- Никто мне не может помочь, - она почти плакала.
Совершенно необъяснимо они оказались в объятиях друг друга. Неистовый
О'Нейл никогда не испытывал ничего подобного. Он чувствовал ее близость,
ее упругую грудь, чувствовал, как бьется у нее сердце, его руки жадно
ласкали ее тело. Их тела слились воедино в безумном порыве страсти.
Плащ упал с его плеч, ее одежда соскользнула от легкого прикосновения
его рук.
Симус почувствовал, как она вся замерла в ожидании.
- Пожалуйста, - умоляла она.
Симус чувствовал ее печаль. Она умоляла пощадить. В ее голосе было
все - и желание, и неуверенное сопротивление, а главное - не было надежды,
что он услышит ее мольбу.
Он инстинктивно понял, что может обидеть ее. Пусть лучше потом,
когда-нибудь позже она сама позовет его.
А кроме того, садовая дорожка была слишком раскалена.
Именно в это мгновение Симус Финбар О'Нейл постиг, что значит любить.
Ее хрупкость стала важнее его бешеной страсти. Ее чувства - важнее его
неуемных желаний.
Его губы и руки не стремились завоевать, они превратились в
инструмент ее наслаждения; в его объятиях не было властного требования.
Ему хотелось защитить и уберечь ее; его поцелуи были нежной и чувственной
данью ее добродетели.
Она таяла в его руках. Симус отпустил ее. На несколько секунд она
отпрянула, затем снова прижалась к нему.
Он наощупь отыскал плащ и накидку и нежно закутал ее дрожащие плечи.
- Ты отпустил меня, - прерывисто шепнула Мариетта.
- Ведь ты хотела этого.
- Большинство мужчин поступили бы иначе. Это моя вина, эмоции
оказались менее дисциплинированными, чем я думала. Теперь я - твоя
должница.
- Не говори так.
- Может быть, ты и космический паразит, Поэт О'Нейл, но ты очень
хороший, - она помолчала. - И великолепный любовник.
- Я польщен, - он пытался рассмеяться, - По крайней мере, я всегда
так думал.
- Ты поцеловал Доктора Самариту точно так же? - ревниво
поинтересовалась она.
- Я никогда и никого не целовал так.
- Почему?
- Я никогда и никого в жизни не любил так, как люблю тебя.
Когда мы в конце концов познаем настоящую любовь, часто говорила
Кардина, мы познаем Бога.
- В таком случае, я тоже польщена. Но довольно. Я должна доставить
тебя домой. Вот моя рука, - рассмеялась она, - рука провожатого. Иди за
мной.
Все в нем ликовало. И она испытывала то же самое. Необходимо ее
спасти из этого ужасного места. Он был именно тем человеком, который это
сделает.
- Поэта О'Нейла наш Город зачаровал до такой степени, что он
потерялся, - строгим тоном доложила она четырем людям, тревожно ожидающим
его возвращения - Хореру, грациозному ревнивому сыну, Карине, миниатюрной
особе с непропорциональным лицом - будущей законной жене, хозяину и
хозяйке.
Дети были совершенно спокойны. Эрни и Сэмми вздохнули с облегчением.
- Среди ваших людей есть очаровательные проводники, - шагая рядом с
Мариеттой и весело улыбаясь, заявил он.
- О, счастливый случай привел славного Лейтенанта в наш дом, -
обрадовалась Сэмми, тепло пожимая руку девушке.
Казалось, все в комнате были рады присутствию подтянутого военного,
особенно молодежь. Для ребенка, не достигшего двадцати лет, она была
слишком хорошо известна.
Ох, женщина, мне следует узнать тебя получше.
Все-таки, он немного побаивался ее. Уж больно она походила на Леди
Дейдру.
Придется вам поломать голову, Ваша Милость, над тем, какой дьявол и
зачем хотел меня прикончить.
Покидая комнату, она сказала, взглянув на О'Нейла:
- Да хранят Иисус, Мария и Бригида это жилище.
Все уставились на нее в изумлении.
- Это одна из молитв Поэта О'Нейла, - она позволила себе чуть-чуть
улыбнуться. - Обращенная к друзьям его бога. Я нахожу это утешительным.
Слава тебе, Господи!
Позже О'Нейл блаженствовал в благоухающей воде своей ванны. Ароматы
джунглей заполняли комнату и постепенно стерли неприятное ощущение от
наркотиков и канализации. Зилонгцы были еще более капризными чистюлями,
чем таранцы, если такое вообще возможно. Даже в Студенческом квартале,
менее благоустроенном, как ему объяснили, домашние бассейны были оснащены
большим количеством водопроводных труб, встроенных в пол, по которым
подавались разноцветно окрашенные пульсирующие струи, создававшие ощущения
глубокого расслабления и покоя.
Потом в его памяти всплыл ужасный запущенный район лейтенанта. В этом
мире не все были равны.
Он плеснул в лицо водой и опустился пониже, вспоминая прелестные
стройные ноги Лейтенанта Мариетты.
Скользнула дверь его комнаты, и вошла Доктор Самарита.
- Я пришла поинтересоваться вашим самочувствием, Благородный Гость, -
она прислонилась у дверей тихо, почти не дыша.
Ох, Лорд, теперь их уже двое.
- Все в полном порядке, - хвастливо заявил он. - Просто был длинный и
трудный день, но зато в приятной компании.
Самарита улыбнулась. Потом спросила:
- Благородный Поэт, могу я задать один вопрос?
О'Нейл кивнул.
Она выпалила:
- Я совершенно не нравлюсь вам?
- Да что вы! Что заставляет вас думать так? Ни у одного космического
скитальца не было таких заботливых и гостеприимных хозяев, - он стал
споласкивать лицо, чтобы скрыть свое замешательство.
- Поэт О'Нейл, вы странный человек. Иногда вы шутите, иногда говорите
серьезные вещи, иногда вы добры и доверчивы, а временами смотрите на меня
очень подозрительно. Это... это меня страшно смущает, - у нее на шее
подергивался мускул.
Волнение ей страшно шло. Он вжимал ладони в дно ванны, чтобы не
вскочить и не схватить ее в объятия.
- Ну, обаятельные женщины всегда выводят меня из равновесия. Кроме
того, иногда мне кажется, что я многого не понимаю.
- А вы хотите понять все? Плохо быть слишком любопытным. Музыкальный
Директор и я не желали вам плохого. Вы должны позволить нам доставить вам
удовольствие. Но... Мне нужно слишком много сказать вам, - Она отвернулась
и выбежала из комнаты, словно не могла справиться с нахлынувшими
чувствами.
Ох-хо-хо, О'Нейл. Ты, кажется, здорово влип. Ты здесь всего несколько
дней, а у тебя на руках уже две красивые несчастные хрупкие женщины.
Кажется, это не входило в Программу.
Совсем. Совсем.
6
На следующий день О'Нейл вынужден был узнать отвратительные,
буквально клинические подробности о хрупкой и уязвимой Самарите-Сэмми - в
постели. Вы только ее представили скорее как дикое животное в лихорадке,
чем как женщину, требующую предельной нежности в обращении.
Он и Эрни отправились "размяться" в местный гимнастический зал. Он,
вообще, плохо играл в гандбол - игра, в которой мужчины становятся сами
собой. Хотя он и бил на голову выше зилонгских парней, и на тридцать
фунтов тяжелее, они были в более благоприятном положении, более подвижны.
Каждый его мускул ныл - слишком много выпито ликера и съедено крема, решил
он.
"Джентльменский" разговор при закрытых дверях, который последовал
затем, просто привел его в состояние шока. Оказалось, что все пять парней
из их команды занимались любовью с женами друг друга и с удовольствием
обсуждали это. Коллективное описание Сэмми во всех стадиях ее страсти
возмутило его до глубины души.
Они выставили женщину похотливым, стонущим и завывающим,
отвратительным животным.
На "Ионе" тоже велись фривольные разговоры в мужской компании. И
Симус не считал участие в них ниже собственного достоинства. Его всегда
интересовало, позволяют ли себе дамы посудачить на такие темы, но
спрашивать он не решался.
И пикантные подробности допускались, но когда речь шла о знакомой
женщине, ничего грубого и недостойного не позволялось, и уж тем более в
присутствии ее мужа.
Таранцы, при всей их неотесанности и невоспитанности, были стыдливы и
щепетильны. Они любили женщин, наслаждались ими, побаивались их, обожали и
более-менее уважали.
Зилонгские мужчины, казалось, искренне презирают и ненавидят женщин,
что предполагало широкое распространение секса на этой планете, еще
больше, чем среди таранцев.
Один из зилонгцев с неподражаемой прямолинейностью стал расспрашивать
Симуса об одержанных им победах. О'Нейл ответил ему, что на Таре секс
гораздо слабее, чем на Зилонге.
- Я могу заниматься любовью только сто сорок раз в течение двадцати
четырех часов, можете сами судить, как непримечательна моя романтическая
жизнь.
Он заметил, что Эрни это позабавило.
А ведь тебе не нравится эта компания, но ты не можешь ей
противостоять, слабак.
Позже он и хозяин сидели в уличном кафе и уплетали вафли.
Предполагалось, что это был ужин.
Орнигон начал извиняющимся тоном:
- Мне очень жаль, Благородный Гость, что наш утренний разговор вывел
вас из равновесия. Если бы я знал, то не допустил бы этого.
Вы, конечно, понимаете, что в каждом обществе существуют традиционные
способы самовыражения. Есть люди и с толстой кожей, не стоит обращать
внимания.
- Да, что и говорить, секс - это сильная штука, - примирительно
согласился Симус. - Он приносит много радости, но может выбить из колеи,
надеюсь, вы меня понимаете?
- Вот поэтому, - охотно согласился Орнигон, - секс и ограничивается
периодами фестивалей6 посвященных сбору урожая и окончанию строительства.
Если бы это происходило круглый год, силы общества были бы подорваны. Даже
при наших порядках это не просто. Мы располагаем специальным запасом
энергии на период Фестиваля, но даже на этих условиях деловая активность
заметно снижается.
Симус облокотился на стол. Голова пошла кругом.
Создатель, он не мог сказать того, что я сейчас услышал.
- Вы ограничиваете секс двумя месяцами в году, и все? - он пытался
овладеть своим голосом.
Это гораздо хуже, чем монашество.
- Это наш путь, у него есть недостатки... хм... лишения, - мужчина
нервно жестикулировал выразительными руками. - Правительство считает, что
это лучший путь для сохранения идеалов нашего общества. Продление рода
должно ознаменовывать периоды напряженного труда. Это позволяет снять
постоянное напряжение, как вы остроумно подметили.
Когда далекие предки зилонгцев прибыли сюда с Земли, они были
утопистами - общинниками, ярыми противниками супружества, заложниками
"полной сексуальной свободы". Однако, в ходе освоения планеты - вырубки
джунглей, охоты за туземцами, разработки рудников, постройки первых
городов, постоянные связи стали возрождаться. Они становились более
удобными в условиях разбросанных ферм и сторожевых застав.
И с точки зрения логики и чисто эмоционально такие отношения
уменьшали напряжение, - Орнигон говорил по-прежнему равнодушно. - Вначале
женщины были более подвержены к такого рода отношениям. Позднее и мужчины
пришли к выводу, что близость с одной постоянной женщиной более
целесообразна.
Для поддержания представлений о том, что идеология, как и прежде,
определяет развитие общества - а идеология всегда была важна для нас, -
подчеркнул Эрни, - был период, когда наши далекие предки снова
возвратились к более общинному стилю сексуальности. Один месяц в году для
удовлетворения влечений - что-то типа Карнавала на древней Земле. Тем не
менее, по прошествии многих лет, Фестивали превратились в банальное
мероприятие. Так продолжалось до Реорганизации. Правительство столкнулось
с дилеммой. С одной стороны - примитивная практика полной сексуальной
