глаз белобрысого молодого человека с наколками, бдительно охранявшего
киоск - у Крутовых на веранде, выходящей в сад, где Аксинья накрыла стол,
приготовив роскошный по деревенским меркам ужин.
Осип сначала участвовал в распитии напитков, посмешил молодежь (хотя
себя Крутов считал молодым относительно), порасспросил соседку о
житье-бытье в Брянске, потом сослался на дела и ушел. Таким образом Егор и
Елизавета остались одни, ни мало не смущаясь этим обстоятельством. Егор
везде чувствовал себя нормально, столичная жизнь и быт профессионального
перехватчика террористов приучили его маскировать свои ощущения, играть
любую роль, Елизавета же работала в такой фирме, которая за основу
профпригодности брала такие параметры, как живость, контактность, ум и
умение влиять на клиента. Влиять на клиента Лиза Качалина умела, Егор
испытал это на себе.
- Ну что ж, господин Крутов, - заявила она, раскрасневшаяся,
сверкающая глазами, превратившаяся в прекрасную даму, - вы так мне ничего
и не рассказали, где работаете и кем. Моя разведка донесла, что вы
работали в каком-то спецназе и якобы уволились. Это правда?
Егор понял, что Осип уже проговорился соседу об его увольнении,
подумал в сердцах: ах ты болтун старый! Вслух же сказал:
- Яволь, фрейлен. Все так и есть, как вы сказали. Разведка у вас на
высоте.
- И что же, ты теперь безработный? - Глаза Елизаветы еще больше
распахнулись, полные любопытства и участия.
Боясь окунаться в них надолго, Крутов поднял рюмку с ирландским
сливочным ликером "O Casey,s", - он привез пару квадратных бутылок без
особой надежды на то, что его поймут в деревне, - пожал плечами и
проговорил философски:
- Каждый благородный дон имеет право хоть раз в жизни побыть
безработным.
Елизавета рассмеялась, лукаво взглянула на собеседника поверх своей
рюмки.
- Мне говорили, что ты был женат. Не сошлись характерами?
Крутов с трудом сделал глоток, поставил рюмку, чтобы гостья не
заметила, как у него задрожали пальцы. Сказал бесстрастно:
- Она погибла.
Елизавета перестала улыбаться, глаза ее потемнели, на щеки легла
краска.
- Извини, я не знала... - Она посидела немного, глядя на Крутова
странно, испытующе, накрыла его руку ладонью. - Прости...
- Ничего, все нормально. - Егор заставил себя успокоиться; было
приятно чувствовать прикосновение пальцев и ладошки девушки, душа от этого
замирала и мурлыкала. - Расскажи лучше о себе. Что ты рекламируешь? Чем
вообще занимаешься в своей фирме?
- Начинала я с маркетинга, точнее, со стайлинга. - Елизавета сняла с
его руки ладонь, закинула руки за голову и выгнулась, так что грудь ее
рельефно обозначилась под натянувшейся блузкой, а у Крутова перехватило
дыхание: лифчик девушка действительно не носила. Каждый жест ее почему-то
кружил голову, и это было нечто новое в его отношении к женскому полу
после гибели жены. Присутствие Ольги в свое время так на него не
действовало.
- Стайлинг - это придание какому-нибудь изделию внешнего вида,
соответствующего тренду современной моды, - продолжала Елизавета, словно
не замечая состояния собеседника, - и психологии покупателя. Я неплохо
рисую, и дизайн давался мне легко. Знаешь что, давай погуляем? Не хочется
сидеть в такую погоду за столом.
- Давай, - согласился Крутов.
Они предупредили Аксинью, что еще вернутся пить чай, и по тропинке
между огородами вышли к пруду, в котором когда-то молодой Крутов ловил
рыбу и стрелял из самострела по лягушкам. Шел девятый час вечера, жара
ушла окончательно, природа благоухала, пребывая в тишине и спокойствии,
душа ждала какого-то чуда и хотелось говорить стихами.
- В общем, стайлингом я занималась недолго, - вспомнила Елизавета о
теме разговора, искоса глянув на задумчиво-умиротворенное лицо Егора, - в
начале карьеры. Теперь я служу в отделе по работе с клиентами,
разрабатываю полную рекламную концепцию каждого. Продолжать? - Лиза снова
искоса посмотрела на Крутова.
- Очень интересно! - поспешно сказал он.
- Ну, а в полную рекламную концепцию входит куча всякого рода брифов:
рекламные цели, маркетинговые цели, общая целевая аудитория, исследование
конкретных разработок, рынка вообще, выбор СМИ, разбивка бюджета по
позициям, дизайн макетов, выбор времени проведения кампании и тому
подобное. Кроме того я ищу подрядчиков, устанавливаю контакты с
видеостудиями, работаю с крупными модельными агентствами, даже с такими
как Red Stars and Modus Vivendis. Все понял?
- Так точно! - вытянулся Егор, не моргнув глазом, потом подошел к
воде поближе, разглядывая кувшинки в десятке метров от берега. - Но ведь
для этого надо знать чертову уйму тонкостей!
- Главное - нужно знать компьютер ПиСи вдоль и поперек, иначе не
справишься ни с одним проектом.
- Ты знаешь?
Елизавета засмеялась.
- А как ты думаешь? Или мне вручили должность менеджера за красивые
глаза?
Крутов оценивающе оглядел лицо девушки и серьезно кивнул:
- Я бы так и сделал. - Потом, не предупреждая, вдруг вошел в пруд по
пояс, сорвал три кувшинки и вручил Елизавете. Ее широко раскрывшиеся глаза
сказали ему, что она чувствует, и Крутов, толком еще не разобравшись в
своих собственных ощущениях, не желая размышлять, что соединило его с
девушкой, внезапно понял, что это судьба!
Их руки и губы встретились, поцелуй был долгим и нежным, так что оба
как бы растворились в нем, едва не задохнувшись, и лишь спустя несколько
минут она тихо спросила, все еще прижимаясь к нему всем телом, так что он
чувствовал сквозь ткань рубашки и блузки ее грудь:
- Ты не слишком спешишь, Крутов?
- Я опаздываю, - хрипло отозвался Егор, и девушка засмеялась,
отодвигаясь, поправляя волосы, прижала кувшинки к лицу.
- Как давно я здесь не гуляла! С детства ... Пройдемся?
Крутов послушно двинулся в обход пруда, остановился у полузатопленной
коряги. Воспоминания обрушились на него, как лавина.
- Здесь меня укусила змея...
- Когда? Расскажи.
- Я тогда учился в Жуковке, жил у дядьки Ивана, а сюда приезжал на
лето. Это уже в десятом классе случилось. Я ее не заметил, удочку
закидывал, а она сидела под корягой. Ну, и укусила. Знаешь, я боли не
почувствовал, только поплыл куда-то, как от стакана самогонки. Хорошо,
бабка Уля еще жива была, дала мне выпить трехлитровую банку молока,
пошептала что-то, погладила, ногу разрезала... В больницу меня привезли
без сознания, врач посмотрел, говорит: ну, этот не жилец... А я, как
видишь, выжил.
Елизавета покачала головой, не сводя огромных глаз с лица Егора,
погладила его по плечу.
- Видно, бабка твоя была целительницей, царство ей небесное! Ты у нее
ничего не перенял? Каких-нибудь экстрасенсорных способностей?
Крутов подумал о своих возможностях, основанных на медитации и
пробуждении сверхреакции, но говорить об этом не стал.
- Да нет, вроде бы нормален.
Елизавета фыркнула.
- Был бы нормален, не целовал бы ведьму. У меня в роду одни колдуны
да ведуньи были, то сглаз лечили, то порчу снимали, то кровь заговорами
останавливали. Даже мама умеет это делать.
- А ты?
- И я тоже. Уверен, что я тебя не околдовала?
Они вышли на поляну за прудом, окруженную березняком. За поляной
начиналось болотце, где молодой Крутов когда-то собирал крапиву для
подкормки домашних кур. Не отвечая на вопрос Лизы, он вслух медленно
прочитал:
Я прогнал тебя кнутом
В полдень сквозь кусты,
Чтоб дождаться здесь вдвоем
Тихой пустоты...
Елизавета оглянулась, недоумевающая и заинтересованная.
- Ты любишь Блока?
- Не то, чтобы люблю, но предпочитаю, у него есть замечательнейшие
строки. Бальмонта уважаю, Верхарна, Рубена Дарио. А ты?
- Я деревенская девчонка, и вкусы у меня деревенские, поэтому я люблю
Есенина.
Не жалею, не зову, не плачу.
Все пройдет, как с белых яблонь дым...
- Это хрестоматийное. Больше ничего не помнишь?
Крутов наморщил лоб.
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я, привет тебе, привет!
Елизавета покачала головой, засмеялась, хотя глаза ее затуманились,
погрустнели. Вполне вероятно, она вспоминала сейчас какую-то не слишком
веселую страницу своей жизни. Крутов так и не решился задать ей вопрос,
как ей жилось и была ли она замужем.
- А вот это помнишь?
Где ты, где ты, отчий дом,
Гревший спину под бугром?
Синий, синий мой цветок,
Неприхоженный песок...
Крутов качнул головой.
- Читал, но не помню.
Лиза взялась рукой за ствол березы, обошла ее кругом, глаза ее стали
и вовсе темными и печальными.
Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О тонкая березка,
Что загляделась в пруд?
Что шепчет тебе ветер?..
Прервала себя, оборачиваясь к наблюдавшему за ней Егору.
- Что ж ты не спросишь, замужем я или нет?
- А это существенно? - осторожно сказал он.
- Конечно, нет, - со странным смехом ответила она, убегая вперед,
касаясь берез ладонью. - Но замужем я уже побывала и больше не хочу. Так
что не зови.
Крутов не нашелся, что ответить, гадая, что на нее нашло, двинулся
следом, потом побежал и встал у нее на пути. Однако обнимать и целовать не
стал, тонко чувствуя ее настроение. Ее ресницы удивленно взлетели вверх,
Лиза почувствовала его желание и одновременно железное самообладание,
насмешливо оглядела его лицо.
- Ты сильный, Крутов, но боюсь и ты не в силах мне помочь. Ребят у
киоска возле Гришанковской хаты видел?
Егор кивнул.
- Один из них - брат моего бывшего мужа. Как и почему он оказался
здесь, и что делает, я не знаю, но проходу он мне не дает, следит... - Она
передернула плечами. - Все пытается вернуть заблудшую овечку в загон
брата...
- А ты?
- Я давно указала бы им на дверь, да боюсь. Муж замешан в каких-то
криминальных делах, всегда приезжает с телохранителями, все надеется...
даже тут меня достает, стариков моих уговорил... а я не могу на него
смотреть!
- Чего же боишься, коли не любишь и в разводе?
- Не в разводе, Егор Лукич, в том-то и дело. - Елизавета отвернулась,
смахивая повисшую на ресницах слезу, улыбнулась невесело. - Такие вот
дела. А боюсь я не за себя. Полгода назад появился у меня ухажер, хороший
парень, специалист по маркетингу, нравился мне очень... а они его
подстерегли однажды и... в общем, калека он теперь, ходит без глаза...
Крутов подошел ближе, обнял девушку, осторожно вытер ей глаза
кончиком платка, потом поцеловал оба.
- Как сказал бы Вишневский: не от хорошей жизни Вас целую. Успокойся,
все будет хорошо. Мой глаз твоему мужу не по зубам. А почему ты развод не
взяла?
Елизавета глубоко вздохнула, улыбнулась, взяла его под руку.
- Не будем об этом. Всему есть причина. У него связи чуть ли не во
всех властных кабинетах Брянска, мэр города его отец. Ни одно мое
заявление до суда не дошло... В общем, Егор Лукич, не повезло тебе,
брось-ка ты обхаживать Лизку Качалину, выйдет это тебе боком.
- Ну уж извини, этого не проси, не брошу!
Она остановилась, поворачиваясь к нему лицом, раскрывая глаза шире, и
плавилась в них такая надежда и признательность, что Крутова шатнуло. Он
притянул ее к себе, слабо сопротивлявшуюся, и поцеловал, как никого прежде
