Дождь перешел в мелкую морось и перестал. Воздух был тяжел и душен,
день обещал быть жарким. Небо светлело, туман поднимался, травянистый луг
постепенно выступал из темноты, сбегая от гранитной гряды вниз к лесам.
Вблизи проходила дорога - не дорога, скорее коровья тропа. Откуда-то
слышалось мычание и звон колокольчиков - поблизости была ферма. Это место
найти будет нетрудно. Скальная гряда, напоминающая корабль, на вершине
невысокого холма, и других скал поблизости не видно. Колокольчики
слышались ближе, и к ним добавился глухой звук тяжелых медленных копыт.
Они выходили из лесу одна за другой. Стадо мелких буренок прошло мимо
него цепочкой, передняя корова взглянула на него и обошла вокруг. Трой
проводил ее взглядом и обернулся.
На опушке леса стоял мальчик и смотрел на Троя. Трой не двинулся с
места, когда мальчик направился к нему. Парнишка лет двенадцати с
заплатами на рубашке и на штанах, с длинным зеленым прутом в руках. Густые
светлые волосы нависали над веснушчатым лицом, а босые ноги месили грязь.
Возле Троя он молча остановился.
- Дождь перестал, - сказал Трой.
- Ты не так говоришь, как все ниггеры, - сказал мальчик. Сам он
говорил с акцентом жителя деревень Вирджинии.
- Я из Нью-Йорка.
- Впервые вижу ниггера-янки. Ты потерялся?
- Нет, просто иду на Юг. Попал под дождь и потерял дорогу. Шел в
Вашингтон. Не знаешь, где туда дорога?
- Знаю, конечно. Вон до тележной колеи, а там налево до Тайсонс
Корнере, а там дойдешь до бугра. Дурной ты какой-то, даже этого не знаешь.
- Я же тебе сказал, что я не отсюда.
- Пеструха, душа из тебя вон, пошла оттуда! - Пастушонок резко
повернулся и побежал за коровами.
Трой смотрел ему вслед, чувствуя, как его отпускает напряжение.
Первая встреча прошла нормально. Правда, всего лишь с мальчишкой. А как
будет с другими? Во всяком случае, одно было ясно: нельзя говорить как
янки. А удастся ли изобразить негритянский акцент? Иес, сар! Надо
постараться, от этого может зависеть жизнь. Этого акцента он в свое время
наслушался от неотесанных новобранцев с Юга. В армии их приходилось даже
учить читать. Иес сар. Звучит фальшиво, значит, придется потренироваться.
Послушай, как говорят другие негры, и говори так же. А пока для верности
разговаривай как можно меньше.
Мальчик и стадо скрылись за поворотом. Трой повернулся к ним спиной,
забросил сумки за плечо и пошел в другую сторону. По дороге ощупал
карманы: все было на месте.
Впереди лежал Вашингтон, округ Колумбия - столица.
И где-то там был полковник Мак-Каллох. Им предстояла встреча, о
которой полковник пока еще не знал.
22
Когда Трой дошел до размокшей колеи, солнце уже прилично припекало
ему спину. Было еще раннее утро, а он уже вспотел, как лошадь. Днем вообще
будет духовка. Ему пришлось снять куртку, от которой уже шел пар. Дорога
представляла собой две колеи, наполненные грязью и прерываемые ухабами.
Трой пошел по травянистой обочине. После очередного подъема ему открылся
вид на тесовые крыши среди деревьев. Тайсонс Корнере. Деревню окружали
поля окрестных ферм, а прямо впереди рядом с дорогой стояло ветхое
строение.
Даже и не строение - это слишком громкое слово.
Скорее, хижина. Такие жалкие жилища он раньше видел во время каникул
только глубоко в лесных дебрях вокруг Миссисипи. Грубые сооружения из
некрашеного леса, покоробленного дождями и солнцем. Точь-в-точь такая. В
щель между досками можно было руку просунуть. Дверь открывалась прямо в
слежавшуюся дворовую грязь. Половину хижины затенял старый дуб, а под
дубом сидел старик, молча наблюдая за Троем. Черная кожа изрезана
морщинами, а на голове оставалась пара пучков седых волос. Старик был одет
в какие-то древние заплаты. Трой кивнул ему, подошел, но старик не
шевельнулся.
- Привет, - сказал Трой.
Старик покачал головой:
- Пока, а не привет. Ты еще до заката помрешь.
Трой улыбнулся, пытаясь обратить слова в шутку:
- Ладно тебе, старик, еще накликаешь.
- Чего там кликать. Ты где сумки спер?
- Они мои.
- Плохо врешь, даже я не поверю. Такие сумки бывают у белых, а у
ниггеров не бывают. Первый встречный белый сперва тебя пристрелит, а потом
только спросит, где спер. Ты с Севера или как?
- С Севера.
- По говору вроде так. Так вот, парень, у нас тут Юг.
- В дом не позовешь? Похоже, мне тут надо кое-чему обучиться.
- Это уж точно! - старик рассмеялся кудахчущим смехом. - Я глазам
своим не поверил, когда ты вот так чапал по дороге. Мистур Янки, тебе
много чего надо понять. Ты не на Севере, и здесь ты всего лишь раб.
Эта спокойная констатация факта резанула Троя сильнее, чем угроза или
оскорбление. Как-то вдруг остро пришло осознание, что негры сейчас в
рабстве и что рабство узаконено. Этот вот всю свою жизнь провел в рабстве.
Стала ясна одна простая вещь: либо Трой научится вести себя так, как этот
старик, либо может считать себя мертвым.
Он чуть не упустил шанс. С дороги, откуда он пришел, послышались
голоса и стук копыт.
- Залазь! - прошипел старик. - Залазь, или ты уже покойник!
Трой не стал спорить. Он кувыркнулся в открытую дверь, подкатившись
под стену. Стук копыт приблизился, а потом раздался голос:
- Эй, дядя, ты давно здесь сидишь?
- С рассвета, сар. Как рассвело, капитан, так я здесь.
- А ну-ка расскажи, что ты здесь видел. Да говори правду, а то я
спущу твою черную шкуру!
- Что видел, капитан? Да ничего, сар. Вороны только летают.
- Вороны, говоришь? А настоящую черную ворону не видел? Ниггера в
чудных ботинках с крадеными сумками?
- Как изволите говорить, сар? Нет, сар, не видел. Тут никто не
проходил, сар, могу поклясться, капитан!
- Я вам говорил, Лютер, что этой дорогой он не пойдет, - сказал
другой голос.
- Вы называете моего мальчика лжецом?
- Если бы я считал, что он лжет, меня бы здесь не было, правда? Я
только считаю, что этот хмырь наврал мальчику, чтобы сбить нас со следа. Я
думаю, как только мальчик скрылся из виду, он рванул в другую сторону. Вы
посмотрите на той дороге, по которой мы приехали, а я сообщу в Корнере.
Тогда ему далеко не уйти. Спорить могу, что за этого ниггера и награда
назначена.
Копыта отстучали прочь, но Трой не шевелился. Он вжался в стену, не
обращая внимания на цепочки муравьев, переползавших со стены на него и
обратно. Им овладел страх, которого он не испытывал еще никогда в жизни.
Даже тогда, когда оказался отрезанным от своей роты на территории
противника.
Он и сейчас был на территории противника. В своей собственной стране
- но она не была его страной. Еще не была. Он знал историю по книгам, а
сейчас начинал чувствовать ее собственной шкурой и понимать по крайней
мере одну из причин Гражданской войны; и чувствовать, что значила победа,
купленная столь дорогой ценой. Трой глянул вниз и увидел, что у него
трясутся пальцы. Со злостью сжав их в кулак, он вмазал по стене. Рано еще
сдаваться.
Старик, кряхтя, разогнулся, устроился на пороге и глубоко вздохнул.
Он сидел спиной к Трою.
- Ты спас мне жизнь, - сказал Трой. - А я даже не знаю, как тебя
зовут.
- И не надо. Когда тебя поймают, ты не скажешь.
- Как мне от них удрать? И куда податься?
- Откуда приперся, туда и иди, скатертью дорога. Вылазь на задворки
да спрячься в кустах за хижиной. Туда они не полезут. Когда стемнеет -
вылезешь.
- А куда потом? Ты же слышал, они поднимут на ноги всю округу. Как я
выберусь?
Старик презрительно хрюкнул:
- Если будешь таким дураком, то никак. Тебя поймают, выпорют и
вздернут, но сначала ты им про меня расскажешь. Я с тобой влип, парень,
понял? Влип!
Он что-то проворчал себе под нос, покачиваясь на пороге, и принял
решение.
- Выйдешь оттуда и пойдешь, куда я скажу. Я свяжусь с Дорогой, и
пусть они с тобой возятся. А теперь пошел вон.
Под кустами было жарко. Раскаленный воздух не шевелился, мухи терзали
немилосердно. Трой заставил себя вздремнуть, но мухи заползали в нос и в
рот. Он их выплевывал, отмахивался. Безуспешно. По дороге иногда проходили
люди, слышался скрип тележных колес. К сумеркам у Троя раскалывалась
голова от гудящей боли. Шевелиться он не решался. Раздался звук медленных
шагов, и он вжался в кусты. Скрипнула дверь хижины, и послышался шепот:
- Тут тебе миска с водой. Не хапай, пока я не уйду.
Вода была теплая и вонючая, но Трою она показалась самой вкусной на
свете. Он заставил себя растянуть ее как можно дольше.
Когда стемнело, воздух чуть-чуть остыл, но главное - исчезли мухи.
Удовольствие было недолгим, мух сменили наглые и звенящие комары.
Казалось, прошли часы, пока снова хлопнула дверь и раздались шаги старика.
Он куда-то прошлепал между деревьями и спустя целую вечность возвратился.
- Эй, ты! Давай вокруг дома. Там тебя встретит мальчишка.
Между облаками плыла бледная луна, и в ее свете можно было разглядеть
две фигуры. Старик махнул ему рукой:
- Вот этот парень. Он боится, но он тебе поможет. И ты ему помоги.
Мамаша у него болеет, надо лекарство. У тебя доллар есть? Должен быть, при
таких-то шмотках.
- Конечно! Рад буду заплатить. Если я могу тебя еще чем-то
отблагодарить, буду счастлив...
- Заткнись. Ничего не надо. Иди в сарай, в который он тебя поведет. И
никогда не возвращайся.
Трой прошептал какие-то слова признательности в спину уходящему, но
тот не обернулся. Он был беден, но горд. Трой пожалел, что предложил
деньги. В его руке оказалась маленькая теплая ручка, и он улыбнулся
мальчику.
- Мы достанем лекарство для твоей мамы. И не только. Пошли.
Босые ножки ребенка шли уверенно, и Трой поспешил за ним, безуспешно
стараясь не шуметь. Они шли явно каким-то кружным путем, удаляясь от
главной дороги, через пахнущий смолой сосновый лес. Шли довольно долго,
потом мальчик остановился. Молча и бесшумно он свернул к прогалине в чаще
леса. Колеи дороги остались рядом, и лужи поблескивали в лунном свете.
Облака рассеялись, ночное небо усыпали звезды. Дорога стала западней.
Мальчик потянул его за рукав, пригнул и прошептал прямо в ухо:
- Оставайся здесь и не шевелись.
Трой не успел ничего ответить, а мальчик уже исчез, скользнув как
тень через дорогу. Его долго не было. Трой подумал, не достать ли из сумки
пистолет, но решил, что пока не стоит. Выстрел в такую тихую ночь поднимет
на ноги всю округу, а всех, кто на него пойдет, ему не перестрелять.
Оставалось только ждать. Когда мальчик коснулся его руки, он вздрогнул.
- Там люди. Пойдем. - Он потянул Троя за рукав.
Стремглав перебежав дорогу, они скрылись в кустах за обочиной. На
фоне неба виднелись очертания дома, в окнах мелькал свет. Обогнув дом, они
нырнули в кукурузу, отметившую их путь шелестом. Из темноты выступил
темный массив сарая. Мальчик открыл дверь. Она слегка скрипнула.
- Прячься! - прошептал мальчик. - Эй! Деньги для мамы.
Трой зачерпнул горсть монет, куда больше доллара, и сунул в руку
мальчишки. Пальчики сжались, и мальчик исчез. Только скрипнула,
закрываясь, дверь. Трой ощупью добрался до стены, спотыкаясь и цепляя
сумками невидимые предметы. Он сбросил сумки, нащупал что-то вроде
сеновала и рухнул.
Он в безопасности - надолго ли? Старик был сердит и говорил что-то
непонятное. Насчет какой-то дороги. Трой не знал, что это могло значить.
Рядом с сараем раздались уверенные шаги, и дверь громко заскрипела.
