Нет, правду надо говорить сразу -- какой бы страшной она ни была. Если
отложить объяснения на потом -- будет только хуже.
Я уже открыл было рот, но Василий снова опередил меня -- резво шагнул к
примостившемуся в углу комнаты ветхому буфету, заглянул внутрь...
-- О, да у вас тут вино! Ребята, можно глотнуть? Вы не подумайте, я не
алкаш какой-нибудь, но такой сушняк...
Вино -- это исключительно для интерьера. Точнее -- для случайных
гостей. Должна же у человека в доме водиться хоть одна бутылка вина! Вдруг
угощать кого-то придется? Я в этом смысле всегда гордился своей
предусмотрительностью. Сами-то мы, вампиры, вина, понятное дело...
И снова меня опередили. На этот раз -- Эльвица.
-- Конечно! -- мило улыбнулась она капитану, продемонстрировав
белоснежные клыки -- но Прохоренко не обратил на них внимания. Одним
движением выдернув пробку, он жадно припал к бутылке "Каберне".
Черт, вот ведь оно!
Жадно глотающий "Каберне" капитан. Подносящая к губам бокал Эльвица.
Там, на банкете у Ахметьева. Подносящая к губам, делающая глоток, другой...
ВАМПИРЫ НЕ ПЬЮТ ВИНА! Вампиры вообще ничего не пьют и не едят, кроме
крови!
Неужели и она, и капитан...
-- Эльвира, а скажи-ка мне, тогда, на банкете -- когда ты пила вино --
что ты почувствовала?
-- Ой, мне понравилось! А то мальчишки на вечеринки обычно всякую дрянь
импортную покупали, а дома мне вообще не разрешали...
-- А я тебе никогда не говорил, что вампиры не пьют вина?
-- Нет. А что? -- изумленно распахнутые изумруды.
-- Да нет, ничего. Забудь, ерунда все это...
Вот так. Она не знала! И капитан не знает -- вон уже полбутылки
выхлебал -- и ничего с ним не делается! И не сделается. Значит, главное --
поверить? Поверить -- или изначально не знать и быть уверенным?
Да! Именно так! И тогда нет ничего невозможного -- скользить по лунному
лучу, растекаться туманом, гасить лазерные прицелы, глушить радиотелефоны,
пить вино, как при жизни, и получать от этого удовольствие... Что еще?!
Что?! Что мы еще можем?!!
Голова кругом идет... голова... кругом... как во хмелю... во хмелю...
Я молча шагнул к капитану, отобрал бутылку.
В этом нет ничего особенного. Это -- просто вино. Раньше я любил сухие
вина. Хоть то же "Каберне". Что мешает мне выпить его и сейчас? То, что я
вампир? Чепуха! Эльвира -- тоже вампир; и капитан. Да и по цвету это похоже
на кровь, и пьянит совсем как...
Терпкий, давно забытый вкус. Глоток, другой... Я отрываюсь от бутылки.
Я сделал это! Я поверил, я убедил себя, я смог!!!
И что же дальше? В чем еще я могу убедить себя? Что мне теперь говорить
капитану, а что -- нет? А если... если не говорить ему, что он -- вампир?!!
-- эта мысль настолько поразила меня, что я застыл с бутылкой в руке посреди
комнаты, словно застигнутый солнцем горный тролль.
Застигнутый... солнцем...
Нет, слишком рискованно. Самовнушение -- это здорово, но есть и
банальная физиология.
Физиология вампира.
Восставшего мертвеца.
Проклятого.
Ему нужна свежая кровь, нужна чужая жизнь, чтобы сделать ее своей.
А стоит капитану выйти на солнце...
Или это тоже -- условности?!! Тоже -- вопрос веры, знания? Или
НЕзнания?!
Что, если...
Нет, слишком рискованно!
-- ...Хлебни еще, Василий. То, что я тебе сейчас скажу, на трезвую
голову лучше не слушать. Да и на пьяную тоже.
Я достал сигареты и присел на край кровати.
x x x
-- Проклятье! Блин! И что же я теперь жене скажу?! Начальству?! --
капитан мерял шагами комнату, как угодивший в клетку зверь. Убеждать его
пришлось долго, но в конце концов, после нескольких весьма впечатляющих
демонстраций, он все-таки поверил.
-- Ты им ничего не скажешь. Их для тебя больше не существует. И тебя
для них -- тоже,-- я чувствовал, какую боль мои слова причиняют капитану, но
нарывы надо вскрывать сразу. Я не собирался ему лгать.-- Забудь. Знаю, что
не сможешь, но -- забудь. У нас есть дело. И не говори, что тебя не
спрашивали! Ты мог выбрать смерть -- насовсем. Но ты выбрал месть. Ты ведь
еще хочешь достать тех ублюдков? Того лейтенанта ИНТЕРПОЛа, который тебя
убил?
-- Да! -- капитан резко остановился. Его взгляд был подобен удару пули.
-- Тогда надо спешить. У нас мало времени. Ночи сейчас короткие, и к
тому же за нами охотятся.
-- Это мы еще посмотрим, кто за кем, блин, охотится! -- ощерился
Прохоренко.-- У тебя оружие есть?
-- Есть,-- я тоже оскалился в ответ. Таким мне капитан нравился куда
больше.-- Кое-что здесь, а кое за чем еще придется заехать. Должны успеть.
Там, в шкафу -- одежда. Переоденься. И умойся. А то вид у тебя, прямо
скажем...
-- ...Краше в гроб кладут,-- закончила за меня Эльвица.
Да, кладбищенский юмор -- штука заразная!
ГЛАВА IV. ...AND JUSTICE FOR ALL!*
Вновь и вновь я вижу сон:
Кровью залит горизонт,
И земля в огне на много миль.
Шесть минут до часа "X",
Небо скоро рухнет вниз,
Ветер всех развеет, словно пыль!
Время убивать...
Группа "Ария", "Дух войны".
1
...Дверца сейфа заскрипела так, словно специально задалась целью
поднять на ноги даже мертвых: ржавчина зубов крошится о сиреневое стекло,
вот-вот готовое пойти изломами трещин. Ну и ладно, мертвые нам не помеха, а
живые, авось, не услышат.
Оба пистолета были на месте, завернутые в заскорузлые от засохшего за
эти годы масла тряпки. Главное -- не перепутать: "парабеллум" -- с обычными
пулями, а вот в "ТТ" -- аргентум. Кажется, так. На всякий случай проверил.
Нет, не забыл, однако, все верно. Теперь -- запасные обоймы: четыре к
"парабеллуму", две к "ТТ". Все, что есть.
Серая паутинка шороха.
Это там, на лестнице, ведущей в подвал.
"Если это Бессмертный Монах -- то прямо сейчас и проверим, насколько он
бессмертный!" -- зловеще усмехнулся я, передергивая затворы на обоих
пистолетах...
...Когда панический топот ног стих, я направился к другому выходу.
x x x
_______________________________________________________________
* В ДАННОМ случае -- "...И справедливость для всех!" (Вариант: "...И
правосудие для всех!") (англ.) (название альбома группы "Metallica" за 1988
г.).
_______________________________________________________________
Такси поймали здесь же. Все равно этим тайником я больше не
воспользуюсь, а до моего убежища отсюда достаточно далеко. Транспортировать
же капитана через полгорода по воздуху мы не собирались: силы нам еще
потребуются -- и во время самой операции, и потом, когда настанет время
уносить ноги. Вот тогда и полетаем!
Водитель благоразумно не стал интересоваться содержимым тяжелых
спортивных сумок, которые мы загрузили в багажник. Возможно, он и отказался
бы нас вести, но было уже поздно -- и он это прекрасно понимал. Не надо было
останавливаться.
Несколько раз я перехватывал голодный взгляд Василия, так и сверливший
мясистый загривок водителя. А неплохо держится капитан! Другой бы уже
сорвался! Он ведь еще до Приобщения немало крови потерял...
Здесь.
Мы остановились за два корпуса до объекта. Ни к чему обнаруживать себя
раньше времени. Интересно, ожидают ли они нападения? Очень хотелось
надеяться, что -- нет; но рассчитывать всегда надо на худшее.
Я огляделся внутренним взглядом.
Зеленовато искрят воздушные потоки, спиралями закручиваясь вокруг
молчаливых институтских корпусов. Вокруг колышется другая, темная зелень с
янтарными вкраплениям -- это шепчутся между собой старые клены. В вестибюле
ближайшего здания угадывался серый контур дремлющего вахтера. Редкие
лазурные линии немногих задействованных электропроводов, неслышимый, едва
ощутимый отсюда зуд бегущего по ним тока.
Красиво!
И все чисто. Поблизости никого нет.
Прежде чем перейти на обычное ночное зрение, оборачиваюсь.
Такси уже и след простыл... нет, не простыл еще -- вот она, медленно
гаснущая флюоресцентная дорожка. Рядом -- двое. Пурпур и темный, переходящий
в бурый, багрянец. Элис и капитан.
Все, хватит! На это уходит слишком много сил.
-- Пошли.
Останавливаемся у предпоследнего корпуса, в зыбкой, скрадывающей
очертания тени деревьев.
Трепещут, шелестят под теплым ветром кроны старых кленов, тянут к нам
ладони-листья, словно пытаясь о чем-то предупредить. Спасибо. Я знаю, вы с
нами -- а не с теми, кто ставит опыты на мертвых детях!
Может, еще свидимся.
Сухое вжиканье расстегиваемых молний. Масляные щелчки вставляемых в
гнезда магазинов. Злорадный лязг затворов. Они тоже дождались своего часа!
На миг меня захлестывает ощущение, что где-то, когда-то это уже было,
было! Где? когда? со мной? с нами?
Не помню. Волна накатывает и уходит, оставляя лишь чувство ущербности,
невозможности вспомнить. Ложная память? Что-то из прошлой жизни? Из
предыдущих инкарнаций? Из того, другого мира, где лежат под пригашенными
лампами два погруженных в студень тела?
Может быть.
Сейчас это уже не имеет значения.
Ничто больше не имеет значения.
Nothing else matters!
-- Возьми, капитан,-- протягиваю ему инфракрасные очки,-- у тебя пока с
ночным зрением не очень. Значит, так: мы взлетаем, убираем охрану у входа,
потом переносим тебя через ограду. Внутрь ты входишь через парадный вход, мы
-- через окна. И запомни: не жалеть никого! Невинных там нет. Они-то нас уж
точно не пожалеют. Все. Мы полетели.
-- Ни пуха!
-- К черту!
С Эльвирой уже все оговорено. Земля, качнувшись, уходит вниз; в лицо
упруго ударяет ветер. Мимо проносятся размазанные тени кленов, сливаясь в
одну стремительно улетающую назад полосу. Сейчас я сам -- такая же
размазанная тень, темная молния, оживший кусок мрака...
You'll see a darkness into my eyes;
I am a horror of crazy night!*
Безумное, разметанное небо в переливах алмазной пыли. Желтый
мистический глаз луны притягивает, манит.
Нельзя. Не сейчас!
Навстречу прыгает ломаная линия ограды. Ослепительная лазурь,
нарастающее гудение -- проволока-то у них под током!
Когда это я успел перейти на внутренний взгляд?!
Не важно.
Почти невидимые нити сторожевых лучей проваливаются вниз. Ловлю
поперечный поток и пускаю свой шершавый сиреневый шепот по его искрящему
бледной зеленью краю:
-- Эли! Выше!
Она услышит. Я знаю! Откуда?
Не важно.
Крона послушно расступается, принимая меня в себя. Мир смещается
обратно, обретая нереальную четкость очертаний. Успеваю заметить темный
вихрь с пурпурной сердцевиной, исчезающий в листве дерева по другую сторону
от ворот. Мгновение назад я сам выглядел точно так же.
Так, где наружная охрана? Ага, вот один отливающий фиолетовым серебром
силуэт, другой. Встопорщенные, ощетинившиеся металлом. А глубоко внутри --
пульсируют комочки черного страха. Они еще не знают -- но предчувствуют. Они
настороже, они...
Всего двое?
Нет. Третий... четвертый. За корпусом, с другой стороны. Сюда долетает
лишь его слабый отсвет.
А вот здание прощупать не удается -- густое переплетение лазурных линий
режет глаза, надежно скрывая от взгляда содержимое корпуса -- получше
маскировочной сети! Хотя в окнах свет не горит. Странно...
Однако, пора. Медлить нельзя. Времени у нас -- до рассвета. И надо еще
успеть вернуться. На миг я позволяю своим глазам вспыхнуть раскаленными
углями. Короткий взгляд в сторону Эльвиры -- и изумрудный высверк в ответ из
