союзников среди местного населения, хотя формально оно придерживалось
христианского вероисповедания. Соломон же сообщил, что привезенные им
еретические брошюры на окситанском наречии и на латыни были охотно и с
большим любопытством приняты христианскими священниками: уроженцы
острова, они никогда не встречали книг, написанных на их родном
диалекте, а окситанское наречие было чрезвычайно на него похоже.
Однако Соломон не задержался, чтобы проследить за опытом, который
собирался сейчас поставить Шеф. Выразив крайнее неодобрение, исчез по
своим делам и Торвин, а вместе с ним Ханд и Хагбарт. В качестве
переводчика у Шефа теперь оставался только Скальдфинн. Провидец Фарман
тоже приготовился к наблюдениям.
Еще в Септимании все части машины для получения греческого огня были
с величайшей осторожностью, чтобы не повредить баки и не погнуть трубки,
сняты с полузатопленной галеры и аккуратно сложены в трюме "Победителя
Фафнира"; по приказу Ордлава специальный человек день и ночь охранял их
от малейшей искры и проблеска открытого огня. А когда дело дошло до
испытаний, Ордлав вообще взбунтовался. Шефу пришлось в конце концов
позаимствовать у местных жителей большую рыбачью лодку, погрузить на нее
агрегат и отойти в море на безопасное расстояние в четверть мили. Много
часов король и Стеффи ходили вокруг да около машины, ощупывали каждую ее
часть, прикидывали, какие функции она выполняет, то и дело напоминали
друг другу о том, что следовало считать достоверно установленным. В
результате им удалось прийти к единому мнению.
Они решили, что находившийся отдельно от остальных частей большой бак
служил для хранения горючего. Идущий от него соединительный рукав явно
должен был надеваться на штуцер на медном котле меньшего размера, но
этот рукав служил только для перекачки горючего, когда медный котел был
пуст. Во время работы машины штуцер, расположенный на верху котла,
должен был соединяться уже не с топливным баком, а с другим устройством.
И действительно, в захваченной машине к нему был присоединен загадочный
аппарат, оказавшийся после разборки чем-то вроде мехов: внутри цилиндра
ходил поршень, который, однако, не заталкивал в котел ничего, кроме
воздуха.
- Получается, - буркнул Стеффи, - что воздух навроде имеет вес.
Вспомнив, с какой силой ветер бил в несущие поверхности воздушного
змея. Шеф кивнул. Идея казалась нелепой, разве можно взвесить воздух на
весах? Тем не менее из того, что воздух нельзя взвесить, еще не следует,
что воздух вообще не имеет веса, - мысль, которую стоило запомнить на
будущее.
Еще одной загадкой остался для них клапан на короткой трубке в верху
котла. Трубка была заткнута на конце, но сбоку имела прорезь. В этом уж
совсем не было никакого смысла.
И наконец, для чего же предназначалась расположенная под котлом топка
с самыми обычными кузнечными мехами? Очевидно, для нагрева горючего в
котле до рабочей температуры. Но зачем? Ни Шеф, ни Стеффи не знали слова
для понятия "испарение", но им доводилось видеть, как кипит вода и как
котелок может выкипеть досуха. А Шеф еще вспомнил опыты своего мастера
Уд да по получению зимнего эля путем перегонки пива.
- Некоторые жидкости кипят от меньшего жара, чем вода, - объяснил он
Стеффи. - Возможно, так обстоит дело с этой жидкостью в котле. И значит,
когда ты поворачиваешь вентиль, из огнеметной трубки выходит более
легкое вещество, вроде того питья, которое Удд получал из пара от
кипящего пива.
- Разве пар - это не просто вода? - осведомился Стеффи.
- Когда ты кипятишь пиво или вино, то нет, - ответил Шеф. - Самое
сильное вещество выходит раньше всего, раньше воды. Это противоположно
тому, как получают зимний эль. На морозе вода замерзает раньше других
жидкостей, а на огне закипает последней.
Произнеся эти слова, он замер, вспомнив, что говорил ему Локи. Как
там звучал его пароль? "Лучше всего она зимним утром". Шеф не понимал до
конца, но почувствовал здесь какую-то связь с загадкой испаряющейся
жидкости. Это надо запомнить. Если пароль поможет... тогда Шеф окажется
перед Локи в долгу. Должен будет и в самом деле осуществить свой
замысел. Это будет честная проверка и честная плата.
За всеми их действиями следил скорбно поджавший губы греческий
siphonislos, пленник с захваченной галеры.
- Мы собираемся начать испытания, - сказал Шеф Скальдфинну. - Всем
лишним лучше перейти на шлюпку.
И грек тут же повернулся и потянулся к бакштову, которым была
привязана шлюпка.
- Значит, он немного понимает наш язык, - сказал Шеф. - Спроси его,
почему он не хочет помогать нам.
- Он говорит: "Вы все варвары".
- Скажи ему, что варвары привязали бы его к котлу, чтобы ему первому
досталось, если машина взорвется. Но мы не варвары. Он в этом убедится.
Он будет стоять вместе с нами и рисковать не больше, чем мы. Остальные
давайте-ка все с борта и отойдите на десять гребков. А теперь, - Шеф
повернулся к Стеффи с тремя его помощниками и скомандовал с
уверенностью, которой вовсе не чувствовал: - Зажигайте фитиль! На мехах,
приготовьтесь и начинайте качать, когда огонь разгорится.
- Насос меня беспокоит, - пробормотал Стеффи вполголоса. - Я понимаю,
что с его помощью делают, но не понимаю зачем.
- Я тоже. Но мы все равно попробуем. Начинай качать рукоятку.
Грек прижался к борту, с нарастающим страхом следя за
приготовлениями. Одна мысль о вырывающемся наружу огне заставляла
сжиматься все его внутренности. За время обучения ему несколько раз
показывали, что бывает, когда перегреют котел. Эти варвары закрыли
предохранительный клапан, они ведь не понимали, зачем он нужен. И,
догадывались об этом варвары или нет, грек-то знал точно, что на лодке
никто не уцелеет.
Со страхом за себя лично в нем боролся страх за свою веру и за свою
страну. Варвары действовали с какой-то непостижимой уверенностью. Они
долroe время изучали машину, испытывали разные ее части, работали
осторожно и неспешно - совсем не как варвары, а как разбирающиеся в
технике люди. А вдруг им все же удастся разгадать секрет греческой
машины? Даже если так, напомнил ему внутренний голос, есть тайна, против
которой их изобретательность бессильна: тайна горючей жидкости, текущей
прямо из земли в Тьмутаракани, на дальнем берегу Черного моря.
Топка разгорелась, косоглазый варвар качал насос, потея от усердия.
Греческий сифонист нутром чувствовал, как нарастает давление в котле.
Давление должно быть высоким, но не выше определенного предела; сейчас
давление и температура уже достигли рабочей точки.
Внимательно следя краешком своего единственного глаза, Шеф заметил у
пленного грека признаки нарастающей тревоги. Грек боялся огня не меньше
их самих. И он в отличие от них знал, когда положение станет
катастрофическим. Хватит ли у него решимости встретить смерть, не
дрогнув? Шеф был уверен, что грек так или иначе выдаст себя. И тогда он,
Стеффи и остальные сразу бросятся к борту и нырнут в воду. Но грек об
этом не знает.
- Качай еще, - приказал Шеф.
Он уже чувствовал, что тепло исходит не только от пылающей топки, но
и от самого котла. Жар нарастал, а греческий сифонист корчился от
страха. Варвары не боятся, потому что они ничего не понимают! В конце
концов он не выдержал. Схватив тряпку, он бросился вперед и повернул
клапан на верхушке котла. Из прорези вырвался пронзительный свист.
- Вентиль! Нужно скорее открыть вентиль! - закричал внезапно
научившийся говорить по-английски грек, сопровождая свои слова отчаянной
жестикуляцией.
Шеф крикнул:
- Крути!
Один из помощников Стеффи решительно повернул вентиль, расположенный
внизу котла, - вентиль, от которого шла огнеметная трубка. Шеф сразу же
рукой почувствовал вырывающуюся из трубки обжигающую струю, ощутил едкий
запах. Отступив назад, он вытянул руку и поднес к отверстию трубки
запальный фитиль.
Огненное дыхание дракона вылетело на добрых пятьдесят футов, пламя
упало на поверхность воды и прямо на ней продолжало гореть, испуская
клубы черного дыма. Какое-то время казалось, что само море
воспламенилось. Шеф и его помощник инстинктивно отпрянули от свирепого
жара.
Опомнившись, Шеф снова крикнул:
- Крути!
Вентиль перекрыли, и ревущий поток огня иссяк. Стеффи тут же перестал
качать воздушный насос, помощники около топки оттащили в сторону свои
кузнечные мехи и скинули угли с колосника под котлом. Все пятеро
отступили от греческой машины на самый край крошечной палубы и
напряженно уставились на нее. Не слишком ли сильно они накачали котел?
Не перекинется ли огонь с моря на судно? Через некоторое время Шеф
услышал, как все они одновременно с облегчением перевели дух.
- Это какое-то масло, - сказал он.
- Навроде не оливковое, - сказал Стеффи. - Я пробовал его поджечь, и
оно почти совсем не горело.
- Может быть, китовый жир, - предположил Шеф, вспомнив, как огненные
стрелы королевы Рагнхильды подожгли запасы ворвани на далеком
Галогаланде.
- Пахнет по-другому, - заметил второй помощник, бывший рыбак из
деревни Ордлава, из Бридлингтона.
- Понятия не имею, что это за адская жидкость, - сказал Стеффи. - Но
готов поспорить, что мы не сможем достать новой, когда наш запас
кончится. Что ж, по крайней мере, мы теперь знаем, когда открывать
выпускной вентиль. Этот свист из клапана служит предупредительным
сигналом.
- Вы можете знать, как работать машина, - сердито закричал грек на
прорезавшемся у него ломаном английском, - но naphtha есть только в
одном месте на земле, и вы никогда ее не найти. И я вам не сказать, как
вы меня ни пытать.
Шеф холодно посмотрел на него:
- В пытках нет нужды. Теперь у меня есть машина, а где найти для нее
нефть, я знаю. Лучше всего она зимним утром, не так ли?
Сердце у грека упало. Варвары с легкостью освоили siphon. А теперь
оказывается, что у них, возможно, есть и горючее. В конце концов, кто
возьмется утверждать, что на варварском Западе нет своей Тьмутаракани? А
если варвары заполучат обе половинки секрета, как сможет устоять против
них Византия? И он может не сомневаться: как только станет известно, что
тайна раскрыта, путь ему в Византию будет заказан. Каждый грек знает,
когда приходит время переметнуться на другую сторону, и это время
пришло.
- Послушай меня, одноглазый, - буркнул он. - За хорошую цену я готов
указать на кое-какие твои ошибки.
Шеф спокойно кивнул, как будто только этого и ждал, и полез в карман
своих штанов. Еще в Септимании он тайно сделал заказ серебряных дел
мастерам и заплатил за него из своего кошелька.
- Стеффи, - сказал Шеф, доставая из кармана серебряные кулоны. - Я
хочу, чтобы ты и твои люди носили эти амулеты.
- А те, которые у нас уже есть, их что, навроде снять? - спросил
Стеффи, указывая на висящий у него на шее молот Тора.
- Да. Ты и один из твоих помощников носите молот Тора, те двое носят
фаллос Фрейра, я ношу лесенку Рига. Но все это знаки, поразившие ваше
воображение и скопированные у других. Я должен носить свою лесенку,
потому что это знак моего отца, но вам следует носить знаки вашего
ремесла, ведь теперь у вас новое ремесло. Это почетный знак, он отмечает
вашу храбрость.
- А что это за знак? - спросил один из помощников, расплывшись от
гордости. Большую часть своей жизни он был рабом. А теперь сам Единый
Король говорит с ним, словно с великим воином.
- Это знак огня для людей, которые занимаются греческим огнем,
факелами и прочим военным огНем. Все четверо молча взяли пекторали,
