порядке..." - он прервался на мгновение, не поступит ли от Всевышнего
других предложений. - "...Я бы провел несколько лет в таком режиме."
Как бы там ни было, смертность была высокой и среди монахов, и среди
Диких Гусей. Если ему суждено прожить так же мало, как и его родителям,
стоит ли терзать себя сомнениями по этому поводу?
Разведка бывает разной. Но какие бы необыкновенные названия не
придумывал коммодор для его миссии, все-таки он был шпионом. Прибыв на
крошечном челноке, он не был вооружен лазерным пистолетом. В его
распоряжении была миниатюрная арфа. Одет он был не в щегольскую форму
коменданта, а в скромную серую накидку менестреля. И... никакой связи с
"Ионой"; зилонгцы не должны ничего знать о ее существовании до тех пор,
пока не закончится исследование планеты.
Лишь его собственные телепатические способности будут служить ему
связью - слабой и ненадежной.
"Я очарую их остроумием и песнями. Всевышнему известно, что я
прекрасный бард, и плевать я хотел на болтунов с "Ионы". И пока я внушаю
им благоговейный трепет песнями и рассказами, прояснится, чем можно
расшевелить этот муравейник."
Подернутое дымкой солнце, пройдя толщу атмосферы, клонилось к закату.
Его свет смягчил все оттенки окружающего, заливая пространство золотистым
свечением. "Замечательное место", - думал О'Нейл. - "Я бы не испытывал
сомнений, если бы мы решили здесь обосноваться."
Совершенно очевидно, что "настоящая" женщина в постели, умело
раздетая и желанная - это как раз то, что необходимо для того, чтобы
укрепиться в принятии важного решения.
Пока же Симус ничего такого не осуществил, несмотря на безудержные
фантазии.
"Возможно, я кончу тем, что останусь сварливым холостяком, одиноким и
старым. Ну, если конечно я проживу достаточно долго, чтобы сделаться
сварливым."
Насладившись жалостью к себе почти в той же мере, что и мечтами о
единственной в мире женщине, он с глубоким отвращением поднялся с кресла
пилота. Настало время работать.
Его проинструктировали, что атмосфера будет раскалена и сыра, но
поток влаги, в который он опустился, ошеломлял. Ароматы цветов были так же
щедры, как и их краски. Он упоительно растекался повсюду, очень напоминая
монастырскую оранжерею в Пасху. Это действовало возбуждающе. Мантия поэта
начала прилипать к телу. Он расстегнул ее сверху и вновь погрузился в свои
грезы о стоящей женщине и о том, как это должно быть восхитительно -
застегивать и расстегивать ее одежды.
"Теперь, О'Нейл, главнокомандующий Диких Гусей, у тебя есть более
важный повод для раздумий, чем разоблачение особы женского пола.
Покопайся в голове! Попытайся сосредоточиться. Итак, начнем с того,
что Леди Дейдра воспринимает все твои мысли. Правда, это женщина большого
вкуса и такта, и вряд ли ее интересуют твои маленькие слабости.
И, все-таки, не будем искушать судьбу. Ведь это твои личные проблемы,
Симус О'Нейл."
Он виртуозно расстегнул застежку на плаще.
- Мир этой планете, - мельком оглянувшись вокруг, произнес он
традиционное приветствие таранцев и преклонил колено. - Кругом никого. Ни
своих, ни чужих, - добавил он молитвенно, - Кроме Всевышнего, охраняющего
и нас, и их от несчастий. Было бы отлично, если бы на этой планете нашлось
бы что-нибудь стоящее. Хуже, если придется заниматься оздоровлением их
культуры.
Он прервался, чтобы оценить изящество своей молитвы - простой,
искренней, подходящей случаю.
"Даже неплохо, если придется под влиянием обстоятельств прикладывать
усилия для достижения цели."
Довольный своей изобретательностью молящегося человека и решив, что
это обращение займет достойное место в его исторических мемуарах, Симус
оглядел небольшую посадочную площадку.
Джунгли казались непроходимыми. Но даже в этом случае хорошо
проинструктированный офицер предпочел бы их равнине, скорее всего
освоенной аборигенами. Какой бы интерес ни вызывали у него местные
обитатели, все-таки они не были объектом первейшего исследования.
Потридж, эта развалина с обложенным языком, изрыгнул из себя советы
по поводу посадки.
Посадка на равнине, неподалеку от их столицы, могла быть расценена,
как вторжение. Челнок может быть уничтожен.
Симус запросил компьютер: "Есть ли у них оружие, способное уничтожить
челнок?"
"Точных данных нет", - огрызнулся компьютер.
С другой стороны, в случае высадки в пустыне или в джунглях, на
значительном расстоянии от города, можно остаться незамеченным. И даже
если они его все-таки обнаружат, то вряд ли будут затрачивать усилия на
уничтожение пришельца.
Ну а если они - раса мистиков, способных спасти каждого?
Пока компьютер выплевывал предположения и советы, Симус принял
решение оставить челнок в джунглях.
Все-таки лучше оказаться мароном <марон - беглый раб-негр в
Вест-Индии и Гвиане> в джунглях с запасом воды и пищи, чем быть
уничтоженным или умереть в пустыне от жажды.
"Почему бы мне не высадиться на одной из горных вершин? - иронически
поинтересовался Симус. - Говорят, что смерть от холода - самая легкая,
если вы решили свести счеты с жизнью."
Смеяться было некому.
Итак, он в центре джунглей. Знают ли местные о том, что он здесь?
Вызвало ли это у них беспокойство? Возникло ли у них желание вызволить его
из этого благоухающего раскаленного ада? Ведь у него не было ничего для
отражения нападения диких животных, которые уже, вероятно, притаились
неподалеку.
Единственное, что сказал ему Кейрон Тим, биолог, при инструктаже:
"Полной информации о негуманоидной фауне нет. На планете есть стада
крупных рогатых животных, которых местные жители, будучи преимущественно
вегетарианцами, разводят ради молока и шерсти."
- Шерсть... Стада покрытых шерстью? - засомневался Симус.
- Да, одомашненные стада. Подчиненные расы с более низким уровнем
развития - несомненно всеядны и истребляют мелких животных. Возможно,
существуют так называемые "пищевые цепочки". Нельзя полностью исключать
вероятность встречи с крупными хищниками. Было бы очень любопытно, -
Крейтон заискивающе улыбнулся, - выяснить, не проявит ли у них кто-нибудь
интерес к человеку?"
- Ты подразумеваешь людоедство?
- Да, верно.
- Крейтон, дорогой ты мой, я непременно постараюсь сообщить тебе,
если такая встреча произойдет.
- Да уж, постарайся, Симус.
Симус уселся прямо на землю в тени челнока и, откинув капюшон, начал
бренчать на арфе. Это была старинная и печальная кельтская мелодия, вполне
соответствующая моменту. О женщине, которая тоскует по милому
возлюбленному, покинувшему ее, о том, как ему тяжело в его странствиях,
какие лишения он переносит. Песня была бесконечной.
Если у зилонгцев есть звукоуловители, и они в данную минуту
сфокусированы на нем, им станет ясно, что Симус - одинокий странствующий
космический менестрель. Менестрель? Есть ли у них такое понятие? Достанет
ли у них вкуса насладиться его игрой?
А если у них вообще нет музыки?
Всем развитым формам разумной жизни сопутствует музыка. На этом
настаивал учитель монастырской школы, когда они проходили историю
цивилизаций. Разве можно утверждать это так безапелляционно? Симус
сомневался.
Справедливости ради надо признать, что Симус не был приспособлен к
восприятию школьной программы.
- Ты далеко не так бестолков, Симус Финбар О'Нейл, - добродушно
говорила ему Леди Дейдра. - Просто твоя одаренность не совсем укладывается
в школьный курс обучения.
- Похоже на то, - соглашался Симус. - Мне трудно концентрировать
внимание в классе.
"Особенно в присутствии молодых женщин?
- Ну, - соглашался он, обаятельно улыбаясь, - во всяком случае, их
присутствие усложняет этот процесс.
- Уверена, что ты продолжаешь думать об этом и в их отсутствие.
- Пожалуй, еще больше, - соглашался он.
- Ты сведешь меня в могилу, - вздыхала она. - Ты, Симус, слишком
тяжкий крест для пожилой женщины.
Симус воздержался отрицать ее возраст Инстинкт подсказывал ему, что
ее огорчение по поводу его наклонностей комплиментом не развеять. Он не
отвергал деликатной лести, но не считал, что следует ограничивать себя
соображениями такта, особенно в споре с женщиной.
Реплика Святой Настоятельницы по поводу его успехов была вызвана
ошибкой, которую он допустил однажды на занятиях.
Она читала традиционную лекцию о начале освоения космоса. В середине
двадцать первого века, сказала она, избыток дешевой энергии и относительно
стабильное положение на Земле привели ко Второму Великому Освоению, во
время которого многие отправились на поиски либо богатств и приключений,
либо веры и идеологии. Многие отправились на поиски лучших миров.
Симус грезил о восхитительно вздымающейся груди своей "настоящей"
женщины. Он почувствовал, что необходимо как-то выразить свое внимание к
лекции и сказал: "Колумб, Лиф и Брендан со своими феллахами, все они тоже
были ирландцами..."
Ее Святейшество вышла из себя.
- Нет, это было во время Первого Освоения, за многие сотни лет до
заселения Тары. Наш Святейший Орден, - заметила она холодно, - создан для
того, чтобы сохранить Дух Освоения, который привел наших предков на Тару в
те незапамятные времена.
- Абсолютно точно, - согласился Симус, пытаясь выразить, как высоко
он ценит исторические познания Леди Дейдры.
Таранцы хотят сохранить дух путешествий, зилонгцы же, напротив, не
желают ничего помнить об этом. Пока продолжалась песня о страданиях
воображаемой несчастной возлюбленной, О'Нейл взвешивал свои шансы.
Гармоди, бригадир, исполняющий обязанности главного офицера на
"Ионе", уверял его, что последние данные свидетельствуют о том, что
никакой серьезной опасности в ходе этой разведывательной миссии возникнуть
не должно.
- По шкале агрессивности, зилонгцы находятся гораздо ниже нормального
уровня. Скорее всего, они подвергнут его проверке, сочтут безопасным для
себя и отпустят на волю.
"А сочтут ли они меня безопасным теперь?"
О'Нейл тронул струны арфы, что должно было означать тест на иронию.
- Сможете ли вы оценить вероятность счастливого исхода в этом случае?
Гармоди, пожимая могучими плечами, хмурил скуластое лицо, потом
пробормотал:
- Между шестьюдесятью и семьюдесятью процентами.
О'Нейл расхохотался. Фиджеральд, Гармоди и даже святейший Потридж
просто гадали на кофейной гуще.
Надвигались сумерки, и вместе с ними усиливались нежные ароматы и
свежесть. Прерванные фантазии вновь одолели Симуса.
"Это замечательное место для настоящего медового месяца с настоящей
женщиной. Уверен, что это благоухание не вызовет у нее отвращения."
Воображение упорно возвращало его к ее восхитительной груди, к
предмету, навстречу которому его сердце было всегда раскрыто. И как много
всяких приготовлений и ухищрений создано для того, чтобы продлить
удовольствие.
"Ты овладеваешь женщиной здесь, среди этого благоухания. Потом мы
вместе возвращаемся на Тару, на которой никогда не были. Возможно, она
забеременеет на Зеленых Холмах...
А потом мы отправимся на Землю, и твой ребенок появится на свет на
планете-прародительнице на берегу Зеленого озера.
Это будет замечательный медовый месяц. Все путешествия сольются в
одно."
Он бегло оглянулся вокруг.
"После того, как мы поженимся, ничего предосудительного не будет в
том, чтобы чередовать молитвы с занятиями любовью."
Благодаря созданию около полутысячелетия назад транзитных станций,
