предаешь?! Ради жидовки?! Невесте изменил! Товарищей забыл?! Организацию
бросил! - глаза его пылали неукротимо, он дрожал весь от возбуждения,
голос звенел и бился, как огонь на ветру, в паузах он подвывал, словно
заклинал кого-то.
- Заглохни, Буров... Не до тебя, отвали, - устало попросил Ключников.
- Ну да, конечно... У тебя теперь евреи друзья! Купили они тебя! На
бабе поймали! Что - нет, скажешь?! Присушила она тебя! Между ног держит!
Ключников не выдержал, выставил его в коридор. Буров вопил и
упирался, Ключников выволок его за порог и повернул ключ в замке. Буров с
криком бился в дверь, и когда Ключников вышел, по всему коридору из комнат
пялились соседи; Ключников шел, словно сквозь строй.
Было от чего помрачнеть, и пока Ключников ехал в отряд, он чувствовал
позади внимательные взгляды соседей, спину жгли раскаленные глаза Бурова,
его пронзительный крик все еще резал слух.
...по ночам отряд тщательно прочесывал подземную Москву. Все чаще они
натыкались на бункеры и тоннели, весь центр был изрыт на разной глубине -
Лубянка, Мясницкая, Старая и Новая площадь, Китай-город, широкие ухоженные
тоннели вели в Кремль и в соседние ветки метро, мощные бункеры и
коммуникации залегали на большой глубине рядом с Арбатской площадью и
Пречистенским бульваром, на Таганке и на станции метро "Павелецкая", где
за раздвижной стеной длинного перехода с кольца на радиус располагался
резервный штабной бункер.
Новые сооружения нередко соседствовали с древними подземельями,
иногда они пересекались или соединялись в общую систему. Особенно тесно
старые и новые постройки смыкались под Кремлем. Из Боровицкой башни
древний, увешанный сталактитами ход, направлялся к руслу Неглинки, новый
секретный ход был прорыт вдоль всего Тайнинского сада, где на месте
подворья Угрешского монастыря и соседнего с ним двора Беклемишевых между
Петровской и Москворецкой башнями за церковью Константина и Елены, от
которой остались лишь подклет и фундамент, охрана Кремля поставила в
угловой садовой низине приземистое здание, невидимое снаружи через
кремлевскую стену и похожее на старинные палаты: кирпич, крутая кровля,
кованые решетки...
Отсюда старый ход вел под ров Калиты и дальше, под кремлевскую стену
между Петровской и Безымянной башнями в сторону Москва-реки, а древний,
обнаруженный еще в XVIII веке князем Щербатовым ход направлялся от
Никольской башни к Лубянке. Современный, хорошо оборудованный тоннель шел
под Красной площадью к Шевалдышевскому подворью, где соединялся с
благоустроенными бункерами коммунистической партии, уходящими вниз на
большую глубину. Поодаль бункеры имели замаскированные выходы в метро и на
поверхность и сообщались с подземными этажами Лубянки.
Весь Сретенский холм, один из семи московских холмов, был изрезан
внутри, как муравейник, скрывая опрокинутый вниз загадочный город,
подземное отражение Москвы, сказочный Китеж-град - с той лишь разницей,
что существовал не в воде, а под землей.
...довольно часто Хартман приглашал Бирса на свою яхту. Стэн был
хорошим яхтсменом, и Бирс, который никогда прежде не ходил под парусом,
как прилежный юнга учился у шкипера ставить грот, стаксель и спинакер,
управляться с такелажем и помалкивал, стирая шкотом в кровь ладони, лишь
дул на них, когда они особенно горели.
Оба они любили серфинг и нередко галсами носились под парусами на
досках, а иногда выходили на катере Хартмана в открытое море и, надев
акваланги и гидрокостюмы, ныряли с гарпунами, чтобы поохотиться под водой.
Хартман пригласил Бирса полетать на собственном спортивном самолете,
который он сам пилотировал. Раз в году Хартман отправлялся на охоту в
Африку, во время сафари ему доставляло особое удовольствие встретить
крупного зверя один на один, чтобы в полной мере пережить опасность и
почувствовать риск.
О, это была мужская жизнь! Бирсу не под силу было делать все наравне
с Хартманом, однако тому не пришлось доказывать свое превосходство: узнав,
что Антон новичок, Стэн успокоился и взялся его обучать; делал он это
охотно и терпеливо.
На уик-энд они втроем с Джуди отправлялись в горы и два дня катались
на лыжах и загорали, попивая по вечерам у камина вино в принадлежащей
Хартману альпийской хижине, сложенной из бревен и дикого камня.
Это были два счастливых безмятежных дня. Ярко сияло солнце, цветные
костюмы лыжников красиво выделялись на заснеженных склонах, белизна
слепила глаза, и лишь свист лыж, взрезающих наст, нарушал плотную
космическую тишину, которая лежала на склонах окрестных гор.
На лыжах Антон чувствовал себя увереннее, чем в море, и все же он не
мог тягаться с Хартманом, который катался, как профессиональный
горнолыжник, что и не мудрено было: когда все к твоим услугам, грех не
уметь.
Как спортсмен, Хартман был сильнее Бирса. Стэн выиграл все партии в
теннис и плавал он лучше, но в одном, Антон знал, он сильнее: в умении
убить и выжить; об этом Хартман не подозревал, а Бирс помалкивал.
Да, он умел убивать из всех видов оружия и даже голыми руками и умел
выживать в любых условиях - научила родная страна, но чем тут хвастать,
чем гордиться перед мирными дружелюбными людьми? И потому он помалкивал
скромно о своих возможностях, словно в них заключалось что-то постыдное
для него.
В один из вечеров Бирс и Джуди, поужинав, сели в машину.
- Сегодня нам предстоит бессонная ночь, - объявила Джуди.
- Хорошая новость! - с воодушевлением одобрил Бирс.
- Это совсем не то, что ты думаешь.
- Жаль. Из-за чего тогда не спать ночь?
- Сюрприз! - состроила рожицу Джуди.
Они свернули на автостраду Сан Винсент и, набрав скорость, помчались
на юг, минуя по дороге бульвары Олимпик и Пико. Машина на большой скорости
шла по автостраде, в свете фар ярко фосфоресцировали дорожные знаки и
разметка полотна, поодаль от дороги то с одной, то с другой стороны
появлялись и уходили назад, как плывущие в ночном небе эскадры, светящиеся
небоскребы.
В кабине играла музыка, и казалось, музыка звучит над летящей
навстречу дорогой, над обочинами, над окрестным пространством, над широкой
зеленой долиной между океаном и горным хребтом и возносится вверх, высоко
над грешной землей.
Бирс рассеянно смотрел по сторонам, слушал музыку и думал о
превратностях судьбы, занесшей его в морскую пехоту на Курильские острова,
позже на войну в горы Афганистана, а теперь сюда, в калифорнийскую долину.
Тогда он не знал еще, что причуды судьбы приведут его на войну в
подземелья Москвы.
Джуди выехала на бульвар Венеции, идущий от океанского побережья в
сторону центра, и затормозила возле одноэтажного плоского белого здания
Уилширского дивизиона городской полиции.
- Понятно. Ты решила сдать меня в полицию, - сказал Бирс.
- Да, сэр, - подтвердила она.
- В чем меня обвиняют?
- Вы уделяете мне слишком мало внимания.
- Серьезная вина. За это полагается электрический стул.
Начальником смены в дивизионе оказался высокий чернокожий лейтенант с
тонким интеллигентным лицом, приятель Джуди. С его помощью она устроила
Бирсу патрулирование по ночному Лос-Анджелесу.
Лейтенант показал Бирсу помещение дивизиона - множество комнат, в
которых за компьютерами работал дежурный персонал, а потом вызвал
сержанта, широкоплечего крепыша с накачанными мышцами, и приказал ему
повозить гостей по городу.
- Давайте договоримся: что бы ни случилось, из машины не выходить. Я
за вас головой отвечаю, - сказал сержант по имени Майкл, когда они сели в
просторную полицейскую машину.
Пока они ехали, Майкл показал, как работает бортовой компьютер: можно
было связаться с компьютером любой другой машины, с картотекой дивизиона,
городского полицейского управления, со штаб-квартирой ФБР в Вашингтоне,
даже с Интерполом, чтобы получить необходимые сведения.
- Смотри, - Майкл показал на пронесшуюся мимо светлую "тойоту". -
Делаем запрос, - он нажал несколько кнопок, на маленьком светящемся экране
побежала разверстка. - Машина в угоне не значится. Фамилия и адрес
владельца. За ним ничего не числится. Ангелочек. Даже штраф не платил.
- Здорово! - восхищенно покрутил головой Бирс.
Они поспели на несколько происшествий, на пожар, на мелкую кражу в
баре, но в целом вечер выдался спокойный, и они медленно объезжали
криминальные кварталы, где проживали пуэрториканцы, китайцы и черные. Сидя
за рулем, сержант ловко управлял машиной и дополнительными фонарями,
расположенными на крыше машины, освещал верхние этажи, двери и окна
подвалов и темные углы в стороне от дороги; он успевал вести переговоры по
рации, поглядывал на планшет с планом города, а иногда вылезал и,
придерживая кобуру с пистолетом, настороженно обходил подозрительные
тупики и задворки.
Из дивизиона по радио сообщили, что их разыскивает Стэнли Хартман,
вскоре он и сам позвонил в машину и спросил, где они находятся. Поглядывая
на планшет, сержант объяснил ему маршрут движения.
- До встречи, - сказал Хартман и отключил связь.
Драку на пустыре неподалеку от автострады Санта Моника они заметили
еще издали, сержант прибавил скорость, резко затормозил и какое-то время
наблюдал из машины, оценивая обстановку. Дрались двое черных - рослые
парни в кожаных куртках, еще несколько человек сидели вокруг и, попивая из
банок пиво, наблюдали за дракой.
- Эй, кончайте! - крикнул сержант из машины, однако драчуны не
подумали подчиниться.
- Проваливай! - обернулся на мгновение один из них.
- Сопротивление полиции! Сейчас заберу, - сержант показал им в оконце
наручники и поболтал ими в воздухе.
- Люди выясняют отношения. Не надо никого забирать, сами разберутся,
- обратился к нему один из зрителей.
- Кому сказал?! - железным голосом рявкнул на них Майкл и, прихватив
дубинку, вылез из машины.
- Что тебе надо? - повернулись к нему драчуны, а зрители лениво
поднялись и, сделав несколько шагов отрезали путь к машине.
В это мгновение сзади на большой скорости подкатил Хартман, резко
затормозил и, открыв дверцу, выбрался из машины.
- А это еще кто? - удивился один из зрителей. - Ты тоже полицейская
задница? А ну, проваливай!
- Что происходит?! - громко спросил Хартман, который не привык к
такому обращению.
- Сядьте в машину! - резко приказал ему сержант, кладя руку на
торчащий из кобуры пистолет, но было поздно: Хартман опомниться не успел,
кто-то схватил его и, понятное дело, словами уже было не обойтись.
Бирс стремительно выскочил из машины, поймал в захват руку, которая
держала Хартмана и, нагнувшись, бросил нападавшего через спину. Работая
руками и ногами, он устроил им мельницу, после которой двое улеглись на
землю, а третий скрючился и не мог разогнуться; остальные уставились на
Бирса с уважением. Сержант между тем выхватил из кобуры пистолет и навел
на компанию.
- Эй, парень, где ты научился так драться? - миролюбиво
поинтересовался один из драчунов.
- В России, - ответил Бирс. - А еще я воевал в Афганистане.
Они явно не поверили и уставились на него, тараща глаза, Бирс обратил
внимание, какие у них яркие и огромные белки.
- Он русский, - объяснил сержант, пряча пистолет. - Настоящий. Из
Москвы.
- Действительно? - недоверчиво глянул собеседник, а второй тут же
предложил зайти в соседний бар, он еще никогда не пил с русским.
- Нам некогда, джентльмены, мы с сержантом патрулируем по городу, -
приветливо объяснил им Бирс.
