подполковник дернул щекой, криво улыбнулся.
- Капитана-осведомителя Гитариста мы найдем, не бери в голову. Звони.
Ни пуха тебе, ни пера!
- К черту! - улыбнулся в ответ Панкрат.
Они встряхнули друг другу ладони, и бывший майор армейского спецназа
вылез из кабины. "Волга" сорвалась с места, вписалась в поток машин на
шоссе, исчезла за холмом. Панкрат постоял немного, глядя ей вслед, и сел в
подъехавший фордовский микроавтобус с затемненными стеклами.
МОСКВА. КРУТОВ
Курган был древним и напоминал пирамиду. Склоны его поросли травой,
сейчас пожелтевшей и пожухлой, и были усеяны камнями разных размеров,
среди которых коегде виднелись кости не то животных, не то птиц. Веяло от
кургана тоской, безнадежностью, обреченностью и смертью, хотя казалось бы
над ним промчались тысячелетия, которые должны были без следа растворить в
себе память тех лет и унести чужую боль и горе, и запахи смерти.
Крутов, чувствуя себя призраком без тела, обошел курган,
приглядываясь к белеющим костям, и вдруг увидел свежий пласт земли под
курганом, будто здесь недавно копали яму, подкоп под курган, да потом
бросили и заровняли. Заинтересованный, он подошел ближе и, холодея, увидел
торчащие из жирно блестевшей ржаво-красной насыпи кисти рук. Не веря
глазам, нагнулся, разглядывая синеватые скрюченные пальцы, и отшатнулся,
встретив взгляд пустых глазниц черепа. Впрочем, этот череп еще не был
чистым, на нем сохранились остатки кожи и волос, но жуткий оскал
провалившегося рта от этого не становился более приятным.
Что-то хрустнуло под ногой. Крутов шагнул в сторону, зацепился за
торчащую из земли руку и полетел куда-то вниз, в холодную жуткую трясину и
темноту...
Очнулся он лежащим навзничь в постели. Сердце колотилось о ребра,
лицо и тело было покрыто холодным потом. Перед глазами все еще стоял
курган и торчащие из свежевырытого шурфа кисти человеческих рук и чей-то
череп. Покачав головой, гадая, какими мыслями навеян этот странный сон,
Крутов привычным усилием воли успокоил взбудораженную нервную систему,
взглянул на часы и пошел умываться. Шел еще только седьмой час утра, на
работу собираться было уже не надо, мог бы и поспать подольше, но организм
привык подниматься рано и требовал активного действия, повышения тонуса.
Почистив зубы, Крутов сделал зарядку, покидал через всю комнату в
специальный щит ножи и сюрикэны, потом принял душ и позавтракал. После
чего принялся собирать и упаковывать вещи. Мысль посетить родные места на
Брянщине, где он родился и вырос, закончил школу, возникла у него сразу
после увольнения и прохождения цикла специальных процедур,
предусматривающих подписание неких обязательств "не разглашать
государственных тайн и служебных секретов". Не то, чтобы он стал
"невыездным", но обязан был при выезде за границу предупредить
соответствующие органы.
Крутов возился со второй сумкой, когда в прихожей пустил трель
дверной звонок. Недоумевая: кто бы это мог быть в такую рань? - он открыл
дверь. Перед ним в легком летнем платье стояла Ольга с белой сумочкой
через плечо, с сигаретой в пальцах, загорелая, уверенная в себе, красивая
и сильная. Несколько секунд они рассматривали друг друга с одинаковым
прищуром глаз, потом во взгляде девушки мелькнула растерянность и она
сказала со смешком:
- Может быть, кавалер наконец пригласит даму войти?
Крутов отступил в сторону.
- Извини.
Ольга, покачивая бедрами, прошла в квартиру, остановилась на пороге
гостиной, разглядывая разбросанные по комнате вещи.
- Ты собираешься уезжать?
- Кофе хочешь? - проигнорировал он ее вопрос.
- Нет, спасибо. Ты же знаешь мои вкусы.
- Кофе нам не по нутру, нам бы водки по утру, - пробормотал майор. -
К сожалению, твоего любимого коньяку нету, вылил. Шампанское, быть может?
- Сгодится, - кивнула девушка, переложила с кресла на стол рубашки
хозяина и села, закинув ногу за ногу.
Крутов кинул равнодушный взгляд на ее красивые колени, принес бутылку
шампанского, открыл, разлил в бокалы.
- За что пьем?
- За свободу, - с иронией ответила Ольга. - Ты же теперь вольная
птица? Или все же остался в службе?
- Нет, - коротко сказал он, сделав глоток.
- Почему? Не мог договориться с начальством, взять всю вину на себя,
попросить, чтобы оставили?
- Зачем? - Крутов поставил бокал на стол, но садиться не стал, принес
конфеты, предложил даме.
Ольга Сошникова тоже работала в ФСБ, только в другом управлении.
Познакомились они три года назад, спустя полгода после гибели жены майора,
но отношения их так и не перешли границ приятного совместного
времяпровождения. Хотя Ольга изредка и пыталась узаконить их альянс,
тренируя на нем командирский голос. Женщина она была красивая, эффектная,
умная, однако чересчур самостоятельная и властная. Крутов таких не то,
чтобы не любил, но старался обходить стороной.
- Зачем? - переспросила Ольга. - Да затем хотя бы, что ты
профессионал, и жить не сможешь без службы.
- Ошибаешься, - усмехнулся он, начиная укладывать вещи во вторую
сумку. - Смогу.
Гостья посмотрела на его открытое лобастое лицо с твердо сжатыми
упрямыми губами, с прямым пронизывающим взглядом карих, часто светлеющих
до желтого "тигриного" свечения, глаз, и шутить не рискнула. Если Егор
что-нибудь решал, то уж решал окончательно и решения свои никогда не
пересматривал. Месяц назад он застал у нее в гостях сослуживца, капитана
Зеленского, красивого брюнета с ниточкой усов: ничего особенного не было,
легкий флирт, поцелуйчики, объятия, смех, до постели дело не дошло, - но
после этого не приходил, не звонил и на ее звонки не отвечал, словно
отрезал. А ведь любого другого мужика она запросто могла уговорить,
обольстить, свести с ума, объяснить все обыкновенной игрой, да еще и
заставить при этом просить прощения. Любого другого, только не Егора
Крутова.
- Ты не... - она хотела спросить: "ты меня так и не простишь?" - но
вместо этого сказала: ты не прав, Крутой. Боевая работа - как наркотик.
Без нее ты засохнешь.
Крутов продолжал методично собираться, потом задернул молнию на
сумке, оперся на нее и глянул на девушку.
- Ты только для этого ко мне зашла? Чтобы сообщить, что я не прав?
Ольга вспыхнула, уловив понятный обоим подтекст, резко поставила
бокал на стол, расплескав шампанское, встала и пошла к выходу. На пороге
гостиной оглянулась.
- Ты всегда будешь один, Крутой, потому что никого не любишь, даже
себя. Мне тебя жаль. Но если захочешь что-нибудь изменить в своей жизни в
лучшую сторону - позвони. Может быть, я тебе помогу.
Простучали по полу прихожей каблучки, глухо вздохнула дверь. Крутов,
склонив голову к плечу, прислушивался еще некоторое время к тишине в доме,
потом сел в кресло, хранящее тепло женского тела, и невесело усмехнулся,
вспомнив вычитанное в каком-то журнале детские откровения. На вопрос
журналиста: что такое верность? - одна из восьмилетних девочек ответила:
"Больше всего этого, естественно, у собак. А на втором месте стоят
некоторые женщины".
- Некоторые... - пробормотал Крутов, подумав: но к тебе, Ольга
Викторовна, сие определение не относится. Хотя, может быть, я излишне
категоричен.
И вдруг до спазма в горле с ним случился приступ свирепой тоски по
жене. Уткнув лицо в ладони, он сжал его изо всех сил, и память услужливо
прокрутила перед глазами ленту их первых встреч.
Впервые Крутов познакомился со своей будущей женой на студенческом
бале, организованном по случаю успешного завершения очередной летней
кампании студенческих строительных отрядов. Он тогда учился в Рязанском
высшем училище воздушно-десантных войск, но имел приятелей среди студентов
радиотехнического института, они и пригласили будущего героя Джераха на
вечер. Крутов увидел ее сразу же, как только вошел в фойе актового зала, в
окружении большого числа парней. Как во сне подошел к ней, переставая
вдруг ощущать мир вокруг, забыв о приятелях, замер, глядя на удивительно
милую девушку со слегка раскосыми глазами, сидящую на стульчике у стены с
опущенными на колени руками. Сказать, что она была красивой, значит ничего
не сказать! Хотя он в тот момент не оценивал стати фигуры девушки и ее
параметры. Он с_л_у_ш_а_л ее, он в_и_д_е_л, он ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л. Он ее
з_н_а_л!
Она же, мельком глянув на еще одного поклонника, пожиравшего ее
глазами, лишь досадливо повела плечиком, и только когда Крутов подошел
вплотную и хрипло сказал: меня зовут Егор, - внимательно посмотрела на его
горящее лицо, и видимо что-то поразило ее в нем, потому что зеленые глаза
незнакомки вдруг широко открылись и в них просиял интерес.
В тот вечер он никому не дал танцевать с ней, не отходя от
зеленоглазой ни на шаг, и пошел провожать, хотя друзья предупреждали о
возможных последствиях: девушка - ее звали Полина - хотя и не училась в
радиоинституте, а была приглашена подругами, но произвела впечатление и на
местных студенческих "авторитетов".
Крутова встретили у парка, когда он, проводив Наташу, возвращался в
расположение училища. Но он к тому времени уже весьма недурно владел
барсом* и мог отбиться и от более серьезного противника, чем четверо
студентов радиотехнического института.
________________________
* Барс - боевая армейская система защиты-нападения.
________________________
Они виделись чуть ли не каждый день и страдали одинаково сильно, если
встретиться по каким либо причинам не удавалось. Даже когда Наташа стала
его женой, их жажда видеть друг друга, страстное желание обладать друг
другом, не утихали, разве что оба научились скрывать это от других...
Сердце сжалось, превращаясь в ком льда. Крутов остановил
воспоминания. Жены не было рядом уже почти четыре года, и ни одна женщина
не смогла ее заменить. В том числе капитанинструктор Ольга Сошникова.
"Прижмись ко мне крепче и ближе,
Не жил я - блуждал средь чужих..." -
всплыли в памяти строки Блока. Во времена первых встреч с Наташей он
специально заучивал целые тома Блока, Бальмонта, Есенина, Верхарна, чтобы
не ударить лицом в грязь и выглядеть в ее глазах образованным человеком, а
не дубовым накачанным курсантом училища, как большинство его сокурсников.
Правда, потом чтение стихов стало потребностью, но случилось это позже.
Однако на Наташу он произвести впечатление успел...
В прихожей снова запиликал входной звонок.
Крутов помял ладонями лицо, как бы стирая след переживаний, и пошел
открывать. В квартиру со смехом и приветственными возгласами ввалилась
целая компания: Костя Морозов, Саша Зубко, Марат Балязин, Сергей
Погорелов, Воха Васильев - все лейтенанты, кроме Зубко - капитана, члены
команды "Витязь", самые близкие друзья, с которыми он прожил бок о бок
четыре года и прошел много боевых дорог в Чечне, Ингушетии, Таджикистане,
Украине, России.
- Он уже собирается, - прогудел в бороду Марат Балязин, огромный, как
шкаф; в руках он нес два объемистых целлофановых пакета. - Вовремя мы его
перехватили.
- Принимай гостей, хозяин, - весело сказал белозубый Саша (хотя все
передние зубы у него были не свои - металлокерамические), - будем гудеть.
Сам ты, понятное дело, не дотумкал собрать друзей перед дорогой, так мы
решили перехватить инициативу.
Ребята гурьбой ввалились в гостиную, сдвинули в угол сумки,
переложили не убранные вещи, стали расставлять стулья, посуду на столе,
