"Сначала он просто испугался,- сказала мне Клотильде Армента,- он не знал,
кто кричит и откуда. Но как только он увидел ее, он увидел и Педро Викарио,
который оттолкнул ее так, что она упала, и догнал брата. Сантьяго Насар был
в каких-нибудь пятидесяти метрах от собственного дома и побежал к парадной
двери.
За пять минут до того, в кухне, Виктория Гусман рассказала Пласиде
Линеро то, о чем уже знали все. Пласида Линеро была женщиной с крепкими
нервами и не позволила себе выказать ни малейшего признака тревоги. Она
спросила у Виктории Гусман, говорила ли та что-нибудь ее сыну, и Виктория
солгала, будто еще ничего не знала, когда он спустился выпить кофе. Дивина
Флор, все еще намывавшая полы в зале, в это же самое время увидела, что
Сантьяго Насар вошел в парадную дверь и поднялся по винтовой лестнице в
спальню. "Привиделось наяву,- рассказала мне Дивина Флор.- В белом костюме,
а в руках что- не разглядела, вроде как букет роз". И потому, когда Пласида
Линеро спросила о нем, Дивина Флор ее успокоила.
- Минуту назад он поднялся к себе,- сказала она ей.
Тогда же Пласида Линеро увидела и записку на полу, но поднять ее не
догадалась и о том, что в ней говорилось, узнала гораздо позднее - кто-то
показал ей записку в суматохе разыгравшейся трагедии. Через дверь она
увидела братьев Викарио, бежавших к дому с ножами наготове. С того места,
где она находилась, она видела их, но не видела собственного сына, который
бежал к двери с другой стороны площади. "Я подумала, они хотят войти сюда и
убить его в доме",- сказала она мне. Она подскочила к двери и захлопнула ее.
Она задвигала засов, когда услыхала: кричит Сантьяго Насар и кто-то ужасно
колотит кулаками в дверь, но решила, что он наверху вышел на балкон своей
спальни и оттуда осыпает бранью братьев Викарио. Она пошла наверх - ему на
помощь.
Сантьяго Насару нужно было еще несколько секунд. и он бы вошел в дом,
но тут дверь захлопнулась. Он успел несколько раз кулаками ударить в дверь и
повернулся, чтобы, как полагается, в открытую встретить своих врагов. "Я
испугался, когда столкнулся с ним лицом к лицу,- сказал мне Пабло Викарио,-
он показался вдвое больше, чем был". Сантьяго Насар подставил руку, чтобы
отразить первый удар, который Педро Викарио нанес ему справа прямым ножом.
- Сволочи! - крикнул он.
Нож пропорол ему ладонь правой руки и по рукоятку ушел в подреберье.
Все услышали, как он закричал от боли:
- Ой, мама!
Педро Викарио резким и точным рывком человека, привыкшего забивать
скот, нанес ему второй удар почти в то же самое место. "Странно, что нож
выходил сухим,- заявил Педро Викарио следователю.- Я ударил его не меньше
трех раз, а крови не упало ни капли". После третьего удара Сантьяго Насар
обхватил руками живот, согнулся пополам и, замычав, словно раненый бык,
попытался повернуться к ним спиной. И тогда стоявший слева Пабло Викарио
нанес ему кривым ножом единственную рану в поясницу, и кровь, ударив струей,
намочила рубаху. "Кровь пахла им",- сказал он мне. Сантьяго Насар,
смертельно раненный трижды, снова повернулся к ним лицом и привалился спиной
к двери материнского дома, он даже не сопротивлялся, будто хотел одного:
помочь им поскорее добить его с обеих сторон. "Он больше не кричал,- сказал
Педро Викарио следователю.- Наоборот: мне почудилось, он смеялся". Оба
продолжали наносить удары ножами, легко, по очереди, словно поплыв в
сверкающей заводи, открывшейся им по ту сторону страха. Они не услышали, как
закричал разом весь город, ужаснувшись своему преступлению. "Такое было
чувство, будто скакал на коне",- заявил Пабло Викарио. И вдруг оба очнулись,
вернулись на землю - они выбились из сил, а Сантьяго Насар, казалось,
никогда не упадет. "Какое это дерьмо, братец,- сказал мне Пабло Викарио,-
если б ты знал, как трудно убивать человека!" Желая одного - покончить с
этим раз и навсегда, Педро Викарио отыскал, где сердце, но искал он его под
мышкой - там, где оно бывает у свиней. Сантьяго Насар не падал только
потому, что они сами поддерживали его, пригвождая ударами к двери.
Отчаявшись, Пабло Викарио полоснул его горизонтально по животу, и все кишки,
брызнув, вывалились. Педро Викарио собирался было сделать то же самое, но
рука у него от ужаса дрогнула, и он только взрезал наискось ляжку. Еще
мгновение Сантьяго Насар держался, привалясь к двери, но тут, увидев
блеснувшие на солнце чистые и голубоватые собственные внутренности, упал на
колени.
Пласида Линеро кричала-искала его по комнатам, не понимая, откуда
несутся другие крики, не его, а потом выглянула в окно на площадь и увидела
близнецов Викарио, бегущих к церкви. За ними по пятам бежали Ямиль Шайум с
ружьем для охоты на ягуаров и еще арабы, невооруженные, и Пласида Линеро
решила, что опасность миновала. Она вышла на балкон спальни и увидела
Сантьяго Насара: он лежал перед дверью, в пыли, лицом вниз, и пытался
подняться из лужи собственной крови. Он встал и, не распрямившись,
поддерживая руками вывалившиеся внутренности, пошел, словно в бреду. Он
прошел более ста метров, вокруг всего дома, чтобы войти в него через кухню.
Голова была еще достаточно ясной, чтобы не идти длинным путем по улице, а
пройти через соседский дом. Пончо Ланао, жена Пончо и пятеро их детей не
знали о том, что случилось в двадцати шагах от их двери. "Мы слышали крики,-
сказала мне жена Пончо Ланао,- но думали, это праздник в честь епископа".
Они только что сели завтракать, когда вошел Сантьяго Насар, весь в крови,
поддерживая руками гроздья собственных кишок. Пончо Ланао сказал мне: "В
жизни не забуду, как ужасно воняло дерьмом". А вот Архенида Ланао, старшая
дочь, сказала, что Сантьяго Насар шел как обычно - великолепно, размеренным
шагом, и его сарацинский лик с взлохмаченными кудрями был прекрасен как
никогда. Проходя мимо стола, он улыбнулся им и пошел по коридору, через дом,
к другому выходу. "Мы от страха застыли, как парализованные",- сказала мне
Архенида Ланао. Моя тетка, Венефрида Маркес, на другом берегу речки у себя
во дворе чистила рыбу и увидела, как он, отыскивая дорогу домой, на
негнущихся ногах спустился по ступеням старого мола.
- Сантьяго, сынок,- крикнула она ему,- что с тобой?
Сантьяго Насар узнал ее.
- Меня убили, Вене, голубушка,- сказал он.
На последней ступени он споткнулся, но тотчас же выпрямился. "И даже
постарался - стряхнул рукой землю, которая пристала к кишкам",- рассказала
мне моя тетка Вене. А потом вошел в кухню через черный ход, который с шести
утра был открыт, и рухнул лицом вниз.
