поможешь. Если ты это сделаешь, я не причиню тебе никакого вреда. Вот тебе
мое слово. Приготовься ответить на мой вопрос. Подумай хорошенько над ним.
Тебе надо будет прошептать только одно. Ты должен мне сказать, в какой
камере сидит Стингер. Кивни головой, если ты готов отвечать. Хорошо. Я
вытаскиваю полотенце. Но если ты вздумаешь шутить или скажешь что-либо
другое, тогда можешь распрощаться с жизнью. Итак...
... - 231 Б...
На нашем этаже, прекрасно. Полотенце возвратилось на место. Затем я
крепко придавил вену за его правым ухом, перекрывая поток крови,
снабжающий кислородом мозг. Шесть секунд - потеря сознания, десять -
смерть. Он задергался, потом снова затих. Я отпустил палец, досчитав до
семи. У меня и в самом деле была великодушная натура. Я вытер полотенцем
лицо и руки, затем наклонился за башмаками и надел их. Затем еще одну
рубашку и куртку. После этого я залпом выпил, наверное, целый литр воды и
был готов вновь предстать перед миром. Я сорвал с кроватей одеяла, намотал
их на руку и вышел из камеры. На цыпочках, стараясь ступать совершенно
бесшумно, я прокрался к камере Стингера. Мне показалось, что я свободен и
невосприимчив ни к чему вокруг. В то же время я понимал, что это глупо и
опасно. Но после полученных за этот вечер травм и переживаний я словно
исчерпал весь свой запас страхов. Дверь камеры открылась от одного моего
нежного прикосновения, и глаза Стингера тоже моментально открылись, стоило
мне только тронуть его за плечо.
- Одевайся, - тихо сказал я. - Мы бежим прямо сейчас.
Моих слов было для него достаточно - он не стал задавать лишних
вопросов. Просто натянул на себя одежду, пока я брал одеяло с его койки.
- Нам понадобится по крайней мере еще два.
- Я возьму у Эдди.
- Он проснется.
- Я прослежу, чтобы он снова уснул.
За вопросительным бормотанием последовал глухой удар. Эдди продолжал
досматривать свои сны, а Стингер забрал оставшиеся одеяла.
- Вот что мы сделаем, - сказал я ему. - Я нашел выход на крышу. Мы
пойдем туда и свяжем эти одеяла вместе. Затем спустимся но ним вниз и
удерем. О'кей?
О'кей! Никогда в жизни я не слышал более безумного плана. Но Стингер
ответил:
- О'кей! Пойдем!
Еще раз вверх по лестнице - я уже устал взбираться по ней - и вообще
устал за ночь. Я вскарабкался по железным ступеням, отпер дверцу люка и
вытолкнул одеяла наружу, когда он передал их мне. Мы не проронили ни
слова, пока я не опустил люк и не запер его на замок.
- Что случилось? Я слышал, что ты сбежал, и собрался уж было убить
тебя, если бы они вновь поймали тебя.
- Это не так-то просто. Я расскажу обо всем после, когда мы смоемся
отсюда. А сейчас давай вязать узлы. Бери за противоположные углы; мы
должны извлечь из того, что имеем, наибольшую длину. Вяжи двойным узлом,
как тебя учили в подростковом клубе. Вот так.
Он вязал и вязал, как безумный, пока все углы не были соединены,
затем потянул за концы и удовлетворенно хмыкнул. Я привязал один конец к
солидно выглядевшей трубе и сбросил одеяла вниз.
- Не хватает по крайней мере двадцати футов, - сказал Стингер, хмуро
посмотрев на землю. - Иди первым, ты легче. Если это все оборвется подо
мной, хотя бы ты будешь иметь шанс уцелеть. Давай двигай.
С его логичным рассуждением невозможно было спорить. Я взобрался на
перила и ухватился за верхнее одеяло. Стингер стиснул мою руку в
неожиданном порыве чувств. И я полез вниз. Это было не так уж легко. Руки
мои устали, и одеяла подо мной стали потрескивать. Я спустился так быстро,
как это было возможно, потому что ясно понимал, что силы покидают меня.
Мои ноги забарахтались в воздухе - я дополз до последнего угла. Твердое
покрытие двора казалось еще совсем далеко. Мне было нелегко отпустить
руки. Или наоборот, очень легко. Я не мог уже дольше держаться. Пальцы мои
разжались, и я упал... стукнулся, покатился и сел на землю, едва переводя
дух. Я все же сделал это. Высоко наверху я видел темную фигуру Стингера,
карабкающуюся вниз по веревке. Через несколько секунд он был уже на земле,
легко приземлившись рядом со мной и помогая мне встать на ноги. С трудом я
доковылял к воротам. Пальцы мои дрожали, и я никак не мог открыть замок.
Мы были до неприятности заметны здесь, прямо под фонарем, и если бы хоть
один часовой удосужился выглянуть в окошко над нами, мы бы оказались в
ловушке. Я глубоко вздохнул и передернул плечами, затем снова поковырял в
двери отмычкой, неторопливо и тщательно, прочувствовав все выпуклости и
пазы внутренностей запора. Он щелкнул и открылся, и мы бросились бежать.
Стингер успел бесшумно затворить ворота, затем повернулся и помчался в
ночь, я не отставал от него ни на шаг.
Мы были свободны!
- Подожди! - окликнул я, когда Стингер помчался в сторону дороги. -
Не сюда. У меня есть план получше. Я разработал его еще до того, как меня
посадили.
Он замедлил ход и задумался над моими словами, затем, видно, принял в
уме какое-то решение.
- До сих пор ты не ошибался. Так что мы будем делать?
- Для начинающих - оставляй след, по которому они пустят
роботов-ищеек. Бежим сюда.
Мы свернули с дороги и помчались по траве к ближайшему ручью. Он был
мелким, но холодным, и я не мог сдержать дрожь, когда мы побрели по нему.
Главная магистраль проходила совсем близко, и мы пробирались в том же
направлении, пригибаясь к самой воде, когда по дороге проезжало
какое-нибудь транспортное средство. Некоторое время дорога оставалась
совсем безлюдной.
- Самое время! - выкрикнул я. - Бегом к магистрали, а затем обратно,
ступая в свои же собственные следы.
Стингер сделал так, как было сказано, возвратившись по своим следам
вместе со мной в ледяной ручей.
- Здорово придумано, - сказал он. - Ищейки найдут то место, где мы
якобы вышли из воды, и пойдут по следам до дороги. Тогда они подумают, что
нас подобрала какая-нибудь проезжающая мимо машина. Что дальше?
- Мы пойдем вверх по течению - не выходя из воды - до ближайшей
фермы. Которая наверняка окажется свинофермой...
- Только не это. Я их ненавижу до смерти. Мне как-то досталось от
одного свинобраза, когда я был еще ребенком.
- У нас нет другого выхода. Если мы станем делать что-либо другое,
легавые загребут нас на рассвете. Я тоже не могу сказать, что очень уж
люблю этих свинок. Но я вырос на ферме и знаю, как с ними обращаться. А
теперь пошли, пока я не отморозил себе ноги.
Это было довольно долгое путешествие, я продрог и никак не мог
остановить начавшуюся дрожь. Но нам абсолютно ничего не оставалось больше
делать, как продвигаться вперед. Зубы стучали у меня во рту, словно
кастаньеты, когда мы наконец-то добрались до ручейка, который, извиваясь
по полям, впадал в широкий поток, по которому мы брели. Звезды стали
понемногу тускнеть; приближался рассвет.
- Вот оно, - сказал я. - Тот самый ручеек, который нам нужен. Это
срубленное дерево - моя заметка. Не отставай - мы уже совсем близко. - Я
потянулся и обломил старую ветку, нависшую над ручьем, показывая путь. Мы
брели дальше, пока не дошли до высокого электрифицированного забора,
который перекрывал ручей. Он был отчетливо виден в предрассветных
сумерках. С помощью сучка я приподнял нижний край изгороди, чтобы Стингер
смог подлезть под ней; затем он проделал то же самое для меня. Когда же я
встал, то услышал знакомое шуршание огромных игл, доносящееся из-за
растущего неподалеку дуба. Большая темная тень отделилась от деревьев, и
направилась к нам. Я забрал ветку у Стингера и тихонько позвал:
- Суу-ии, суу-ии... Сюда, хрюша, хрюша...
Боров, подходя к нам, мерно похрюкивал. Стингер что-то шептал себе
под нос, наверное, ругался или молился - а может, и то, и другое. Я снова
позвал, и массивное создание подошло ближе. Настоящий красавец, весом с
тонну, смотрел на меня своими маленькими красными глазками. Боров даже не
пошевелился, когда я шагнул к нему и медленно поднял ветку, услышав стон
Стингера позади себя. Я вставил палку свинье за ухо, расправил длинные
иголки - и принялся усердно чесать его шкуру.
- Что ты делаешь? Он же нас убьет! - воскликнул Стингер.
- Разумеется, нет, - ответил я, еще сильнее царапая борова за ухом. -
Послушай-ка. - Свинобраз полуприкрыл глаза и счастливо похрюкивал. - Я
хорошо знаю этих больших хрюшек. У них под иголками много всяких
паразитов, и они не могут сами добраться до них. Поэтому они любят, когда
им чешут за ухом. Подставляй-ка второе, тут самое чувствительное место - и
мы продолжим свой путь.
Я продолжал скрести, боров постанывал от счастья, и рассвет незаметно
подкрадывался к нам. В доме фермера включили свет, и мы присели позади
свинобраза. Дверь открылась, кто-то выплеснул из ведра воду, и она снова
закрылась.
- Побежали в сарай, - сказал я. - Сюда!
Боров недовольно заворчал, когда я прекратил его чесать, и засеменил
позади нас, в надежде получить еще, в то время как мы тайком пробирались к
сараю через всю ферму. Это было очень даже кстати, так как вокруг бегало
большое количество свиней, усеянных острыми шипами. Но все они мгновенно
разбежались, как только появился вожак, и мы с поистине королевскими
почестями проследовали к сараю.
- До встречи, приятель, - выдохнул Стингер. - Я этого никогда не
забуду.
- Нужна сноровка, - скромно произнес я. - В конце концов, ты здорово
управляешься со своими кулаками...
- А... ты здорово управляешься со свиньями!
- Я бы не стал говорить так КАТЕГОРИЧНО, - пробормотал я. - А теперь
полезли на сеновал, там теплее, и нас там не увидят. Впереди долгий день,
и я бы хотел использовать его, чтобы как следует выспаться.
В следующий момент я ощутил, что Стингер трясет меня за плечо, а
сквозь дощатые стены сарая пробиваются яркие лучи солнца.
- Здесь полиция, - прошептал он.
Я смахнул с глаз остатки сна и выглянул в дырочку. Бело-зеленый
полицейский фургон стоял неподалеку от фермерского дома, и два легавых в
форме показывали какой-то листок хозяину. Он отрицательно качал головой, и
мы ясно слышали его голос сквозь гомон крестьянского двора.
- Нет. Никогда в жизни их не видел. Если честно, я уже неделю не
видел никого из посторонних. Это правда, так что очень приятно было с вами
пообщаться. А эти парни на самом деле выглядят отвратительно. Преступники,
вы говорите...
- Папаша, мы не собираемся торчать тут целый день. Если ты не видел
их, они могли тем не менее спрятаться у тебя на ферме. Может, вон в том
сарае?
- Они бы не смогли туда забраться. Я специально выпускаю свинобразов.
Самые злобные создания на свете.
- Мы все же посмотрим. Приказ был обыскать каждое здание в округе.
Полицейский направился в нашу сторону, но тут раздался безумный визг,
и послышался топот острых копыт. Из-за угла сарая, гремя своими иглами,
выскочил наш ночной знакомец. Он приготовился к нападению, и полиция мигом
нырнула в свой фургон. Боров с размаху врезался в него, раскачивая его из
стороны в сторону своими огромными клыками. Фермер довольно закивал.
- Я же говорил вам, что здесь не может никого быть. Раз уж тут ходит
Крошка Лэрри, он не потерпит на своей территории чужаков. Так что
заезжайте, как будете поблизости, ребята...
Ему пришлось выкрикивать последние слова, потому что фургон взревел,
держа курс на запад, по пятам преследуемый Крошкой Лэрри.
- Вот это здорово, - сказал Стингер с благоговением в голосе. Я молча
кивнул в знак согласия. Даже в самой унылой и безрадостной жизни бывают
моменты полнейшего триумфа.
