пришелец в этих условиях и что он предпримет, если освободится.
В одиннадцать часов вечера пустыню потревожили два взрыва, заваливших
ущелье Коннорс-Рив километровой высоты почти отвесными стенами из скальных
обломков. План Киллера был реализован идеально. И когда в штабе праздновали
"победу", пили виски, джин, коньяк и закусывали шоколадом и персиками,
Джайлс угрюмо задал вопрос:
- Ну и что дальше, стратеги?
- Все идет о'кей, - засмеялся захмелевший Киллер. - Ты хотел пустить
вперед науку? Пусть идет. Хотя приоритеты - наши, армии.
- Но ведь он без памяти, и никто не знает, как он поведет себя, когда
очнется. А если он вызовет своих "скакунов"?
- Мы их остановим, - легкомысленно отмахнулся генерал Рестелл. - Из
Форт-Брагга только что доставили новые плазменные шарики, да и
"коулдж-стоидж" еще имеются. Будем сбрасывать по парочке и держать драконов
замороженными, пока двухголовый не заговорит. В конце концов, должен же он
сказать, куда дел наших людей. Надо вколотить в него всего лишь принципы
нашей морали - и только.
- Армия всегда была проповедником добра, - хихикнул Киллер. - Брось
свои сенаторские замашки, Крис, давай лучше споем "Боже, благослови
Америку".
Джайлс допил тоник - спиртное он не употреблял, - хмыкнул, пытаясь
поймать ускользающий взгляд "куска мыла" и выяснить отношение помощника
президента к происходящему.
- Кажется, Долф, тебе не удалось избежать соблазна проповеди добра с
помощью огня и меча.
- Что? О чем ты?
Сенатор отвернулся от Киллера, глянул в упор на Сьюарда.
- Мне не нравится, что здесь происходит, сэр. Тот, кто не чувствует
боли, редкл верит в то, что она существует, как говорил Сэм Джонсон, а мы не
только усыпили биурса, мы его ранили! Зачем? Я отказываюсь участвовать в
дальнейшей игре, и если вы, господин Сьюард, не доложите мое мнение
перзиденту, я сделаю это сам.
Помощник президента глянул на экран монитора, на котором застыла
картина освещенного прожекторами ущелья с лежащим на дне двутелым чудовищем,
кивнул. Во взгляде его мелькнуло удовлетворение, но когда он повернулся к
Джайлсу, глаза его уже были ласково-масляными.
- Я вас понимаю, сенатор. Не волнуйтесь, президент получит полную
информацию о том, что делается на полигоне. Не исключено, что он сам
появится здесь в ближайшее время.
Киллер захохотал.
- Вот и решение вопроса. Не лезь в бутылку, Крис, давай выпьем за
удачу. Мой план был гениален и выполнен профессионально.
Джайлс раздавил в руке стакан, порезался, тупо посмотрел на руку и
вышел. Оставшиеся в кабине переглянулись.
Алиссон пришел в себя от боли в голове. Особенно болели глаза и уши, и
он даже попытался пощупать их руками, но наткнулся на гладкую поверхность
шлема. Глаза удалось открыть с третьей попытки; казалось, они засыпаны
песком. Но, и открыв их, палеонтолог не сразу понял, где находится: свет был
слишком ярок и подвижен, из-за чего пейзаж перед глазами казался зыбким, как
отражение в воде. Впрочем, он и потом казался зыбким, обманчивым, текучим и
одновременно твердым. Живой металл - пришло на ум сравнение. Сила тяжести в
этом мире была чуть меньше земной, порождая удивительное чувство легкости, и
благодаря этому чувству остальные негативные ощущения переживались легче.
Они все еще находились на спине Тихони, лежали в одной из выемок
"седла", накрытого прежним прозрачным пузырем. Кто их опять посадил туда,
осталось за кадром. Но не сам Тихоня, конечно.
Норман принюхался - дышать было трудно, кислорода под колпаком
оставалось все меньше - и, сняв шлем, все-таки потрогал уши. К его
удивлению, они не выросли в размерах и не были поранены, хотя болели так,
будто их смяли в блин. Снова надев шлем, он начал осматриваться.
Тихоня брел по сказочной, сверкающей полированным золотом, серебром и
другими металлами почве долины, заросшей таким же сказочным металлическим
лесом. Хотя форма "деревьев" вовсе не напоминала земные аналоги - кристаллы
всех модификаций, плавно переходящие друг в друга, - все же это был
настоящий лес. Живой лес! Потому что "деревья" шевелились, перетекая из
формы в форму, меняли цвет и плотность и дышали, оставаясь в то же время
ощутимо твердыми, металлическими, чешуйчатыми, как шкура суперзавра. И
Алиссон внезапно понял, что Тихоня на этот раз в самом деле привез их в свой
родной мир, где жили его сородичи.
Но и этот мир не был гостеприимным для людей. Здесь так же царила
страшная жара, а пленка защитного пузыря, не пропуская макротела и воздух,
почти свободно пропускала излучения, в том числе и тепловое.
- Ну ты и здоров, док! - раздался сзади голос Кемпера. - Умудряешься
все время подняться раньше меня. Черт! До чего же душно! И уши болят... Где
мы?
Алиссон, дыша как рыба на суше, только повел плечом. Летчик подошел к
нему, оглядел плывущий мимо ландшафт, хмфкнул и полез за флягой. Но та была
пуста: виски кончилось еще на бесконечной равнине "конюшни".
Небо над головой было цвета меди и такое же твердое, как и все вокруг,
но если задержать на нем взгляд, начинало казаться, что оно покрыто тонкой
серебристой паутинкой трещин и вот-вот осыпляется, как слой пепла, стоит
стукнуть по нему палкой.
Тихоня повернул и полез напрямик через лес, сворачивая деревья, которые
спустя минуту после прохождения суперзавра полностью восстанавливали свою
форму и продолжали "течь стоя", как ни в чем не бывало. Еще через минуту
этой плавной рыси ("Километров семьдесят в час", - прикинул Кемпер) они
выдрались на край ровного, будто проделанного ножом, обрыва. Лес под обрывом
высотой в полкилометра не заканчивался, но этот лес был уже почти пламанем,
золотистым, жидким расплывом, более текучим, чем вверху на равнине, и все же
не терявшим форму. И температура в этом лесу держалась никак не меньше
двух-трех тысяч градусов! А между исполинскими деревьями самых немыслиых
очертаний, высота которых достигала трех-четырех сотен метров, бродили
суперзавры, молодые и старые, то сходясь в группы, то расходясь в немыслимом
танце. Тихоня, как завороженный, уставился на эту картину, а люди вынуждены
были отступить ближе к хвосту дракона, прячась за крутой стенкой "седла" от
излучения.
- Если он туда прыгнет, - мрачно заметил Кемпер, обливаясь потом, -
мы сваримся в собственном соку. Это его родина, и думать не надо, однако нам
тут делать нечего. Ну и влипли мы с тобой!
- Он нас не слышит... - прохрипел палеонтолог.
- Кто? Господь, что ли?
- Тихоня. Я пытаюсь мысленно заговорить с ним, но, наверное, надо
подойти ближе к антенне воротнику.
- Не сходи с ума! Изжаришься!
- Так или иначе надо что-то делать, долго в этом пекле мы не
продержимся. - Алиссон отвел руку летчика и решительно двинулся к шее
суперзавра, пока не уперся в податливо-упругую пленку защитного колпака.
Тогда он раскинул руки, кожей всего тела чувствуя пульсацию огня, закрыл
глаза и сосредоточился на одном видении: он стоит на берегу земного моря по
колено в воде, смотрит в голубое небо с облаками и ощущает ласковый
прохладный ветерок на лице...
Сомлел он незаметно, и Кемпер тут же оттащил его в "тень" седла, где
было не так жарко. Летчик спрыснул его лицо водой из второй фляги НЗ и вдруг
завопил что было силы:
- Вези нас домой, слышишь, урод? А то морду набью!
Если бы Алиссон услышал своего друга, он бы рассмеялся. Но в сознание
он пришел уже на Земле...
Киллер только что выпроводил делегацию ученых во главе с Хойлом и был
мрачен и зол. Ученые объявили ультиматум: или они наравне с армейскими
специалистами участвуют в исследовательских работах и контакте с биурсом,
или о том, что творится на полигоне узнают журналисты и эксперты ООН. Имей
он козыри на руках, адмирал только бы посмеялся бы в ответ на подобные
угрозы, однако ситуация с биурсом зашла в тупик: разрешить проблему не
смогли ни армейские чины, ни политики, ни военспецы.
Биурс не понимал, чего от него хотят, а может быть, не хотел понимать,
ибо разговаривали с ним на уровне требований, с позиций силы, ультимативно,
подкрепляя свои намерения оглушающими ударами нервно-паралитического газа,
как только двутелый пленник начинал вести себя "не так".
У гражданских спеуиалистов даже была разработана версия по этому
поводу, сводившаяся к тому, что сознание биурса плывет от непрерывных
газовых инъекций, именно поэтому он никак не может сообразить, где находится
и чего от него хотят. Киллер сначала презрительно обозвал гипотезу "поисками
дураков среди руководства", но потом призадумался: идея могла оказаться
близкой к истине. Но он помнил и другое: очнувшийся после транспортировки
биурс полез на стену, перегородившую ущелье, а когда испугавшийся командир
ракетной установки, охранявшей стену со стороны западной части плато,
выпустил в него четыре НУРС, ответил жутким ударом неведомой энергии,
превратившей часть стены, скалы на краю и каменную осыпь, в пузырчатый
прозрачно-стеклистый монолит, напоминавший гигантский кочан капусты с дырой
в самом центре, на месте кочерыжки. К счастью, разряд миновал ракетную
установку с операторами, хотя стоявший рядом тягач превратился в одну из
чешуй-листьев "кочана". Наверное, биурс все еще не восстановил зрение после
того, как в глаза его попали осколки ракет второго залпа, и видел плохо.
После этого инцидента ракетную технику отвели подальше и спрятали за
скалами, надеясь, что инопланетная тварь не сможет самостоятельно вылезти из
западни.
- Тупик, - вздохнул Киллер, не заметив, что заговорил вслух.
- Вряд ли вы их удержите, адмирал, - отозвался Мэтью Сьюард, имея в
виду ученых. - Следует, наверное, признать их требования справедливыми.
- Черта с два! - Киллер хотел добавить еще что-то резкое, но внезапно
сник. - Я зря понадеялся на этих олухов из лабораторий и В-центров. Они
могут только испытывать свои арсеналы и разрабатывать средства уничтожения
себе подобных. На контакт с инопланетянами у них мозгов не хватает.
- Именно поэтому и привлеките кое-кого из лагеря исследователей, того
же Хойла, Тиммери, Барбера, Романецкого. У них наверняка найдутся
нетривиальные идеи. Если вы этого не сделаете...
Киллер внимательно посмотрел на помощника президента.
- То это сделаете вы, не так ли? Недаром о вас ходит слава, что вы
всегда вовремя... умываете руки. Впрочем, в моих устах это похвала, мистер
Сьюард. Я подумаю.
- Сэр! - крикнул вдруг оператор с наушниками из-за прозрачной
перегородки. - Наблюдатели сообщают, что в двадцати милях отсюда появился
еще один суперзавр. С двумя людьми в "седле". Похоже, это Равана...
Алиссона и Кемпера уложили в стерильном боксе передвижного армейского
госпиталя. Им повезло, что "скакуном" их был Тихоня-Равана со смирным и
терпеливым характером, а не вспыльчивый Индра-Стрелок. Защитный пузырь над
"седлом" исчез сразу же после "посадки" дракона на Земле, но люди были не в
состоянии самостоятельно слезть с панспермита - они лежали в беспамятстве.
Снять Алиссона и Кемпера удалось через час, со второй попытки: дракон словно
понимал, что нужно винтокрылым машинам с красным крестом на фюзеляже и
остановился, внимательно наблюдая за действиями вертолетчиков.
Первый вертолет, зависший было над "седлом", шарахнулся в сторону от
движения дракона, повернувшего к нему голову, зацепил винтом ажурный
воротник на его шее и едва не разбился, с трудом дотянув до базы. Второму
удалось забрать лежащих без движения путешественников и благополучно сесть
