продажей земли не ее реальным хозяевам, а тем, кто имеет деньги? С тем,
что объемы производства как не росли, так и не растут, в то время как
усугубились проблемы занятости? Но Бог с ними, с финансово-экономическими
и социальными проблемами, в конце концов они решаемы. Но есть вещи куда
более глобальные.
Джехангир замолчал и поправил под волосами дужку минирации, он тоже
оказывается носил ее на себе, мельком посмотрел на притихшего Егора.
- Твои вертолеты в Жуковке захватили мои люди. Это к сведению. Ты
меня слушаешь?
Егор кивнул.
- Тогда о наиболее важном. Деятельность отдельных политических фигур
и партий привела в России к тому, что слово "демократия" превратилось в
синоним антигосударственности, антинародности. Исторический путь России,
ее святыни оплевываются, советский период истории страны вообще
растаптывается, хотя именно при нем были созданы великие произведения
искусства, литературы и кино. И наконец пощечины России стали наносить
даже те, кто зависим от нее на все сто процентов. Как можно терпеть
положение, когда великую империю ставит на колени какая-то "банановая
республика"?! Нефтяная, грязная, бандитская Чечня?!
Джехангир замолк, глядя на застывшее лицо Крутова. Тот шевельнулся.
- Войну в Чечне развязали политики, греющие на ней руки, а не
чеченский народ.
- И такие же политики сели на ее престол. Тебе не кажется, что так
все скоро растащут Россию по кусочкам?
- Не кажется. Хотя может быть, я не все понимаю. И как же вы
собираетесь наводить порядок? Объявить Чечне войну?
- Дело не в Чечне. Исламская республика Ичкерия, как они себя
называют, лишь лакмусовая бумажка процесса. Необходима революция. Только
она способна решить все возникшие проблемы.
- Великая Россиия... великая идея... а как это согласуется с тем, что
делают здесь "вивисекторы", разработчики психотронного оружия?
Джехангир оживился.
- То, что ты увидел - вершина айсберга. Если станешь работать с нами,
узнаешь все. Могу сказать лишь одно: поставленная цель оправдывает любые
средства. А люди, о которых ты говорил, - преступники, они все равно рано
или поздно были бы казнены.
- А женщины, дети?
- Женщины неизлечимо больны, а дети... что ж, ты прав, это перегиб. Я
был против использования детского материала в тестировании техники. Уверяю
тебя, этот этап Проекта позади.
- Проекта? Какого?
Джехангир понял, что сказал лишнее. Но останавливаться было уже
поздно.
- Данный объект, на территории которого ты сейчас находишься,
олицетворяет собой часть Проекта, начальную стадию. Но большого
воздействия на сознание людей обеспечить наши разработки на этой стадии не
могут, нам же необходимо именно б_о_л_ь_ш_о_е, глобальное воздействие.
- Зачем? Чтобы избранные, элита, управляли остальными?
В глазах Джехангира зажглись коючие огоньки.
- В первую очередь для того, чтобы избежать кровопролития на первом
этапе революции, во вторую для того, чтобы построить общество, о котором
мечтали многие великие умы.
- А тех, кто с вами будет несогласен или не поддастся внушению, вы
будете отстреливать?
- Около восьмидесяти процентов населения - это психически нормальные
люди с нормальной суггестивностью, которых легко погрузить в
социопатический транс с помощью телевидения. Для остальных мы создаем в
рамках Проекта системы ИПА - информационно-психологической атаки. Но об
этом ты узнаешь позже.
- Вы не ответили на вопрос, учитель.
Джехангир нахмурился, пожевал губами, не спуская потемневших глаз с
рассеянно-равнодушного лица Крутова.
- В принципе, мы предполагаем столкнуться с сопротивлением трех
категорий сил. Первая категория - обстоятельства, вторая - люди, третья -
системы и структуры. С обстоятельствами, наподобие тех, что возникли
например в Брянской области, бороться трудно - в организационном плане, но
просто - в техническом: есть деньги, есть ресурсы - задача будет решена. С
людьми бороться сложнее, потому что в принципе желательно не убивать их
направо и налево, а изучить псипараметры и подчинить. А вот с системой
есть лишь один способ борьбы - направить ее на самоуничтожение. Например,
в начале девяностых годов у нас в стране были высвобождены зверски
агрессивные инстинкты огромной массы психически неполноценных людей, у
которых выработалась биологическая потребность в насилии. О всплеске
бандитизма, терроризма, преступлений, совершенных маньяками, ты должен был
слышать. Так вот, образовался странный квазиустойчивый эгрегор
преступников, криминально-психическая структура, которую разрушить извне в
сложившихся условиях невозможно. Что прикажешь делать?
Крутов молчал.
Джехангир прислушался к очередному сообщению по рации.
- Мне передали, что в Брянске убит Рамазан Рахимов, начальник моей
службы "зачистки". Не твоих ли рук дело? Впрочем, это уже не имеет
значения. Бригада "зачистки" уже на подходе. Итак, твое решение?
- Нет, - тихо сказал Крутов, сдерживая яростно-хладнокровную силу
боевого транса.
- Вольному - воля. Но отпустить тебя, сам понимаешь, я не имею права.
Ты слишком многое узнал и слишком многое можешь.
- И что вы собираетесь делать? Ликвидировать утечку? То есть убить
меня?
- Ну зачем же терять такую боевую единицу, - усмехнулся Джехангир,
вынимая одной рукой "глушак", а другой какую-то плоскую черную коробочку с
усиком антенны и кнопкой. - Сейчас я нажму эту кнопочку, сработает система
ликвидации, и от засвеченного объекта, со всеми, кто там находится, ничего
не останется. Потом я испытаю на тебе действие "глушака" и увезу в Москву,
где ты придешь в себя и станешь работать на Проект, но только уже в
состоянии зомби. А без программы ты слишком опасен, Егор. Ведь ты даже
сейчас готов начать бой, в абсолютно безнадежной ситуации, не так ли? -
Джехангир смерил Крутова насмешливым взглядом, заколебался. - Даже
интересно было бы посмотреть, на что ты способен. Не хочешь размяться с
Витюшей? Несколько минут у меня еще есть.
Крутов повернул голову к гиганту-телохранителю, мышечный каркас
которого внушал не уважение, а страх, встретил ничего не выражающий взгляд
и понял, что любые приемы для этого геракла - все равно что массажное
похлопывание. Нужен был лишь один удар из арсенала дим-мак, да и он не
гарантировал успеха.
- Начинай, - повел стволом "глушака" Джехангир, - Если сможешь
продержаться пару минут, я возможно изменю свое решение.
В то же мгновение Крутов прыгнул к телохранителю и на выдохе, с
"энергетическим выхлопом", ударил гиганта "рукойкопьем". Сжатые пальцы
пробили грудную клетку телохранителя, минуя ребра, вонзились в сердце.
Егор сжал руку и вырвал сердце из груди. Повернулся к Джехангиру, бросил
ему под ноги сердце тяжело рухнувшего за спиной парня. Сказал глухо:
- Я не хочу вас убивать, учитель. Где Лиза:
- Джехангир поднял руку с "глушаком", лицо его пожелтело, потеряло
былую бесстрастность каменного идола, глаза сузились, наполнились тьмой.
- Кажется, я тоже тебя недооценил...
Крутов шагнул вперед, и Джехангир выстрелил. И... ничего не
произошло! Егор продолжал идти. Мстислав Калинович посмотрел на пистолет в
руке, на полковника, еще раз нажал на курок и наконец понял.
- Ты вынул аккумулятор... стой! - Он поднял зажатую в левой руке
коробочку. - Это дистанционный взрыватель. Еще один шаг - и я нажму
кнопку!
Егор остановился.
- Учитель, вы заставляете меня жить по закону зэков: не верь, не
бойся, не проси. Это не моя философия, но я готов исповедовать и ее, если
вы откажетесь от своей. Может быть, лучше решим проблему иным путем?
Боевым? Победите вы - делайте все, что хотите, если же победу одержу я, вы
скажете, где Лиза, и я вас отпущу. Клянусь!
Джехангир попятился.
- Стой, где стоишь, Крутов. Иначе будешь виновен в гибели своих
коллег. А этого тебе не простят...
За спиной командующего Российским Легионом возникло движение, из-за
низкорослого ельника выскочили две фигуры в черном. Джехангир оглянулся и
поднял над головой руку с дистанционным взрывателем.
- Не-е-е-ет! - закричал Егор, бросая давно приготовленный сюрикэн.
Но было уже поздно, Джехангир нажал кнопку. Стрелка сюрикэна угодила
ему в шею одновременно с раздавшимся взрывом.
Казалось, взорвался весь лес! Ударило в ноги. Над деревьями выросла
стена выброшенной земли, дыма и пламени. Деревья шатнуло мощной ударной
волной, запутавшейся в ветвях и кустарнике, и к счастью не доставшей
Крутова. И все же на какое-то время он оглох, ослеп и остолбенел, не в
силах перенести боль утраты... потом почувствовал чью-то горячую ладонь на
своем локте и очнулся. На него смотрели внимательные озабоченные глаза
Ираклия Федотова, магистра Ордена чести и контрразведчика.
- Ты как? В порядке? Идти можешь?
Крутов пошевелил занемевшими губами. Ираклий понял.
- Все в норме, полковник, мы предупредили твоих "витязей", все
живыздоровы, ждут у дороги.
- Что?! - Егор не поверил своим ушам. Перехватило дыхание. - Что ты
сказал?!
- Пошли, нас ждут. Мы следили за вами и все слышали, как этот твой
бывший учитель вещал о будущей революции. Ну, и предупредили твоих парней.
Кстати, твоя Елизавета ждет тебя в деревне...
Крутов посмотрел на Ираклия зачарованно-недоверчиво и вдруг бросился
бежать.
- Да постой ты!.. - Федотов попытался его остановить, но ухватил
только воздух, отрицательно покачал головой Корнееву, готовому броситься
наперерез полковнику. - Пусть бежит. Мы найдем его в Ковалях.
Кусты зашевелились. Контрразведчики схватились за оружие и увидели
человека в черной рубашке и таких же брюках, смуглого, с усиками и
бородкой. Длинные блестящие волосы цвета воронова крыла были перехвачены
на затылке красной лентой, образовывая хвост. Не обращая внимания на
Федотова и Корнеева, он подбежал к лежащему ничком Джехангиру и склонился
над ним.
Ираклий и майор переглянулись.
- Отправить его туда же?.. - вполголоса сказал Корнеев.
Черный человек оглянулся, и взгляд его был так угрожающе плотен и
физически ощутим, что контрразведчики вздрогнули.
- Пусть живет, - пробормотал Ираклий. - Пора уходить. Скоро здесь
будет весь Российский Легион...
Крутов задержался у зоны лишь на мгновение: тряхнул руку легко
раненому Саше Зубко, помахал остальным "витязям", глянул на
о_т_с_у_т_с_т_в_у_ю_щ_е_г_о психически Панкрата (ничего, главное - он жив,
а из ступора мы его выведем) и помчался дальше, не отвечая на удивленные
взгляды бывших подчиненных, - объяснять, куда он спешит, не хотелось, -
лишь крикнул на бегу:
- Жду в деревне...
До Ковалей он добрался напрямую через лес за полчаса. Сил хватило
только на то, чтобы открыть калитку к дому Качалиных. Чувствуя, что легкие
вот-вот разорвутся, пытаясь не упасть, он вцепился в штакетину забора и
остановился. В тот же миг распахнулась дверь дома и на пороге показалась
босоногая, бледная, с огромными, сияющими, полными неистовой радости и
слез, глазами Елизавета...
Господи, не только ли ради этого света в глазах женщины и стоит
жить?.. - мелькнула мимолетная мысль, а потом Крутов уже ни о чем не
думал, прижимая любимую к груди...
