говорит, что у него есть очень хороший врач. Было чертовски мило с его
стороны прийти. Где сейчас найдешь врача, который согласится принять
вызов на дом в пятницу вечером?
- Он был нашим семейным врачом около двадцати лет.
- Я сообщу, если что-то изменится. Сейчас она спит - ей дали
снотворное. Бедняжка. Боже, как все отвратительно... У вас-то хоть там
все в порядке? Вы можете снова вернуться к нам и переночевать.
Одному-то, наверное, плохо...
- Теперь мне придется привыкать к одиночеству.
- Нет никакой необходимости истязать себя, папа.
- Со мной будет все в порядке, - проворчал он. - Я, вероятно, забегу
посмотреть на Кэрол.
- Прекрасно.
Когда Пол повесил трубку, квартира показалась ему еще более пустой.
Он изменил свое ранее принятое решение и налил рюмку. Вместе с ней
отправился в спальню, сел, снял галстук, наклонился и начал
расшнуровывать ботинки.
Сбросив их, потянулся к рюмке и заметил, что всхлипывает.
Он не мог в это поверить. Ему всегда удавалось держать себя в руках,
избегать проявлений слабости. А сейчас он сидел подобно каменной статуе,
терзаемый душевной болью, и переживал ужас безумного, непонятно откуда
взявшегося желания совершить насилие: ему хотелось разбить все, что
попадется под руку...
Глава 6
В воскресном номере "Тайме" была помещена заметка о преступлении,
упоминалось имя Эстер. Сэм Крейцер позвонил и рассказал Полу об этом в
десять часов утра того же дня.
- Как ваши дела?
- Все в порядке.
- Отвратительное время. Не можем ли мы чем-нибудь помочь вам. Пол?
- Нет. Ничем.
- Может быть, зайдете к нам поужинать как-нибудь на этой неделе?
- Через день-два, Сэм. Сейчас я не очень-то хочу кого-либо видеть. -
Он страшился доброты своих друзей Это произошло не с ними; для них это
нечто второстепенное. Истекаешь кровью только от собственных ран... Он
позвонил Джеку. Кэрол еще спала. Пол сказал, что позвонит позднее; он,
вероятно, не придет к ним обедать, если она не будет чувствовать себя
лучше.
Потом он решил купить "Тайме". Прошел до Семьдесят второй улицы и
затем до газетного киоска возле станции метро на Бродвее. Было тепло. Он
пристально следил за потоком людей на улицах, впервые в своей жизни
пытаясь угадать, кто из них убийцы, а кто - невинные жертвы. Никогда
раньше улица не вызывала у него такого острого страха. Он всегда был
осторожен, поздним вечером пользовался такси, никогда не ходил пешком по
темным улицам или один в незнакомом районе - но это было привычкой, и
только. Теперь же он заметил, что ищет в каждом лице черты жестокости.
Купив "Тайме", Пол медленно пошел обратно по Семьдесят второй улице,
новыми глазами глядя на то, чего годами почти не замечал: грязь, серые
озабоченные лица, хрупкие худые девушки, стоящие под навесом в середине
квартала...
***
В понедельник Пол отправился в банк - у него кончились наличные
деньги. Идти было недалеко, через улицу от газетного киоска на углу
Бродвея и Семьдесят второй. Та же дорога, по которой он ходил вчера,
чтобы купить "Тайме"; по ней он ходил тысячу раз в метро и обратно на
работу. И все же теперь она была другой. Он проскользнул в банк, нервно
оглядываясь через плечо.
У стойки встал позади толстого мужчины в запачканном жиром фартуке.
Мужчина разменивал доллар, вероятно для сдачи в закусочной. Он ушел с
тяжелым мешочком монет, завернутых столбиком в бумагу.
Пол взял десять долларов двадцатипятицентовиками. Вернувшись домой,
ссыпал их в носок, обмотал носок вокруг руки и попробовал ударить о
ладонь. Потом положил носок в карман. Отныне он всегда будет носить его
с собой.
***
Пол позвонил специалисту по замкам, и тот согласился прийти в среду и
сменить замки: поставить более сложные, которые нельзя открыть
целлулоидной карточкой.
В течение нескольких часов он сидел, придумывая, как превратить
квартиру в ловушку для грабителей. Двустволки, гранаты...
Потом начал ругать себя: идиот, параноик, дурак.
После пяти позвонил Джек.
- Я пытаюсь дозвониться до вас с полудня.
- Я отключил телефон. Слишком часто звонят с соболезнованиями. Кэрол
была у психиатра?
- Да, мы ходили сегодня утром. Мне он показался приятным человеком.
Назначил кое-какие успокаивающие лекарства и сказал, что Кэрол,
вероятно, потребуется некоторое время, чтобы прийти в норму. Говорил о
том, что я должен быть спокойным, терпеливым и внимательным к Кэрол.
Будто она беременна. Кэрол все еще подавлена, папа. Она почти не
реагирует, когда я с ней разговариваю. Словно говоришь со стеной.
- Может быть, это следствие успокаивающих лекарств.
- Возможно, - в голосе Джека не чувствовалось уверенности.
- Как ты думаешь, ей не станет лучше, если я приду навестить ее?
- Вряд ли. Врач предупредил, что она не должна видеть вас некоторое
время. Я сказал ему, что вас, возможно, будет трудно убедить, но он
считает важным оградить ее от определенных ассоциаций с этим
преступлением. По всей видимости, вы напоминаете ей о нем, поскольку все
произошло в вашей квартире. Пожалуйста, поймите правильно, папа, дело не
в том, что она в чем-то винит вас... Но лучше вам не встречаться с ней
несколько дней.
- Он так сказал, да?
- Да. Простите.., я знаю, что вам и так уже трудно без...
- Ничего, я понимаю. - Пол не был согласен, но не хотел начинать
бесполезный спор. - Ладно, я позвоню тебе завтра.
***
В воскресенье утром он звонил в полицию; в понедельник вечером снова
позвонил, и его соединили с неким лейтенантом Малколмом Бригсом.
- Да, правильно, мистер Бенджамин, это дело веду я.
- Я хотел бы узнать, не выяснилось ли что-нибудь новое...
- Мне хотелось бы сообщить вам что-то обнадеживающее, но в настоящий
момент у нас нет ничего такого, что можно было бы назвать нитью. Нам
удалось разыскать двух человек, которые видели группу ребят, шатавшихся
перед магазином примерно в то время. Один из наших свидетелей обещает
опознать их, если увидит снова... Но до сих пор никто не смог опознать
их по нашим фотоальбомам. Вчера ваша дочь просматривала наши фото, но ни
по одному не смогла высказаться суверенностью.
- Я не знал, что она была в полиции.
- Она не была. Я разговаривал с мистером Тоби, он рассказал мне о ее
состоянии, поэтому мне удалось уговорить помощника инспектора отвезти
альбомы к ней на квартиру. Она просмотрела все наши фотопапки. Но, как я
сказал, никого не опознала. Впрочем, все-таки описала их и уверена, что
двое из них были пуэрториканцы, а третий - черный. Конечно, он мог быть
черным пуэрториканцом - их тут достаточно.
- А разве вы не используете фоторобот?
- Ваша дочь, по-моему, была не в настроении для такой работы.
- Кэрол должна почувствовать себя лучше через несколько дней.
- Она может попробовать в любое время, когда будет готова, сэр.
После того как на другом конце провода положили трубку, Пол вспомнил
вопросы, которые нужно было задать. Он угрюмо посмотрел на телефон,
затем набрал номер Тоби.
- Джек?
- О, привет, папа. Что-нибудь случилось?
- Почему ты не сказал мне, что Кэрол просматривала полицейские
фотоальбомы?
- Наверное, у меня выскочило из головы. Но ведь она никого из них не
узнала.
- Это, должно быть, ее очень огорчило.
- Она настаивала, папа. Это была ее идея.
- Судя по тому, что произошло, идея была не очень хорошая.
- Я думал, что это обнадеживающий признак, коли она проявила
инициативу. А вышло все наоборот. - Голос Джека слегка дрогнул. - Черт
возьми, папа, что нам делать?
Если бы он только знал ответ...
Уже повесив трубку. Пол понял, почему Джек умолчал о полицейских
фотографиях. Джек боялся взрыва, он знал, как заботится Пол о дочери.
Теперь он даже удивился, что не вспылил сильнее, чем мог бы. Все
кипело в нем, и под высоким давлением. Где-то должно было прорваться...
Глава 7
В четверг Кэрол положили в Колумбийский пресвитерианский госпиталь
для обследования - по крайней мере так объяснил психиатр.
В четверг утром Пол начал сознавать, насколько опасно одиночество.
Чем больше времени он проводил в квартире, тем страшнее казался внешний
мир. Нужно было встряхнуться...
Он решил позвонить Сэму Крейцеру - принять приглашение на ужин, если
оно еще в силе.
Но тут позвонил Джек и сообщил о госпитализации Кэрол.
Впоследствии Пол не мог полностью вспомнить этот разговор. Он знал,
что накричал на Джека и задал много дурацких вопросов, на которые тот
при всем желании не смог бы ответить. В конце концов Джек просто бросил
трубку.
Пол даже не спросил фамилию психиатра. Придется позвонить позднее. А
пока что ему и Джеку нужно остыть.
Принимая душ, он энергично тер себя до тех пор, пока кожа не
покраснела. Тщательно побрился. Одел свежее белье, свой лучший рабочий
костюм, серый габардиновый, купленный по настоянию Эстер в Лондоне: они
были там вместе три года назад. Аккуратно повязал галстук и приколол его
к рубашке булавкой. Почистил ботинки ковриком. Осмотрел себя в зеркале,
еще раз причесал волосы и вышел.
***
Перед зданием, подобно изморози на тротуаре, лежали осколки разбитой
бутылки. Пол обошел это место, посмотрел в обе стороны, нет ли машин, и
пересек в неположенном месте улицу. Когда он шагал по Семидесятой в
направлении Бродвея, дети как раз выходили из средней школы № 199 -
шумно, суматошно. Мускулы на его животе напряглись. Вначале он не
вглядывался в лица подростков. Но, оказавшись в гуще визжащей массы,
вдруг начал смотреть им прямо в глаза. И стиснул в кармане завязанный
носок, полный монет.
Ты должен взять себя в руки.
Он приближался к светлым зданиям комплексов Линкольновского центра.
Внезапный импульс погнал его через Бродвей на Шестьдесят пятую, и он
вошел в Центральный парк.
Сразу же за оградой парка возле него оказался бродяга, пошатывающийся
и с протянутой рукой. Пол всегда считал себя обязанным подавать
милостыню немощным, но сейчас он торопливо прошел мимо.
Парк был загажен: кругом старые газеты, смятые сумки для завтраков,
ржавые пробки от бутылок, пустые банки. Года три назад целое лето,
каждый свободный час Пол работал в добровольном обществе по борьбе с
загрязнением...
Возле зоопарка на скамейке, покачиваясь, сидел пьяный. Глаза его
следили за Полом. Пол стиснул зубы и торопливо прошел через зоопарк на
Пятую авеню.
Из дома он вышел без какой-либо определенной цели, им владело одно
желание: положить конец своему нездоровому одиночеству. Теперь же он
знал, куда направляется.,.
***
Дверь закрылась за ним с чмокающим звуком. Секретарша приемной
Мэрилин, полная двадцатишестилетняя брюнетка с едва обозначившимся
двойным подбородком, изобразила на лице удивление, радость и сочувствие.
- Ах, мистер Бенджамин! Как приятно! - Затем выражение ее лица
изменилось с комической внезапностью. - О, мы все были страшно огорчены,
услышав... Бедная миссис Бенджамин... Для вас это наверное, было просто
ужасно...
Пол кивнул, что-то пробормотал и торопливо прошел в коридор, потом в
приемную кабинета Сэма Крейцера, где его примерно также встретила
секретарша Сэма. В кабинете у Сэма сидел Данди. Оба обрушили на него
поток слов; прошло некоторое время, прежде чем Пол мог вставить:
- Я начал страдать кабинетной лихорадкой. Подумал, не вернуться ли
мне на работу. Вероятно, я пока еще ни на что не гожусь, но, возможно,
будет лучше просто посидеть здесь и поперебирать бумаги.
- Мне кажется, вы правы. По крайней мере будете в кругу дружеских
лиц. - Данди схватил его за руку, похлопал по плечу. - Если что-нибудь
