родильные пляжи?
Недовольные умолкли, хотя Имехеи жестами выражал крайнюю ненависть, когда
Керрик, по его мнению, смотрел в сторону. Хорошо. Чуть посердиться вовсе не
вредно. Надаске повернулся к нише в стене, извлек оттуда металлическую
фигурку ненитеска, когда-то сплетенную покойным Алиполом.
- Куда мы, туда и она, - твердо проговорил Надаске.
Керрик сделал знак согласия.
- Получше заверни и положи в свой тюк. И оставайтесь здесь с этим
устузоу, пока я не вернусь, - велел Керрик и, повернувшись к Ортнару,
заговорил с ним на марбаке. - Я иду за вещами и оружием. Побудь с ними до
моего возвращения.
- С ними? - Ортнар озабоченно потянулся к копью. - У них и зубы, и
когти... к тому же их двое, а я один.
- Они боятся тебя куда больше, чем ты их. Побудь с ними без меня какое-то
время. Недолго.
- Горе нам, смерть пришла, - застонал Надаске. - Когда ты выйдешь за
дверь, этот устузоу пронзит нас своей палкой. И я пою предсмертную песню...
- Молчать! - приказал Керрик, как могущественнейшая из высших приказывает
нижайшей. - Я повторю тебе то, что сказал ему. Побудьте вместе. Все вы
повинуетесь мне. Вы оба - мои фарги. И устузоу тоже моя фарги. Вы будете
друг другу эфенселе. Это будет нашим эфенбуру.
Пересказав то же самое Ортнару, Керрик ушел. Возле ханане его поджидал
Саноне.
- Ты покидаешь нас, - сказал саску.
- Я вернусь вместе с Армун.
- Все мы идем путями Кадайра. Ты пойдешь один?
- Ортнар идет со мной. Он хороший охотник и знает все пути. Мы берем с
собой мургу, чтобы несли мясо.
- Хорошо. После твоего ухода я не мог бы поручиться за их жизнь. Мы будем
ожидать здесь твоего возвращения.
На сборы ушло немного времени, собственно, собирать было нечего. Прочное
кольцо всегда было на шее. Оба ножа - и большой, и маленький - висели на
груди. На севере ему понадобятся все шкуры, какие есть. И Керрик тщательно
увязал их, привязал к своему тюку и взвалил его на плечи.
Вернувшись в ханане, он обнаружил, что крохотный саммад его не
уменьшился; правда, Ортнар жался к одной стене, оба иилане к другой. Увидев
Керрика, все трое с облегчением зашевелились.
Весть облетела всех, и поглядеть на странную процессию собрались едва ли
не все саску. Не глядя по сторонам, Керрик шел первым, позади ковыляли
согнувшиеся под грузом самцы, - страх чувствовался в каждом движении их
тел. Последним шел Ортнар, на лице которого было написано явное желание
оказаться где-нибудь в другом месте.
На плече у него, как и у Керрика, было два хесотсана - на случай, если
одно оружие погибнет. Они прошли через весь город к северному выходу, мимо
пасущихся ненитесков, кроткими глазами глядевших им вслед. Отойдя довольно
далеко от города, Керрик позволил всем передохнуть. Ортнар остановился, а
оба самца сразу повалились на землю, извиваясь от усталости и отчаяния.
- Смерть лучше. Лучше родильные пляжи!
- Ханане - дом наш родной...
- Тихо, негодные самцы! - скомандовал Керрик. - Передохните, потом
отправимся дальше.
- Почему они так трясутся и стонут? - спросил Ортнар.
- Они как дети. Эти двое никогда не выходили из города, никогда не
работали, да и тяжестей не таскали.
- Разве это тяжесть, - презрительно буркнул Ортнар. - Похоже, эти уроды
обладают достаточной силой. Пусть поработают, пока еще живы.
- Они - мои друзья. Я не хочу убивать их.
- Тогда за тебя это сделает зима. По-моему, это одно и то же.
- Нет, будет иначе. Помнишь, когда мы разглядывали схему этой земли,
большое озеро к северу отсюда?
- Мы зовем его Круглым. Я бывал там.
- Хорошо. Сначала мы пойдем к нему, а ты покажешь дорогу.
Из-за стенающих Надаске и Имехеи до озера они добрались только на третий
день. С юга к озеру примыкало болото, но Ортнар знал тропинку в обход.
- Здесь неплохая рыбалка, - сказал Ортнар, - и охота тоже.
- Тем лучше, - ответил Керрик, - мы оставим здесь мургу с запасами мяса,
дальше пойдем одни. Так будет быстрее.
- А мы не убьем их? Почему бы тебе не сделать этого?
- Я не стану убивать их - это мои друзья. Они из моего саммада. И ни разу
не просили, чтобы я убил тебя.
Ортнар не унимался:
- Но ты же тану. а это всего лишь грязные мургу. Пожалуйста, я могу убить
их сам, чтобы избавить тебя от хлопот.
- В какой-то мере я тоже до сих пор грязный мараг, Не забывай этого,
Ортнар. Я ведь вырос среди них, и мне они кажутся иными. Забудь ненадолго
про свою ненависть. Помоги мне устроить их в безопасном месте, а потом
отправимся дальше.
Ортнар глянул в сторону мургу: один из них как раз зевнул, обнажив
остроконечные зубы.
- Если ты хочешь этого, саммадар, я помогу тебе. Но скажу честно: я не
понимаю тебя, и мне не нравятся твои поступки.
- Я благодарен тебе за помощь к больше ничего не прошу. А теперь я скажу
им, что мы решили.
Керрику пришлось подождать, пока страдальческие вопли не превратились в
стоны отчаяния. Потом он велел самцам замолчать.
- Кто вы, мокрые-из-океана фарги или бесстрашные самцы? Здесь вы можете
жить, не зная самок и ханане. Здесь вы будете сильными и независимыми. Мы
соорудим для вас укрытие от дождя. И обучим вас ловить рыбу и охотиться.
Когда я вернусь с севера, то заберу вас отсюда. Но для этого вам придется
постараться остаться в живых. - Оба задрожали от страха. - А вот любая
самка смогла бы жить здесь, - ехидно добавил Керрик.
Ортнар нарезал ветвей для шалаша. Иилане с интересом следили за его
действиями.
- И я тоже могу это сделать, - заметил Надаске. - У устузоу такие
неуклюжие руки - всего один большой палец.
- Попробуй. - предложил Керрик, передавая ему свой кремневый нож.
Заметив это движение, Ортнар с опаской отпрыгнул, выставив вперед руку с
ножом. Керрик вздохнул.
- Ортнар, будет только лучше, если они сами соорудят для себя укрытие.
Думаю, что твоя ловкость нашла бы куда лучшее применение, если бы ты взял
стреляющую палку и добыл нам свежего мяса.
- Хорошо, - согласился Ортнар, с явным удовольствием оставляя их
общество.
Надаске и Имехеи тоже были довольны этим.
- Гневливый-необщительный, - сказал Имехеи. - Я боюсь каменного зуба на
его палке.
- Он отправился на охоту добывать для нас мясо. Давайте закончим тем
временем эту работу. Возьмите мой каменный зуб и нарежьте еще ветвей, чтобы
крыша укрытия была поплотнее. Но сперва я открою вам секрет хесотсана,
чтобы вы сумели защищаться и добывать свежее мясо. В озере довольно рыбы и
ракушек, их легко поймать, если знать, как это делается.
Керрик закончил инструктаж задолго до возвращения Ортнара. Он понимал,
что охотник будет вполне однозначным образом реагировать на оружие в руках
иилане. Поэтому он упрятал хесотсан в глубине шалаша и сейчас давал самцам
последние наставления.
- Консервы ешьте, лишь когда не добудете ни мяса, ни рыбы - надолго их не
хватит.
- Боль-в-руках, усталость-тела, - вздохнул Надаске.
Имехеи согласился с ним, давая об этом знать расцветкой ладоней. Керрик
сдержал раздражение.
- Убедительно-требую полного внимания. Вы должны поступать, как я вам
велел. Иначе умрете с голоду. Умрете медленной смертью: похудеете, кожа
станет свисать складками, зубы раскрошатся, а потом выпадут... -
Страдальческие стоны и жесты покорности свидетельствовали, что его слушают
с вниманием. - Но этого не случится, если у вас хватит ума, - здесь много
дичи. И самое ужасное для вас: если вы не будете соблюдать
предосторожности, вас могут заметить самки. - Теперь самцы притихли и
глядели на него округлившимися глазами. - Вы знаете, есть такие птицы,
которые летают повсюду и приносят самкам картинки. Старайтесь оставаться в
укрытии. И следите за всеми крупными птицами. Когда листья на шалаше
засохнут, забросайте крышу свежими ветками. Будете поступать, как я велел,
вас тут никто не разыщет и не вернет в ханане и на пляжи.
...Керрик с Ортнаром ушли на рассвете, самцы следили за ними круглыми,
испуганными глазами. Но они сами сделали свой выбор. Керрик дал им все, что
мог, снабдил и оружием, и пищей. Оставалось только надеяться, что они
научатся охотиться еще до того, как у них выйдет все консервированное мясо.
Кроме того у них всегда оставалась возможность, которой вовсе не было у
тану. Они могли вернуться к своим. Хватит. Он и так сделал для них все, что
мог. А теперь пора подумать о себе, о долгом пути, лежащем перед ним. Об
Армун, которая ждет не дождется его на дальнем севере.
Озеро и шалаш на берегу скрылись за поворотом тропы.
Глава пятнадцатая
Efenabbu kakhalabbu
hanefeitsat sathanapte!
Жизнь уравновешивает смерть
подобно тому, как море уравновешивает
небо. Если убиваешь жизнь - убиваешь
себя!
Так говорила Угуненапса
Энге сплела для себя тент из широких пальмовых листьев и привязала его к
стволам деревьев, чтобы не попасть ночью под дождь. Здесь, на берегу
Энтобана, начиналось время дождей, и почва под деревьями не просыхала.
Чтобы не сидеть на влажной земле, Энге соорудила помост из ветвей и теперь
восседала на нем, обратившись лицом к солнечной поляне. В воздухе прямо
перед ней порхали крупные, ярко раскрашенные стрекозы, чуть ли не в локоть
длиной, но Энге не замечала их. Она вглядывалась в себя, вспоминала слова
Угуненапсы, пыталась увидеть многочисленные истины за внешней их простотой.
Перед ней в тыкве-горлянке стояла вода, принесенная из ближайшего ручья, а
также еда, которую подруги принесли из города. Сейчас, когда она размышляла
над словами Угуненапсы, ей и не нужно было больше ничего. Она была так рада
этой возможности. Теплый день сменялся новым теплым днем, а она все
размышляла и ни о чем не просила.
Она настолько углубилась в себя, что даже не заметила, как из лесу вышли
Эфен и Сатсат и пересекли поляну. Только когда их фигуры заслонили от Энге
чистое небо, она пришла в себя.
- Вы здесь, - произнесла Энге, приветствуя их большими пальцами.
- Мы принесли тебе свежего мяса, Энте, - сказала Сатсат. - То, что перед
тобой, протухло от жары.
Энге опустила один глаз.
- В самом деле. А я и не заметила.
- Не заметила и даже не съела ни кусочка. Твоя плоть умирает, уже все
ребра можно пересчитать. Есть значит жить.
- Я питалась словами Угуненапсы, приобщалась к жизни, исполненной
безграничного великолепия. Но ты права, плоть тоже хочет жить. Расскажите
мне о городе - и поедим прохладного скользкого мяса. - Она приготовилась
внимательно слушать.
- Как ты и велела, мы смешались с фарги и прошли весь город, чтобы
увидеть жизнь Йибейска. Через амбесид протекает ручей, а над ним проложено
множество золотых мостиков, фарги так и роятся на амбесиде. Поля возле
города богаты животными без счета, в гавани снуют урукето, солнце греет...
восхитительный город,
- А что слышно о Дочерях Жизни? Есть ли они в городе?
Эфен осела на хвост с чувством печали и сожаления. Сатсат последовала ее
примеру.
- Я сначала говорила о дневном, чтобы скрасить темноту ночи. Дочери живут
в этом городе, мы их видели, но не могли с ними поговорить. Они работают в
садах за высокой стеной из ядовитых шипов. Каждый день они приносят плоды к
выходу, но выйти оттуда не имеют права. Вокруг многочисленная стража. Когда
мы спросили, нам ответили, что внутри Дочери Смерти, больше спрашивать не
разрешили и велели немедленно уйти. Когда Омал услышала это, она
прикоснулась к нашим большим пальцам и велела отнести тебе это известие.
Те, кто внутри, должны знать учение Угуненапсы, все истины, которые мы
познали. Омал сказала, что ты поймешь; она подошла к стражникам и
заговорила с ними, но ее бросили на землю и потом отправили за колючие
стены.
Энге поежилась, представив себе творимое во имя жизни насилие,
