгляд с меня на Генриха и обратно -- я
ничего не успел рассказать ей о Бессмертном Монахе.
-- Но это не все, Влад,-- Генрих в упор посмотрел на меня.--
Бессмертный Монах никогда не появляется просто так. Должно было произойти
что-то, что вызвало его появление в нашем городе. Он чувствует наших, но не
настолько, чтобы примчаться издалека, пока все идет, как обычно -- а, по
моим сведениям, в последнее время он находился в Англии. Значит, был
всплеск, который привлек его. Ее Приобщение? -- Генрих посмотрел на
съежившуюся в кресле Эльвиру.-- Навряд ли... Значит, было еще что-то. Что? Я
