душе над их умозаключениями.
В десять часов вечера он оказался предоставлен самому себе, точнее -
Елизавете, которая не спешила домой и словно чего-то ждала. Егор даже
заподозревал, уж не ждет ли она визита мужа или его послов, однако вслух
высказывать свои предположения не стал. Он надеялся просто отдохнуть и не
встревать ни в какие разборки, тем более - с "охранниками нравственности",
которых корчили из себя Борис и его приятели. Правда, им в этот вечер тоже
было не до слежки за Лизой: Гафура и киоскера увезли в больницу, что,
во-первых, отрезвляло остальных, во-вторых, говорило об отсутствии связи
между коммерсантами и бандитами из секретной воинской части.
Крутов и Лиза прошлись по деревне, опустевшей к вечеру, обошли пруд,
но долго гулять не стали, настроение не способствовало прогулкам даже в
такой чудесный, теплый, тихий вечер.
- Зайдешь? - предложил Егор у калитки своего дома, ни на что
собственно не надеясь и ни на что не намекая. - Грибов жареных поедим, чаю
попьем. Или ты занята?
- До пятницы я совершенно свободна, - с улыбкой ответила девушка
словами Пятачка из мультфильма "Винни-Пух". - Вспомнила байку о грибах.
Подбегает к отцу сын: папа, что такое "кранты"? Тот удивленно: почему ты
об этом спрашиваешь? Сын: мама звонила кому-то по телефону и сказала: "Я
своего дурака накормила грибами и теперь ему кранты".
Крутов усмехнулся, открывая калитку и пропуская Лизу.
- Этого можешь не бояться, мухоморы и поганки мы с тобой не собирали.
Кстати, а что такое действительно "кранты"?
- Я не филолог, могу только предположить, что это слово родственно
другому - "каюк". А вообще, конечно, это абракадабра.
- А что такое абракадабра?
- Случайно я знаю, что оно означает: "он исцелил". Это арабское
слово.
- Ну вот, а говоришь - не филолог. - Егор включил свет на веранде,
заглянул на кухню, спросил оттуда. - Так что будем питьесть?
- Тащи свои грибы, я голодная.
Крутов включил электроплиту, подогрел грибы, приготовленные еще днем,
поставил чайник, достал икру, и вскоре они ужинали, уютно устроившись на
веранде, с неопределенным интересом присматриваясь друг к другу. Обоим
было так хорошо и спокойно, словно они были знакомы уже целую вечность.
То, что они бок о бок провели детство, воспринималось как-то отстраненно,
информационно, память не затрагивала эмоциональных центров и слоев, где
хранились бы образы соседской девчонки или мальчишки, семнадцать лет назад
ничего общего: ни игр, ни развлечений, - у них не было.
-- А куда ты ездил со своим знакомым, Панкратом? - спросила Лиза.
Врать Егор не любил, сказать правду не мог, поэтому решил
отмолчаться, но Елизавета оказалась проницательней, чем он думал.
- Искал бандитов, да?
"Любимая, да ты и собеседник!" - вспомнил Егор своего незабвенного
Вишневского, вслух же сказал:
- А если да, то что?
- Я так и поняла, когда ты уехал. У тебя было такое лицо... Ну и как,
нашел?
Крутов перестал есть, внимательно и серьезно посмотрел на девушку,
близость которой все больше волновала и кружила голову.
- Лиза, ко мне никто не приезжал... я имею в виду Панкрата. Ты его не
знаешь и никогда не видела. Я же никуда не уезжал, только разве что в
больницу. Ты поняла?
Легкая насмешливость в глазах девушки уступила место тревоге.
- Я поняла. Значит, вы их все-таки нашли... и что сделали?
Крутов собрал и унес посуду, принес чай.
- Один из них мертв.
Елизавета вздрогнула, глаза ее расширились.
- Ты...
- Не я. Бандит пришил бандита, причем по собственной инициативе. И я
уверен, что на этом дело не закончится. Ты ничего не слышала о зоне, возле
которой нас с тобой задержали?
- Ничего. Говорят - воинская часть. Кому после такого объяснения
придет в голову проверять?
- Да, конечно. Только уж больно странная это часть... если на ее
территории базируется мотобанда.
- Откуда ты знаешь?
- Сорока на хвосте принесла. А твой Борис с ними не связан? Сама же
говорила, что к нему в баню приезжает раз в месяц целая компания. Не из
той ли части?
- Он такой же мой, как и твой, - поморщилась Лиза. - Я не
интересовалась, кто его навещает и зачем. Только едва ли эта компания из
воинской части. Если бандиты оттуда, зачем они напали на киоск, на деревню
вообще?
- К сожалению, ты права, не стыкуется. Ладно, давай поговорим о
другом.
- А почему ты сам решил искать бандитов? Чтобы отомстить? Тебе мало,
что ими занимается милиция? Закон?
Крутов покатал в ладонях чашку с чаем, не пролив при этом ни капли,
исподобья глянул на себеседницу.
- Во-первых, местная милиция скорее всего связана с бандитами, во
всяком случае ищет она их плохо. Вовторых, с такими "отморозками", как эти
мотоциклисты, невозможна фэйр плей.
- Честная игра? - перевела Лиза.
- Игра по правилам. Они презирают все законы, отрицают любые нормы
поведения, ненавидят людей и руководствуются только своими желаниями. С
ними можно и нужно разговаривать на их языке. Что касается меня... Многие
люди всю жизнь ищут истину, доброту, красоту, гармонию, совершенство,
справедливость, так вот я из всего этого спектра предпочитаю последнее...
- Справедливость?
- По характеру я - борец за справедливость, понимаешь? В школе за это
попадало, в институте... Так получалось, что мне все время приходилось ее
восстанавливать.
Елизавета несколько мгновений смотрела в глаза Крутова, потом вдруг
встала, обошла стол и оказалась рядом, наклонилась к нему, закрывая глаза.
И ему ничего не оставалось делать, как поцеловать ее...
Поцелуй был долог и нестерпимо нежен. Они целовались, не касаясь друг
друга руками, не пытаясь прижаться друг к другу; казалось, у обоих живут
только губы... и только они могут выразить то, что ощущали оба. Потом
Елизавета отодвинулась и села на место, как ни в чем не бывало, глядя на
захмелевшего Егора насмешливыми, дерзкими, потемневшими глазами.
- Ты... ты колдунья! - хрипло проговорил он. - Такого со мной никогда
не было.
- Я предупреждала, - пожала плечами Елизавета. - Только я не
колдунья, а всего лишь внучка ведьмы. Всего, что знала моя бабка, я не
знаю.
Крутов засмеялся, чувствуя удивительную легкость во всем теле и
приятное головокружение.
- Мне только ведьмы в жизни не хватало. Надеюсь, ты меня в лягушку не
превратишь?
- Будешь вести себя плохо - превращу!
- Я так и понял. Придется вести себя хорошо. Хочешь посмотреть мою
коллекцию металлических рублей? Я ее лет десять собираю, почти сотню
насобирал.
Лиза встала и Крутов повел ее в дом. Включил в спальне свет, достал
из тумбочки бювар с монетами и вдруг почувствовал, как Елизавета осторожно
положила ему на плечи ладони. Замер. Медленно выпрямился и повернулся к
девушке, вбирая глазами ее лицо, огромные, загадочно мерцающие глаза,
губы, волосы. В памяти снова всплыли строки Блоковского "Демона":
"Прижмись ко мне крепче и ближе, Не жил я - блуждал средь чужих..."
Почти не слышно касаясь руками его тела, Елизавета расстегнула
рубашку, сняла, бросила на пол. Увидела шрам на груди слева, там, куда
пришелся удар кинжала таджикского моджахеда.
- Нож?..
Крутов кивнул. Голова кружилась все сильней и сил сдерживать себя уже
почти не осталось.
Елизавета наклонилась и поцеловала шрам. Потом увидела еще один - на
предплечье, поцеловала и его. Повернула послушного Егора спиной,
обнаружила под лопаткой темное пятнышко - след пули, погладила пальцем.
- Пуля?..
Егор не ответил. Что-то зашуршало за спиной, упало на пол, холодком
обдав ноги. Он обернулся: девушка стояла перед ним без блузки, бесстрашно
глядя ему в глаза. Ее упругая, идеальной формы грудь с торчащими сосками
была на расстоянии ладони, и Крутов потянулся к ней руками, уже не желая
бороться с магией взаимного притяжения и с самим собой...
Ровно в полночь они мылись в бане, еще не потерявшей тепло после
суточного простоя - с момента прибытия Крутова. Мылись, не стесняясь друг
друга, дважды при этом занимаясь любовью, пока не насытились окончательно.
Да и то, как оказалось, не на долго. Жажда любви, подстегнутая долгим ее
ожиданием, была сильнее их.
Потом пили чай, сидя на кровати в спальне: Елизавета - в рубашке
Егора на голое тело, он - по пояс голый, завернутый ниже талии в простыню.
- Расскажи, - кивнула девушка на шрам на груди Крутова.
Перед мысленным взором Егора всплыла сцена боя, в котором он получил
ранение.
Это случилось в девяносто втором году в Таджикистане. Крутов, тогда
еще капитан спецназа Чучковской бригады особого назначения, был двадцать
восьмого сентября поднят по тревоге и в составе "ограниченного
контингента" (сводный отряд в количестве четырехсот человек) российских
войск перебазирован в Курган-Тюбе. Задачу им поставили - охранять военные
и государственные объекты в республике Таджикистан. Тогда они еще не
знали, какой сложной окажется эта легкая на первый взгляд задача в
условиях межнационального конфликта.
Бой, в котором произошла проверка возможностей спец-наза и качеств
входящих в отряд людей, по сути мог бы послужить яркой иллюстрацией того,
с чем пришлось столкнуться "чучковцам". Тогда ни Крутов, ни другие
командиры, не ведали, к каким хитростям могут прибегнуть боевики
таджикской оппозиции, чтобы завладеть военной техникой, оружием и
боеприпасами. Так, например, при погрузке и сопровождении боеприпасов для
двести первой дивизии правительственных войск командиру отряда
сопровождения давали приказ: там-то и там-то груз будут досматривать
таджикские контролеры. Ну, досматривать, так досматривать, приказ есть
приказ, ничего особенного, хотя зачем нужен такой контроль - непонятно. А
досмотр этот выливался потом в захват техники и боеприпасов: о
транспортировке боевики предупреждались заранее. Успевал командир
сообразить, в чем дело, давал бой - засада срывалась, не успевал - мало
того, что гибли люди, - российские командиры обвинялись потом как
торговцы, специально сдавшие груз боевикам.
Крутову этот момент удалось определить: сработала интуиция, реакция
организма на "ветер смерти".
Колонна БТРов и грузовиков вползла на перевал. Кругом скалы, камни,
горные склоны, голое пространство с редкими кустиками какой-то травы. На
дороге самодельный шлагбаум, военная палатка, пост, мотоцикл и почему-то
бульдозер. Пять человек: три солдата в касках, офицер в пилотке, почему-то
небритый и седой - "контролер", и женщина в камуфляжном комбинезоне.
Крутов ехал впереди, сидя на лобовой броне переднего
бронетранспортера. В бинокль оглядел пост и остановил колонну. Интуиция
заговорила, как только он разглядел заросшее седой щетиной лицо
таджикского офицера.
- Седьмой, - сказал он в микрофон рации, - приготовьтесь отразить
атаку. Второй, высади группу слева, за скалой, чтобы не было видно с
поста, пусть ребята обойдут пост и посмотрят, что за скалами на склоне.
Остальным следовать за мной.
Не доезжая метров пятьдесят до шлагбаума, Егор снова остановил
колонну, спрыгнул на дорогу и в сопровождении ординарца направился к
ожидавшим его солдатам.
- Старший группы сопровождения капитан Крутов, - козырнул он. - С кем
имею честь?..
- Полковник Рахимбоев, - ответил с акцентом небритый офицер, сделав
жест, лишь отдаленно смахивающий на козыояние. - Пройдемте.
Он направился к палатке. Крутов последовал за ним, отметив краем
глаза заинтересованный взгляд женщины, судя по типу лица и цвету волос -
