Наконец нужно было принять во внимание то, что спонтанная стратегия,
разработанная на месте, соответствовала их отношениям с королем. Здесь
вступали в игру мужчины. Женщина, яблоко раздора, должна выступить на
сцену позднее, в нужное время и в благоприятной обстановке.
Попав под суровость его гнева разрушались все способы защиты и
никогда еще граф де Пейрак не испытывал такой уверенности в своей любви к
ней. Еще никогда они не были так близки друг с другом и это примешивало к
грусти, которую они испытывали перед расставанием, чувства обожания,
забытья и нежности, еще никогда не испытанные. О них она будет помнить в
разлуке. В этот момент между ними ничего не стояло, ничто не могло
разделить их души. По крайней мере они чувствовали, что жестокая
несправедливость расставания захватила их врасплох в разгар их счастья, во
время чудесного сна и ожиданий.
То, что они пережили, открывало новую главу в истории их жизни,
тогда, как они закрывали с болью сияющую страницу их безоблачной любви.
"Стоило нам снова обрести друг друга, как надо разлучаться" -
жаловалась Анжелика сама себе. Это было несправедливо, ибо длительный
период в несколько лет был предоставлен им для жизни друг возле друга. Но
она еще не сумела насладиться чудом их встреч. Она жалела о том, что с
самого начала потратила столько времени на недоверие к нему, и что не
прочувствовала вкуса их любви в каждый из тех дней. Хотя, нет! Каждый час,
каждый день из этих лет, прожитых в Новом Свете, делал их чувство крепче,
волшебнее и непобедимее.
Последний вечер они провели вне форта, стоя на фоне красного заката,
целуясь, словно сумасшедшие. Они тонули в пропасти их любви и уверяли друг
друга в том, что это последнее испытание, которое выпало на их долю, и
было необходимо, чтобы заслужить право впредь быть рядом. Они больше не
расстанутся. А пока он не вернется они будут поддерживать друг друга
мысленно.
На этот раз, - говорил он ей, лаская ее волосы, и покрывая поцелуями
ее лоб, чтобы успокоить ее, - они не расстались бы, если бы она настояла.
Если бы она настояла, она смогла бы ему помочь, не только будучи здесь, в
Америке, наблюдая за Вапассу и Голдсборо, но храня мысленную связь с ним и
по-прежнему испытывая любовь, сила которой возрастала день ото дня. С
первого дня они совершали непростительную ошибку, потому что недостаточно
отдавались чувству.
Разлука прервала серебряную нить их страсти. Они оказались в пустоте,
стеная от неутоленной страсти, от безнадежности, которая казалась им
вечной, готовые к тому, что все кончено. Они были похожи на детей,
сломавших игрушку и плачущих над ней.
Но они могли бы поддерживать друг друга в душе. И разве они этого не
делали? Великая любовь в конце концов вновь объединили их.
- Теперь мы верим в силу любви. Не станем давать волю нашим страхам,
которые не имеют причин, и неуместному недоверию.
Это просто ностальгия по присутствию друг возле друга, жажда новой
встречи, грусть из-за отсутствия "своей половинки". Это притяжение - не
просто неразрывная связь, это наша поддержка, усилие нашей мощи, нашего
сопротивления в борьбе, к которой нас призвали.
Я буду без конца думать о вас, любовь мой, - говорил он. Как всегда.
Мне будет не хватать ваших прекрасных глаз. Но я как всегда буду
испытывать страх и недоверие, придавая женщине которую я обожаю, потому
что я ее уже терял, безразличие и легкомысленность. Я начисто забыл обо
всех остальных женщинах.
Я теперь знаю, кто вы такая. Вы - это вы. И я люблю в вас все. Меня
все очаровывает. Я хочу в вас все. Я ничего в вас не боюсь. Я узнал это
благодаря тому, что вы дарили мне себя каждый день, вы внушили мне, что я
- свет вашей жизни, как вы - свет моей жизни. Ничто не может погасить этот
огонь, и это самое главное.
Будьте сильно, любовь моя, будьте самой собой, будьте радостью глаз,
сердец всех народов нашего королевства. Живите, смейтесь, пойте, собирайте
вокруг себя свет и радость жизни, дарите всем и самой себе радость любви,
смеха. Такой я вас вижу, такой я вас люблю. Такой я вас знаю и принимаю.
Передо мной вы никогда не притворялись. Вы - мое сокровище, моя вселенная,
моя жизнь. Продолжайте жить, продолжайте быть, продолжайте собирать друзей
вокруг вас, ухаживать за несчастными и утешать их, продолжайте собирать
легенды, разговаривайте со всеми и вы все поймете. Ветер подует в наши
паруса, не принося бурю и я скоро вернусь. Нужно только выдержать зиму.
Дни будут следовать друг за другом, как вы любите, непохожие и
разнообразные как театральные действия - комедии или трагедии.
Вот увидите: всего одна зима. Берегите себя! Берегите свою жизнь! Это
все, что я прошу у вас.
В этот последний вечер они испытывали такую сильную боль, что не
испытывали ни боли ни желания. На заре, проснувшись после глубокого сна в
объятиях друг друга, они улыбались, словно перед ними была вечность. Они
снова заговорили в сумеречном свете раннего утра, привнося в эти минуты
очарование, забытье, ожидание, страсть, бред и нежность, о которой они
могли бы только мечтать, если бы это были последние часы планеты.
- Не бойтесь, я буду заботиться о нем, - шепнул Виль д'Аврэ,
коснувшись плеча Анжелики и ласково сжимая его. - Мне следовало бы
остаться возле вас, но вам полезнее будет, если я уеду. Я займусь
господином де Пейрак, я позабочусь о нем, - повторял он. И это не пустые
слова. При дворе я неплохо устроился, я многое знаю, мало кто сможет
надуть меня.
Он дольше всех задержался рядом с Анжеликой, чтобы помочь ей пережить
первые тягостные часы разлуки.
"Афродита" выйдет в море со следующим приливом, и он уверял, что ей
не составит большого труда догнать остальной флот.
Что касается Керубина, которого ему некогда было разыскивать в
Шинекту, то ему предстояло провести год на берегу Французского залива.
Маркиз надеялся, что он не забудет о существовании хороших манер и правил
грамматики, которые выучил с трудом.
Эти берега видели столько отплытий! Анжелике нужно было держать себя
в руках. На глазах привыкшей к этому театру публики Жоффрей и она могли
целоваться, ибо они находились не в Бостоне, а среди французских
аристократов. Жоффрей де Пейрак никого не забыл, когда прощался и давал
распоряжения.
Затем он повернулся к Анжелике, говоря себе, что на земле нет глаз
прекраснее.
Однако, она удивила его в последний момент, умоляя его тихим и
настойчивым тоном:
- Обещайте мне!.. Обещайте мне!..
- Я вас слушаю!..
- Обещайте мне, что не поедете в Прагу.
- Нет времени объяснять... Обещайте мне, и все!
Он обещал. Она была так непредсказуема.
Прага? Да, это правда, он вспомнил. Это город, где, как ученый, он
всегда мечтал о...
Когда он садился в шлюпку, он смотрел на Анжелику с любопытством.
"Моя обворожительная жена! Моя непредсказуемая!"
Анжелика чувствовала себя удовлетворенной и утешалась тем, что в
самый последний момент она успела вырвать у него это обещание.
Господин де Фронтенак, упомянув однажды о колдунье с Орлеанского
острова, напомнил ей смутное предсказание Гильметты. Лучше всего было
подготовиться тщательнее к ударам судьбы...
Это небольшое происшествие перебило непереносимое волнение, которое
вызывали первые удары волн о борта лодки, уносившей ее к кораблю, который
в нескольких кабельтовых от берега готовился к отплытию. "Слава Солнца"
была очень красивым кораблем, заказанным Жоффреем де Пейраком в Салеме.
Это было первое путешествие этого судна.
Стоя на корме, Жоффрей долгое время смотрел в сторону берега, на
котором все уменьшалась фигурка, такая любимая и такая одинокая в толпе.
Он никогда не подозревал, что он, сильный мужчина, который мог
свернуть горы для достижения своей цели, с таким трудом выдержит
испытание. А ее поддержать было еще труднее.
"Я всегда буду с тобой, я тебе обещаю, я всегда буду с тобой, моя
любовь, моя красавица, мой нежно-любимый ребенок. И моя сила соединится с
твоей в нашей борьбе".
Его адъютант Энрико Энци заметил, как заострились черты лица хозяина,
и впервые за все время службы ему показалось, что в его глазах блеснули
слезы.
Анжелика отплывала на "Радуге", которая отчаливала вместе с
"Афродитой". Она должна была признать, что присутствие болтливого маркиза
оказало ей большую помощь.
После того, как он вынудил ее выпить с ним красного вина, он
поделился с ней новостями двора в Версале и Сен-Клу, где обосновалась
новая фаворитка короля, проведшая с ним несколько ночей, сильное и юное
создание. Там была очень приятная атмосфера. Затем он принялся
рассказывать ей о сыновьях, Фроримоне и Канторе.
В открытом море настал момент, когда корабль, после обмена сигналами
жестов и флажков, разошлись, один, направляясь к западу и углубляясь в
ночь на море мрака, другой - на юг, следуя вдоль диких берегов Новой
Шотландии, которые направляли Анжелике, единственной на борту, ароматы
своих цветущих лугов.
В Голдсборо, она бросилась в объятия Абигаэль и горько расплакалась.
Абигаэль, выслушав ее внимательно, села возле нее и с нежностью
сострадания спросила:
- Кроме горечи расставания, вас еще что-нибудь тревожит в отношениях
с графом?
- И да и нет, - ответила Анжелика. - Я поняла, что такова судьба
женщин - пройти испытание разлукой, которое без сомнения для них более
мучительно, чем для мужчин. Кто может похвастаться, что видел в жизни
супругов, которые ни разу не расставались? А в эти времена потрясений -
тем более. Но ко всему этому примешивается тягость, которая пугает меня
больше других.
Она призналась, что думает о словах, которые ей сказал Пиксаретт:
Доверяй интуиции. И ей было страшно оттого, что интуиция ей подсказывала,
что в отсутствие Жоффрея с ней, ее детьми и друзьями должно произойти
что-то страшное, какие-то напасти обрушатся на них.
- Быть может, я ошибаюсь, но время от времени меня охватывает
тревога. Однако, по правде, я не боюсь за него, как не боялась за сыновей,
которые тоже уехали от меня. Я чувствовала, что они так же сильны как и
он.
Поскольку это была Абигаэль, и она знала, что эта женщина готова с
одинаковым вниманием выслушать бормотание младенца, загадочные
высказывание Северины, выкрики мадам Маниго, или рассуждения тети Анны,
Анжелика рискнула поделиться с ней своими страхами, на которые не было
достаточно оснований. Но ее беспокоило, когда налаженная счастливая жизнь,
начинала вдруг буксовать и скрипеть как колесо плохо смазанной телеги.
- Вы видите, Абигаэль, это как внезапный порыв ветра, который
заставляет поверхность моря изменять свой цвет. Все становится мрачным и
холодным.
Она вспомнила прошедший год, когда она почувствовала изменившуюся
атмосферу Квебека во время последнего путешествия, что могло быть
обусловлено летним оживлением. Но было еще и расследование Гарро,
связанное с исчезновением "Ликорны" и Дочерей Короля.
Она рассказала Абигаэль о своей работе вместе с Дельфиной дю Розье, о
невозможности узнать о судьбе одной из Дочерей Короля, о подозрении,
родившемся из ее сомнений: Дьяволица жива.
- Вы говорили об этом с господином де Пейраком?
- А что я могла сказать?
Так или иначе сестра Жермены де Майотен исчезла, и никто не знал
каким образом и когда.
- В этом году еще отозвали господина де Фронтенака. Мне не нравится,
что поток неприятностей, интриг и неудач усиливается.
Абигаэль слушала ее очень внимательно. Она сказала наконец, что уже
