литовки или эстонки. В палатке его и ординарца ждал сюрприз.
Палатка оказалась пустой, ничего в ней не было, если не считать
четверых вооруженных людей: кожаные и ватные безрукавки, дикого покроя
штаны грязно-зеленого цвета, сапожки и такие же грязно-зеленые чалмы на
головах, бородатые небритые лица. Они стояли неподвижно и молча, направив
на вошедших автоматы, и были готовы открыть огонь в любой момент.
Полковник Рахимбоев сделал разворот и приставил к виску ординарца
Крутова пистолет. Несколько мгновений длилась тишина, потом к вошедшей
группе подошел низкорослый чернобородый таджик с мощными бровями
Карабаса-Барабаса, снял с Егора его автомат, забрал из кобуры пистолет,
разоружил ординарца и отступил в сторону. Все это - без единого слова.
Крутов пожалел, что не оставил ординарца у палатки. Будь он здесь один,
трюк с угрозой - пистолет к виску - у боевиков не прошел бы.
- Что вам надо?
- Прикажи своим освободить бэтэшки и грузовоки, - сказал "полковник".
- Оружие на землю. Колонна окружена. Начнете сопротивляться, перестреляем
всех как шакалов.
Крутов уловил косой взгляд сержанта (впоследствии получившего звание
лейтенанта) Вохи Васильева и понял, что тот ждет команды. Этого парня не
смущали численный перевес противника и его вооружение.
- Только не убивайте! - плачущим голосом взмолился вдруг Крутов,
кривя лицо, безвольно опуская плечи. - Мы все отдадим, все сделаем, только
не стреляйте, прошу вас...
Хлюпнул носом, притворяясь до смерти испуганным, и ординарец.
На лице "полковника Рахимбоева" появилась понимающая ухмылка, стволы
автоматов четверки, ожидавшей жертву в палатке, чуть опустились. Боевики
поверили в трусливое желание жить русских командиров.
"Полковник" опустил пистолет, махнул рукой в сторону выхода из
палатки.
- Командуй, капитан.
Остальные боевики сломали строй, задвигались, начали
переговариваться, и в этот момент Крутов, проходя мимо, с поворота достал
"полковника" ногой под колено, упал вместе с ним и отнял пистолет. Открыл
огонь он, еще не достигнув пола.
Сделал свое дело и Васильев, в подкате сбив ближайшего боевика и
вырывая у него автомат. Стрелять он начал почти в тот же момент, что и
Крутов.
Два выстрела, очередь - три трупа и двое раненых, - таков был итог
мгновенного боя внутри палатки. Бой снаружи тоже завязался, но уже по
сценарию, разработанному спец-назовцами. Боевики, потеряв несколько
человек, отошли. А ранил Крутова тот самый моджахед, чернобородый и
мощнобровый, что разоружал его и Васильева. Он незаметно выбрался из
палатки и метнул в Егора, командовавшего боем, кривой горский кинжал.
Оглянувшись на шум, Крутов чудом отклонился, буквально на пару
сантиметров, и кинжал миновал сонную артерию. Боевика пристрелил Васильев,
а Егор, вырвав кинжал из груди, еще полчаса продолжал руководить отрядом.
Плохо ему стало позже, после значительной потери крови...
Всего этого он конечно Елизавете не рассказал, придумал
правдоподобную историю с тренировкой на базе и назвал рану "царапиной".
- Ох, обманываешь ты меня, Егор Лукич, - вздохнула девушка, еще раз
погладив шрам пальцами. - Два сантиметра левее, и ты был бы мертв. Тебя
ударили из засады? Так ведь? Не отпирайся.
- Недаром говорят: умная женщина - следователь по природе, -
проворчал Егор.
- Больно было?
- Чепуха.
- А если бы этот бандит не промахнулся?
- Я знал, что встречу тебя, и берег себя, как мог, - отмахнулся
Крутов. - Ты спать очень хочешь?
- Нет.
- Я тоже нет. Давай пройдемся до пруда. Ночь тихая, луна... красота!
Елизавета потянулась к нему, чмокнула в шею, вскочила и начала
деятельно собираться. Через несколько минут они шли по тропинке вокруг
огорода, обнимаясь, целуясь, отбиваясь друг от друга и беззвучно хохоча. А
еще через минуту наткнулись на берегу пруда на лежащего ничком человека.
Луна сияла вовсю, высвечивая все детали пейзажа, и было видно, что
куртка на спине человека порвана, как и светлые брюки ниже колен, а бурые
пятна на них - кровь.
Словно почуяв приближение людей, человек вдруг зашевелился,
приподнялся, упираясь в землю одной рукой, просипел: помогите!.. - и
уронил голову в траву.
- Господи!.. - прошептала Елизавета, бледнея. - Что с ним?!
- Он ранен. Берись за руки, - сказал Крутов, приподнимая застонавшего
незнакомца, и заученным движением перекинул его через плечо. - Иди вперед.
Они вернулись, но понесли раненого не в дом, а в баню, где Крутов мог
обмыть его и перевязать. Однако стоило ему снять куртку и рубашку, как
сразу стало ясно, что мужчина - это был молодой человек лет двадцати - не
жилец. У него были три огнестрельные раны - цепочка кровавых дыр
пересекала верхнюю часть груди, стреляли скорее всего из автомата - и
сломана ключица. Одна из пуль попала в легкие, в груди парня что-то
клокотало и хрипело, а на губах пузырилась кровавая пена. Когда Крутов
начал обмывать его грязное бледное лицо и раны, он пошевелился и открыл
глаза.
- Где... я?
- В деревне Ковали.
- Кто... вы?
- Мы тут живем... временно. Кто ты сам? Что произошло?
- В меня стреляли... - В глазах раненого с расширенными зрачками
шевельнулся ужас. - Я раскапывал курган...
- Зачем?
- Я археолог... почти... четвертый курс института... здесь пять тысяч
лет назад жили древляне и кривичи... я ищу следы... материал для дипломной
работы... - раненый выталкивал слова порциями и на глазах слабел.
- Его надо срочно в больницу, - прошептала Елизавета.
- И ты раскапывал курганы? - добавил Крутов.
- Да... я знаю, что нельзя... но там... там! - Глаза раненого еще
больше раскрылись. - Мертвые люди!.. голые!.. много!..
- Где? На Бурцевом городище?
- Я начал бить шурф... а там... человеческие руки!.. - Раненый
вздрогнул, закашлялся кровавой пеной. - А потом появились люди в форме...
один меня ударил в грудь... я потерял сознание... очнулся, пополз... а они
начали стрелять по кустам... больше ничего не помню...
Будущий археолог замолчал, обмяк, глаза его погасли.
- Берись, - сказал Крутов, - выносим его во двор.
Они вынесли раненого из бани, с трудом уместили его в коляске
мотоцикла и Егор забежал в дом, чтобы накинуть на себя куртку. А когда
выбежал обратно, увидел во дворе людей с собаками и фонарями, окружившими
мотоцикл.
Его осветили.
- Стоять! - каркнул из темноты властный голос. - Никому не двигаться!
Руки на затылок!
Несколько фонарей скрестили лучи на Крутове, ослепив его на некоторое
время, хотя он успел увидеть стоящую у стены сарая Елизавету: ее держал за
руки кто-то в камуфляжном костюме, с маской на голове. Сопротивляться было
бесполезно, непрошеные гости были вооружены автоматами, и Егор послушно
поднял руки, сцепив их на затылке. Он не знал, что это за люди, но
догадывался, что пришли они за раненым археологом.
- В чем дело, мужики?
В то же мгновение чей-то приклад с силой врезался в живот Крутову.
Тот охнул, инстинктивно прикрывая живот, опустился на колено и получил еще
один удар - по спине.
- Руки за голову, тебе сказано!
Вскрикнула Елизавета. Зарычала собака. Крутов напрягся, прикидывая
свои возможности и дальнейшие действия, и замер, увидев перед глазами дуло
автомата. Невидимый из-за бьющего в лицо света человек проговорил:
- Ты здесь хозяин?
- Я, - сквозь зубы ответил Крутов. - Что вам надо?
- Что успел вам рассказать этот самодеятельный золотоискатель?
- Раненый, что ли? Он был без сознания, когда мы его нашли. Я хотел
отвезти его в больницу, умирает парень. А кто он в самом деле? Что сделал?
Сбежал из тюрьмы, что ли?
- Сбежал, - хмыкнул допрашивающий. - Не врешь?
Крутов сделал испуганно-заискивающее лицо.
- Вот те крест!
Человек присел напротив на корточки и Егор увидел в прорези маски его
бешеные глаза.
- Если ты, гнида, врешь, пожалеешь, что на свет родился! И она тоже!
Командир рыскающей по двору команды резко встал.
- Его надо в реанимацию, - недобро сказал Крутов, прислушиваясь к
возне у сарая.
- Мы доставим, - с иронией бросил командир. - Уходим, янычары! Дайте
хозяину по морде пару раз, чтоб проникся, пеленайте археолога и по коням.
- Можно, я тут немного задержусь, Сват? - сказал кто-то со смешком. -
Уж больно деваха хороша.
Луч фонаря, бьющий в лицо Крутову, ушел в сторону, он повернул голову
и увидел молча отбивавшуюся от парня в камуфляже Елизавету. Тот тискал ей
грудь и норовил поцеловать.
И Егор не выдержал.
Упругий подъемпрыжок с колена, удар в маску того, что стоял рядом с
собакой и с фонарем. Прыжок к сараю, удар ребром ладони по затылку того,
кто лапал Елизавету, рывок за руку, удар коленом в грудь и одновременно
перехват автомата...
Рукоять "калашникова" удобно легла в ладонь, вторая ладонь подхватила
ствол, и Крутов дал короткую очередь в землю, перед носом рвущейся с
поводка собаки, направил оружие на замерших парней в пятнистой форме
спецназовцев, отступил к стене сарая, прикрывая спиной девушку.
- Держите собак! Перестреляю! И выметайтесь отсюда!
Изумленная тишина длилась несколько секунд. Потом защелкали
предохранители автоматов и пистолетов и пять или шесть стволов нацелились
на Крутова. В овал света от упавшего фонаря вышел командир отряда, покачал
головой.
- Лихой ты казак, однако! Похоже, я в тебе ошибся. Ну, ничего, это мы
скоро выясним. А вот пушечку верни, верни, не доводи до греха. Хотя ты и
умеешь с ней обращаться, но ты один, а нас десяток плюс четыре собаки.
Многовато даже для профессионала. Да и девочку жалко. Ну, договорились?
- Убирайтесь! - повторил Крутов, понимая, что ситуация патовая. -
Сейчас сюда прибегут мои родственники, и придется вам иметь дело со всей
деревней.
Командир группы думал недолго, прислушался к скрипу дверей,
доносившемуся со всех сторон, сделал какой-то жест, и его подчиненные
начали отступление, забрав раненого археолога и пострадавшего от атаки
Крутова приятеля.
- Отдай "калашечку", а? - проговорил командир. - По-хорошему.
Егор подумал, поставил автомат на предохранитель и бросил на землю.
- Вот спасибо. - Чужак поднял оружие, осветил Крутова и дрожащую за
его спиной Елизавету, сказал со зловещим спокойствием. - А с тобой я еще
разберусь, ковбой. Зря ты полез на рожон, я такого не прощаю. И запомни:
ты ничего не видел! Понял? И подруге своей посоветуй молчать.
Послышались голоса, звуки шагов, деревня проснулась и заворочалась.
- Иди, иди, - насмешливо сказал Крутов. - Я все запомню и тоже
постараюсь разобраться, кто вы такие... Сват.
Фонарь погас. Человек в маске исчез. Ходил он бесшумно и форму
спецназовца носил не зря.
За воротами замелькали огни, раздался голос соседа:
- Егор? Ты дома? Кто стрелял? Лизка с тобой?
Крутов обнял девушку, погладил ее по спине, шепнул на ухо:
- Никому ни слова! - Шагнул к воротам, распахнул створку. - Здесь я,
Роман Евграфович, и Лиза здесь. А стрелял не я. Мы чай пили на веранде,
разговаривали о том, о сем, вдруг стрельба! Выскочили во двор - никого...
С трудом успокоив возбужденных сельчан, а также дядьку Василия,
примчавшегося с ружьем, Крутов проводил Елизавету до дому и остался один.
Прошелся по улице, прислушиваясь к затихающему шуму, вернулся к пруду, но
следов никаких не нашел. Команда, преследовавшая студентаархеолога,
который неожиданно для себя открыл какую-то страшную тайну, сгинула вместе
