шепот. Я включил усилитель и привлек всеобщее внимание к себе:
- Леди и джентльмены! Избиратели Пуэрто-Азула! Несказанно рад вам и
искренне надеюсь вновь вас увидеть вечером на стадионе. Приходите и не
пожалеете. Там будут речи, развлечения, бесплатные выпивка и закуска,
детям - мороженое. Вход свободный. Будут разыграны сто призов - дартов с
набором стрел. Мишень необычная, господа! На каждой мишени изображено
лицо. Чье, спросите вы? Выиграв, вы будете метать стрелы в рожу
ненавистного диктатора Джулио Сапилоте!
Люди заохали и махали, некоторые подняли глаза к небу, ожидая, что
после кощунственных слов на мою голову обрушатся громы и молнии. Ничего
подобного, естественно, не произошло, лишь едва слышно хлопнула дверца
автомобиля. Родригес швырнул наемника и его оружие на пол, перевернул
бесчувственное тело и показал на темные очки. Я понимающе кивнул. Над
толпой вновь разнесся мой усиленный динамиками голос:
- Сейчас, господа, вы услышите действительно неприятные новости, но
ничего не поделаешь, такова жизнь. Я рассержен! Я прибыл сюда на мирную
встречу с избирателями - и что произошло? В меня стреляли, вот что! - Я
выждал, пока шум в толпе улегся. - Я вне себя! В моей руке - пули,
которыми меня пытались убить, у моих ног - убийца и его винтовка. И
знаете, что самое, на мой взгляд, удивительное? Хотя стрелял он из здания,
на нем темные очки...
Люди зароптали и двинулись вперед.
- Стойте! - закричал я, и толпа замерла. - Самосуда не будет! Я
выдвину против этого человека официальные обвинения, и посмотрим, как
работают законы на этой благословенной земле.
Я махнул рукой, машина выехала из толпы, набрала скорость и не
останавливалась до самого отеля.
Отель "Гран Парахеро" мы выбрали в основном потому, что гараж в нем
подземный. Наша маленькая процессия въехала в гараж, мой седан окружили
остальные машины. Пока детекторы выясняли обстановку, я просмотрел карманы
нашего пленника. Он оказался настолько глуп, что прихватил на "дело"
удостоверение личности. Я развернул документ.
- Здесь написано, что он - член Федерального комитета перестройки
общественного сознания. Что это за комитет такой?
- Так официально называется организация убийц-ултимадо, - разъяснил
маркиз.
- Славно.
Будто услышав мои слова, ултимадо пришел в себя и вытащил из-за пояса
охотничий нож. Я ткнул его мыском ботинка в висок, и он снова потерял
сознание.
- Приборы показали, что непосредственной опасности нет, - доложил
Боливар.
- Я понесу стрелка, а вы, де Торрес, его оружие. Журналисты наверху,
и мы не обманем их ожиданий, подкинем отличный материальчик.
Я вылез из седана, взвалил ултимадо на плечо и направился к лифту,
маркиз последовал за мной.
В превращенном в конференц-зал банкетном зале собрались газетчики,
телевизионщики, корреспонденты радио. При нашем эффектном появлении
замигали фотовспышки, зажужжали кинокамеры, журналисты загомонили -
настоящий пчелиный улей.
Я бросил ултимадо на пол, оглядел журналистов и, подняв над головой
сжатый кулак, наклонился к микрофону.
- Знаете, что у меня в руке? Пули! Пули, которые всего несколько
минут назад были выпущены в меня. - Из моей разжатой ладони на пол
посыпались пули, а я указал на ултимадо у ног. - И их выпустил вот этот
человек из оружия, которое вы видите в руках маркиза де ла Роса. Маркиз
раздосадован произошедшим не меньше моего. Мы начали мирную
демократическую избирательную кампанию, а в меня стреляли. И стрелок - не
просто убийца-одиночка, в его кармане я обнаружил удостоверение личности.
Видите? - Я потряс бумагой. - Он - ултимадо, наемник генерал-президента
Сапилоте. Теперь вы знаете, почему следует голосовать за меня, а не за
проклятого диктатора. Потому что со мной на Параисо-Аки придут мир и
свобода. Голосуйте за меня, и название планеты обретет свое истинное
значение! Голосуйте за меня! Голосуйте!!! Голосуйте!!!
Избирательная кампания шла вовсю. С выходом газет весь мир узнает,
что случилось в небольшом курортном городке.
21
- Твое имя даже не упоминается! - раздраженно воскликнула Анжелина. -
Ни строчки в вечерних газетах, ни слова в выпусках новостей по телевидению
и радио. Гробовое молчание, будто тебя и нет.
- Ничего удивительного, дорогая, - сказал я, выскребая остатки обеда
из бороды. - Иного мы и не ожидали, ведь всю прессу контролируют Сапилоте
и его прихвостни. Но теперь на этот счет у нас есть не сомнения, а
неопровержимые доказательства. Посмотрим, может, завтрашние новости будут
более содержательными. А пока сосредоточимся на ралли. Как там дела?
- Стадион забит так, что яблоку негде упасть. Для тех, кто не попал
внутрь, мы установили вокруг стадиона телеэкраны и громкоговорители, всем
желающим раздаются бесплатные сэндвичи и вино.
- Туристы на стадионе есть?
- Полным-полно. Они считают, что предвыборное ралли затеяно
исключительно для их забавы.
- Не будь их там, не было бы и забавы. Сапилоте, наверно, отгрыз себе
все ногти до основания. Сомневаюсь, что он выкинет что-нибудь в
присутствии толпы туристов, но после...
- Не лезь на рожон.
- Любовь моя, я только этим и занимаюсь. Поехали на стадион?
- Поехали.
Как только электронный наблюдатель в нашем номере отеля дал добро,
седан выскочил из гаража и юркнул между двумя туристскими автобусами.
Защитное поле вокруг нашего автомобиля включено, все другие
предосторожности соблюдены, но туристы-инопланетчики все же нам лучшая
защита.
Свернув со скоростной автотрассы, мы оказались среди взятых напрокат
туристских легковушек и с этим почетным эскортом благополучно добрались до
стадиона. У входа нас ожидало нечто новенькое: в прозрачном кубе сидело с
десяток раздраженных людей; вокруг толпились жители Пуэрто-Азула,
показывали на сидевших в кабинке пальцами, смеялись, швыряли в гибкое
стекло пустые бутылки и обертки из-под сэндвичей.
- Что все это значит? - спросил я подбежавшего ко мне Джеймса.
- Когда мы приехали с обеда, у дверей стояли полицейские шпики и
демонстративно фотографировали всех входящих. Как ты понимаешь, народу при
столь неблагоприятных условиях собралось немного. Боливар и я убедили
полицейских отдать нам камеры и проследовать в специально возведенную для
них кабинку.
- Лучше не рассказывай, как именно вы их убедили. Еще какие-нибудь
помехи были?
- Нет. А ты, отец, готов к выступлению? Я хотел сказать, сэр Харапо.
- Готов, как никогда. А вы, маркиз?
- Тоже. Эта встреча войдет в историю.
- Тогда пошли.
Мы пошли по проходу сквозь возбужденно шумевшую толпу, махая руками,
улыбаясь в туристские камеры, целуя младенцев. Добравшись наконец до
центра стадиона, мы влезли на платформу. Платформа с нами поднялась,
зазвучали записанные на пленку фанфары. Шум постепенно утих, и вперед
выступил маркиз.
- Как знает всякий, я - маркиз де ла Роса. Я с удовольствием
баллотируюсь на пост вице-президента. Избирательную кампанию возглавляет
мой родственник, сэр Гектор Харапо, Рыцарь Алой Розы. В недавнем прошлом
затворник и джентльмен-ботаник, он оставил лаборатории и сады, чтобы
помочь своей многострадальной планете. Без дальнейших предисловий
представляю вам следующего президента Параисо-Аки... Досточтимого сэра
Харапо!
Крик, визг, свист, топот. Я махал, пока не устала рука, затем подал
знак. Снова зазвучали фанфары. Мыском ботинка я нажал на кнопку. Пол
стадиона завибрировал с инфразвуковой частотой. Звука не слышно, но каждый
на стадионе испытал безотчетный приступ депрессии. Толпа мгновенно
смолкла, в глазах многих я заметил слезы.
Не забыть бы ослабить уровень инфразвука.
В наступившей тишине я заговорил:
- Леди и джентльмены! Избиратели! Гости из других миров! Я сообщу вам
великую радостную новость! - Я переместил носок ботинка с кнопки депрессии
на кнопку энтузиазма, и слушатели, еще не услышав великую радостную
новость, разулыбались до ушей. - Через несколько недель состоятся выборы в
президенты Параисо-Аки, и у вас есть счастливая возможность избрать на
этот пост меня. Вы спросите, почему вам следует голосовать именно за меня?
На то есть весьма веская причина: я - не Джулио Сапилоте, вот почему!
Люди одобрительно зашумели, а я, воспользовавшись случаем, наполнил
стакан сухим джином из графина и сделал несколько глотков.
- Голосуйте за меня - и с коррупцией в высших сферах будет покончено
раз и навсегда! - продолжал я. - Голосуйте за меня - и все ултимадо
отправятся на акульи фермы инструкторами по плаванию. Голосуйте за меня -
и у вас будет лучшее в Галактике правительство. Я торжественно обещаю,
что, когда приду к власти, у каждого жителя Параисо-Аки всегда будет кусок
мяса в кастрюле и бутылка вина в буфете. Я отменю все налоги, введу
ежегодный шестинедельный оплачиваемый отпуск, тридцатичасовую рабочую
неделю, а для членов Дворянско-Крестьянско-Рабочей Партии - анкеты ждут
добровольцев при выходе - пенсию с пятидесяти лет. Также в Пуэрто-Азуле
каждое воскресенье будут проводиться бои быков с легализированным мною
тотализатором. Я издам еще множество полезных законов, каких именно,
придумаю по ходу дела. Голосуйте за меня!
Мои последние слова заглушили восторженные крики толпы, так что даже
не понадобилась стимуляция инфразвуком. Если бы выборы проводились сейчас,
здесь, и машина для подсчета голосов была беспристрастна, меня бы избрали
в президенты единогласно.
Я сел, махая правой рукой, левой поднес к губам кем-то вновь
заботливо наполненный стакан.
- Дорогой, тебе не кажется, что ты наобещал уж слишком много? -
прошептала мне на ухо Анжелина.
- Ерунда. Политикам все равно не верит ни один здравомыслящий, а их
предвыборные обещания произносятся лишь для привлечения внимания масс.
- Чего-чего, а внимания к себе ты привлек предостаточно.
- Вот и славно. Еще немного поболтаем и опускаем занавес. Ночка
предстоит хлопотная.
Выступление вскоре кончилось, мы прорвались сквозь восторженную толпу
к своим машинам и вместе с автомобилями туристов без проблем добрались до
отеля.
- Готовы, ребята? - спросил я, в порыве нетерпения выдирая из бороды
клок волос.
- Как всегда! - ответили сыновья хором.
- Тогда докладывайте.
Пока Боливар читал из записной книжки, я переодевался.
- Вся информация на Параисо-Аки в ведении Министерства пропаганды. Их
штатные цензоры в Центре вещания просматривают макеты газет и все
телевизионные программы на мониторах, прослушивают радиосообщения. Если
они дают добро, то информация транслируется на спутники, со спутников - в
типографии или на телерадиовышки.
- Спутников много?
- Восемнадцать, все крутятся на геостатических орбитах, зона их
трансляции - вся суша планеты. Личные антенны спутниковой связи их сигналы
не принимают.
- Замечательно. - Я негромко рассмеялся, зашнуровывая ботинки из
мягкой кожи. - Газеты нас до поры не интересуют, ведь саботировать работу
каждой чертовски утомительно. Да и вообще, самое популярное средство
массовой информации на планете - телевидение. И самое уязвимое. Нам нужны
подробный план Центра вещания и схема расположения оборудования.
Боливар протянул мне план, Джеймс - схему.
Да, по части жульнических уловок мои сыновья перещеголяли меня. Я
издал слабый стон, который они, надеюсь, приняли на сдавленный кашель и не
