там, то обнаружил лишь Брула и старую каргу.
- Никого, - сказал Брул: Лошади здесь, но никто не
пришел за ними.
Кулл стал дико браниться. Фенар и женщина провели-таки
его! Заподозрив неладное, фарсунец решил держать у ворот коней
для отвода глаз. А сам наверняка удрал через какую-то другую
лазейку.
- Быстро! - закричал Кулл. - Скачи в лагерь и вели
седлать коней. Я отправляюсь по следу Фенара.
Вскочив на одну из приготовленных лошадей, Кулл умчался.
Брул поскакал в лагерь, а старая ведьма долго смотрела им вслед
и мерзко тряслась от хохота. Спустя некоторое время она
услыхала перестук множества подков.
- Хо-хо-хо! Они едут на восток, - но разве кто
возвращался с востока?
x x x
Всю ночь Кулл подстегивал коня, стараясь сократить
расстояние между собой и преследуемыми. Он знал: в Зарфхаану
беглецы вернуться не рискнут, а так как на севере катило валы
своенравное море, а на юге располагалась Турания, стародавний
враг Фарсуна, для беглецов оставалась только одна дорога - в
Грондар. Звезды побледнели и рассвет залил небо над травяной
равниной пурпурной краской, когда перед царем выросли горы,
устремившие вверх свои пики. Они тянулись на много миль,
образуя естественный рубеж Зарфхааны на востоке, и через них
вел всего один проход, помимо того, которым теперь следовал
Кулл. Он находился немного севернее. Пограничник-зарфхаанец в
установленной на перевале сторожевой башенке поприветствовал
царя. Тот, не останавливаясь, ответил приветственным жестом и,
взобравшись на гребень перевала, остановил коня. И справа, и
слева вздымались обрывистые скалы, а от их подножия в
бесконечность тянулось колышущееся море зеленой травы. По
бескрайним просторам саванны бродили стада буйволов и оленей,
- но ни одного человека не увидел Кулл. В это мгновение с
ослепительной вспышкой из-за горизонта показался край
солнечного диска и всю равнину будто залило огнем. Конному
отряду, въехавшему в дальний конец прохода позади Кулла,
одинокая фигура верхом на коне представилась неподвижной черной
статуей на фоне пламенеющего утра. Миг - и она исчезла из поля
зрения всадников, бросившись вперед.
- Он скачет на восток, - шептались между собой солдаты.
Солнце стояло высоко в небе, когда войско нагнало Кулла.
- Вели своим пиктам рассредоточиться, - сказал царь
Брулу, - Фенар и графиня только и ждут удобного случая
повернуть на юг, чтобы обойти нас и удрать обратно в Зарфхаану.
Я уверен в этом, ибо нет человека, кто пожелал бы оставаться в
Грондаре дольше, чем необходимо.
Пикты Брула как рыщущие голодные волки разъехались далеко
на юг и север. Но вопреки ожиданиям Кулла беглецы скакали
дальше и дальше, - натренированный глаз царя легко находил их
след, отмечая, где высокая трава была помята и раздавлена
лошадиными копытами. "Удивительно, как Фенару удавалось
держаться в седле после многодневной погони, но, с другой
стороны, - рассуждал Кулл, это вполне объяснимо: солдаты были
вынуждены щадить лошадей, а Фенар, судя по следам, имел
запасных коней и мог менять их время от времени, что сохраняло
каждого относительно свежим."
Кулл не стал отправлять гонца к царю Грондара. Грондарцы
были диким полуцивилизованным народом, державшимся особняком от
всего остального мира. Орды язычников-грондарцев иногда
совершали набеги на Туранию и соседние малые государства,
проходясь по ним огнем и мечом, поэтому западные границы
царства зорко охранялись - причем не грондарцами, а их
обеспокоенными соседями. А вот как далеко простирается это
царство на восток, никто не знал, и в цивилизованном мире
бытовали легенды, согласно которым оно упирается прямиком в
Край Света.
Несколько дней утомительной скачки - и все впустую:
воинам Кулла не встретились не только беглецы, но и вообще ни
одного человеческого существа. И вдруг один из пиктов заметил
группу всадников, приближающуюся с юга. Кулл остановил своих
солдат и стал ждать. Они подъехали и сбились в кучу на
некотором удалении, сотни четыре грондарских воинов, свирепых
жилистых мужчин в кожаных доспехах с металлическими накладками.
Их предводитель выехал вперед:
- Незнакомец, что делаешь ты в этой стране?
- Я преследую преступницу и ее любовника, - ответил
Кулл, - мы едем с миром. У моего царства нет никаких счетов с
Грондаром.
Грондарец усмехнулся:
- Въезжающий в Грондар несет жизнь свою в собственной
правой руке.
- Тогда, клянусь Валкой, - разъяренно взревел Кулл,
теряя терпение, - в моей правой руке достаточно силы, чтоб
дать отпор хоть всему Грондару! Посторонитесь, не то мы
растопчем вас!
- Пики наперевес! - прозвучал лаконичный приказ Келкора
и отряд ощетинился лесом пик, мгновенно направленных воинами
вперед.
Грондарцы отступили перед этой грозной силой, понимая, что
неспособны остановить тяжелую кавалерию. Язычники отъехали в
сторону, когда валузийцы проносились рядом с ними, а вожак
закричал Куллу вслед:
- Скачите, глупцы! Кто едет за рассвет, не возвращается!
Грондарцы разделились на небольшие группки и подобно
ястребам кружились поодаль от царского отряда. На ночь пришлось
выставить усиленные караулы, но грондарцы не приближались и не
тревожили чем-либо покой солдат, а к утру и вовсе исчезли.
Равнина тянулась без конца и без края, ни холм, ни лес
нигде не нарушали ее монотонности. Временами всадникам
встречались руины стертых с лица земли древних городов - немые
напоминания о тех кровавых днях, когда, многие века тому назад,
предки нынешних грондарцев появились из ниоткуда и в одночасье
покорили исконных обитателей этих земель. Но ни обитаемых
городов, ни грязных становищ грондарцев не попадалось на пути,
- воины ехали через самую дикую, необитаемую часть страны.
Теперь стало ясно, что Фенар не собирается поворачивать назад:
его след по-прежнему вел строго на восток. Надеялся ли он найти
убежище в этой стране или просто хотел измотать
преследователей?
Многие дни погони остались позади, но вот наконец всадники
выехали к широкой полноводной реке, что, извиваясь, перерезала
равнину пополам. На ее берегу буйство травы внезапно кончалось
и за рекой до самого горизонта тянулась бесплодная пустыня.
К берегу была причалена большая плоскодонная лодка, а
рядом с нею стоял человек, - древний, как само Время, но по
могучему телосложению он не уступал Куллу. Одетому на нем
рубищу, казалось, не меньше лет, чем самому старику, но было
что-то величественное и внушающее трепет в этом человеке, с
ниспадающими на плечи, белыми как снег, волосами и огромной
белой нечесанной бородой, опускающейся до самого пояса. Из-под
кустистых седых бровей смотрели огромные сверкающие глаза.
- Странник, что выглядит как царь, - глубоким звучным
голосом обратился старик к Куллу. - Не собираешься ли ты
пересечь реку?
- Да, - ответил Кулл, - если ее пересекли те, кого мы
ищем.
- Мужчина и девушка воспользовались моей переправой вчера
на рассвете.
- Валка! - воскликнул Кулл. - А этим двоим не откажешь
в отваге! Скажи, паромщик, что за город находится за этой
рекой?
- За рекой нет городов, - промолвил старец. - Здесь
проходит граница Грондара - и всего мира!
- Как! Неужели мы заехали так далеко? Я думал, что та
пустыня - часть грондарского царства.
- Нет. Грондар кончается здесь; и здесь же конец мира,
дальше - волшебство и неизвестность, царство ужаса и мистики,
граничащее с Краем Света. Это река Стагус, а я -
Карон-перевозчик.
Кулл в изумлении поглядел на старика. Ему мало что
говорило имя того, кто прошел сквозь бездну Времени.
- Похоже, ты очень стар, - сказал Кулл с любопытством.
Валузийцы взирали на паромщика с изумлением, дикари-пикты - с
суеверным страхом.
- Да. Я из старой расы, что правила миром задолго до
возникновения Валузии и Грондара, и Зарфхааны, где живут
всадники Заката. Будете переправляться через реку? Много воинов
и много царей отвез я на тот берег. Но знайте: тот, кто едет
туда, не возвращается обратно! Из тысяч, пересекших Стагус, не
вернулся никто. Три сотни лет минуло с тех пор, как я впервые
увидел свет, царь Валузии. Я переправлял армию царя Гаара
Завоевателя, когда он повел свои несметные полчища к Краю
Света. Семь дней перевозил я их, тысячи и тысячи воинов, и ни
один не пришел назад. Шум битвы и звон мечей доносился из
пустыни от рассвета до заката, но когда в небе засиял желтый
глаз Луны, все стихло... Запомни, Кулл: не было еще человека,
кто воротился бы из-за Стагуса. Безвестные ужасы таятся в тех
землях, и не раз видел я кошмарные очертания в вечернем
полумраке и серых тенях раннего утра. Помни об этом.
Кулл повернулся в седле и оглядел своих людей.
- Тут я не могу вам приказывать, - сказал он им. - Что
до меня самого, то я поеду по следу Фенара, даже если он ведет
в ад и еще дальше. Но никого неволить идти со мной за реку не
стану. Даю разрешение всем вам вернуться в Валузию и не скажу
ни слова порицания.
Брул подъехал и встал рядом с Куллом.
- я еду с царем, - коротко сказал он. Пикты разразились
криками одобрения. Вперед выехал Келкор.
- Те, кто собирается повернуть назад, сделать шаг вперед,
- сказал он.
Стальные шеренги стояли недвижно, как статуи.
- Они едут с тобой, Кулл, - оскалился Брул.
Гордость и торжество переполняли душу царя-варвара. И он
произнес слова, взволновавшие воинов сильнее любых возвышенных
речей:
- Вы - настоящие мужчины.
Карон перевез их через реку, его паром сновал туда и
обратно, пока все войско не выстроилось на восточном берегу.
Закончив свою работу, он выглядел ничуть не уставшим.
- Если в пустыне водятся всякие жуткие твари, почему же
они не приходят в мир людей? - спросил его Кулл.
Карон указал на мрачную темную воду и, приглядевшись как
следует, царь увидел, что река кишит змеями и небольшими
пресноводными акулами.
- Ни один человек не смог бы переплыть эту реку, -
сказал перевозчик. - Ни человек, ни мамонт.
- Вперед! - скомандовал Кулл своим солдатам. - Вперед!
Нас ждет неизведанная земля!
Черный город
(неоконченное)
В холодных глазах Кулла, царя Валузии, отразилось
некоторое замешательство, когда в его покои ворвался человек и
встал прямо перед царем, дрожа от гнева. Монарх вздохнул, - он
узнал нарушителя спокойствия. Ему известен был бешеный нрав
служивших ему варваров. Разве и сам он не был родом из
Атлантиды? Брул Копьебой, стоя посреди царского чертога,
демонстративно срывая со своего обмундирования эмблемы Валузии
одну за другой, явно желая показать, что больше не имеет ничего
общего с Империей. Куллу было понятно значение этого жеста.
- Кулл! - рявкнул пикт, белый от снедающей его ярости.
- Я требую правосудия!
Кулл снова вздохнул. То было время, когда о мире и покое
можно было только мечтать, но ему, как он полагал, удалось
обрести и то, и другое в Камуле. Ах, сонная Камула... - даже
сейчас, в ожидании продолжения гневной тирады взбешенного
пикта, мысли Кулла лениво текли по времени вспять, даря
воспоминания о нескончаемой череде сонных праздных дней,
прошедших с момента его прибытия в эту горную метрополию
удовольствий, где дворцы из мрамора ярусами окружали холм в
форме сводчатого купола.
- Люди моего народа служат империи множество лет! -
взмахнул сжатым кулаком пикт. - А сегодня одного из моих
