покалеченных товарищей, Шеф увидел, что образовалась еще одна такая
просека, потом еще, людей косило, как солому. А они по-прежнему
растерянно озирались, некоторые вскидывали арбалеты в поисках невидимого
супостата. Шеф подбежал к ним, закричал, чтобы рассредоточились, сошли с
дороги, залегли, укрылись за стенами. Пока они это делали, прилетел еще
один двадцатифунтовый булыган, и над дорогой взметнулись каменные
осколки. Уже двадцать или тридцать человек лежали недвижимо, а
противника все еще никто не видел. Но противник был здесь. Шеф разглядел
катапультную батарею, установленную в полумиле выше по склону холма,
прислуга беззаботно расхаживала вокруг машин, взводила пружины и
разворачивала хвостовики.
Сейчас выстрелят снова. Шеф нырнул, и еще один булыган просвистал
мимо, на этот раз довольно высоко. Позади с дороги разбегались погонщики
мулов из обоза, а викинги, забыв о гордости, прятались среди деревьев и
стен.
Противник был здесь. Шеф настроил подзорную трубу, отчетливо
разглядел людей вокруг катапульт. Он не нашел Эркенберта, хотя
наполовину уже этого ждал. Должно быть, дьякон успел обучить многих
помощников, способных занять его место. Как же достать противника? Из
имевшегося сейчас у северян оружия на такую дальность били только
дротикометы. Они сделают свое дело, хотя против людей они более
эффективны, чем против машин. Шеф прокричал приказ, и расчеты катапульт
стали распрягать мулов, разворачивать и устанавливать свои машины,
начали долгую подготовку к выстрелу. И пока они это делали... камни
свистели теперь высоко над головой, прицел был перенесен на позицию
дротикометов, и Шеф побежал вперед, к своим рассеявшимся арбалетчикам,
выкрикивая приказ атаковать.
Томительные мгновенья воины не шевелились, подчиняясь инстинктивному
страху перед прилетающими издалека снарядами. Ложись, замри, уползи в
сторону. Шеф орал, пинками заставлял своих людей подняться на ноги,
взывал к их гордости и чувству долга. Вид человека, выпрямившегося во
весь рост и оставшегося невредимым, вернул им немного здравого смысла,
напомнил о неточности онагров при стрельбе по одиночной цели.
Арбалетчики поднялись и неуклюже бросились вперед. Шеф закричал им,
чтобы двигались перебежками. Пробежать десять-двадцать шагов, залечь,
пока бежит другой, а когда он заляжет, начать новую перебежку. И не
бежать в открытую. Не давать врагу возможности прицелиться.
Со склона холма рядом с батареей онагров Эркенберт и император
наблюдали за поспешно организованной атакой. Для них это выглядело так,
будто склон покрылся суетящимися муравьями, вроде бы ни один не двигался
все время вперед, но масса в целом неуклонно приближалась. Тем временем
снаряды катапульт летали уже в обе стороны. Один из людей Эркенберта
опрокинулся навзничь, ему перебил хребет огромный пятифутовый дротик.
Раму одного из дротикометов разбил камень онагра, лопнувшая пружина
хлестнула северян по рукам и лицам.
- Я видел его мгновенье или два, - заметил Бруно. - Жалко, что он не
постоял чуть подольше, чтобы твои люди успели в него выстрелить. Тогда
бы все сразу было кончено.
- Как и в случае твоей смерти, - ответил Эркенберт.
- Он до сих пор даже не знает, где я.
Арбалетные болты, долетающие с предельной дальности, зазвенели по
камням вокруг батареи онагров. Расчеты стали нервно вздрагивать и
оглядываться. "Невозможно схватить весящий тонну онагр и утащить его с
позиции, - подумают Шеф, - невозможно вывезти машины достаточно быстро.
Если поднажать, удастся захватить всю батарею, возможно, враг не готов
отразить стремительную атаку".
А может быть, готов. До настоящего момента противник в этом сражении
предусмотрел все. С ужасом, таким пронзительным, что вызывал в груди
спазм, Шеф вспомнил короля Карла Лысого, как тот рвался и рвался вперед,
пытаясь захватить машины, которые, дразнясь, появлялись на все новых и
новых позициях. Теперь Шеф делает то же самое. И на этот раз противник
лучше знает местность, имеет план действий, а Шеф слепо бросается
вперед, уповая на превосходство в вооружении.
- Стой! - закричал Шеф. - Остановитесь, укройтесь и стреляйте. Хватит
бежать!
Его голос услышали только ближайшие арбалетчики, остальные, увидев,
что враг дрогнул, ринулись вперед, чтобы отомстить за пережитый страх.
- Сработало, - отметил Бруно и кивнул трубачам. В пространство между
бегущими арбалетчиками и батареей из-за укрытий в виде оливковых
деревьев и стен роскошных вилл выехали тяжеловооруженные всадники, краса
и гордость императорской армии: кольчуги сверкают, подкованные сталью
копыта высекают из камней искры, острия пик нацелены вперед. Каждая
группа всадников сразу устремилась на неприятеля, не пытаясь выстроиться
в общую линию. Они начали атаку с расстояния в какие-то пятьдесят ярдов,
пять панических ударов сердца для человека без доспехов, на которого
прет боевой жеребец.
Шеф, находившийся чуть сзади самых быстрых арбалетчиков, увидел, как
они остановились, замялись, потом все как один повернулись и побежали,
прыгая по камням, чтобы уклониться от надвигающихся сзади пик. Один
человек припал на колено, вскинул арбалет. Пока он жал на спуск, пика
вонзилась в него, вздернула его с земли, и стрела пошла прямо в небо. С
искусством выросших в седле людей наездники работали пиками, а когда те
ломались или застревали в распростертых телах, выхватывали из
прикрепленных к седлу ножен широкие мечи. Шеф вдруг увидел, что один из
копейщиков выбрал его в качестве очередной жертвы. Их взгляды
встретились, всадник ударил длинными острыми шпорами, и конь, роняя
хлопья пены, прыгнул вперед. Шеф потянулся за арбалетом, зашарил на
поясе, понял, что в который уже раз оказался в критический момент
безоружным, не считая поясного ножа. Попробовать сбежать - значит быть
бесславно сраженным сзади, навсегда остаться поводом для шуток.
Постараться отразить удар?
Могучая рука небрежно отбросила его в сторону, широкая спина в
кольчуге заслонила взгляд. Это Стирр! Задыхаясь на жаре, он прибежал
сзади из колонны викингов. Атакующий франк - на щите у него не было
эмблемы Святого Копья, как у риттеров Ордена, - одними коленями повернул
жеребца, чтобы пройти справа от Стирра, занес меч для удара сверху вниз.
В этот момент Стирр, яростно выбросив вверх правую руку, со всей силой и
ненавистью бросил свой боевой топор перед металлическим шлемом. Целясь в
лошадь, а не во всадника. Раздался мясницкий хруст, франк кувыркнулся
через голову лошади и упал к самым ногам Шефа. Не задумываясь, Шеф
ударил его сжатым кулаком в открытую часть челюсти, в точности как
показывал на дитмаршских болотах давно упокоившийся Карли. Франк
откинулся навзничь, а Стирр, выхватив меч, рубанул его по шее и тут же
повернулся, выискивая нового противника.
Склон холма снова был чист, словно развеялись колдовские чары -
всадники исчезли. Вернулись в укрытие. Пока Шеф недоуменно озирался,
камень из онагра пролетел так близко, что в голову ударило воздушной
волной. "Все происходит слишком быстро, - ошеломленно подумал он. - Еще
не кончилось одно, а уже начинается другое".
Стирр с кряхтеньем пытался извлечь свой топор, глубоко зарывшийся в
череп коня, крякнул, высвободил носок лезвия, раскачал и наконец вытащил
свое оружие. Озабоченно осмотрел топор, потом ухмыльнулся.
- Никогда раньше такого не делал, - сказал он. - А что теперь?
Викинги, вспомнил Шеф, могут быть разбиты, но никогда не поддаются
панике. Он огляделся, снова стал отдавать приказы. Одно было ясно. Он
больше не сможет двигаться вперед в этом лабиринте ловушек. Вопрос,
сможет ли он отсюда выбраться?
Глава 17
- Колодец отравлен, - сказал Ханд.
Шеф уставился на лекаря, потом на ведро, которое тот только что
осмотрел. Зеленый ил налип на дно и стенки, вода была очень грязной.
Ерунда, он бы ее все равно выпил. В тот раз, добравшись до деревни
еретиков и отказавшись пить, он думал, что умрет от жажды. А сейчас было
еще хуже. Сейчас не нужно проявлять гордость, вода есть вода, она
выглядит неплохо...
Ханд расплескают у него в руках ведро, взглянул с глубокой
неприязнью:
- Отравлен, я сказал! И если это свалит даже тебя. то что говорить о
моих раненых?
Шеф провел языком по пересохшим губам. Была уже ночь. Весь долгий
остаток дня и короткие вечерние сумерки они плелись в пыли по источающим
жар камням и остановились у виллы на вершине холма, надеясь, что там
есть свой колодец. Как и каждый раз за этот день, враги успели их
опередить. Шеф не знают, был ли это сброшенный в колодец труп или что-то
более основательное, например ядовитые ягоды. Ему придется поверить
словам Ханда. Ему придется найти воду. У них целый обоз раненых, которые
зловеще утихли. На короля молча смотрел Стирр, спасший ему сегодня
жизнь. Стирр хуже прочих переносил жару и жажду. Ночь полнилась
оглушительным хором расположившихся на оливковых деревьях сверчков:
достаточно громким, чтобы заглушить любой звук притаившейся засады.
Противнику только того и надо.
Бранд вытолкнул кого-то вперед, старика с седой бородой. Шеф вспомнил
слова Бранда, что всегда найдется кто-то, решивший остаться несмотря ни
на какие опасности.
- Спроси его, где ближайший колодец, - велел Шеф. - Скальдфинн,
переводи.
Последующий разговор звучал для Шефа как церковная латынь. Король
пришел к выводу, что здесь живут выродившиеся потомки древних римлян,
все еще говорящие на латыни, хотя и искаженной, едва ли не худшей, чем
латынь франков. - Он говорит, вода есть в акведуке у подножия холма. Она
течет из Рима, который снабжается по другим акведукам.
- Что такое акведук?
- Вроде канавы, только сделан из кирпича и камня.
"Остаются ли здесь седобородый по собственной глупости или из-за
слабости, или же он оставлен специально, чтобы сказать мне это?" -
задумался Шеф. Старик будет лгать. А мне нужна правда. Рагнар, отец
Ивара и дед Свандис, знал, как обращаться с такими людьми, об этом мне
однажды рассказал Кутред. Вопрос, смогу ли я это сделать?
Шеф подошел к старику, толчком поставил его на колени, решительно
воткнул в уголок глаза большой палец. "Рагнар для этой цели отращивал на
большом пальце правой руки длинный ноготь, - угрюмо вспомнил Шеф. -
Чтобы облегчить себе работу. Он выкалывал человеку один глаз до того,
как задавал вопросы. Просто чтобы пояснить, что он имеет в виду. Я на
это не способен".
- Скажите ему: я буду давить ему на глаз, пока он не объяснит, почему
я должен ему верить, - ровным голосом произнес Шеф.
- Как он может это объяснить? - спросил Скальдфинн.
- Не знаю. Это его забота.
Старик заплакал. Шеф пальцем чувствовал его слезы и нажал чуть
сильнее, чтобы не отвлекался на болтовню. Ханд смотрел на короля с
исказившимся от ненависти лицом, готов был выхватить старика, но не
решался. Свандис тоже стояла здесь, глядела неуверенно - она достаточно
часто хвасталась своим дедушкой, пусть полюбуется, как это выглядит
по-настоящему. У Бранда высоко поднялись брови. Стирр ухмылялся.
- Он говорит, другого источника нет, но там будут ждать императорские
солдаты, он подслушал их разговоры, не все из них германцы. Я думаю, что
он говорит правду, - добавил Скальдфинн. - Он не пытается заманить нас в
ловушку. Он предупреждает нас о ловушке.
Шеф позволил старику опуститься на землю. Сегодня он буквально все
делал неправильно. Пора это исправить.
- Мы добудем воду, - сказал Шеф. - Позовите Стеффи, Квикку и Озмода.
