паразитов и отстроится заново. Чтобы Икхалменетс ушел в Алпеасак прежде,
чем холодные ветры придут в Икхалменетс. Начинайте!
- Начинаем, эйстаа, - отозвалась Вейнте.
"Начинаем, но окончим не здесь, - добавила она про себя, не шевелясь,
чтобы никто не мог прочесть ее мыслей. - Город будет очищен, он вновь
станет городом иилане. А когда это свершится, я попрошу кое-что для себя. Я
попрошу у эйстаа разрешения воспользоваться этими ящерицами, чтобы очистить
всю землю от устузоу. Я найду их... я погублю их. И устузоу Керрику придет
конец".
Глава семнадцатая
Саагакель раздувалась от гнева, отвисшие щеки тряслись от ярости. Амбесид
был пуст и безмолвен - слышно было даже легкое журчание воды под мостиками,
все бежали при первых признаках гнева, оставив в одиночестве несчастную
вестницу. Одинокая беспомощная фарги покорно скрючилась перед эйстаа.
Сохраняя молчание, Саагакель пыталась овладеть своими эмоциями:
бесхитростное создание не было виновато в принесенных вестях и не
заслуживало смерти. Саагакель считала, что правит справедливо, а смерть
неопытного создания была бы неоправданна. Но она могла бы убить ее одним
своим словом. И, зная это, эйстаа позволила себе наслаждаться собственной
силой: она с удовольствием откинулась на спинку теплого сиденья, любуясь
сооружениями собственного города, окружавшими амбесид. И заговорила
отчетливо и строго:
- Встань, молодая, обратись лицом к своей эйстаа и знай, что будешь жить
долго, служа эйстаа и своему городу.
Фарги перестала трястись и поглядела на эйстаа влажными от обожания
глазами, изображая всем телом готовность к исполнению любой команды.
Саагакель приняла все как должное и проговорила уже мягче:
- Повтори еще раз то, что тебе наказали. Тебе не причинят вреда - эйстаа
обещает.
Тело фарги застыло - она пыталась в точности припомнить слова.
- От той, что смиренно служит высочайшей Саагакель, зйстаа Йибейска. -
Побежали цвета глубокой грусти. - Уже два дня, как болезнь поразила рощи,
где паслись окхалаксы, и многие лежат неподвижно, некоторые уже мертвы.
Чтобы спасти живых, нужна помощь.
Случайностью это не могло быть: глаза Саагакель так и полыхали гневом, но
тело застыло без малейшего движения. Фарги умолкла и замерла в ожидании.
Это не могло быть случайностью. Несколько лет назад та же болезнь
распространилась среди здешних окхалаксов, но Амбаласи тогда справилась с
ней. И сейчас, всего через несколько дней после заточения Амбаласи болезнь
возвратилась.
- Передай мое желание-присутствия тем, кто сидит возле меня. Иди через
эти ворота - ты найдешь их там.
И они вернулись, сотрясаясь от страха при виде застывшего в смертельной
угрозе тела. Их испуганный вид обрадовал Саагакель - неплохо было напомнить
даже высочайшим, что власть ее абсолютна. И когда первая из приближенных с
опаской стала в выжидательную позу, хорошее настроение возвратилось.
- Меня известили, что окхалаксы гибнут в огромных количествах, а вы, как
впрочем и все, знаете, что это - мое любимое мясо. На их трупах я вижу тень
Амбаласи. Остуку, сейчас же отправляйся в сады, да побыстрее, - ты
растолстела, прогулка пойдет тебе на пользу, - и приведи сюда Амбаласи. Это
мой приказ.
При ужасной мысли, что впредь ей, может, и не доведется попробовать мяса
окхалакса, Саагакель ощутила острый приступ голода - и послала за куском
мяса. Пища появилась почти мгновенно, и эйстаа с наслаждением впилась в нее
зубами.
Она еще обгрызала кость, когда на амбесиде появилась небольшая процессия.
Впереди шла Остуку, сзади две крепкие фарги, между ними, опираясь на
широкое плечо спутницы, медленно шествовала Амбаласи.
- Я приказала привести сюда одну Амбаласи, - произнесла Саагакель. -
Удалите эту.
- Тогда и меня тоже, - с раздражением бросила Амбаласи. - Ты ссылаешь
меня во влажные сады - в моем ли возрасте спать на земле? Ночами там так
сыро и прохладно, что теперь я не могу ходить сама. Пусть эта сильная
останется - я не могу идти без нее.
Сделав жест, означавший, что дальнейшее препирательство она считает ниже
своего достоинства, Саагакель подчеркнула особенную важность последовавших
слов.
- Окхалаксы гибнут в рощах. Что тебе известно об этом?
- Они ложатся и замирают? Если так, это легочная болезнь, занесенная из
джунглей.
- Но ты же вылечила их давным-давно. Как болезнь могла снова начаться?
- В лесу несчетное множество троп...
- Ты заразила их?
- Ты, наверное, хотела бы этого, - двусмысленно ответила Амбаласи и,
прежде чем Саагакель успела потребовать пояснений, продолжила: - Но каким
бы путем ни проникла болезнь на поля, только я могу вылечить ее. Хочешь ли
ты этого?
- Так и будет, я приказываю тебе.
- Я повинуюсь твоему желанию, а не приказу. Взамен я прошу освободить
меня из мокрых садов, меня и ту-на-которую-я-опираюсь. Когда я почувствую,
что ноги мои стали такими, как прежде, ты сможешь отослать ее обратно в
сады.
"И тебя вместе с нею, старая дура", - не шевеля ни единым членом,
подумала Саагакель.
- Немедленно приступай, - скомандовала она, отворачиваясь с жестами
неприязни и неудовольствия.
Амбаласи раздраженными движениями отослала стражу и заковыляла назад,
опираясь на плечо Элем. Она молчала, пока они шли по городу. Наконец у них
за спиной захлопнулись двери собственной лаборатории Амбаласи. Тогда она
выпрямилась и непринужденно отправилась во внутренние помещения. На стене,
вцепившись когтями, висел гулаватсан, присосавшийся к лиане. Амбаласи
сильно надавило на нервный узел в середине его спины, создание обратило к
ней невидящие глаза - с губ его стекала вода - и пронзительно вскрикнуло.
Ошеломленная Элем отступила.
Амбаласи, одобрительно кивая, ждала появления помощниц.
- Ты, - приказала она первой прибывшей, - возьми вакцину для окхалаксов
из холодного шкафа и отправляйся к больным животным. А ты, Сетессеи,
проводишь эту иилане туда, где работают с картами.
- Мне запрещено туда входить,- сказала Элем.
- Только эйстаа в этом городе обладает более высоким рангом, чем я, -
ласково проговорила Амбаласи, - поэтому в городе мне повинуются. Сетессеи
отведет тебя туда и будет говорить от моего лица. Ты вернешься с
навигационными картами. Приказ ясен?
Пока Элем согласно жестикулировала, Амбаласи торопливо отдавала
распоряжения помощницам. Следовало сделать многое, а времени было мало. Она
могла успеть лишь потому, что уже год готовилась к этому дню. Энге
поторопила события, да и сама она постаралась прогневать эйстаа... Неважно.
Ей давно уже надоел скучный город, и она готова покинуть его. Наступают
интересные времена.
Амбаласи боялась лишь того, что эйстаа успела отменить свое распоряжение,
предоставляющее ей право пользоваться урукето. Но приказ был отдан
давным-давно - тогда плавали вверх по реке за дикими животными. О нем уже
все забыли. А когда вспомнят, будет слишком поздно.
- Экипаж подчинился, - сообщила вернувшаяся Сетессеи, - все оборудование
погружено на борт. Решила ли ты, что будет с твоими помощницами?
- Решила. Все останутся здесь.
- Следует ли мне остаться с ними? Я была твоей фарги и первой помощницей.
Мне тоже остаться?
- А ты хочешь?
- Нет. Я хочу по-прежнему служить одаренной великим гением Амбаласи. Этот
город неинтересен мне.
- Хорошо сказано, верная Сетессеи. И ты уйдешь со мной, даже если наше
будущее полностью неизвестно?
- Я - твоя фарги, - ответила Сетессеи, добавляя жесты, означавшие
верность и силу.
- Хорошо сказано. Ты отправишься со мной. Пригляди за погрузкой остальных
моих вещей.
Когда возвратилась Элем с картами, Амбаласи отослала их на урукето с
какими-то тюками. А потом приказала навигатору следовать за ней.
- Возьми два больших плаща -- хватит с меня ночевок на мокрой земле. Все
остаются здесь, но ты пойдешь со мной. - Путь привел их к саду под открытым
небом. Одним глазом Амбаласи взглянула в сторону заходящего солнца. -
Быстрее, у нас осталось очень мало времени.
Раскрыв рот от натуги, Элем торопившись следом за Амбаласи: кроме плащей
она тащила какой-то тяжелый цилиндр. Когда они наконец остановились, голова
Элем кружилась от жары. Она хрипло дышала, пытаясь перевести дух.
- Иди в тень деревьев и оставайся там, пока не остынешь, - приказала
Амбаласи, забирая у Элем цилиндр. - Я сама сделаю все, что следует, - с
делом нужно покончить до темноты.
Элем, ничего не понимая, смотрела, как Амбаласи открутила конец цилиндра,
из которого немедленно вырвалась струя жидкости. Держа цилиндр на вытянутых
руках, она принялась увлажнять барьер лиан и растений, протянувшихся между
деревьями. Элем еще не была в этой части города, а посему не знала, что
здешние деревья были частью тех стен, которые окружали сады, где томились в
заточении. Когда Амбаласи выбросила пустой цилиндр и медленно пошла в
сгущающихся сумерках обратно, Элем уже отдышалась и даже набросила плащ.
Амбаласи взяла второй, расстелила его на земле и со знаками великого
неудовольствия растянулась на нем.
- В последний раз в жизни я буду спать на земле, Нам надо проснуться с
первым светом, прежде чем шевельнется город.
Свои слова она подкрепила жестами, означавшими предельную серьезность и
крайнюю спешность. Элея сделала знак понимания, закрыла глаза и уснула...
Элем разбудили птичьи крики, и она поняла, что скоро рассвет. Она получше
закуталась в теплый плащ и стала глядеть вверх - на небо. Когда пятна между
сучьями посветлели, она поднялась и почтительно обратилась к старой ученой:
- Свет... приказы... время...
Темнота мешала понять ее, но голос возымел желанный эффект. Амбаласи
поднялась и, оставив на земле плащ, подошла к живой изгороди. Было
достаточно светло, чтобы видеть - там, где она поливала вчера стену, листья
скрючились и побурели. Выразив жестом удовольствие от содеянного, она
протянула руку и переломила толстую лиану. Та рассыпалась в пыль прямо в
руках.
- Вперед, - приказала она Элем, - закрой ноздри, опусти на глаза мембраны
и сделай отверстие в стене,
Элем принялась размахивать руками, и ее с ног до головы окутало облако
белой пыли, из которого то и дело вылетали обломки ветвей. Она мгновенно
проделала брешь в толстой стене и обнаружила за ней двух Дочерей Жизни,
вопросительно глядевших на нее и удивленных чудесным появлением.
- Не пяльтесь, как фарги, - приказала подошедшая Амбаласи. - Будите всех
и отправляйте сюда. Пусть все приходят быстро и абсолютно молча.
В полумраке стали появляться Дочери, Амбаласи указывала им на брешь.
Первой из подошедших она приказала караулить и проследить, чтобы никто не
остался, а самой уходить последней.
Амбаласи повернулась и направилась через пробуждающийся город, Дочери
безмолвной чередой последовали за нею. Немногие иилане, повстречавшиеся им
на пути, не проявляли даже признаков интереса. Только вечно любопытные
фарги как всегда увязались следом в надежде увидеть и узнать что-нибудь
новое. Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Амбаласи остановила
процессию за круглыми складами у края воды и приказала прислать к ней Энге.
- Иди рядом и молчи. - ответила она на вопрос Энге и, выйдя из тени,
направилась к ближайшему урукето с высоким плавником. Наверху появилась
иилане из экипажа и уставилась на них, щурясь от утреннего солнца.
- Передай мой приказ капитану немедленно предстать передо мной.
Иилане исчезла, и через несколько мгновений капитан спустилась вниз и
перескочила со спины мягко раскачивающегося на волнах урукето на неровный
деревянный причал.
- Приказу повиноваться немедленно, - с жестом поспешности проговорила
Амбаласи. - Иди к эйстаа.
Сделав знак подчинения, капитан поспешила прочь. Когда она исчезла из
виду, Амбаласи обратилась к любопытствующим членам экипажа, высунувшим
головы из плавника:
- А ну, все на причал! Мы будем грузиться, не путайтесь под ногами! -
Потом она повернулась к Энге и проговорила: - А теперь пусть все быстро
идут сюда. Только без фарги - для них места не хватит. Когда эйстаа
