- Нам бросили вызов, - впервые заговорил Халвдан Рагнарсон. -
Позвольте ответить. Вы все хорошо знаете, что сказали мы в зале в
Роскильде, и сказали мы вот что. Я поклялся, что вторгнусь в Англию и
отомщу за отца. - Все четверо братьев начали повторять в один голос:
- И мы тоже. А Сигурт, он поклялся...
- ...победить всех королей Англии и подчинить их нам. - Двоих я
победил, остальные последуют за ними.
Крики одобрения от приспешников Рагнарсонов. - А Айвар поклялся...
- ...отомстить черным воронам, христианским жрецам, которые
посоветовали бросить отца в орм-гарт.
Мертвая тишина. Заговорил Айвар.
- Я не сделал этого. Но дело не закончено и не забыто. Помните: все
черные вороны теперь в моих руках. И я решу, когда сжать руки.
По-прежнему мертвая тишина. Айвар продолжал:
- Убби, мой брат, обещал...
Братья снова вместе сказали:
- ...захватить короля Эллу и предать его пыткам, чтобы отомстить за
смерть Рагнара.
- И мы сделаем это, - сказал Айвар. - Итак, две наши клятвы
выполнены, и двое из нас правы перед Браги, богом клятв. А остальные две
мы еще исполним.
- Приведите пленного!
Мюртач и его отряд уже подталкивали пленника вперед. Шеф понял, что
Рагнарсоны на это и рассчитывали, чтобы изменить настроение толпы. Он
вспомнил юношу, который вел его мимо загонов для рабов в лагере на
Стуре, вспомнил его рассказы о жестокости Айвара. Жестокость всегда на
кого-то производит впечатление. Однако было неясно, произведет ли она
впечатление на эту толпу.
Эллу поставили перед Армией и начали вбивать в землю толстый столб.
Король еще больше побелел, черные волосы и борода выделялись еще
отчетливей. Рот ему не заткнули, он был открыт, но из него не доносилось
ни звука. И на щеке у него кровь.
- Айвар перерезал ему голосовые связки, - неожиданно сказал Бранд. -
Так поступают со свиньями, чтобы они не визжали. А для чего жаровня?
Гадгедлары с замотанными руками поднесли жаровню, полную раскаленных
углей. Торчавшее из нее железо уже зловеще раскалилось докрасна. Толпа
зашевелилась и зашумела, кое-кто начал проталкиваться вперед, чтобы
лучше видеть, другие почувствовали, что это отвлечение от настоящего
дела, но не знали, как поступить.
Мюртач неожиданно сорвал плащ с обреченного человека, так что он
оказался совершенно обнаженным перед всеми, на нем не было даже
набедренной повязки.
Смех, язвительные выкрики, разочарованные возгласы. Четверо
гадгедларов схватили короля и растянули ему руки и ноги. Подошел Айвар,
в руке его сверкнул нож. Айвар склонился к животу короля, всего в десяти
ярдах от ошеломленного ужасом Шефа. Вздрагивание, король забил руками и
ногами, но их безжалостно держали четверо отступников. Айвар отошел, в
руке у него было что-то сине-серое и скользкое.
- Он разрезал ему живот и вытащил кишки, - объяснил Бранд.
Айвар подошел к столбу, осторожно, но крепко потянул за
разворачивающуюся кишку, с улыбкой глядя на лицо короля, на котором
застыло выражение боли и отчаяния. Он взял молот и прибил свободный
конец, который держал в руке.
- Теперь, - провозгласил он, - король Элла будет ходить вокруг
столба, пока не вытащит собственное сердце и не умрет. Давай,
англичанин. Чем быстрее пойдешь, тем быстрее все закончится. Но тебе
придется сделать несколько оборотов. По моим подсчетам, тебе предстоит
пройти десять ярдов. Разве я так много прошу? Начинай, Мюртач.
Тот подошел с раскаленным железом и поднес его к ягодицам короля.
Конвульсивный рывок, лицо короля посерело, он медленно двинулся.
Худшая смерть, какой может ожидать человек, подумал Шеф. Ни гордости,
ни достоинства. Единственная возможность - делать, что говорят враги, и
слышать их насмешки. Знать, что все равно это придется сделать, и быть
не в состоянии сделать быстро. Раскаленное железо за спиной не позволяет
даже выбрать свой ритм шага. И нет даже голоса, чтобы крикнуть. И все
время из тебя выходят твои собственные внутренности.
Шеф молча передал алебарду Бранду и скользнул в толпу толкающихся,
вытягивающих шеи зрителей. Из башни, где его помощники остались
присматривать за машиной, высовываются лица. Когда там поняли, чего он
хочет, спустили веревку. Шеф по стене поднялся в знакомый чистый запах
свежеспиленного дерева и свежекованого железа.
- Он обошел вокруг столба три раза, - сказал один из викингов в
башне, с фаллосом Фрея на шее. - Так не должен умирать человек.
Стрела на месте, машину развернули - еще вчера ее поместили на пару
прочных колес. Тетива натянута, расстояние около трехсот ярдов, будет
чуть высоко.
Шеф нацелил стрелу в основание раны на животе короля, тот в это время
начинал четвертый круг, раскаленное железо поторапливало его. Шеф
медленно отпустил зажим.
Глухой удар, стрела чуть дрогнула, точно пронзив грудь Эллы и его
сердце, и вонзилась в землю у ног Мюртача. Короля силой удара отбросило
вперед, и Шеф видел, как изменилось выражение его лица. Покойся в мире.
Медленно толпа зашевелилась, все повернулись к башне, из которой
выстрелили. Айвар склонился к трупу, распрямился, тоже повернулся, сжав
кулаки.
Шеф взял одну из новых алебард и спустился по стене. Он хотел, чтобы
его узнали. На краю полукруга он остановился, перепрыгнул на возвышение.
- Я только карл, - сказал он, - не ярл. Но я хочу сказать Армии три
вещи.
- Во-первых, сыновья Рагнара занялись выполнением этой свой клятвы,
потому что не хотят выполнить остальные.
- Во-вторых, что бы ни говорил Змееглазый, когда он проскользнул в
Йорк через ворота, открытые черными монахами, он совсем не об Армии
думал. Он думал о своей выгоде и о выгоде братьев. Он не собирался
сражаться и не будет делиться.
Гневные крики, гадгедлары начали приближаться к месту, где стоял Шеф.
Им мешали, хватали за пледы. Шеф еще более возвысил голос, чтобы
перекричать шум.
- И в-третьих: обращаться с человеком и воином так, как они с королем
Эллой, это не drengskarp. Я назову это nithinsverk.
Поступок nithin, нитина, человека без чести, без законных прав, он
хуже изгнанника. Хуже позора для карла - и ярла тоже, - чем быть
провозглашенным нитином перед всей Армией, быть не может. Если Армия
согласится.
Послышались одобрительные крики. Шеф видел Бранда, тот поднял топор и
готов был ударить, его люди столпились вокруг него, выставив щиты и не
пропуская сторонников Рагнарсонов. Поток людей с противоположной стороны
полукруга устремился на соединение с ними, во главе с Эгилом, жрецом
Хеймдалля. А кто еще там идет? Сигварт, лицо его побагровело, он
выкрикивает ответ на какое-то оскорбление. Скули Лысый дрогнул у трупа
Эллы, Убби что-то крикнул ему.
Вся Армия пришла в движение. Начала делиться. И через сто ударов
сердца между двумя группами людей образовалось пространство, обе группы
начали еще дальше отходить друг от друга. Во главе отдаленной -
Рагнарсоны, во главе ближней - Бранд, Торвин и еще несколько.
- Путь против остальных, - прошептал Поклоняющийся Фрею у него за
спиной. - Два к одному в их пользу, я бы сказал.
- Ты расколол Армию, - сказал гебридец, из экипажа Магнуса. - Смелый
поступок, но торопливый.
- Машина была заряжена, - ответил Шеф, - мне оставалось только
выстрелить.
Глава 6
Армия отходила от Йорка под начавшими падать с безветренного неба
снежными хлопьями. Не Великая Армия. Великая Армия больше никогда не
будет существовать. Часть прежней Великой Армии отказалась признавать
руководство Рагнарсонов и не желала вступать с ними в союз - примерно
двенадцать долгих сотен, две тысячи четыреста человек по римскому счету.
С ними их верховые и вьючные лошади и мулы, пятьдесят телег, нагруженных
добычей: бронзой и железом, кузнечным инструментом и точильными камнями,
вместе с ящиками плохой монеты и небольшим количеством настоящего
серебра, полученного при дележке. И еще груз раненых, которые не могли
идти или ехать верхом.
За их уходом следила с городских ворот оставшаяся часть армии.
Кое-кто из молодежи кричал и насмехался, даже выпустили несколько стрел
в землю за уходящими прежними товарищами. Но молчание уходящих и
предводителей остающихся быстро их охладило. Остающиеся плотнее
запахнули плащи, посмотрели на небо, на низкий горизонт, на побитую
морозом траву на склонах вокруг города. И были благодарны за то, что у
них есть где переночевать, есть запас дров, окна закрыты, а стены не
пропускают сквозняки.
- До рассвета снег пойдет сильнее, - сказал Бранд; он ехал в тылу
колонны, в самом опасном месте, на случай если Рагнарсоны решатся все же
ударить.
- Ты ведь северянин, - ответил Шеф. - Я думал, снег тебя не тревожит.
- Да, пока стоит мороз, - ответил Бранд. - Но если сначала пойдет снег,
а потом растает, как это постоянно бывает в этой стране, нам придется
идти по грязи. Люди устают, лошади тоже, движение замедляется. И в таких
условиях нужно больше пищи. А знаешь, сколько времени нужно быку, чтобы
наесться? Но мы должны отойти подальше от тех, кто остался сзади.
Невозможно сказать, что они сделают.
- А куда мы идем? - спросил Шеф.
- Не знаю. И вообще, кто ведет эту армию? Все считают, что ты.
Шеф в ужасе замолчал.
***
Последние закутанные фигуры арьергарда исчезли за разрушенными домами
внешнего Йорка, и Рагнарсоны на стене повернулись друг к другу и
переглянулись.
- Хорошо, что избавились, - сказал Убби. - Меньше ртов кормить,
меньше рук, чтобы делить. Да и что такое несколько сотен последователей
Пути? Мягкие руки, слабые желудки.
- Никто не назовет Вигу-Бранда мягкоруким, - ответил Халвдан. После
хольмганга он не торопился поддержать братьев в их нападках на Шефа и
его сторонников. - И там не все последователи Пути.
- Неважно, кто они, - сказал Сигурт. - Теперь они враги. Это все, что
нам нужно знать. Но пока мы не можем еще сражаться с ними. Нужно
удержать...
И он ткнул пальцем в небольшую группу, стоявшую в нескольких ярдах от
них на стене: архиепископ Вульфхир и несколько черных монахов, среди них
тощий дьякон Эркенберт, теперь глава чеканной мастерской.
Айвар неожиданно рассмеялся. Трое братьев беспокойно взглянули на
него.
- Нам не нужно сражаться с ними, - сказал Айвар. - Их собственное
проклятие идет вместе с ними. С некоторыми так бывает.
***
Вульфхир тоже смотрел на уходящую колонну.
- Кое-кто из кровожадных волков ушел, - сказал он. - Если бы они ушли
раньше, может, нам не понадобилось бы договариваться с остальными. Но
теперь они за нашими воротами. - Он говорил на латыни, чтобы посторонние
не поняли.
- В эти тяжелые дни испытаний мы должны жить мудростью змеи, -
ответил на том же языке Эркенберт, - и хитростью голубки. Но наши враги:
и те, что в городе, и ушедшие - могут быть побеждены.
- Тех, что внутри, я понимаю. Их сейчас меньше, и с ними можно снова
сразиться. Не мы, из Нортумбрии, будем сражаться с ними. Короли юга:
Бургред из Мерсии, Этельред из Вессекса. Поэтому мы послали изувеченного
тана в Восточную Англию подвешенным между двумя пони. Он покажет королям
юга, кто такие викинги, и пробудит их дремлющий дух.
- Но каковы твои планы, Эркенберт, относительно ушедших? Что мы можем
с ними сделать посреди зимы?
Маленький дьякон улыбнулся.
- Те, что ушли, нуждаются в пище. Грабители с севера привыкли
отбирать ее. Но каждый кусок, который они отбирают, лишает еды детей, а
до весны еще далеко. Даже мужики в таких условиях будут сражаться.
- Я позаботился, чтобы об их приходе стало известно заранее.
***
Нападения начались, как только стемнело и кончился короткий зимний
