приближенные.
- Мы могли бы справиться с ними, если бы были все вместе, - сказал
Гутмунд. - Шайка преступников. Гадгедлары. Предатели. - Он плюнул.
- Но мы не все вместе.
- Скоро будем, - продолжал Гутмунд. - Если Айвар знает о золоте, то
все в лагере тоже знали. Наверно, напились в лагере на радостях, когда
Айвар ударил. Как только протрезвеют, пойдут к месту встречи у Марша. Мы
встретимся с ними и будем все вместе или почти все. И тогда поговорим с
Айваром. Можешь оставить его себе, Бранд. У тебя есть с ним счеты.
Бранд улыбнулся. Трудно, подумал Шеф, испугать этих людей. Чтобы их
победить, нужно перебить всех до одного. К несчастью, вероятно, это и
произойдет.
- А как же англичане за нами? - спросил он.
Бранд сразу посерьезнел, отвлекся от мечты о поединке.
- Это не такая трудная проблема. Их мы всегда били. Но если они
нападут на нас сзади, пока мы сражаемся с Айваром... Нам нужно время.
Время для соединения с остальной частью армии у Марша. Время, чтобы
решить дело с Айваром.
Шеф вспомнил свое видение. Надо бросить им что-нибудь такое, что им
нужно, подумал он. Не сокровище. На это Бранд никогда не пойдет.
Точильный камень древнего короля из кургана все еще у него за поясом.
Шеф достал его, посмотрел на высеченные бородатые лица, увенчанные
коронами. Свирепые лица, полные сознания власти. Короли вынуждены
совершать то, чего не могут другие. И предводители тоже. И ярлы. Ему
говорили, что за сокровище придется платить. Может, это оно и есть.
Подняв голову, он увидел, что Сигварт круглыми глазами смотрит на
камень, разбивший голову его сыну.
- Дорога, - хрипло сказал Шеф. - Несколько человек могут задержать на
ней англичан надолго.
- Могут, - согласился Бранд. - Их должен возглавить один из нас.
Предводитель. Человек, привыкший к независимым решениям. Такой, который
может рассчитывать на своих людей. Примерно длинная сотня.
Долго все молчали. Тот, кто остается, идет на верную смерть. Это
слишком много - даже для этих викингов. Сигварт холодно смотрел на Шефа,
ожидая, когда тот заговорит. Но заговорил Бранд.
- Среди нас только у одного есть полный экипаж. Этот человек создал
хеймнара, которого несут за нами англичане...
- Ты говоришь обо мне, Бранд? Хочешь, чтобы я со своими людьми ступил
на тропу, ведущую в ад?
- Да, Сигварт. Я говорю о тебе.
Сигварт хотел что-то сказать, потом повернулся и взглянул на Шефа.
- Да, я это сделаю. Я чувствую, что уже вырезаны руны, рассказывающие
о нас. Ты сказал, что смерть моего сына - воля норн. Я думаю, что норны
уже сказали и о тех, кто останется на дороге. И не одни норны.
Он встретился взглядом с сыном.
***
Передние ряды армии Марки, преследующие в ночи отступающего
противника, попали в засаду Сигварта через час после заката. В течение
двадцати ударов сердца шла бойня, англичане, двигавшиеся по узкой дороге
в болоте по десять в ряд, потеряли пять десятков отборных бойцов.
Остальные, усталые, промокшие, голодные, сердитые на своих
предводителей, в смятении отступили и даже не унесли с собой тела
погибших с их вооружением. С час люди Сигварта в напряженном ожидании
слышали их крики и ругань. Потом медленно начал приближаться шум. Не шум
испуга. Неуверенности. Они искали обходной путь. Ждали приказов.
Готовились к ночному отдыху, даже в мокром одеяле на земле. Лишь бы не
рисковать жизнью в неизвестности.
Двенадцать часов уже выиграно, подумал Сигварт, расставляя своих
людей. Но не для меня. Я могу остаться на страже. Все равно после смерти
сына не могу уснуть. Моего единственного сына. Интересно, второй тоже
мой сын? Если это так, он проклятие своего отца.
С рассветом англичане вернулись. Три тысячи человек. Они решили
проверить, что за препятствие у них на пути.
Викинги копали землю по обе стороны дороги. Через фут добрались до
воды. Через два фута - сплошная жидкая грязь. Вместо обычных земляных
укреплений пришлось ограничиться полной воды канавой в десять футов
шириной. Со своей стороны они вкопали в землю куски дерева, какие смогли
снять с оставленных Шефом повозок. Слабое препятствие. Толпа крестьян
разметет его в считанные минуты. Если бы за ним не было воинов. На
дороге могли встать только десять человек. И только пять сражаться.
Воины Марки, осторожно продвигаясь вперед с поднятыми щитами, оказались
по бедра в холодной воде, прежде чем смогли добраться до противника.
Кожаные сапоги скользили по грязи. Они приблизились и увидели бородатые
лица, занесенные для удара двуручные топоры. Наносить удар этим людям?
Для этого надо подниматься по скользкому склону. А тем временем топорник
выбирает цель.
Бить по дереву, по брустверу? Но стоит оторвать взгляд от оружия
противника, и он отрубит тебе руку или голову.
Неохотно, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, воины Мерсии боком
приближались, подбадриваемые криками тех, кто еще не вступил в бой.
Проходил короткий день, и бой усиливался. Гвикхельм, один из
военачальников Мерсии, посланный королем для советов и помощи новому
олдермену, потерял терпение, отозвал своих людей, послал вперед лучников
с неограниченным запасом стрел.
- Стреляйте на уровне головы, - приказал он им. - Не беда, если
промахнетесь. Просто не давайте им высунуться.
Другие бросали копья через головы своих сражающихся товарищей. Лучшие
бойцы Гвикхельма, которых уязвило обращение к их гордости, вступили в
бой. Им было приказано не продвигаться вперед, а просто фехтовать на
месте. Спустя какое-то время они уступали место следующему ряду. А тем
временем тысячи людей были посланы на мили в тыл. Они срезали ветви,
приносили их, бросали под ноги бойцов, так что со временем образовалась
прочная площадка.
Альфгар, с двадцати шагов наблюдавший за схваткой, в раздражении
потянул светлую бороду.
- Сколько же людей тебе нужно? - спросил он. - Это всего лишь канава
и изгородь. Один натиск, и мы пройдем. Неважно, если потеряем несколько
человек.
Офицер сардонически взглянул на него.
- Попробуй сказать этим нескольким. А может, хочешь сам попробовать?
Возьми того большого парня в середине. Того, что смеется. С желтыми
зубами.
В тусклом свете Альфгар через холодную воду смотрел на Сигварта,
который отбивал удары меча, наносил сам. Руки Альфгара задрожали, и он
сунул их за пояс.
- Вынесите вперед моего отца, - приказал он адъютанту. - Ему нужно
это увидеть.
***
- Англичане несут гроб, - сказал один из викингов рядом с Сигвартом.
- Ну, я бы сказал, что одного им сейчас мало.
Сигварт смотрел на выложенный мягкой тканью ящик, который носильщики
подняли почти вертикально. Обитателя ящика удерживали на месте ремни на
уровне груди и пояса. Через полоску воды глаза Сигварта встретились с
глазами изуродованного им человека. Сигварт откинул голову, дико
рассмеялся, поднял щит, потряс топором, выкрикнул что-то по-норвежски.
***
- Что он говорит? - спросил Альфгар.
- Он обращается к твоему отцу, - перевел Гвикхельм. - Спрашивает,
узнает ли он топор? Или забыл что-то? Снимите с него штаны, и он ему
напомнит.
Рот Вульфгара шевельнулся. Сын склонился, чтобы услышать хриплый
шепот.
- Он говорит, что отдаст все свое имение человеку, который захватит
его живым.
Гвикхельм поджал губы.
- Легче сказать, чем сделать. Одно можно сказать об этих дьяволах. Их
можно победить - иногда. Но это никогда не бывает легко. Никогда.
С неба послышался резкий свист.
***
- Опускай! - рявкнул командир расчета катапульты. Двенадцать
освобожденных троллов продвинули по веревке правую руку, потом левую,
потом снова правую, при этом они хрипло выкрикивали: "Один - два - три".
Кожаная петля опустилась в руки командира. Заряжающий вскочил с колен,
положил на место десятифунтовый камень, снова занял свою позицию,
протянул руку к следующему камню.
- Берись! - Спины согнулись, рычаг машины напрягся, командир
почувствовал, как его поднимает на цыпочки.
- Тяни! - Одновременный выкрик, праща хлопнула, камень взвился в
воздух. В полете он вращался, и выбитые на нем бороздки производили
зловещий свист. И в тот же момент послышалась команда командира расчета
второй катапульты: "Берись!"
У этих катапульт большая мощность и максимальная дальность. Они
запускают свои снаряды высоко в небо. И чем выше, тем сильнее удар. Два
расчета освобожденных рабов, оставленные Шефом, установили свои
"кидатели" на тщательно отмеренном удалении, в двухстах ярдах за
укреплением Сигварта; их снаряды полетят еще на двадцать пять ярдов
дальше.
Узкая дорога была идеальной площадкой для поражения снарядами. Камни
летели прямо, отклоняясь в стороны не больше нескольких футов. Фримены
были хорошо обучены, каждый делал именно то, что нужно. И как можно
быстрее. Они стреляли в течение трех минут. Потом остановились, тяжело
дыша.
Камни с неба несли смерть колонне солдат Мерсии. Первый же попал в
высокого воина, стоявшего неподвижно, и вбил ему голову в плечи. Второй
попал в автоматически поднятый щит, разбил руку под ним и ударил в
грудную клетку. Третий ударил в спину повернувшегося воина, разбил ему
позвоночник. И через несколько мгновений дорога покрылась бегущими. Они
старались побыстрее уйти от смерти, которой не видели и не понимали. На
толпу продолжали падать камни, они отклонялись вперед или назад на
несколько футов, но обязательно поражали дорогу. И только те, кто прошел
вперед, в канаву рядом с викингами, оказались от них в безопасности.
Через три минуты воины, бывшие во главе нападения, увидели за собой
только хаос и разрушения. Те, кто отступил в тыл, поняли, что на
некотором расстоянии они в безопасности.
Гвикхельм впереди, размахивая широким мечом, кричал Сигварту:
- Выходи! Выходи из своей канавы, сразимся, как мужчины! Мечами, а не
камнями!
Снова в улыбке обнажились желтые зубы Сигварта.
- Попробуй возьми меня, - ответил он на ломаном английском. - Ты
храбр. Сколько еще воинов тебе нужно?
Еще несколько часов выиграно, подумал он. Много же времени требуется,
чтобы англичане сообразили.
Все же не очень много, решил он, когда короткий февральский день в
потоках дождя и мокрого снега приближался к концу. Канава и камни их
поразили. Но медленно, очень медленно они приходили в себя и поняли, что
им нужно было сделать прежде всего.
А делать нужно было все - и одновременно. Фронтальная атака, чтобы
Сигварт был постоянно занят. Копья и стрелы над головами бойцов, чтобы
не давать подняться. Хворост под ноги сражающимся, чтобы построить
площадку. Подходить рассредоточившись, все время настороже, чтобы меньше
была цель для камней. Пробираться небольшими группами по болоту и
заходить Сигварту за спину. Приказать на лодках с шестами двигаться
вдоль тропы, угрожая отрезать Сигварту путь отхода. Люди Сигварта начали
оглядываться. Еще один решительный натиск англичан, невзирая на потери,
и преграда будет прорвана.
Один из рабов из команды "кидателя" потянул Сигварта за рукав и
сказал на ломаном норвежском:
- Мы уходим. Камней не осталось. Хозяин Шеф, он велел стрелять, пока
будут камни, а потом уходить. Перерезать веревки, сбросить машины в
болото. Мы уходим!
Сигварт кивнул, посмотрел вслед небольшой фигуре. Теперь пора
подумать о своей чести. Исполнить свою судьбу. Он прошел вперед к линии
сражающихся, хлопая бойцов по плечу.
- Уходите, - говорил он. - Забирайте лошадей. Убирайтесь немедленно.
Поезжайте прямо к Маршу, они вас не догонят.
Его кормчий Вестлити заколебался, когда Сигварт хлопнул его по плечу.
