одну кучу имена богов и языческих идолов. Волосы канцлера
встали дыбом от такого богохульства. Кулл потряс над головой
огромными руками и обрушил кулаки на столешницу с такой силой,
что массивные деревянные ножки разлетелись на куски. Ту,
побледневший, ошеломленный вспышкой дикой варварской ярости
царя, отшатнулся к стене, прикрыв спиной юношу, дерзнувшего
принести царю такую весть. Однако в Кулле было слишком много от
дикаря, чтобы связать оскорбление с тем, кто его доставил.
Вымещать гнев на посланцах - привычка цивилизованных
правителей.
- К лошадям! - бушевал Кулл. - Велите Алым Убийцам
седлать коней! И прислать ко мне Брула!!!
Он сорвал с себя царскую мантию, швырнул через комнату,
схватил и грохнул об пол драгоценную вазу.
- Скорее! - выдохнул Ту, указывая молодому дворянину на
дверь. - Разыщи Брула Копьебоя, да поторопись, пока он не
поубивал нас всех!
Искушенный царедворец, Ту мерял Кулла и его действия
мерками предшествующих монархов, начисто забыв о том, что
гигант еще не вкусил в должной степени достижений прогресса,
чтобы научиться срывать гнев на невинных.
Его первоначальное неконтролируемое бешенство сменилось
холодной целенаправленной яростью отточенной стали, жаждущей
вражеской крови. Проскользнув в царский чертог, Брул
бесстрастно оглядел разрушения, произведенные взбешенным царем.
Лишь мрачная улыбка скривила его губы.
- Мы куда-то едем, Кулл? - спросил он.
Атлант, облачающийся в одежду для верховой езды, поднял
глаза на вошедшего, - в них сверкала сталь:
- Да, клянусь Валкой! Мы отправляемся в далекое и трудное
путешествие! Сперва в Зарфхаану, а там, возможно, и дальше -
на заснеженные равнины или в пустыни раскаленного песка! Пусть
три сотни Алых Убийц будут наготове.
Брул оскалил зубы от нескрываемого удовольствия. Хорошо
сложенный, мускулистый воин среднего роста с блестящими на
бесстрастном лице глазами, похожий на бронзовую статую, он без
единого слова повернулся и покинул зал.
- Господин мой, что ты собираешься делать? - отважился
спросить Ту, все еще содрогающийся от страха.
- Я отправляюсь по следу Фенара, - свирепо рявкнул Кулл.
- Царство остается на тебя, Ту. Я вернусь, когда скрещу мечи с
этим фарсунианцем, или не вернусь вовсе.
- О нет! - простонал Ту. - Будь же благоразумен, мой
царь: мало ли что наболтал безвестный авантюрист! К тому же,
император Зарфхааны ни за что не разрешит тебе войти в свои
земли с таким войском.
- Что ж, тогда я проеду по руинам зарфхаанских городов,
- нахмурившись ответил Кулл. - Мужчины Атлантиды привыкли
мстить за нанесенные им оскорбления, и хотя Атлантида отреклась
от меня и я теперь Царь Валузии, - но мужчиной-то я не
перестал быть от этого, видит Валка!
Он пристегнул к поясу огромный меч и направился к двери.
Ту проследил за ним взглядом.
Перед дворцом, верхом на полностью снаряженных конях, царя
ожидали четыре сотни бойцов, три из них были воинами из отряда
Алых Убийц, тяжелой кавалерии Кулла. Отряд был сформирован из
валузийских горцев, сильных, выносливых и энергичных
представителей вырождающегося народа. Оставшуюся сотню
составляли соплеменники Брула, пикты, отважные и отчаянные
дикари, казавшиеся единым целым со своими конями, наподобие
кентавров, и сражавшиеся как адские демоны, как только
представится случай.
Солдаты приветственными криками встретили царя,
спускающегося по ступеням парадной лестницы дворца. Кулл был
почти благодарен Фенару за предоставляющуюся возможность на
некоторое время вырваться из паутины монотонной дворцовой жизни
и заняться настоящим мужским делом.
Перед строем до зубов вооруженных головорезов восседали
Брул, вождь самых грозных союзников Валузии, и Келкор, второй
по старшинству командир Алых Убийц.
Кулл резким жестом ответил на приветствия и взлетел в
седло. Лошади Брула и второго офицера застыли по обе стороны от
царя.
- Внимание, - коротко скомандовал Келкор: - Вперед!
И кавалькада легкой рысью рванула с места. Торговцы и
ремесленники с любопытством глазели на грозную силу, следующую
по улицам города. Звенели серебром копыта, взметались конские
гривы, сверкали на солнце бронзовые доспехи, развевались флажки
на концах длинных пик. Народ, собравшийся на рыночной площади,
с удивлением и детским восторгом провожал глазами горделивых
всадников, несущихся мимо, но как только они умчались вдаль по
широкой белой улице и стих перестук подков по булыжнику
мостовой, горожане вернулись к своим привычным делам и мелким
повседневным проблемам. Так обычно и поступают люди - в конце
концов, кому какое дело, куда и зачем едут их цари?
x x x
По широкой дороге через предместья с их просторными
усадьбами и роскошными дворцами богачей и знати скакали царь и
его маленькая армия, пока золотые шпили и сапфировые башни
Валузии не превратились в серебристое мерцание, а потом и вовсе
скрылись из виду. Впереди замаячили величественные горы
Зальгары.
Ночь застала их расположившимися лагерем у подножия гор.
На стоянку толпой привалили местные жители из племен,
родственных Алым Убийцам, с дарами: винами и яствами. Воины,
столь сдержанные и замкнутые в городах оставшегося за плечами
цивилизованного мира, расслабились, запели древние песни, стали
обмениваться свежими новостями и старинными преданиями. И лишь
Кулл держался особняком, прохаживаясь в одиночестве поодаль от
костров, устремив взор на окружающие горы и зеленые долины
между ними. Эти места всегда таили в себе тайное очарование.
Куллу припомнились горы Атлантиды, среди заснеженных вершин
которых он провел свою юность, еще до того, как отправился в
большой мир, чтобы занять древний трон. Как разительно были
непохожи, обрывистые заиндевевшие скалы Атлантиды среди мрачных
бесплодных пустошей, почти непригодных для жизни, и мягкие
очертания холмов Зальгары, высящиеся подобно древним божествам
в украшениях изумрудно-зеленых рощ, тенистых долин и цветочных
лугов. "Древние, как само время, - думал об этих горах Кулл,
- наверно, им снятся короли прошлого, беззаботно попиравшие их
своими ногами."
Мысль об оскорблении, нанесенном ему Фенаром, заставила с
новой силой вспыхнуть угасший было в его мозгу багровый пожар
ярости и гнева. Стиснув кулаки и расправив плечи, Кулл поднял
глаза к бесстрастному оку Луны.
- Хелфара и Хотат да обрекут мою душу на вечные адские
муки, если я не отомщу Фенару! - прорычал он.
Прохладный ночной бриз прошелестел в кронах деревьев как
ответ на страшную языческую клятву.
Едва красная роза рассвета заалела над холмами Зальгары,
как воинство Кулла оседлало коней и продолжило свой путь по
тучным зеленым долинам меж длинных островерхих косогоров, а
первые лучи солнца заиграли на остриях пик, щитах и шлемах.
- Мы направляемся прямо на рассвет, - заметил Келкор.
- Да, - с мрачной иронией откликнулся Брул.
Конан глянул на своего офицера. Келкор сидел в седле
прямой, как копье, застывший и несгибаемый, словно статуя из
стали. Он не случайно всегда напоминал Куллу добрый меч
закаленной стали. Ледяное спокойствие никогда не покидало
Келкора ни в словесной перепалке на военных советах, ни в диком
безумии схватки. Келкор всегда оставался уравновешен и
невозмутим. У него было немного друзей, но он никогда и не
искал ничьей дружбы. Только выдающиеся личные качества
позволили Келкору возвыситься от безвестного солдата в рядах
наемников до второго по рангу военачальника в армии Валузии, -
и лишь место его рождения помешало ему стать первым: по
установившемуся обычаю, предводитель царской армии должен быть
валузийцем по рождению, а Келкор был родом из Лемурии. Хотя, по
правде сказать, по внешнему виду он куда больше соответствовал
представлению об идеальном валузийце, чем сами валузийцы; он
был скроен иначе, чем люди его расы, более высокий и сухощавый,
жилистый и сильный, и лишь необычные глаза выдавали
принадлежность к лемурийскому народу.
Следующий рассвет застал их проезжающими через пологие
холмы, за которыми взорам открылась Камунианская пустыня,
огромное безжизненное, унылое море желтых песков. Здесь не
росли ни деревья, ни кусты, не было источников воды. Целый день
ехали они, сделав лишь одну короткую остановку, чтобы поесть и
дать отдохнуть лошадям, когда зной стал совершенно невыносимым.
Измученные дорогой и жарой воины поникли в седлах. мертвая
тишина, царящая над раскаленным маревом, нарушалась лишь
звяканьем стремян и доспехов, скрипом пропитавшихся потом седел
да монотонным глухим стуком копыт. Даже Брул снял и повесил
свою кирасу на луку седла. Одному только Келкору, казалось, не
доставляют никаких неудобств палящее солнце и тяжелые доспехи.
- Сталь, ну, чистая сталь, - прошептал Кулл восхищенно,
подумав при этом, способен ли он достигнуть таких высот
самообладания, какие были подвластны этому человеку, такому же,
как он сам, варвару.
Двухдневный марш вывел их их пустыни в низкие холмы,
отмечающие границу Зарфхааны. Там отряд был остановлен
пограничным кордоном - двумя конными зарфхаанцами.
- Я Кулл, правитель Валузии, - без околичностей объявил
царь. - Я преследую некоего Фенара. Не препятствуйте нашему
проезду и я обещаю сохранять уважение к вашему императору.
Пограничники, тронув лошадей шпорами, отъехали в сторону,
позволив кавалькаде следовать дальше, а когда расстояние
поглотило клацанье подков, один обратился к другому:
- Я выиграл наше пари: царь Валузии прискакал сам.
- Увы, - ответил другой. Эти чертовы варвары никогда не
учатся на чужих ошибках, норовя набить собственных шишек. Будь
царь валузийцем, ты бы проспорил, клянусь Валкой!
В долинах Зарфхааны гулким эхом отзывалась тяжелая поступь
валузийской конницы. Деревенские жители высыпали из своих домов
посмотреть на свирепых воинов, проносящихся мимо. По всей
стране, на юг и север, восток и запад разносилась весть о том,
что сам Кулл Валузийский едет по Зарфхаане.
Приграничные области давно остались позади, когда Кулл
решил отправить посланца к императору, чтобы заверить его в
своих мирных намерениях. Царь остановил отряд на отдых и собрал
импровизированный военный совет с Брулом, Ка-янной и Келкором.
- Беглецы опередили нас на много дней, - сказал Кулл.
Нам некогда заниматься поисками их следов. Но местные жители,
обратись мы к ним за помощью, наверняка станут лгать, так что
остается полагаться лишь на собственное чутье и подобно волкам,
по запаху отыскивать след оленя.
- Позволь мне допросить этих земляных червей, -
обратился к нему Ка-янна, высокомерно и злобно скривив толстые
чувственные губы. - Я гарантирую, что сумею заставить их
говорить правду.
Кулл вопросительно поглядел на него.
- У меня есть свои способы... - уклончиво промурлыкал
валузиец.
- Пытки? - буркнул Кулл, и в голосе его прозвучало
откровенное презрение. - Но ведь Зарфхаана - дружественная
держава.
- Неужто императору есть дело до нескольких паршивых
селян? - коротко, почти ласково, поинтересовался Ка-янна.
- Ну, довольно, - отмахнулся от него царь с выражением
брезгливого отвращения на лице, но тут Брул поднял руку, чтобы
привлечь к себе внимание.
- План этого типа мне нравится ничуть не больше, чем
тебе, Кулл, - сказал он. - Но даже и свинье случается порой
изрекать истину, - лицо Ка-янна скривилось от бешенства, но
