дальше. Соединять все куски вместе, как делает плотник.
Должен быть более легкий способ делать это, сказал он себе, проходя
третью и четвертую машины. Для римлян, с их умением считать, это было бы
легче. Но он не знал, на каком горне ему раскалить для себя это новое
искусство.
Следующие три машины в ряду занимал экипаж Бранда. Дальше гебридцы,
они сжимали свои недавно откованные алебарды.
Странно, но к нему явилось множество добровольцев. После хольмганга
он попросил у Сигурта Змееглазого пятьсот человек. В конечном счете ему
понадобилось больше двух тысяч - не только управлять машинами и делать
отвлекающие действия, но и рубить лес, придавать бревнам нужную форму,
выковывать необходимые для сборки большие гвозди, тащить громоздкие
сооружения по скользкому склону от Фосса. Но люди, которые все это
делали, не были присланы Сигуртом, Айваром или вообще кем-то из
Рагнарсонов, которые держались в стороне. Это все были люди из малых
экипажей, еще не участвовавшие в боях, последние ряды Армии. И очень
многие из них носили подвески Пути.
Шеф с беспокойством замечал, что вера в него Торвина и Бранда
распространяется все шире. О нем начали рассказывать разные истории.
Если все пройдет хорошо, скоро у них будет еще о чем порассказать.
При счете в четыреста двенадцать он дошел до последней машины,
повернулся и пошел назад, на этот раз быстрее, потому что считать уже не
нужно. Все время становилось светлее; шум у восточной стены достиг
максимума, дым по-прежнему поднимался в туманное небо.
И тут, непрошеный, в памяти его возник стих - стишок из детства:
Возле брода, поросшего ивами, у деревянного моста,
Лежат старые короли, под ними их корабли...
Нет, неправильно. Детский стишок вот какой:
Пыль вздымается к небу,
Роса падает на землю,
Приближается ночь...
А что же это за другой стих?
Шеф остановился, согнулся, словно его схватили конвульсии. Что-то
ужасное происходит в голове - и как раз тогда, когда у него нет на это
времени. Он начал распрямляться. Увидел подходящего Бранда. У того было
озабоченное выражение лица.
- Я сбился со счета.
- Неважно. Теперь видно на сорок шагов. Начнем, когда начнет Гумми.
- Вот что... - Бранд нагнулся и прошептал Шефу на ухо. - Пришел из
тыла человек. Он говорит, что Рагнарсонов за нами нет. Они не идут за
нами.
- Тогда справимся сами. Но вот что я тебе скажу: и Рагнарсоны, и те,
кто не будет участвовать в бою, не получат доли.
- Начали!
Шеф был у своей машины, вдохнул успокоительный запах опилок. Он
нырнул в ее корпус, повесил алебарду на гвоздь, который сам прибил
накануне, занял свое место у заднего рычага и надавил всей своей
тяжестью. Машина медленно, со скрипом двинулась к стене.
***
Английским часовым показалось, что двинулись дома. Но не маленькие
приземистые мазанки, которые были здесь раньше. Нет, в поднимающемся
тумане вперед словно двинулись залы, церковные башни, колокольни.
Неделями смотрели часовые со стен на все, что можно увидеть. А теперь
предметы сами движутся к ним. Это тараны? Неиспользованные лестницы?
Укрытия каких-то дьявольских приспособлений? Сотня натянутых луков
выпустила стрелы. Бесполезно. Всякий видит, что приближающимся
конструкциям не страшны стрелы из ручных луков. Но на такой случай у них
есть лучшее оружие. С бранью тан на северной стене отправил
побледневшего фердмена, сельского милицейского, ранее служившего в свите
какого-то мелкого лорда, назад, на его место на стене, схватил одного из
рабов-посыльных и рявкнул ему:
- Беги в восточную башню! Вели тем, у машин, стрелять. Ты! То же
самое - в западную башню! Ты! Назад на площадь, скажи людям у катапульт,
что к северной стене приближаются машины. Скажи им: машины! Определенно!
То, что здесь происходит, не отвлекающее нападение. Двигайтесь, все,
побыстрее!
Все разбежались, а он обратил внимание на своих солдат, которые по
лестницам взбегали на места на стене, они уже кричали и показывали на
приближающиеся сооружения.
- Занимайтесь своими делами! - крикнул тан. - Смотрите вниз, Бога
ради! Эти штуки, чем бы они ни были, не могут подобраться к стенам. А
если подойдут ближе, их уничтожит оружие священников!
Если бы в крепости по-прежнему находились римские солдаты, подумал
Шеф, стену окружал бы глубокий ров, и всякому нападающему нужно было
прежде всего преодолеть его. Но столетия пренебрежения заполнили ров
мусором и создали пахучую, поросшую травой насыпь в пять футов высотой и
такой же ширины. Человек, поднявшийся на нее, все еще будет находиться
на двенадцать футов ниже верха стены. Защитникам это не казалось
опасным. Наоборот, они считали это дополнительной помехой на пути врага.
Когда осадные башни подкатились к стене, люди, двигавшиеся впереди,
крикнули, и те, что толкали башни, перешли на бег. Машины покатились
вперед, встретили сопротивление насыпи, задрожали и встали. Немедленно
из них выскочили десятки воинов, половина подняла щиты, защищаясь от
стрел. Остальные несли лопаты и мотыги. Без лишних слов они начали
прокапывать борозды от передних колес, отбрасывая в стороны землю, как
бобры.
Шеф прошел вперед между вспотевшими толкателями машины и всмотрелся в
щель впереди. Тяжесть - вот в чем главная проблема. В сущности башня -
это простая деревянная рама восьми футов шириной, двенадцати длиной и
тридцати высотой, передвигающаяся на шести тележных колесах.
Неустойчивая и неуклюжая, и основания с боков сделаны из самых прочных
балок, какие отыскались в домах и церквях Нортумбрии. Это защита от
больших стрел англичан. На на чем-то нужно было сэкономить вес, и Шеф
решил это сделать за счет передней части. Здесь слой древесины толщиной
всего в щит. Когда он выглядывал, в эту переднюю часть уже стучали
стрелы, глубоко вонзая в дерево острия. В нескольких дюймах землекопы
лихорадочно работали, чтобы дать колесам продвинуться еще на два фута.
Вот оно. Когда Шеф повернулся к толкальщикам, сзади послышались крики
и гулкий удар. Шеф развернулся, сердце дрогнуло. Стрела? Один из
огромных камней? Нет, не так плохо. Один из могучих англичан сбросил со
стены камень, не менее пятидесяти фунтов весом. Камень упал на щиты и
отскочил в переднюю часть машины, разбив ее в щепки. Неважно. Но
пострадали и люди - Эйстин лежит с подогнутой ногой под левым колесом,
смотрит на возвышающуюся над ним машину.
- Подождите! - Люди уже напрягали мышцы для последнего толчка, и
тогда колесо прошло бы прямо по ноге Эйстина.
- Подождите. Вытащи его, Стубби. Вот так. Землекопы, обратно в
укрытие. Теперь навались, ребята! И посильнее! Вот так! Она на месте!
Забивай колья, Бранд, чтобы она не откатилась. Спускайте лестницы.
Лучники, на верхнюю площадку. Штурмовая группа, за мной!
Одна лестница подняла вооруженных воинов на двенадцать футов, все они
тяжело дышали от усилий и возбуждения. Еще одна лестница, еще двенадцать
футов. Кто-то протянул Шефу забытую им алебарду. Он схватил ее,
посмотрел на людей, теснящихся на верхней площадке. Они на уровне
стены?
Да! Теперь он видит парапет чуть под собой, на высоте колена. Туда
бегут англичане. Стрела нашла щель в досках, прошла в нее, ударила в
дюйме от его здорового глаза. Шеф обломил ее и отбросил. Люди готовы,
все ждут сигнала.
Шеф приложил остро наточенное лезвие алебарды к веревке и нажал.
Выдвижной мост начал опускаться, сначала медленно, потом полетел, как
тяжелый молот, к его переднему концу были привязаны мешки с песком.
Удар, туча песка полетела по ветру из порванного мешка, запели тетивы:
это лучники очищают парапет.
Громкий выкрик, это Бранд прыгнул на мост и бросился вперед, высоко
подняв топор. Шеф хотел последовать за ним, но его схватили сзади и
удержали. Он увидел, что его держит Ульф, корабельный кок, самый рослый
человек в трех экипажах, после Бранда.
- Бранд сказал: не ты. Велел мне на несколько минут задержать тебя.
Мимо пробегали люди, вначале отобранная штурмовая группа, затем
остальная команда машины, безостановочно они поднимались по лестницам и
бежали по мостику. Далее последовали землекопы и остальная часть экипажа
Бранда. Шеф вырывался из рук Ульфа, ноги его не доставали до земли, он
слышал звон оружия, крики и шум битвы.
По лестнице уже поднимались совершенно незнакомые воины из других
экипажей. Ульф разжал руки. Шеф прыгнул на мостик и впервые смог
убедиться, что его план сработал.
В сером свете утра стало видно расчищенное пространство между стенами
и внешним городом. Его покрывали гигантские туши, тела неизвестных
животных, которые приползли сюда умирать. У одного, должно быть, слетело
колесо или сломалась ось на неровной поверхности, может, в старой
выгребной яме. Следующее за ним - там действуют гебридцы - как будто
успешно добралось до стены. Навесной мост соединяет башню со стеной, и
на глазах Шефа из башни появилась новая группа воинов и перешла на
стену. Следующая башня - тут не такой успех. Когда перерезали веревку,
мост немного не достал до стены. И свисал, как гигантский язык на
безглазом лице. У основания стены под ним лежала груда тел в кольчугах.
Шеф сошел с мостика и пропустил еще одну группу воинов, потом начал
считать. Три башни не добрались до стены, две не сумели перебросить
людей на стену, хотя и добрались до нее.
Это означает, что пять башен выполнили свою задачу успешно. Вполне
достаточно. Но если бы действовали медленней, потеряли бы больше,
подумал Шеф. Или если бы не начали действовать одновременно.
Должно быть какое-то правило. Как бы это сформулировать. Может,
по-норвежски: "Hoggva ekki hyggiask". "Бей, не задумываясь". Нанести
один тяжелый удар, а не множество легких. Бранду это правило понравится,
надо ему рассказать.
Шеф оглянулся и увидел то, что неделями видел в своих снах, в своих
кошмарах: гигантский камень поднимается вверх со сверхъестественной
легкостью, хотя здравый смысл говорит, что он не может дальше
подниматься, что он достиг вершины. Потом начинает падать. Не на него.
На башню.
Шеф в ужасе скорчился; он боялся не за себя: страшный удар разнесет
балки, оси, колеса, которые он собирал с таким трудом. Викинги на
мостике тоже присели и отбросили бесполезные щиты.
Удар, взметнулась выброшенная земля. Не веря своим глазам, Шеф
смотрел на камень, погрузившийся в землю в двадцати футах от башни. Он
лежал там, словно был здесь с сотворения. Промахнулись. На много ярдов.
Он не думал, что они могут промахнуться.
Человек перед ним, могучий дородный воин, отлетел в сторону.
Кровь в воздухе, звук как от струны гигантской арфы, линия,
стремительно приближающаяся, пробивающая тело воина.
Машина, выпускающая стрелы, и машина, швыряющая камни. Шеф подошел к
краю стены и посмотрел на изуродованное тело внизу. Что ж, они ввели в
действие машины, но слишком поздно. К тому же одна промахнулась. Машины
нужно захватить.
- Пошли, не стойте, как девушки, впервые увидевшие быка! - Шеф гневно
делал знаки воинам, толпившимся у выхода из башни. - Чтобы снова пустить
в ход машины, им нужен час. Идите за мной, позаботимся, чтобы у них не
было такой возможности.
Он повернулся и пробежал по мостику на стену. Ульф, как гигантская
нянька, топал на шаг за ним.
***
Они нашли Бранда перед только что раскрытыми воротами, вокруг все
было усеяно знакомыми предметами, следами битвы: расколотыми щитами,
согнутым оружием, телами, как-то несовместимо со всем прочим - сапог,
сорванный с ноги владельца. Бранд тяжело дышал, высасывал царапину на
