- в зависимости от решаемых им задач, но, "оборвав струну движения"
нештатно, не успев оптимизировать форму соответственно новым условиям,
он представлял сейчас деформированную "ракетку для настольного
тенниса" и "лопастью ракетки" проткнул "панцирь черепахи" там, где
должна была находиться ее голова.
- Весело!.. - пробормотал Шаламов. Сказать больше ему было нечего.
Он еще раз более внимательно оглядел район дрейфа сцепившихся
кораблей, осторожно подключая к сознанию выводы немногих исправных
датчиков пространства, но определить свои координаты не смог: звезд
сквозь мерцание горловины "серой дыры" не было видно. Пространство
внутри горловины в пределах прямого визуального наблюдения было
стерильно чистым и пустым, если не считать радиационного фона,
обнаруженного датчиками.
"Странно, звезд близко нет, а "дыра" светится, - подумал Шаламов.
- Эффект, которого я не знаю? Или "серые дыры" накачаны энергией
изначально?"
- Логично, - отозвался координатор.
- Да, но тогда возникает вопрос: какого черта нас занесло именно
сюда, в горловину? Может быть, маатанский транспортник направлялся в
"серую дыру", зная дорогу, а нас вывернуло по вектору его "струны"?
- Логично, - повторил координатор.
- Я и сам знаю, что логично, - разозлился Шаламов, морщась от
приступа головной боли. - Сам-то можешь что-нибудь предложить?
- Нет, - холодно отрезал Джордж.
- Тогда пиши завещание. Сам говорил: затянет за горизонт - не
вылезем... или вылезем в другой вселенной. Подходит перспектива? Ищи
ориентиры, какие-нибудь объекты, тела, может, мы не одни здесь
болтаемся, не зря же маатанин шел сюда на всех парах. Чини шлюп, в
общем, делай что-нибудь. Впрочем... - Шаламов внезапно покрылся потом
от приступа слабости, - сначала займись мной. Дай укол гиперальгина и
через час рольфанг-массаж... если не разучился его делать.
Координатор промолчал.
Глава 2
Выдержав рольфанг - серию глубоких и болезненных массажей всех
основных групп мышц - и приняв душ, Шаламов впервые после аварии
почувствовал себя человеком.
За то время, что он отдыхал и лечился, координатор неожиданно
обнаружил концентрацию массы примерно по вектору дрейфа кораблей, и
Шаламов присвистнул от удивления, когда узнал, что это за концентрация
массы: по всем признакам это была планета! Как она оказалась в
горловине "серой дыры", приходилось только гадать. Приказав Джорджу
поточнее направить к ней вросший в гиганта-чужака "Кентавр" - кормовой
двигатель, к счастью, не пострадал, - Шаламов принялся исследовать
маатанский корабль. В его распоряжении было достаточно времени до
встречи с планетой, скорость "упряжки" космолетов по космическим
меркам была невелика.
Девяносто процентов имеющейся на борту шлюпа аппаратуры не
работало, но и оставшихся датчиков хватило пилоту на определение
основных параметров маатанского транспортника: массы, размеров,
энергозаряда, гравидинамики систем. Было интересно разбираться в
конструкции чужого корабля, созданного негуманоидами, но полностью
понять принципы его компоновки и функциональные особенности Шаламов не
смог даже с помощью Джорджа. Один из маатан, сидевший (или стоявший -
поди разберись) в "гнезде" прямо перед рубкой-креслом пилота, был,
очевидно, еще жив. Но если бы у пилота спросили, почему он так решил,
он мог бы ответить только одним словом: интуиция.
Пока он приводил в порядок рубку, искал способы устранения
неисправностей, лечился сам, блистающий металлом "черный человек" ни
разу не пошевелился и обстановка в зале управления не изменилась, если
не считать того, что экран перестал работать, извергать потоки
светящихся кривых и лишь изредка на нем вспыхивали неяркие блуждающие
звезды.
Наконец Шаламов проанализировал свое положение достаточно трезво и
сделал неутешительный вывод: ремонт своими силами невозможен. Оживить
компакт-генераторы, то есть генераторы свертки пространства в
"струну", как называли их инженеры, или - по терминологии пилотов
спасательных шлюпов - дыробои, без спецверфи нечего было и думать. К
тому же растащить корабли, проникшие друг в друга до накладки
кристаллических решеток материальных структур, было бы не под силу и
специалистам на Земле. Поразмышляв о коварстве случая, Шаламов
приказал себе не паниковать и решил, пока связка "хлама" будет ползти
к обнаруженной планете, обследовать чужой корабль.
Для начала он осмотрел маатанина в "гнезде", используя переносной
диагностер из походной аптечки, но микрокомпьютер прибора лишь отметил
пульсацию целого набора биополей и не смог прямо ответить на вопрос,
жив ли "черный человек". Не помог и Джордж, обладавший о маатанах лишь
сведениями общего характера.
Шаламов и не ожидал позитивного результата от своих
полудилетантских изысканий, имея кое-какие познания и навыки лечения
нормальных людей, а не "черных негуманоидов". Облачившись в гибкий и
легкий гермокостюм для короткого выхода в космос - во избежание
неприятных сюрпризов, - пилот вошел в "пещеру" центра управления
чужого корабля, внимательно осмотрел изломанные волей разработчиков
стены "пещеры", поросшие гребенчатыми перепонками, и понял, что выхода
из центра самостоятельно не найдет. Однако автоматика этого странного
зала все еще работала и сама предложила гостю свои услуги.
В самом темном углу помещения, как раз напротив черного экрана,
пилот обнаружил нечто, напоминавшее прозрачный мыльный пузырь в два
человеческих роста. Стена за пузырем была вогнута, сходясь кольцами в
коническую воронку, вершина которой "дышала" - то проваливалась в
стену, то надвигалась на наблюдателя. Все это сооружение находилось
под напряжением. Заинтригованный Шаламов подошел ближе, наклонился к
прозрачной поверхности пузыря, и в тот же миг внутри вспыхнула
фиолетовая звезда, пузырь бесшумно лопнул и облепил человека тугим
коконом так, что он не мог пошевелиться. Мышцы неприятно свело от
электрического удара, несмотря на защиту гермокостюма. В следующее
мгновение все вокруг пришло в движение: воронка в стене надвинулась
вплотную, провалилась наружу и превратилась в длинный
прозрачно-светящийся туннель, стены которого побежали мимо с
нарастающей скоростью.
"Если это катапульта для выхода в космос - мне здорово не повезло,
- отрешенно подумал Шаламов. - Выбросит в пространство - поди догони
своего "коня", впряженного в чужую колымагу..." И вдруг он понял, что
его беспечность и заторможенность могут стоить ему жизни. Страх
парализующей струей газа ударил в голову, перехватил дыхание: все-таки
пилот еще не выздоровел полностью и не был готов к подобной ситуации.
Он рванулся изо всех сил назад, стараясь высвободиться от сдавливающих
тело пут. Тотчас же туннель изогнулся как живой и выбросил его в
тупик, слабо освещенный бледно-голубыми прожилками в плите потолка.
- Спасибо! - с чувством поблагодарил Шаламов вслух неизвестно
кого, облизывая пересохшие губы и успокаивая сердце. Потребовалось
целых пять минут на то, чтобы сообразить: тревоги напрасны,
включившийся механизм вовсе не катапульта, а своеобразный
внутрикорабельный транспорт.
- Но все-таки сначала надо было спросить - хочу ли я прокатиться.
- Шаламов укоризненно покачал головой: самобичевание было не в его
характере, а чувство юмора не раз помогало справляться с
растерянностью и быстро обретать форму. - Набрасываешься как дикий
зверь... мустанг необъезженный! Как я теперь вернусь обратно?
"Мустанг" не ответил, мигая фиолетовым глазом готовности к новому
старту.
Пилот ощупал сухие теплые стены тупика и выглянул из ниши. И
увидел короткий, но широкий коридор с плохо обработанными на первый
взгляд бугристыми стенами, освещенный ручьем жидкого с виду голубого
пламени, который, вопреки здравому смыслу, струился по потолку.
Ближайший торец коридора был черным и дымился, впечатление было такое,
будто в нем догорает костер. Дальний конец коридора зарос шипастым
"кустарником" без листьев, а на концах каждого шипа светилась багровая
капелька. Даже отсюда ощущалось, что "кустарник" заряжен
электричеством.
Непроизвольно задерживая дыхание при каждом шаге, спасатель обошел
коридор, внутри которого парила примерно земная гравитация, издали с
опаской осмотрел "заросли крыжовника" и подумал, что техника маатан ни
в коем случае не должна причинять вреда как хозяевам, так и гостям.
Но, с другой стороны, что безвредно хозяину-негуманоиду, вполне может
нанести вред гостю-человеку. Усмехнувшись своему внутреннему призыву к
осторожности, Шаламов медленно приблизился к "дымящейся" стене
коридора и стал свидетелем включения маатанской автоматики.
Как только он приблизился к "струйкам дыма" на расстояние метра,
облачко дыма застыло, покрылось морозным узором, словно "дым"
закристаллизовался от холода, и на его месте протаял глубокий колодец
с черными стенками и светлым дном, похожим на блюдо со светящейся
икрой. Шаламов не сразу сообразил, что видит торец "серой дыры",
открытый в сторону какого-то далекого звездного скопления. Сработавший
автомат включил не то телескоп, не то экран видеосистемы. Понаблюдав
за мерцанием "искринок", каждая из которых на деле представляла собой
звезду, пилот поймал себя на мысли, что не знает, как добираться до
своего "Кентавра", изуродованного, с травмированным координатором, но
простого и надежного, готового защитить своего хозяина от любой
предвиденной создателями опасности. Тогда Шаламов заставил себя с
большей тщательностью проанализировать имевшуюся информацию о
маатанском корабле и пришел к выводу, что "мустанг" ему не страшен: в
конце концов это всего-навсего лифт с плавающими координатами выхода и
должен когда-нибудь вынести его в рубку с не пришедшим в себя
водителем.
Так и случилось.
Не обращая внимания на приступы слабости и головной боли, а также
на электрические уколы, сопровождавшие посадку на "мустанга", Шаламов
принялся его объезжать. Сначала "мустанг" выбросил его на узкий
балкон, нависающий над провалом неизвестных размеров. Пространство под
балконом было заполнено текучим багрово-фиолетовым полумраком, в
котором плыли дымы, шлейфы искр, что-то урчало, хрустело, чавкало,
вспыхивало, странные тени двигались в дыму, корчились и шипели.
Шаламов нагнулся к перилам балкона, и дремавшая доселе техника этого
места снова отреагировала на его движение: из провала с низким гулом
выплыл "мыльный пузырь", подплыл к балкону, зажигая внутри своей
прозрачной оболочки знакомую фиолетовую звезду.
Пилот отступил, усмехнувшись собственной готовности попробовать
действие и этого "зверя" - скорее всего разновидности лифта или
защитной кабины. В последний момент, когда он садился на "мустанга",
ему показалось, что провал за балконом на самом деле вовсе не провал,
а зрачок какого-то исполинского живого существа, смотревшего на него
пристально и тяжело.
Вторая попытка привела его на стык трех коридоров: один из них был
круглым и освещался ослепительным желтым светом, казалось, он заполнен
расплавленным стеклом; второй, наоборот, давился темнотой, живой и
текучей, как речная вода; третий был вполне земным, квадратным в
сечении, с черным потолком, по которому мчались стремительные ручьи
голубого света. Заходить в него Шаламов не стал.
В третий раз он вышел в мрачный склеп с едва светящимся низким
потолком и черными, с багровыми прожилками стенами. Склеп был заполнен
