зрителей из-за ранений или нехватки боеприпасов и оружия. Он
рассчитывал, что большая часть армии противника находится в таком же
состоянии. Бранд видел, что сторожевые посты снаружи от стены все время
тают - из-за дезертирства и оттого, что надежные части отзывают для
неотложных надобностей внутри городских стен. "В конце концов все дело
решится в схватке нескольких ратоборцев. Может быть, только двоих
ратоборцев", - подумал Бранд.
Вопрос был, каким оружием драться с ублюдком. Бранд не думал, что
Бруно окажется так же стремителен, как Ивар, или так же силен, как он
сам. Но император определенно был быстрее, чем Стирр и Бранд, и сильнее,
чем Ивар. Бранд решил не брать свой топор "Боевой тролль". Против
действительно искусного мечника, в отличие от просто хорошего или
среднего, топор не давал преимуществ. Бранд взял меч у Гудмунда, помял
его в руках и вежливо отказался. В конце концов Бранд решил полагаться
на голую силу, а по силе он превосходил любого человека. Он
позаимствовал у одного из английских коротышек алебарду и, отпилив
половину древка, сделал из нее невероятно массивный топор. Никакой
другой человек не сумел бы управляться с ним одной рукой. Это и будет
его, Бранда, преимущество. Топор с одной стороны рукояти, шип с другой и
наконечник копья впереди. Три оружия сразу, и все три довольно
громоздкие. Бранд также отказался от своего щита, взял у кого-то из
убитых другой щит и, обкорнав его до половины диаметра, накрепко
привязал к левому предплечью, так что кисть руки оставалась свободна.
Поверх кольчуги он надел кожаную куртку с еще одного убитого, у нее на
левой стороне слой кожи был двойным, это позволяло хотя бы немного
обезопасить область, которая должна быть прикрыта нормальным щитом.
Когда у неприятеля опять затрубили в трубы, набычившийся Бранд вышел
к вершине лестничного марша. Ему было жарко и хотелось пить - враги
давно перекрыли поток воды в акведуке. Бранд уже ничего не боялся.
Император стоял во главе своих отборных тяжеловооруженных пехотинцев.
В первых рядах у германцев появились какие-то непонятные устройства.
- Это что ж у них такое? - спросил Бранд у Стеффи, взявшего в руки
один из последних трех огненных снарядов. - Я вижу, у них там навроде
шланги, - сказал Стеффи. - Небось для воды. Какие-то водяные насосы.
Наверное, чтобы тушить пламя.
И действительно, люди Бруно разыскали муниципальных пожарных и
заставили их принести противопожарное оборудование.
- Эти штуки ни к чему, - крикнул Бранд по-норвежски. Он знал, что
Бруно поймет его, тот выучил язык за время поисков Святого Копья. Бранд
развернул Стеффи назад, легонько подтолкнул его.
- Эй, здоровяк, дай я поднимусь и подеремся, - крикнул Бруно.
- Я спущусь вниз.
- Если я тебя побью, твои люди сдадутся?
- Если ты победишь, спроси их сам. А если победа будет моя, я спрошу
твоих.
Бруно подошел к подножию лестницы, а его германцы немного отступили,
оставив свободное пространство в двадцать футов шириной.
Но не все взгляды были устремлены на ристалище. Наверху за парапетом
шептались Квикка с Озмодом.
- Как ты думаешь, что случилось с хозяином?
- Он разбился! И они его захватили.
- Мертвого? Как считаешь?
- Пошмотрим, - ответил Квикка, по-прежнему шепелявя своим щербатым
ртом. - Кто б там внизу ни победил, я намерен, как только стемнеет,
скинуть со стены веревки - я приготовил из оснастки змея с полдюжины
достаточно прочных - и мы все сможем спуститься. По крайней мере, все
англичане. А потом прорвемся и будем искать государя.
- В чистом поле они нас порежут на кусочки. Арбалеты теперь
бесполезны.
- С этими парнями то же самое, что с нами. Многие из них уже сыты по
горло. Как ни крути, нас три сотни человек, разозлившихся и с ножами, -
мы пройдем их насквозь. Направимся туда, где утром стояли эти проклятые
машины, и посмотрим, кого сможем поймать.
- Я слышала вас, - вмешалась в их перешептывания Свандис. - Я тоже
пойду.
Внизу раздался звон оружия.
***
Правильный поединок мечников обычно основан на ударах и отбивах,
использовании меча и щита одновременно, на скорости реакции противников
и силе их запястий. Бранд не собирался драться таким способом. Он бы
тогда проиграл.
Сталь начала звенеть, когда император, без салюта и без
предупреждения, проскочил через разделяющее соперников пространство и
снизу ударил в незащищенный щитом бок. Бранд едва успел отбить клинок
железным наконечником алебарды и тут же поднырнуть под немедленный удар
обратной стороной меча. Затем он тоже пришел в движение, затанцевал на
цыпочках, все время смещаясь вправо, подальше от меча императора и
поближе к его щиту, над которым снова виднелся наконечник Святого Копья.
После первого удара Бранд не пытался парировать клинок, только
уклонялся, держался на расстоянии. На дальней дистанции у него было
преимущество даже перед длинноруким и широкоплечим императором. Бранд
потихоньку отступал, каждые несколько секунд делая выпад своим
громоздким оружием. Когда император приготовился еще раз неожиданно
прыгнуть на него, Бранд сам шагнул вперед и взмахнул алебардой. Он
хлестнул двадцатифунтовым отточенным наконечником так, как мальчишка
бьет хворостиной по головке чертополоха. Император принял всю силу удара
на щит, отлетел в сторону, споткнулся, но выправился. Мгновенье он
встревоженно глядел на внутреннюю сторону своего щита, где закреплялось
Святое Копье. Оно было по-прежнему на месте, хотя теперь по нему текла
кровь из рассеченной руки Бруно; так восемь столетий назад по нему текла
кровь Спасителя.
- Теперь реликвия тебе не поможет, - прорычал Бранд, у которого
заметно участилось дыхание. Двигался он все еще с легкостью, но,
готовясь к новому удару, опустил алебарду на правое плечо.
- Богохульник! - воскликнул император и хотел кольнуть его в пах.
Бранд уклонился от прямого выпада, постарался рубануть противника в
лицо и снова наткнулся на щит. Но щит императора уже принял два
мощнейших удара, он был расколот и в двух местах пробит. Еще пара
ударов, и Бруно останется без своей двойной защиты. Без щита и без своей
реликвии. Левой рукой император отпустил лямку щита и попытался нащупать
Копье, чтобы подхватить его, даже если щит развалится. Бранд заметил
заминку и ринулся вперед, размахивая алебардой то от левого, то от
правого плеча, то поверху, то понизу, так что массивное оружие только
посвистывало в его медвежьих лапах. Теперь наступила очередь императора
отскочить назад, его руки были высоко, а удар просвистел у самого
живота. Бруно почти упирался в ряды своих воинов, и Бранд шагнул назад,
насмехаясь над бегством императора и стараясь выманить его на открытое
место.
И опять не все взгляды были обращены на поединок. Начинались короткие
итальянские сумерки, и Ханд принялся за дело. Он тоже услышал
перешептывания Озмода и Квикки. Ханд украдкой взял одну из
приготовленных Квиккой веревок. Свандис, наблюдавшая за поединком в
толпе сгрудившихся у парапета воинов, почувствовала руку на своем плече.
Ханд поманил ее, и она молча ушла вместе с ним. В подступающей темноте
они мягко прокрались на цыпочках, добрались до акведука, по которому
отряд шел прошлой ночью. Он не охранялся, часовые ушли в другую сторону.
Ханд махнул Свандис, чтобы встала на четвереньки. Малыш-лекарь начал
торопливо спускаться по акведуку, укрывшись за его четырехфутовыми
стенками. Через несколько ярдов Свандис спохватилась и шепнула:
- На другом конце будут часовые!
Ханд показал ей веревку:
- Мы переберемся через край, прежде чем акведук упрется в землю.
Укроемся за опорой. Они нас не увидят. Лучшие люди императора сейчас
вместе с ним по ту сторону стены.
Заходящее солнце мешало теперь обоим соперникам, но императору
больше. Бранд стоял спиной к тому месту на западе, где солнце коснулось
городских стен. Его руки и плечи были освещены, а туловище уже покрылось
тенью. Иногда его удар скользил в тени, иногда сверкал на солнце, и от
щита императора остались только щепки. Одна лямка оторвалась, даже
Святое Копье болталось в зажиме. Но Бранд заметно устал, а император
двигался так же быстро и ловко, как вначале. Зрители первое время
молчали, тревожась за исход поединка, потом принялись возбужденно
кричать на самых разных языках.
- Пользуйся своим щитом, Бранд!
- Коли острием, herra!
- Не останавливайся!
- Ударь его Копьем!
Эркенберт тоже считал, что приближается решающий момент. По его
собственным представлениям, именно он предопределил исход событий в день
уничтожения Королевского дуба в языческой Упсале, своевременно
накинувшись на необъятное дерево с топором. Когда придет пора составлять
его агиографию - описание жития святого, - хорошо бы, чтобы отыскалась
деталь, подчеркивающая присутствие Эркенберта и при втором великом
посрамлении язычников. Схватив знамя Грааля с алтаря, Эркенберт выскочил
из толпы, поднял знамя и гаркнул во всю силу легких:
- In hoc signe vinces! С этим знаком победишь!
Бранд увидел, что император отвлекся на крик, и впервые за все время
взялся за рукоять своей алебарды обеими руками. Он яростным взмахом
отбил удар в голову, шагнул два шага вслед отступающему противнику,
снова прижатому к краю площадки, и полным махом обеих рук ударил от
плеча в туловище. Слишком высоко, чтобы перепрыгнуть, слишком низко,
чтобы поднырнуть, а отскочить уже некуда.
Император шагнул внутрь описываемой алебардой дуги и ударил своим
мечом из лучшей испанской стали не по оружию, а по запястью держащей его
руки. Мгновение казалось, что удар продолжается, алебарда ткнулась в
разбитый щит императора и выбила его вместе с Копьем. Затем алебарда
покатилась по земле, все еще зажатая в отсеченной руке. Кровь мгновенно
хлынула из запястья Бранда, его сторонники издали громкий стон.
Император опустил меч, он осознал, что лишился щита, и встревоженно
обернулся к Святому Копью, лежащему рядом с отсеченной кистью руки
Бранда. В этот момент Бранд снова шагнул вперед, с бессильно повисшей
искалеченной правой рукой. Но к левой руке у него был привязан маленький
щит, которым он еще ни разу не воспользовался. Сжав кулак, Бранд ударил
левой рукой сверху вниз. Край щита угодил прямехонько в шею императора,
нагнувшегося за своей реликвией. Кость сломалась с треском, от которого
меж стен метнулось эхо. Затем в наступившем гробовом молчании император
рухнул ничком, и голова его вывернулась под неестественным углом.
Бранд стремительно нагнулся и вырвал Святое Копье из мертвой руки. С
дюжину рыцарей Ордена инстинктивно подались вперед, протягивая руки к
священному предмету. Бранд отступил в толпу нахлынувших викингов,
размахнулся левой рукой и зашвырнул Копье на стену; заходящее солнце
последними лучами высветило инкрустированные на наконечнике золотые
кресты.
- Ваш Бог вас обманул! - выкрикнул Бранд, а заботливые руки уже
бинтовали его запястье и накладывали жгут на предплечье.
Некоторые из рыцарей поняли его слова, а некоторые нет. Но всех их
охватил один и тот же мистический ужас. Больше они не будут сражаться.
Сначала им требуется осознать, что произошло. Рыцари и братья Ордена
потянулись в прилегающие к крепостной стене закоулки, мечтая лишь
добраться до своих лошадей и покинуть злосчастный город.
Двое из них, баварец Тассо и бургундец Ионн, задержались, чтобы
поднять с земли тело своего императора. Тассо закинул тело на плечо, а
