которое выйдет из Вальгаллы в Судный День. Будут и другие войска, войско
Тора из Трутвангара, войско Хеймдалля из Химинбьорта, и все остальные,
моряки, лыжники, лекари и лучники. Но воинство Одина будет самым
могучим и сильным, на него вся наша надежда.
Мы не смеем распылять наши силы. Исход битвы еще не решен. Если Путь
сейчас сделает неправильный выбор, мы будем рассеяны и разбиты. Я
заявляю, что одноглазый англичанин, который носит копье Одина, а сам не
чтит Одина, я заявляю, что он лжепророк, который сбивает нас на ложный
путь. Ныне мы должны отвергнуть его, чтобы выполнить свое истинное
предназначение: восславить Единого Короля, про которого пророки
предвещают, что он придет с Севера. Единого Короля, который изменит мир
и превратит в Судный День поражение в победу.
Вальгрим остановился и гордо поправил на своей широкой груди брелок в
виде копья. Он ждал возражений, которые, он знал, не замедлят последовать.
Они послышались со стороны тех, на чью поддержку он надеялся. Виглик
Провидец зашевелился на табурете, взглянул на свой необычный амулет -
чашу Суттунга, хранителя меда, бога вдохновения, и заговорил:
- То, что ты сказал о видениях, может быть правдой, Вальгрим, но мы
видим одно, а понимаем другое. И если ты не сможешь отрицать то, о чем я
тебе уже рассказывал, ты должен объяснить мне, что это означает. Как мы
знаем, наш брат Фарман видел одноглазого англичанина, видел, когда у того
было еще два глаза. В видении появился Асгард, обитель богов, и англичанин
там был в роли Вёлунда, хромого кузнеца богов. И Фарман увидел, что
Прародитель Живущих, Отец Всего Сущего с ним разговаривает. Никто
раньше не видел, чтобы какой-нибудь смертный удостоился такого. Так
почему же я не могу считать, что у этого человека божественное
предназначение? Вальгрим кивнул:
- Я знаю, что твои видения истинны, Виглик, и видения Фармана тоже. Ты
видел в прошлом месяце смерть тиранов, и торговые суда уже успели
принести нам весть, что это и в самом деле произошло. И я не оспариваю, что
ты видел одноглазого в обличье Вёлунда. Но как ты только что сказал, видеть
- это одно, а понимать - это другое. О чем же свидетельствует история
Вёлунда?
Он снова огляделся, убедившись, что его слушатели, как всегда, живо
интересуются священными преданиями.
- Мы все знаем, что жена Вёлунда была лебедью, и после того, как она его
оставила, его захватил Нитхад, король народа ньяров. Нитхад хотел, чтобы
Вёлунд поработал у него кузнецом, но боялся, что тот сбежит, поэтому ножом
подрезал ему сухожилия и заставил работать в кузнице в Сэварстате. И что же
делал там Вёлунд?
Голос Вальгрима понизился до распевного баса жреца Пути:
Сидел он, не спал, все молотом стучал,
Все хитрости для Нитхада ковал.
- Он сделал ему золотые браслеты и ожерелья с самоцветами. Он сделал
ему чаши для эля и хитроумные полозья для саней. Он сделал ему меч -
такой острый, что он мог разрезать полотно, и такой прочный, что он мог
перерубить наковальню. Но что он сделал, когда два маленьких сына Нитхада
пришли посмотреть на чудеса? Он заманил их к себе в кузницу, обещав
показать диковинки, открыть свой ларец.
Снова Вальгрим заговорил нараспев:
К ларцу подойдя, они ключ попросили,
Заглянули в ларец беды.
Вёлунд убил их, закопал их тела под кузницей, из их зубов сделал
ожерелье, из их черепов - кубки, из их ясных глаз - броши. И все это отдал
Нитхаду.А когда дочь Нитхада пришла к нему починить кольцо, что он
сделал? Опоил ее пивом, изнасиловал ее, вышвырнул ее вон.
Она, плача, пожаловалась отцу. Тот пришел в кузницу за головой Вёлунда.
А Вёлунд, трэль с перерезанными сухожилиями, надел крылья, которые
сделал в своей кузнице, и улетел. Что за хитрость он выковал для Нитхада?
Он выковал месть. Поэтому его так зовут, Вёлунд. От слова "хитрость", vel.
Собравшиеся сидели молча, размышляя над давно известной им историей.
- И теперь я вас спрашиваю, - сказал Вальгрим, - кто герой этого
предания? Вёлунд с его коварством, как нас убеждали? Или Нитхад,
пытающийся противоборствовать ему? Я говорю тебе, Виглик, что до этого
англичанина, так он Вёлунд, это ясно. А мы - это Нитхад! Он убьет наших
сыновей и изнасилует наших дочерей. То есть он отвратит нас от нашего дела
и заставит служить его замыслам. Нитхад сделал только одну ошибку, когда
попытался использовать искусство Вёлунда и надеялся, что сам будет в
безопасности, хотя тот всего лишь был хром. Ему следовало убить Вёлунда и
сделать это наверняка! Потому что люди вроде Вёлунда или англичанина
опасны, даже если искалечены. Потому что они подобны жене Вёлунда,
лебеди: это не люди с одной шкурой. А только не лебедем обернется этот анг-
личанин. Скорее уж драконом или курганным чудовищем, мертвяком.
Хагбарт, я спрашиваю тебя: разве он не сказал, что уже бывал в могиле?
Круг взволнованно зашевелился, оценивая неожиданное заявление
Вальгрима. Все видели, что Хагбарт медленно кивнул, нехотя подтверждая
сказанное.
Торвин не выдержал, как и предвидел Вальгрим.
- Это все верно, Вальгрим, но ты же просто играешь словами. Конечно,
парень раньше бывал в могиле - он достал из нее сокровище королей. Он
раскопал ее киркой и героически выбрался наружу. Он не жил в ней. Будь
здесь Вига-Бранд, он бы тебя высмеял за одно предложение оставить деньги в
могиле. Я призываю всех вас, смотрите глубже слов. Смотрите на поступки.
Шеф Сигвардссон, давайте будем называть парня его настоящим именем,
целую страну обратил в нашу веру. Он избавился от христианских церквей.
Если где и остались в стране христианские священники, то лишь подобные
нам, те, что сами себя кормят и работают для свой паствы. Он убил Ивара
Рагнарссона. И можно ли сомневаться, что он стремится к знанию, что он все
отдаст ради знания? - Торвин, призывая к молчанию, поднял руку: - Если
не верите мне, тогда слушайте.
Снаружи, откуда-то поблизости, до жрецов доносились звуки знакомые, но
совсем не те, какие можно было бы ожидать во время священного круга. Над
окрестностями святилища, над слетавшимся и утоптанным снегом неслось
лязганье тяжелого молота, тонущее в шумном пыхтении кузнечных мехов.
Где-то работали кузнецы.
* * *
В кузнице Шеф как раз закончил тщательную перековку и закаливание
меча, когда-то подаренного им Карли Дитмаршцу. Теперь части меча -
клинок, перекладина, рукоять и ее головка - остывали перед сборкой. За
дело взялся Удд. Коротышка решил кое-что показать им. Стоя у горна, он
отдавал указания, а Шеф, одетый только в штаны и кожаный фартук,
клещами ворочал куски железа и стали. Квикка припал на одно колено,
работая с мехами, которые гнали воздух к раскаленному древесному углю в
горне. Остальные семь английских катапультеров, Озмод, Хама и прочие, а
также Карли, сидели на корточках вдоль стен, наслаждаясь теплом и вставляя
свои замечания.
- Хорошо, - сказал Удд, - теперь они все нагрелись до красного
каления. Возьми первую полоску и отложи в сторону.
Шеф взял раскаленную докрасна полосу железа, заготовку для кинжала или
наконечника копья, и осторожно положил на края глиняной миски, не давая
ей соприкоснуться с мерзлой землей пола. - Возьми следующую и сунь
прямо в снежную кашу. Шеф щипцами поднял раскаленную полосу и сунул в
кожаное ведро, наполненное полурастаявшим снегом, который несколько
минут назад набрали на улице. С яростным шипением поднялось облачко
пара.
- Когда металл остынет, достань ее и согни в руках.
Шеф выждал минуту-другую, выудил полоску и осторожно попробовал,
ушел ли из нее весь жар. Стал гнуть ее. Он прекрасно представлял себе, что
произойдет, но не мешал Удду провести демонстрацию по-своему. На руках
Шефа проступили бугры мускулов, и металлическая полоска внезапно
лопнула.
- Теперь попробуй другую.
Эту, все еще горячую, несмотря на морозный воздух, Шеф обернул
тряпками. На этот раз сила не потребовалась. Полоска гнулась в его руках,
словно прутик, и совсем не пружинила, оставаясь согнутой.
- Тот же самый металл, - назидательно сказал Удд. - Если его закалить,
будет твердым и хрупким, подходящим для лезвий, но не упругим. А если
просто дать остыть, легко гнется. Ни твердости, ни упругости.
- Пользы, как от стариковского члена, - сказал один говорливый
катапультер.
- Побольше, чем от твоего, - съязвил Карли.
- Заткнитесь, - велел им Удд, чья удаль проявлялась только в
металлургии. - А теперь. Шеф, господин, хотел я сказать, - возьми
согнутую полосу. Распрями ее. Положи ее снова в огонь и нагревай до крас-
ного каления. Теперь закали ее.
Снова шипение и облачко пара.
- Верни на огонь. Но на этот раз не доводи до красного каления. Нагревай
осторожно - потише там на мехах, Квикка. Доведи ее до цвета вишни.
Удд близоруко прищурился.
- Так, этого достаточно. Вынь ее и дай медленно остыть.
Шеф выполнил приказание, но на этот раз не мог предугадать в точности,
что же получится. Как опытный кузнец, он прекрасно знал о необходимости
закалки металла и об опасности его отжига, то есть медленного охлаждения.
Однако чтобы вещь стала одновременно и твердой и упругой, да еще и
гнулась притом, он всегда соединял пруты по-разному обработанного
металла. Мысль о том, чтобы сделать с однажды отожженным прутом что-то
еще, просто никогда не приходила ему в голову. Не понимал он и смысла
третьего слабого нагревания. Пока металл остывал, он с удовлетворением
разглядывал вновь появившиеся на его руках мозоли. Они слишком
размягчились, пока он играл в короля.
- Отлично, - сказал Удд. - Попробуй теперь. Шеф взял стальную
пластину и согнул в руках. Она мощно пружинила, не поддаваясь попыткам
изменить ее форму.
- Вот как ты делаешь луки для арбалетов, - отметил он.
- Примерно так, господин. Но эта - для другого, - Удд благоговейно
понизил голос. - Это лучшее железо, которое я когда-либо видел. Чтобы
получить его из руды, требуется в два, нет, в четыре раза меньше работы, чем
мы привыкли. Сколько времени надо кузнецу в Англии, чтобы получить
десять фунтов железа?
- Два дня, - прикинул Шеф.
- А здесь ты получишь за то же самое время и при такой же работе добрых
сорок фунтов. Я теперь понял, почему викинги так хорошо вооружены. У них
железо лучше. Для его выплавки нужно меньше времени и меньше угля.
Поэтому каждый может себе позволить иметь железные инструменты и
оружие, а не только богатые. Это доброе железо добывают в Ярнбераланде, за
горами далеко на востоке. Люди Пути говорят, что у них там шахта и
рабочие. Но мы открыли еще одну вещь, господин.
Посередине горна лежало то, что могло бы показаться кучкой золы. Удд
длинными щипцами вынул это, протащил по земляному полу, споро сбил
окалину, под которой показалась металлическая пластинка.
- Она много часов пролежала в горне, с прошлой ночи. Я все время
поддерживал огонь, пока вы там храпели.
- Карли не храпел, он ходил по бабам.
- Заткнись, Фрита. Это пластина, обработанная так же, как и та полоска:
отжиг, потом закаливание, так что она упругая и крепкая. Потом я снова ее
нагрел и долго держал на огне. И все время, пока она была в огне, я
обкладывал ее древесным углем. Теперь, господин, когда она остынет, я хочу,
чтобы ты попробовал пробить ее своим копьем, большим дротиком, который
ты взял У Змеиного Глаза.
Шеф задрал бровь. Массивный наконечник копья
"Гунгнир" был сделан из лучшей стали, какую он когда-либо встречал.
Пластинка, над которой потрудился Удд, имела в толщину от силы одну
восьмую дюйма, то есть была чуть тоньше брони, защищающей руку воина в
центре щита. Если делать броню толще, щитом нелегко будет ворочать. Шеф
нисколько не сомневался, что стальной наконечник копья пробьет пластинку
насквозь.
Когда пластина остыла, Удд прикрепил ее прямо к бревенчатой стене
кузницы.
- Бей копьем, господин.
Шеф сделал шаг назад, поудобней ухватился за древко, вообразил, что
перед ним - смертельный враг. Левой ногой шагнул вперед, ударил плечом и
